Level 7.2

– Вспомнила? Тебя не заставляли.

Я тупо смотрела перед собой, слушая на автомате. Прямо сейчас рушились мои представления об устройстве Вселенной, а я могла лишь сидеть и смотреть, как то, что от них осталось, растворяется подобно бесцветному дыму от сигареты Мастера. Один за другим перед глазами проплывали образы тех, чьи жизни в эфире я оборвала. Только последняя из них заговорила… Как же я тогда не поняла…

– У них должны были остаться Явь и Онлайн… Я не хотела…

А Мастер продолжал, словно ему нравилось с упоением разносить одну за другой теории, на которых держалось моё мировоззрение.

– Ты самостоятельно перешла в активный режим и начала делать то, для чего тебя создали.

– То есть, я создана для вот этого? – тихо спросила я, чувствуя, как на словах «мы тебя создали» тело окончательно обмякло. – Для того, чтобы приводить людей сюда, чтобы им снились голые стены, а потом они умирали?

– В целом да, – безразлично бросил Мастер. – Такова твоя функция.

– Хватит говорить со мной так, будто я машина.

– Ты и не машина. Скорее, программа.

– Почему вы лгали всё это время? – горько усмехнулась я, крепко сжимая одну ладонь другой. – Если вы мой создатель и у меня всё равно нет выбора, то почему было просто не сказать: Рау, вот пистолет, вот диспетчеры. За работу. И не было бы сейчас всего этого.

– Здесь начинается самое интересное, – отозвался Мастер, будто ждал, пока я об этом заговорю. – Обычно всё происходит иначе. После создания мы отправляем вас в Мир-0 и около четырёх лет совсем не трогаем. Даём обучиться, получше узнать людей, мир и его механизмы, натренироваться в манипулировании вероятностями, дозированно выдаём информацию. А через три-четыре года – практика показала, что это оптимальный срок – мы делаем именно так, как ты сказала: прямо рассказываем, что и как. Иначе говоря, активируем. После этого их распределяют по группам и отправляют на задания.

Я кивала головой, глядя куда-то в пустоту.

– Но сами по себе идеи не активируются. А ты раньше срока дотянулась до большей части дремлющих в тебе сведений, хотя должна была знать лишь самое основное. Ты сама дошла до зачистки облаков сразу же после резонанса с человеком. За тобой было интересно наблюдать. Тобой двигало искреннее желание помочь миру стать лучше, и ты действительно это делала. Ты, можно сказать, особенная, – с иронией в голосе добавил он. – И эту особенность следовало тщательно изучить.

– Какая прелесть, – язвительно процедила я. – Вы просто использовали меня столько времени! Как подопытного кролика! Интересно вам было?! Так и вижу: ого, до чего наша Рау додумалась! А ну-ка, что ещё выкинет? Хм-м, ей снятся ужасные сны и ей от этого очень плохо, может, прекратим эксперимент? Не-е-ет, ещё посмотрим. Она ищет ответы, сломаем-ка ей на хрен Игру, ведь мы не насмотрелись на удивительную самоактивирующуюся идею! Кажется, она расстроена? Ей одиноко и непонятно? Ничего, потерпит, внесём в протокол испытаний. Ой, её попытались запереть в каком-то лесу? Вытащим и ещё чуть-чуть понаблюдаем. Ах, мы её не до конца починили, надо же… Знаете, что? Это нечестно! Это просто нечестно!!! – я вскочила со стула, опрокинув его, в одно движение оказалась у стола и со всей силы опустила искрящиеся ладони на матовую поверхность. – Кто вы такой?! Человек? Идея?! Может, Бог собственной персоной?!

Мастер не шелохнулся.

– Ответьте! – закричала я.

– Для начала вспомни, кто ты сама, – белые глаза уставились прямо мне в душу.

Пусто. Боже, как пусто. Где я? И… Кто я?

Я отпрянула от стола. Что происходит?

Стены погружаются в кромешную темноту, видно лишь мерцающий квадрат экрана. Голова начинает заполняться яркими разноцветными образами, перекрывающими друг друга и исчезающими в этой темноте. Я тяну к ним руки, но они бесследно ускользают. Когда последнее яркое пятно растворилось, я с ужасом поняла, что ничего не помню. Даже собственного имени.

Сердечный ритм гулко пульсирует в барабанных перепонках. Гортань парализовало, не получается сделать даже небольшой глоток воздуха. Я пытаюсь ухватиться сама не знаю, за что, руки натыкаются на нечто густое, вязкое, тёплое. Пол уходит из-под ног, но я всё ещё стою. Откуда-то мне известно, что стоит сделать шаг в сторону, и я сорвусь в пропасть, которая без остатка перемелет все, что я считаю собой.

Меня будто разом отсекло от всего существующего. Не стало ни времени, ни пространства, ни света, ни темноты. Все органы чувств оказались атрофированы. Я оказалась слепой, глухой и полностью обездвиженной, и даже не могла сказать, как долго это продолжалось. До тех пор, пока на смену полному отсутствию всего не пришло минимальное ощущение, хоть и не из приятных – меня стягивало, и давление продолжало нарастать, пока не стало невыносимым. Вернулось зрение, и первое, что я увидела – как на стенах плясало сразу несколько моих теней: на коленях, с согнутой спиной, вцепившихся в пол. Голова разрывалась под натиском образов, которые устремились обратно. Их как будто разом запихнули на положенное место, и теперь им требовалось время, чтобы улечься по нужным секторам памяти.

Давление спало, и я поняла, что всё ещё жива.

– Запомни это чувство, Рау, – тихо сказал Мастер, всё так же невозмутимо восседая в кресле. – А ещё запомни, что только здесь знают, как для тебя будет лучше. И что на всё есть свои причины.

Я тяжело дышала, глотая живительный воздух.

– Теперь можно вернуться к разговору, – продолжал он тем же подчёркнуто спокойным тоном.

Я отдышалась и поднялась с пола. Подняла опрокинутый стул, сдержала сиюминутный порыв швырнуть его в Мастера, аккуратно поставила и села.

– Будет здорово, если ты без подобных подсказок будешь помнить о том, кем являешься. Для твоего же душевного равновесия, – с этими словами Мастер извлёк из стола очередную сигарету и щёлкнул зажигалкой. Сигарета растаяла в плоском облаке помех.

– Может, я и смирюсь с… – я задумалась, подбирая слова. – С местом, которое, оказывается, занимаю. Но с тем, как я на него пришла…

– Лучше постарайся. Это в твоих же интересах. Итак, что такое Госпиталь.

Я сидела и гипнотизировала квадратик линолеума под своими ногами.

– Несмотря на то, что тебе довелось увидеть, наша компетенция выходит далеко за рамки человеческих смертей. Это всего лишь технический процесс, выполняемый на уровне Хосписа, одного из уровней. Ведь без веры, энергии мы не сможем выполнять нашу первоочередную задачу. Предотвращать Безмолвие, которое люди так настойчиво приближают.

– Вы говорили о нём. Чем оно так опасно?

Вместо ответа Мастер отъехал на кресле от экрана за своей спиной и щёлкнул непонятно откуда взявшимся в его руке пультом. Экран вспыхнул полотном белого шума. Мастер прошёлся по каналам, но все они были проглочены помехами.

– Примерно так будет выглядеть Мир-0 в Безмолвии. Никаких картинок, никаких звуков, никаких событий. Никакого времени. Полная остановка. Изнутри ощущается примерно так же, как то состояние, в котором ты только что побывала.

От одного лишь упоминания об этом меня охватил ужас.

– Госпиталь создаёт новый формат вещания, который позволит это остановить. Со временем ты узнаешь новые детали.

– Для этого обязательно убивать?

– Господи, как утомительно, – вздохнул Мастер. – Ещё раз. То, с чем ты имеешь дело – терминальная стадия заражения Шумом. Кто-то сам загоняет себя в это состояние. Кому-то изначально не везёт иметь расшатанную, слишком восприимчивую психику или пережить острый шок. С момента, как в их глазах прорезается Шум, у них есть от нескольких месяцев до пары лет. Цифровая смерть заберёт их так или иначе, просто мы сделаем это чуть раньше, чтобы не расходовался ресурс. Ночью они уже не прыгают по облакам, а видят сны о том, что лежат в палате. Они – наш двигатель. Чем большему числу таких людей мы снимся, тем мы сильнее. Вера, помнишь?

Я покорно кивнула, не отрывая взгляд от пола.

– Когда они отдадут всю свою энергию, то сон закончится. Они отправятся в Код.

– А что с ними станет в Мире-0?

– Не догадываешься?

Ответ, простой и логичный, пришёл в мою голову с некоторым опозданием. Точнее, я не очень хотела об этом думать. Одно дело – довольствоваться плодами подобного. Другое – видеть процесс с изнанки.

В один прекрасный день их место займет кто-то вроде меня.

– Это… Не слишком? – осторожно спросила я.

– Не слишком что? – белые круги немного сплющились – Мастер прищурился.

– Ну… Они же… – я запнулась.

– Они же что?

– Нет. Ничего.

– Вот и славно.

Повисла пауза.

– Рау, – он встал из-за стола и подошёл ко мне. Я не поднимала головы и видела только край халата и ботинки. – Ты ведь с самого первого дня хотела сделать мир лучше, так зачем обманывать себя, прикрываясь принципами, которые не применимы к твоей сущности?

– Я не хотела делать его лучше вот так.

– Подрастёшь – поймёшь. Тебе пора.

В комнату вошёл тот самый парень, который задержал меня. Мы обменялись недружелюбными взглядами. Следом зашла голубоглазая девушка с русыми волосами, на пару оттенков темнее моих, убранными в аккуратный пучок. Её я видела впервые. Оба были одеты в костюмы, что меня очень огорчило. Оказывается, даже моё чувство стиля продиктовано Госпиталем.

– Познакомься, это твои коллеги – Лина и Хидео. Они операторы, как и ты. Через месяц вы будете работать вместе. Ступай с ними и пушку не забудь, – он вложил в мои руки оружие.

Я встала и подошла к новым знакомым. Лина посмотрела на меня без особого энтузиазма и тут же вышла, а Хидео задержал любопытный взгляд и отступил от двери, пропуская вперёд.

Что ж, других вариантов нет.

Мы устроились на скамейках в коридоре, где по-прежнему было пусто. Лина отстранённо смотрела в окно, демонстрируя аккуратный профиль овального лица с заостренным, будто у хищного зверька, носом. Она явно желала оказаться где-нибудь подальше отсюда. Хидео сидел напротив и изучающе на меня смотрел. Я с вызовом уставилась в ответ. На его лоб выбилось несколько жёстких прядей, контрастировавших с тёмно-серыми глазами на узком лице с угловатыми чертами.

– Так значит, ты та самая идея, которая до активации додумалась до зачистки облаков? – наконец спросил он.

– Видимо я.

– Что ж, добро пожаловать в команду.

– Круто, спасибо.

– Сердишься?

Предполагается, что я начну откровенничать?

– Нет.

– Её только что вытащили из уютного мирка, – не поворачивая головы, сказала Лина. – Пусть отдышится. Оставь её в покое и давайте уже просыпаться.

Хидео укоризненно на неё посмотрел.

– Вот именно. Не хотелось бы оставлять Рау во всём этом одну.

Лина саркастически усмехнулась.

– Ага, вот сейчас она возьмёт и всем с тобой поделится. Но сначала попробует прибить.

– Уверен, она не хотела.

– А ты спроси.

– Не хотела, – согласилась я. – Просто не люблю, когда меня заставляют.

– Значит, в Госпитале тебе не понравится, – вздохнула Лина.

– Мне уже не нравится, – сообщила я. – Неприятно, когда всё начинается с обмана.

– Полностью согласна. Поэтому я не буду обманывать и делать вид, что хочу здесь находиться. Я Лина, позывной «Сто Вторая». Рада знакомству и всё такое. Узнаем друг друга лучше по ходу дела, а сейчас мне пора.

Не успел Хидео и слова сказать, как она исчезла.

– Кажется, у неё был плохой день, – заметила я. – Понимаю от всей души.

– Ты привыкнешь, Лина всегда такая. Но если она права, и тебя действительно лучше оставить одну, то просто скажи.

Я подтянула колени к подбородку и обняла их руками. Останусь одна – наверняка сделаю что-то, о чём пожалею. Может, и к лучшему, что он здесь.

– Ты о чём-то хотел поговорить?

– Нет. Мастер попросил за тобой присмотреть, чтобы ты не…

– Не наделала глупостей.

– Вроде того.

Чувства так притупились, что вместо волны закономерного возмущения меня захлестнуло…

Ничего. Абсолютное ничего.

– Хорошо. Присматривай.

Он пересел на мою скамейку, и некоторое время мы просто смотрели перед собой. А минут через пятнадцать я ощутила странное.

Та самая волна возмущения, которая так и зависла в воздухе, обрушилась в один момент, словно мои эмоции сняли с паузы. К ней примешались злоба, стыд и бесконечное чувство вины перед всеми, кто лежал в палатах этой чёртовой больницы. Я старалась не подавать виду, но руки предательски заискрились, что не скрылось от Хидео. Он как будто ждал этого момента.

– Вставай.

– Что?

– Я говорю, вставай.

– А то ещё раз в меня выстрелишь? – огрызнулась я, готовая взорваться.

Вместо ответа он взял меня за искрящуюся руку и потянул на себя. Мы проследовали в самый конец коридора, где висело огромное зеркало. Я в недоумении уставилась на отражение.

– Проходи насквозь, – подсказал Хидео.

Я осторожно коснулась глади стекла, наблюдая, как мой двойник делает то же самое.

– Смелее, – раздался над ухом его голос. – Это для перемещения между облаков.

Я сделала неуверенный шаг.

Ощущение пола под ногами пропало. То, что определяло мои границы – то, что я считала своим телом, принялось равномерно расширяться во все стороны. Через мгновение я вернула форму и стояла посреди поля, простиравшегося до самого горизонта. Жухлая трава была слегка припорошена снегом. Небо – бесконечная серая простыня.