– Тихо вы! Если мы будем шуметь, то нас выставят вон.
– Да ладно. Никто ведь и не услышит. Во всём Тюильри обитателей всего человек десять наберётся.
– Да, да! И все спят в одном зале, чтобы на дровах экономить.
– Молчали бы, д'Орней! У вас в провинции понятия не имеют, что такое зал.
– Шевалье! Вы забываетесь!
– Тише! Успокойтесь, господа!
– Эй, кто-нибудь! Подставляйте блюдо – колбаски уже готовы! Где хлеб? И что там с вином – разогрели уже?
Пажи, собравшиеся в тесный кружок возле огромного камина, были заняты приготовлением нехитрого ужина после целого вечера работ в Большом зале дворца Тюильри. В течение нескольких часов они были заняты тем, что поменяли старые, полинявшие от времени и солнечного света, гардины, принесли и расставили невероятное количество стульев, табуретов и скамей для зрителей, а, кроме того, начистили до зеркального блеска паркетные полы. Такое необычное для воспитанников Королевского Корпуса Пажей времяпровождение было вменено им в качестве штрафного наказание за проступок, но, кроме того, оно было обусловлено и тем, что всё должно было сохраняться в строжайшей тайне. Никто, кроме пажей и за пределами самого Тюильри, не должен был знать, что у вдовствующей королевы Генриетты не было ни средств, ни расторопных помощников для приготовлений к музыкальному концерту с участием юной принцессы Генриетты Стюарт. Пажи были только рады этому неожиданному подарку судьбы, так как все, кто попал в Тюильри в тот день, были освобождены от несения караульной службы в Лувре в течение всего вечера и последующей ночи. А кроме того, из дворцового буфета в Лувре им доставили огромные корзинки с провизией и разрешили самим устроить маленькое ночное пиршество из колбас, окороков, холодного заливного, паштетов и сыров, с неимоверным количеством булочек и хлебцев. А с подачи папаши Лебодуэна, им перепала и целая корзинка с вином для подогрева со специями – особое угощение в обмен на деликатное молчание о причинах этого внезапного пиршества.
– Вот что я скажу вам, господа, – заговорил виконт де Кревье, со знанием дела вытирая пыль и срезая воск с горлышка одной из бутылок, прежде чем откупорить её. – Там, где подают отменное вино, – не всё ли равно ночуют хозяева в общем зале с прислугой или в отдельных покоях? Вино – вот мерило подлинного вкуса.
– Успеха может быть? – поправил его другой паж и показал на бутылку. – Или достатка. Вкусы-то разные.
– Ошибаетесь, господа! – вступил в разговор Гастон де Лоран и картинно подбоченился, опершись о резную колонну, украшавшую стену возле камина. – Вино здесь ни при чем. Его доставили из Лувра. Как и всё, что принесли в этих корзинах.
– А что, Лоран, – тут же поддел его один из тех пажей, кто держал наготове глиняную посудину для подогрева вина. – А вот сколько бутылок этого вина поставляют в ваш особняк на улице какой-то там возле ворот Сент-Оноре да прямиком из Лувра? А?
– То-то же! – подхватил эти слова откупоривший бутылку виконт де Кревье. – Вот и я говорю: вино может сказать о хозяевах больше, чем место, где они спят.
– Только не те, с кем они спят! – хохотнул кто-то у него за спиной. Де Кревье обернулся и смерил смельчака гневным взором с головы до пят.
– Эй! Попридержите языки, господа! Вы говорите о королеве, между прочим. И к тому же, о родной тётке нашего короля. Пусть она и в изгнании, но остаётся королевой Англии, – осадил весельчаков д’Орней и взял откупоренную бутылку из рук де Кревье.
– И дочерью короля Генриха Четвёртого, и сестрой короля Людовика Тринадцатого, – суровым тоном высказался тот.
– Да, да! Де Кревье, вы правы. Но не принимайте так близко к сердцу, – примирительным тоном ответил ему д’Орней. – Право слово, мы все здесь прекрасно знаем, где находимся и чьему гостеприимству обязаны.
– Как и то, кому мы обязаны этим штрафным наказанием, между прочим, – обронил всё тот же весельчак, стоявший у него за спиной.
– А что, де Кревье! – вспылил тот. – Вы что же, хотите сказать, что здесь все без вины виноватые, и один я злодей?
– Нет. Злодей – это слишком! Вам же просто не повезло – вот вы и попались, – возразил де Лоран, исполняющий обязанности старшего. – Скорее неудачник, а не злодей.
– А ну-ка, повторите! Вы что же, осмеливаетесь назвать меня неудачником?
Молодые люди приблизились вплотную и встали лицом к лицу, подбоченясь, и с вызовом смотрели друг к другу в глаза.
– Что вы там сказали про неудачника, Лоран? – грозно проговорил де Кревье. – А ну, повторите! А то я не расслышал. Де Беврон, сюда! Будете свидетелем.
– А вам не достаточно было услышать один раз? Может, вы не только неудачник, но и, – де Лоран не закончил свою речь, так как в колено ему упёрся плечом один из младших пажей, которые следили за тем, чтобы нанизанные на металлические прутья хлебцы и колбаски не подгорели над раскалёнными углями в камине.
– Осторожнее, Франсуа! Снимайте вон тот прут, который ближе всех к вам, – к нему присоединились ещё двое из младших пажей. Втроём они, сами того не заметив, создали стену между де Кревье и де Лораном, которые продолжали мерить друг друга яростными взглядами, явно настраиваясь на серьёзную ссору.
– Эй, малышня! – грубо окликнул распетушившийся де Лоран. – А ну, не лезьте под ноги!
– Не грубите, Лоран. Или в вашем провинциальном городишке настоящий дворянин от простолюдина отличается только громкостью своей похвальбы? – осадил его де Кревье и отступил назад, чтобы уступить место возле камина для Виллеруа и остальных пажей, занятых раскладкой поджаренных колбасок и хлеба на большие фарфоровые блюда.
– О! Да здесь уже всё готово! Можно начинать! – объявил де Беврон и, вместо того, чтобы разнять спорщиков, наклонился над блюдом с аппетитно пахнущей горкой колбасок. – Господа! Занимайте места. Садитесь в круг возле камина. Сюда! Расстелите вон те холстины. Не бойтесь, после уборки в этом зале вряд ли найдется столько пыли, чтобы испачкать даже белый батистовый платочек фрейлины.
– Ох, не уверен я в этом. Вряд ли де Кревье проявил столько же усердия, натирая воском паркет, сколько и… – скривил губы в усмешке де Лоран, не желая уступать.
– Послушайте, Гастон! Если вам непременно хочется задеть меня, так вы не стесняйтесь. Скажите напрямик! – возмутился де Кревье, но на этот раз между ним и де Лораном встал д'Орней.
– Остыньте! Не затевайте ссору, господа. Не здесь и не сейчас. Не забывайте – мы всё ещё находимся в карауле. А это значит, что мы – на службе её величества. И не важно, как мы заработали штрафное наказание, важно то, что мы выполнили всё с честью и на совесть.
– О, кто заговорил, – усмехнулся де Лоран. Но оба – и сам он, и де Кревье – последовали примеру остальных пажей и заняли места в кругу напротив огромного камина.
– Итак, я пущу блюда по кругу. Здесь на всех хватит. Кружки с подогретым вином пускайте с другой стороны, – д'Орней передал обжигающе горячую кружку в руки сидевшего рядом Виллеруа. – Пейте небольшими глотками. Не спешите.
– Ага… – с рассеянным видом сказал Франсуа, отхлебнул и тут же закашлялся от обдавшего его горячего пара и острых специй, которыми было приправлено подогретое вино. Кроме того, он не привык пить чистое вино, даже в подогретом виде. Ведь перед подачей к столу вино для таких недорослей, как он, смешивали с водой – примерно одну часть вина на четыре части воды – так что это была скорее подслащенная розовая вода, чем вино.
– А давайте рассказывать истории! – предложил кто-то из младших пажей.
Старшие для солидности поморщились и нахмурили лбы. Но ничего этого не было видно, так как кроме огня в камине, огромный зал был освещён всего несколькими свечами, горевшими в настенных канделябрах.
– Так. Начнём. Кто первый? – скомандовал д’Орней, взяв на себя роль распорядителя полуночного пиршества.
Не зная, о чём бы он мог рассказать, Франсуа напрягся в ожидании. Он не хотел оказаться первым, кого выберут в рассказчики, поэтому из-за этих опасений пропустил мимо себя блюдо с ломтиками поджаренного хлеба. Де Беврон, сидевший рядом, подтолкнул его под локоть, когда мимо поплыло и второе блюдо, на котором оставалась всего треть от горки поджаренных колбасок.
– Не зевайте, маркиз. А то всё съестное разберут.
– Давайте я расскажу! – вызвался один из младших пажей, юный Поль де Бовилье шевалье де Сент-Эньян, сын обер-камергера двора Его величества.
– Только не снова про «Даму в красном»! Слышали уже, знаем, – пренебрежительно отозвались сразу несколько голосов, но д'Орней махнул им рукой, призывая к молчанию.
– Рассказывайте, шевалье! Нам интересно.
Франсуа молча жевал горячую колбаску, которая оказалась невероятно вкусной. Изредка он запивал её водой с лимоном из большой оловянной кружки, которую пустили по кругу. Историю про «Даму в красном» он слышал много раз и в разных вариациях, так что, увлёкшись едой, не боялся упустить какую-нибудь деталь из рассказа Поля. К тому же самый незабываемый вариант этой истории он уже услышал в исполнении одной из сестёр Манчини год назад во время полуденного пикника в Фонтенбло. Конечно же, у Поля де Сент-Эньяна рассказ был не менее впечатляющий. Особенно для новичков, которые впервые покинули родные дома, уехав из провинции, чтобы поступить на службу в Корпус Королевских Пажей.
– Ой, мамочки! Это что же, вот так встретит её кто-нибудь из нас и умрёт? – воскликнул один из новичков, когда Поль умолк на минуту, чтобы отпить лимонной воды. – А что же, если она ко мне явится?
– Тише! – нетерпеливо прикрикнули на паникёра.
– Не думаю, Грасьен, – изящным жестом вытерев мокрые губы платочком, ответил Поль. – Необходимо быть в Фонтенбло для того, чтобы встретить даму в красном. А мы служим в Лувре.
– Надо быть принцем королевской крови. Хотя бы герцогом, пэром Франции, на худой конец, – заявил де Лоран и усмехнулся. – Нам об этой даме тоже рассказывали. Да что там! У нас, в Лионе, своих историй полным-полно.
– Да, про «Деву в белом», например! Про ту, которая бродит по архиепископскому дворцу, – подсказал Виллеруа, знавший много историй о призраке «Девы в белом». Этот призрак нередко являлся в самом дворце, а также в старинных кварцевых пещерах, где бил подземный источник.
– О, как же! И как это я забыл, что у нас есть настоящий знаток, – язвительно огрызнулся Лоран, но тут же был зашикан остальными слушателями.
– Расскажите, маркиз! Расскажите! – потребовали старшие.
– Да, расскажите нам историю о призраке «Девы в белом»! – присоединились к ним те, кто помладше.
– Да, Франсуа, вы как-то обмолвились об этой истории в ночном карауле, – напомнил ему де Кревье. – Расскажите её всем.
Смутившись от неожиданного внимания к своей персоне, Франсуа с шумом отхлебнул воды и тут же едва не выплеснул всё на пол, получив от д'Орнея ощутимый удар по спине.
– Начинайте, дружище! Это точно будет интереснее, чем истории о домашних призраках в полуразрушенных развалинах некоторых фамильных владений! Внимание, слушаем Виллеруа!
Все собравшиеся без возражений откликнулись на этот призыв. И только Лоран демонстративно отвернулся в сторону и, насупившись, уставился в чёрный проём окна.
О проекте
О подписке