– Ты меня ни с кем не спутал? – недоверчиво спросил Кобылин. – Я вроде как специалист в другой области. Я не сыщик, не частный детектив. Я убийца. Киллер.

– Киллер! – Борода скривился. – Не этот ли самый киллер ныл весь прошлый год, что он устал быть машиной смерти, что не хочет чувствовать себя инструментом и готов в любой момент слететь с нарезки?

– Допустим, – не стал отпираться Кобылин. – У меня не самая приятная в мире работа, можно и поныть. Но расследовать убийство нечисти? Да я первый кандидат в подозреваемые!

– Вот именно, – подхватил Гриша. – Опыта тебе не занимать. И никого не нужно будет убивать, совсем наоборот. Смекаешь?

– Чтобы поймать преступника, нужно думать как преступник? – Алексей нахмурился. – Ну, это ты загнул, отец.

– Тебе самому-то не интересно, за что так девчонку приложили? – спросил Борода.

– Допустим, интересно, – сухо произнес Кобылин, окидывая долгим взглядом тело, прикрытое мятой простыней.

Конечно, он не мог не заметить – русалке на вид было лет двадцать, не больше. По человеческим меркам – девчонка, но кто знает, как оценивать возраст этого существа? Чем она могла так разозлить кого-то? Утопила родственника убийцы? Друга? Оказалась не там и не в то время?

– Вот тебе и работа, – медленно сказал Борода. – Некоторые круги… обеспокоены этим происшествием. Нужно будет принимать какое-то решение. Если это месть или охотники – это одно дело. Если это одно существо убило другое существо… Это совсем другое дело.

– Официальная работа? – недоверчиво переспросил Кобылин. – Это?

– Надо отрабатывать финансирование, Леша, – медленно произнес Борода. – И скажи спасибо, что так, а не со снайперской винтовкой на крыше. Понимаешь, о чем я?

– Понимаю, – мрачно отозвался Кобылин. – Вот, значит, какая ты – работа по заказу.

– Давай, – мягко произнес Борода. – Соберись. Просто узнай, кто убил девчонку и за что. Не ментам же такое дело сдавать. Только нам, больше некому.

– Да я даже не знаю, с чего начать! – признался Кобылин. – Я же никогда не расследовал ничего!

– Ну, Лех, уж придумай что-нибудь, – отозвался Гриша. – У тебя есть финансы, есть опыт, есть связи. Бери руководство в свои руки и давай сваргань что-нибудь. И побыстрее.

– Чепуха какая-то, – сердито бросил Кобылин.

– Давай-давай, – подбодрил Гриша. – Бери все в свои руки. И прежде чем жаловаться, посмотри на меня – труп-то надо будет перевезти, утилизировать. Заполнить кучу бумаг, отвести десятки глаз, и сделать так, чтобы никто ничего не заметил. И не выложил в Интернет. А потом еще и получить по шее за медленную работу. Не хочешь махнуться?

– Не хочу, – быстро отозвался Кобылин. – Что еще по делу есть? Что это вообще за место?

– Плавучий ресторан, – отозвался Борода. – Много бухла, карточные игры, шумно. Немного местной шпаны. Ничего серьезного, кабак как кабак. Но тут, внизу, в каютах, вроде как есть намек на бордельчик. Понимаешь, о чем я?

– Понимаю, – сказал Кобылин. – Но об этом знают только местные менты, а на них у нас выхода нет.

– У тебя – нет, – уточнил Борода. – Я же сказал, если что узнаю, то сразу позвоню.

– Идет, – согласился Кобылин и решительно двинулся к двери.

– Ты куда? – изумился Борода.

– Переоденусь и за работу, – отозвался Кобылин. – Соберу информацию по русалкам, по этому месту, потом обзвоню информаторов, дам поручения команде.

– Ишь, информаторов, – буркнул Борода. – Вижу, входишь во вкус.

– Когда тело заберешь? – спросил Кобылин, не обращая внимания на подначку.

– Минут через десять должна подъехать машина, – ответил Гриша. – После этого ты тела уже не увидишь. Что-то нужно?

– Нет, – Кобылин помотал головой. – Но если его еще кто-то будет осматривать, пусть посмотрят повреждения подробней. Ну, там, врач, а не охотник, понимаешь?

– Сделаем, – со вздохом произнес Борода. – Ох, намаюсь я с этим делом. Чувствую заранее.

– А уж я-то, – буркнул Кобылин, выходя из каюты. – Давай звони.

Выйдя в коридор, охотник поджал губы, злясь на самого себя, и двинулся в сторону лестницы. Он чувствовал себя полным кретином. Борода прав – натянуть камуфляж было чистым ребячеством. Он хотел немного позлить Гришу, что стал слишком официально относиться к охоте. Но вместо этого показал себя идиотом. Борода прав. Пора заканчивать с этими глупостями и браться за дело. По-настоящему.

* * *

С наступлением ночи от воды потянуло холодом и сыростью, но это Кобылина не испугало. На этот раз он экипировался как следует – удобная серая куртка, просторные джинсы, мягкие кроссовки. Обычный набор для ночной работы, в который можно было спрятать целый арсенал. На самом деле Алексей не думал, что сегодня ночью у него будет много работы, но осторожность никогда не помешает, особенно когда проводишь ночь на месте преступления, в темноте, на барже, в полном одиночестве.

Алексей мало что смыслил в расследованиях, поэтому решил не изобретать велосипед, а придерживаться проверенной тактики. Он, как настоящий охотник, сел в засаду и просто ждал, когда кто-нибудь – или что-нибудь – попадет в его сети.

Конечно, действовал он не наугад. Первое, что сделал Кобылин, когда вернулся домой, – это сел собирать информацию. Его интересовали две вещи – русалки и дебаркадер у набережной. Он пролистал свои заметки, прошерстил известные сайты, пробил по нескольким поисковикам адреса и имена. Итог был неутешительным. О русалках писали очень много, но все больше чепуху. Отделить ценную информацию от легенд было очень нелегко – в этом вопросе Алексей не мог руководствоваться личным опытом. А справочники и заметки предыдущих поколений охотников, заботливо собранные в ноутбук, не слишком помогали. Единственное, что удалось точно установить, – обычно русалки не были агрессивными, в отличие, кстати, от германских ундин или морских сирен. Живность отечественного производства, судя по легендам, была в основном ленива, малоактивна, но зато любвеобильна. Было ли это так на самом деле, Кобылин не мог сказать, зато точно знал – никто из тех охотников, с кем он общался, никогда не охотился на русалок.

Со вторым вопросом тоже не слишком повезло. О пресловутом дебаркадере писали, наоборот, мало, но тоже не по делу. Кабак, бордель, игровой дом, прибежище шпаны, два раза закрывался, один раз горел. Хотели снести, да так и не сподобились. Обычная история средненького кабачка. О владельцах – ни слова в сети. И никаких упоминаний о странных или хотя бы подозрительных событиях. Гриша тоже не слишком помог – Кобылин перезванивал ему два раза, но Борода так толком ничего и не узнал. Владельцы кабака пока скрывались, персонал весь разбежался, от свидетелей, нашедших тело, толку не было. Уборщицы вообще были из наемной компании и не имели отношения к дебаркадеру, а охранник, приглядывавший за ними, знал только своего начальника, которого тоже не могли никак найти.

Впору было закручиниться, но одна ниточка у Кобылина осталась в запасе – вещи, разбросанные по полу комнаты. Гриша не обратил на них особого внимания, а вот охотник, которому приходилось часто ставить свою жизнь на один взгляд, разглядел нечто важное. А именно – вещи принадлежали двум разным женщинам. Две объемистые женские сумки, больше похожие на рюкзаки. Платья разных цветов. Большие полупрозрачные покрывала, которыми так любят обматываться стеснительные купальщицы, – две штуки. Две. И, кстати, ни одной пары обуви.

Проходя по коридору, Кобылин успел бросить взгляд в пару приоткрытых дверей и не мог не заметить разбросанные по кровати вещи. И сейчас он надеялся только на то, что за вещами, собственно, должны были прийти. Хоть кто-нибудь. И он был готов зуб дать, что придут – ночью. На это Кобылин и сделал ставку.

Он явился на дебаркадер к самому закату, уже вооруженный, экипированный и успевший сделать пару важных звонков. Как и ожидалось, на странном судне никого не было – двери были опечатаны, но и только. Никаких тебе цветных лент, дежурных полицейских, специальных следователей и прочей живности. Судя по всему, слух о произошедшем успел доползти до всех заинтересованных лиц, и все они решили держаться подальше от злосчастной баржи.

Без лишней суеты Кобылин забрался на дебаркадер, просочился в одно из окон и бесшумно обошел весь корабль, на этот раз внимательно посматривая по сторонам. Как и ожидалось, никого он там не нашел, но зато утвердился в мысли, что этот плавучий домик зарабатывал деньги вовсе не продажей вечерних коктейлей.

Убедившись в логичности своих выводов, Кобылин засел в большом зале, напротив главного входа, в самом темном углу, за столиком, и принялся ждать, размышляя о жизни своей трудовой. Слова Гриши неожиданно больно его задели и продолжали царапать его изнутри весь день. Ребячество… Неужели он действительно так и не вырос, так и остался в душе ребенком? Просто пистолеты стали настоящими, а враги вполне реальными. И эта русалка… Нечисть? Нет. Некрасивое слово. Эта бедная девчонка с хвостом вместо ног никак не тянула на нечисть или нежить. Как там Гриша говорил – другое общество. Другие. Существа? Чем она отличается от Веры вервольфа или, если уж на то пошло, от обычной студентки? Упырь ясно, чем отличается. Ест людей – получает пулю, не ест людей, не получает пулю. Но русалка… А кто еще?

Перебирая свои воспоминания, Кобылин скоротал время до полуночи. Никаких неприятностей не было. Разве что ближе к одиннадцати на дебаркадер забрался незваный гость – взъерошенный парень в куртке с нашивкой «ОХРАНА». Кобылин сразу его засек, но мешать не стал. Всхлипывая и постанывая, страдалец прокрался в комнату с компьютером, куда сходились кабели от камер наружного наблюдения. Там паренек вытащил из стола какой-то сверток, вытащил из-за шкафа барсетку, прихватил со стола кружку и очень быстро сделал ноги. Так что даже подгонять не пришлось.

Отметив, что гость покинул судно не через дверь, а через незапертое окно, Кобылин задумчиво почесал кончик носа и, заперев окно на щеколду, отправился в обход. Он обошел корабль еще раз, прошелся по коридорам, прислушиваясь к каждому шороху и плеску, постоял у бортов, пялясь в черные воды. А потом вернулся к месту преступления – к каюте, в которой убили русалку.

Не особо церемонясь, Кобылин высадил две соседние двери, так, словно в них врывался спецназ. А потом очень осторожно открыл дверь каюты напротив «русалочьей» и засел в ней. У самого входа, у приоткрытой двери, так, чтобы видеть через щелку коридор.

Затаив дыхание он принялся ждать и всего через полчаса был вознагражден за терпение – едва минула полночь, как в коридоре едва слышно скрипнула лестница. Алексей подобрался, достал пистолет, но досылать патрон не стал. Просто затаил дыхание, прислушиваясь к шумам.

Но услышал он вовсе не то, что ожидал. Никаких хлюпов, шорохов или шагов, вовсе нет. Услышал он едва различимый стук когтей по деревянной ступеньке и едва заметный шорох ковровой дорожки. Там, за стеной, по коридору мягко ступало что-то небольшое, теплое и когтистое.

Озадаченный, Кобылин поднялся на ноги, опустил пистолет и сделал шаг назад, в глубину комнаты, бесшумно растворившись в темноте. Загадочное существо тем временем остановилось у приоткрытой двери, и охотник услышал звук, который невозможно было ни с чем спутать, – кто-то втянул носом воздух. За долю секунды Кобылин успел испугаться, разозлиться, прийти в бешенство и овладеть собой. Он даже успел опустить пистолет, прежде чем дверь медленно распахнулась.

В проеме двери показался силуэт огромной собаки, размером с московскую сторожевую. Свет, бивший из коридора, не давал рассмотреть подробности, но Кобылин и так знал, что шерсть у этой собачки рыжая, а между ушей завивается колечками.

– Ну и зачем? – спросил Кобылин, шагая вперед.

Собака взвизгнула, метнулась обратно в коридор, с глухим стуком ударилась о противоположную стену. Тут же в проеме двери с рычанием вырос широкоплечий силуэт если не культуриста, то уж точно атлета, готового грудью закрыть четвероногую подругу от неведомой опасности.

– Назад! – рявкнул взбешенный Кобылин, продолжая наступать. – Пинкертоны! Шерлоки Холмсы! Вы что творите, ироды!

Вадим, моргая, отступил на шаг, попятился и в итоге вжался лопатками в стену коридора. Он еще не успел оборотиться, хотя тело уже было готово к трансформации, и сейчас он выглядел просто мускулистым атлетом. Пятившимся от щупловатого – по сравнению с ним – человека с горящими глазами.

– Вы тут зачем? – прорычал Кобылин, надвигаясь на своего приятеля, вжимавшегося в стену.

– Ну, ты же сказал, что надо поразнюхать… – пробормотал бывший проводник, ставший оборотнем, но так и не прижившийся в новой семье. – Ты это…

– Но почему здесь? – возопил Кобылин, запрокидывая голову, чтобы заглянуть в глаза Вадиму. – Я разве просил сюда лезть?

– Ну, мы подумали, тут могут остаться следы, запахи, – пробормотал Вадим, невольно отводя глаза. – Вот мы и того. Зашли…

– Зашли! – рявкнул Кобылин. – Зато теперь больше никто сюда не зайдет! А если бы я пальнул навскидку, только услышав вас?

– Хватит орать, всю рыбу распугаете, – раздался женский голосок, и Кобылин резко обернулся.

Вера успела обратиться и теперь выглядывала из двери соседнего номера. Все такая же хрупкая, с копной рыжих волос на голове, завивавшихся кудряшками, она в человечьем обличье по-прежнему напоминала студентку младших курсов. Выглянув из-за двери, она махнула худой рукой, продемонстрировав охотнику кусочек обнаженного плеча.

– Не нагнетай, Кобылин, – бросила она. – И вообще, волчара, отдай сумку!

Вадим послушно скинул с плеча рюкзак и протянул подруге. Та, все еще обнаженная после превращения, чуть высунулась из двери, выхватила сумку и скрылась в номере. Кобылин, успевший заметить еще кое-что, кроме точеного плечика, виновато отвел глаза.

– Нет, ну, правда, – сердитым шепотом сказал он Вадиму. – Я тут сижу, жду, а вы ломитесь как слоны.

– А я говорил, – протянул проводник, стрельнув глазами в сторону приоткрытой двери. – Но ей же только дай повод…

– Я все слышу, – с угрозой раздалось из-за двери. – Допросишься, хвостатый.

Вадим закатил глаза и тяжело вздохнул. Кобылин, успокаиваясь, хмыкнул и убрал наконец пистолет в кобуру.

– Кобылин, – сказала Вера, появляясь наконец из дверей, – почему ты ничем не пахнешь, а? Вот только на этот раз не надо все валить на мой насморк.

Всего за пару минут оборотница успела натянуть на себя джинсы и водолазку, и даже легкие туфельки. Правда, больше на ней ничего не было, что выгодно подчеркивало ее фигурку и смущало Кобылина.

– Он пахнет, – обреченно протянул Вадим, продолжая давний спор. – Но не им самим…

– Да, да, – с раздражением отозвалась Вера. – Сейчас он пахнет этим местом. Рыбой, тиной, прогорклым маслом, дешевыми духами – всей этой дрянью, что пропитала эту баржу. Теперь, если будет нужно, я этот комок запахов отслежу. Но как ты так умудряешься, а? Словно губка впитываешь все окружающие запахи.

– Дезодорантом пользуюсь, – раздраженно буркнул Кобылин. – И репеллентом от наглых вервольфов. Все, хорош, не заговаривайте мне зубы! Что вы тут забыли?

– Мы помочь пришли вообще-то, – отозвался Вадим. – Ты же звонил днем, сам сказал, нужно все узнать об этом месте.

– Узнали? – с сарказмом поинтересовался Кобылин.

– Между прочим, да, – с вызовом произнесла Вера, повесив сумку обратно на плечо партнера. – Кучу всего узнали. Но решили узнать больше и пришли сюда. Разнюхать.

– Хоть бы предупредили. – Алексей махнул рукой и прислонился к стене. – Ладно, рассказывайте.

Бросив сердитый взгляд на подругу, бывший проводник откашлялся и принялся быстро перечислять все факты, которые им с Верой удалось узнать. Вопреки заявлениям сладкой парочки, узнать им удалось не так уж много. Все это Кобылин разнюхал и сам – и про притон, и про публичный дом, и про бедовое местечко. Интересными были только пара слухов, пришедших из самых недр тусовки оборотней.

По словам Веры, этот дебаркадер когда-то был известен как место сбора нечисти. Здесь встречались за стаканчиком виски и оборотни, и вампиры, заглядывали и подозрительные личности, имевшие отношение к темным силам. Пару раз видели даже нелюдимых крысюков. Но в последние два года дебаркадер захирел, тусовка разбежалась. Главным было то, что неуловимое руководство, о котором Гриша за весь день так ничего и не выяснил, было явно из потусторонников. Или, как решил выражаться Кобылин, из другого общества. И в самом деле, после всего, что с ним случилось, он уже не мог обзывать всех этих существ «нечистью». Нет, в эту категорию попадали десятки существ, которые скреблись на чердаках да рылись в подвалах, но многие – вот вроде Веры да несчастной русалки – ну никак не тянули на «нечисть».

– Достаточно, – буркнул Кобылин, когда разговор ушел в область фантазий. – Я все понял. Эта точка контролируется теми, кто знает минимум о темной стороне города. Но кто они, вам неизвестно.

– Да, но это, вообще-то, было нелегко узнать, – насупилась Вера.

– Легко, – возразил Кобылин. – Достаточно было взглянуть на русалку. Вряд ли она очутилась в этой комнате без ведома хозяев.

Без всякой паузы Кобылин плавно повернулся, выдернул пистолет из-за отворота куртки и наставил его в дальний конец коридора.

Вадим замер на вдохе, боясь пошевелиться, а Вера так и застыла с поднятой рукой, не успев показать охотнику средний палец. Кобылин двигался так быстро и плавно, словно робот, твердо уверенный в поставленной задаче. В этом движении была такая точность и неотвратимость, что оба оборотня застыли, ожидая выстрела.

Охотник медленно опустил пистолет, повернулся к переставшим дышать друзьям и приложил указательный палец левой руки к губам.

– Тихо, – едва различимо шепнул он. – Вадим, вверх по лестнице. Блокируй выход в зал. Вера – в комнату русалки. Притаись в уголке. Будем надеяться, что у рыб не такой острый нюх, как у тебя. И ни звука!

Бывший проводник зыркнул в дальний конец коридора, мотнул увеличенной головой, но потом легко и бесшумно скользнул в сторону лестницы и пропал в полутьме люка. Вера, сделав страшные глаза, погрозила охотнику пальцем, давая понять, что разговор еще не закончен, и отступила назад, скрывшись в комнате покойной русалки.

Охотник проводил взглядом оборотницу, поднял голову, прислушиваясь к темноте коридора, а потом бесшумно вернулся в комнату, из которой только что выскочил как черт из табакерки. Притворив за собой дверь, Кобылин замер, слился с темнотой, затаил дыхание и прислушался.

Долго ждать не пришлось. Через пару секунд из коридора донесся странный звук – словно по полу тащили мокрый мешок. Через минуту хлюпы и шлепки стали так отчетливы, что Алексей невольно представил себе морского льва, неуклюже ковыляющего к своей тумбе на цирковой арене.

Медленно вдохнув, охотник замер, стараясь раствориться в окружающей темноте, и обратился в слух. Странные звуки прекратились. Потом скрипнула дверь, раздался шорох, словно кто-то шарил по стене в поисках выключателя, при этом бубня себе под нос. Алексей приоткрыл дверь, выскользнул в коридор и бесшумно подошел к распахнутой двери, ведущей в комнату русалки.

Открывшаяся ему картина заставила охотника замереть на месте. Дверь была открыта, и из нее в коридор высовывался длинный чешуйчатый хвост. Он немного напоминал дельфиний, но при этом был покрыт крупными темными чешуйками, навевавшими мысли о драконах.

Кобылин подался вперед, ступая так осторожно, словно пол был усеян новогодними шариками, и увидел спину русалки. Она была белоснежной – гораздо белее, чем у людей. На ней не было ни синих прожилок вен, ни родимых пятнышек, ни намека на румянец или кровеносные сосуды. Вероятно, она была настолько толстой, что защищала свою хозяйку и от холода воды, и от повреждений.

Русалка мотнула головой, разметала по плечам длинные черные волосы и, уже не скрываясь, визгливо, побабьи, выругалась. Потом захлопала по стене и наконец попала по выключателю. Под потолком комнаты вспыхнула лампочка, русалка со вздохом облегчения уперлась обеими руками в пол, потянула себя вперед и, оставив за собой мокрый след, вползла в комнату. И замерла, увидев в дальнем углу рыжеволосую девицу, вольготно устроившуюся в кресле под иллюминатором.