Фактор описания акта удовлетворения лучше всего рассматривать на примере «физических величин», так как именно последние в силу психофизических характеристик восприятия человека воспринимаются как достоверные.

Колебания материального мира в нашем опыте его восприятия фиксируются как то, что мы называем «реальностью» и «бытием». Таких факторов тысячи, но они могут выражаться лишь в «единичном множестве». Они характеризуют «характеристику» того, о чем мы говорим. Они есть причина, мы есть следствие этой причины.

Так, возьмем понятие «старше». Старше, прежде всего, есть суть «старше», и в прямом смысле акта его восприятия оно есть то, что воспринимается в его чистом виде, без примеси того, что мы относим к смысловым наслоениям его «характеризации», таким, как «шире – больше» и т. п.

В то же самое время ассоциативная связь со «старше» воспринимается другим субъектом познания лишь после акта его употребления как такового, после акта его понимания и выражается (употребляется) им уже как нечто «превосходящее», «достоверное», «мудрое» «безошибочное», «неизменчивое и постоянное».

Возникает вопрос: на каком основании суть «форменность» «старше» соотносится с подразумеваемыми в нем состояниями, такими, как «превосходящее» «достоверное» и т. п. и в конечном итоге вызывает акт «доверия» и «целесообразности», а в конечном счете и «удовлетворённости»?

Дело в том, что алгоритм построения и достижения акта удовлетворения достаточно сложен и специфичен в своих отдельных вариациях.

Прежде всего, необходимо заметить, что факторы восприятия удовлетворительного (положительного) возможно рассматривать только в рамках ощущения присутствия нечто «положительного» и нечто «отрицательного».^[62]

«Положительность» и «отрицательность» – вещи крайне неопределённые, в смысле сложной «многофакторности» их конкретного восприятия и понимания. Рамки свободы деятельности ограничиваются интуитивным посылом к восприятию самого действия и именно в таком виде, в котором оно только и может быть.

Ведь реализация чего-либо происходит раньше самого акта его реализации субъектом.

Если вы хотите сделать нечто, вам для этого необходимо «нечто» и «акт реализации», который вы не порождаете, а используете.

Так, для того чтобы продолжить говорить об акте удовлетворения, необходимо поставить и рассмотреть проблему «негативного» и «положительного» актов выражения действительности в рамках их рассмотрения как «проблемных».

Например, проблема, которая нас привела к написанию данной книги, состоит из акта выделения чего-либо интересующего нас и не находящего своего отклика в акте того, что мы называем «пониманием», выражающегося в том, что «выражается» понятием «проблемы». Это тривиальное слово, которое употребляется каждый день, в любом месте и по каждому поводу, что не суть.

Суть в том, что данным состоянием (понятием) мы привыкли обозначать нечто, которое есть «новое» и выходящее «за» рамки нашего обыденного понимания нечто «тривиального». Тривиальность характеризуется «обычностью» воспринимаемого, тогда как проблема характеризуется выходом «за» данную тривиальность, что в свою очередь ассоциируется с понятием «пользы» и «целеполаганием», которая выступает матричной формой оправдания наличия смысла и целей нашего существования вообще.

«Цепляя» суть «нового» и «необычного», а в итоге и «проблемного», мы как бы осознаем и находим в этом нечто смысл, который и есть суть то, что мы не в состоянии объяснить. Что мы хотим этим сказать?

Во-первых, мир не может не вызывать удивления с нашей стороны;

во-вторых, не может не удивлять набор и инструментарий акта нашего восприятия, отражающий этот мир «для нас»;

в-третьих, мы говорим понятиями, используя категории, и понимаем их такими, какими мы их понимаем, то есть мы в состоянии воспринимать то, что есть и только так, как есть, при этом осознавая наличие «иного», того акта постоянного тяготения к выходу и поиску «нечто» «за», которое позволяет выходить «за» рамки «данности» и алгоритмов «привычности», выступая в качестве воспринимаемого прогресса или процесса преодоления.

Форменной составляющей «иного» выступает путь, который характеризуется тысячами вариантов, подвохов, ловушек, парадоксов, иллюзий и т. п. Используя их, мы осознаем, что «что-то» из этого ложно, а «что-то» правильно, «что-то» тривиально, «что-то» сложно и т. п.

«Выходя, как нам кажется, «за» рамки и возводя акт нашей деятельности до состояния так называемого прогресса и выхода «за» (с которым матрично соседствует понятие новизны), мы, безусловно, топчемся (ходим) там, где только и можем, так как «иное», как и «обыденное», суть предопределено и выходит из того, что мы пытаемся преодолеть.

Так, осознавая ложность, мы воспринимаем нечто «как ложное», а для того чтобы его воспринимать таким, нам необходим толчок того, что мы называем истинным, не особо задумываясь над тем, что ложное все – таки воспринимается, а значит, оно с необходимостью должно так восприниматься, то есть, грубо говоря, ложность должна восприниматься как таковая благодаря наличию в своей сущности того, что мы называем ложным, в противном случае его нельзя воспринимать как ложность. В данном случае хорошо просматривается то, что мы называем «матричностью». То есть мы ищем нечто, воспринимаем глубину и дальность как прогресс, как темпоральность, направленную вперед, а затем связываем это с оценочными вариантами матричного акта восприятия и его интерпретацией.

* * *

Почему «глубже» – значит «осознаннее», «мудрее» и т. п.? Мы воспринимаем нечто как ложное, оставляя тысячи факторов за пределами анализа.

То есть мы поставлены в ранг долженствующего акта существования без возможности контроля над актами его осознания в рамках нечто «существующего».

Что мы хотим сказать? Если вы создали, например, клетку для хомячка, то это не значит, что вы имеете власть над ним, нет, это зверек и клетка властны над вами, так как только ее вы можете использовать и только его вы можете и желаете туда поместить с целью реализации фактора «контроля», взаимодействующего с состояниями «замкнутости» (клетки), «повеления» (в связи с размерностью и иными характеристиками хомяка), которые инварианто указывают нам на то, что мы повелеваем им, так как поместили хомяка в клетку.

Дело в том, что наши эмоции, желания, целевые установки воспринимаются нами как первостепенные алгоритмы данности по реализации акта своей воли. Мы не задумываемся, что окружающая форменность и многофакторность окружающего мира характеризуется свойством «вовлеченности». Все, что мы не выражаем, есть форменность, понятийная, графическая и т. п., и тем не менее выраженная как «форменность».

Воспринимаемость форменности зависима от нее и не выходит за ее рамки, так как «выход» предопределён этой форменностью и является ее частью, представляя из себя просто еще один фактор ее проявления. Мы составляем и комбинируем набор факторов, которые принадлежат не нам, но мы принадлежим им. Осознать это довольно легко, учитывая последовательность и алгоритмы деятельности нашей активности. Так, кинув мяч, мы эгоистично полагаем, что это зависит от нас. Меж тем еще не известно и допустимо предполагаемо, что, может, округлость мяча, или гравитация, или скорость, или нечто иное создают подобный эффект.

Более того, если мы разберем сам момент броска мяча по понятиям и категориям, используя «достоверные» логические формы анализа, то придем к выводу, что скорость и форма формируют образ руки, которая и создаёт возможность броска, при этом рукой не являясь и т. п.

В таком случае возникнет вопрос: что значит этот образ?

Образы – это врожденно фиксированные отражения существенности в рамках действительности, а их разбор и определение есть не что иное, как поиск взаимодействий компонентов, необходимых для определения целевой характеристики восприятия нечто нового.

Так, в нашем примере с мячом можно утверждать, что только наших усилий, в том числе умственных и волевых, недостаточно для того, чтобы мяч полетел и выразился в итоге как «бросок мяча» (целостность). Дело в том, что мы не знаем и не можем определить, мы помещаем что-то в рюкзак или свойство рюкзака предопределяет «вместимость» нечто в него. Может быть, свойство того предмета, который кладется, обладает характеристикой «класться» куда-либо? Или же все вместе создает акт, поименованный нами как «вместимость»? А что является исходной, первоначальной возможностью и причиной к такого рода «состоянию»? Не удивляйтесь, если мы скажем, что таким фактором является первостепенность.

Ведь сама по себе первостепенность выступает неким «тотемом» акта нашего восприятия, выраженная в комбинации понятий «приоритетности».

Комбинация приоритетности строится именно по принципу «первичности» и т. п. Что такое первичность? «Факторность» и алгоритм выражения первичности сводится к понятию «начальности» как толчка определённого акта по реализации «последовательности». Вопрос: почему она выражается в такой форме? Почему «начало» и «первичность» необходимо воспринимаются как «верные» и «первичные»? Первичность содержит в себе то, что мы называем «изначальным». Эта изначальность характеризуется как «нечто», которое предопределяет акт и характер самого восприятия, а затем и понимания в рамках реализации его последовательности. «Последовательность» характеризуется этапами осознания нас в этом мире и мира вокруг нас. «Выделяемость» сопровождается последовательностью того, что мы называем ориентирами, которые выступают в роли выражения «приоритетности» выбора, характеризующегося последовательностью определенного набора действий, среди которых «первичность» возводится в ранг «первостепенности», а последнее в свою очередь в степень выражения «важности», «более высокой степени приоритетности» и в конечном итоге «удовлетворительности».

Факторы состояния удовлетворения лежат в плоскости их понимания именно таковыми.

Что такое факторы?

Факторами мы называем каждую единицу восприятия чего-либо в том виде и только так, как она воспринимается (понимается).

Дело в том, что мы вынуждены использовать понятия так, как вы их сейчас читаете, слева направо, сверху вниз и т. п. и тем не менее «вниз», так как «конец» обязательно и инвариантно расположен в «конце» или «внизу». Данные факторы взаимодействуют и построены таким образом, чтобы мы могли реализовать то, что называется актом понимания и осознания. Так, прочитывая данный текст, вы реализуете факторы матричности акта восприятия, потому что вы смотрите, думаете, анализируете или же отвлекаетесь на посторонний шум, предметы, которые суть факторы причины вашего «реагирования».

Проще говоря, «предсказуемость» очевидности делает осознание необходимости в пояснении того, что есть.

Однако все – таки не будем забегать вперед, ведь пояснение может не принадлежать нам и акту нашей воли, но мы можем принадлежать пояснению, впрочем, как и всему остальному.

Таким образом, удовлетворение есть предсказуемая реакция сознания и восприятия на необходимость понимания его таким, каким оно является, и никак иначе. То есть удовлетворение не есть акт выбора со стороны субъекта, но есть акт реализации предсказуемого алгоритма матричности на определенного рода и вида информацию, которая реализуется в ценностях и приоритетах, которые мы обозначили выше.

P.S.

Все, что будет сказано помимо этого, должно представлять результат «необходимого», действующего в рамках закономерности (априорной интуиции): «информация – удовлетворенность – информация – неудовлетворенность – информация…».