– Ах, Фитц! – тихо сказал он через мгновение. – Ты не знаешь, как много для меня значит, что я еще могу заставить тебя смеяться. Пока я могу развеселить тебя, я могу смеяться сам.
Мы были разные, но никто из нас не искал превосходства. Никто не пытался командовать другим и не ожидал безоговорочного подчинения
Нет никакого смысла думать о тех, кто далеко и с кем ты все равно быть не можешь. Это только делает тебя несчастным
Ты все, что у меня есть, поведал я, полный тоски и сожалений. Он лениво зевнул. И все, что тебе нужно. А теперь иди спать. Сон – это серьезно,
один из тех людей, которые занимают крайнюю позицию по всем вопросам и не беседуют, а спорят со своими товарищами.
Я выздоравливал. Но не совсем. Шрам никогда не становится здоровой плотью, но он останавливает кровотечение.