Глотнув бренди, я посмотрел поверх фаянсового края чашки и заметил в глазах гостя улыбку. Я отставил чашку в сторону, но не думать о предложении Чейда было все равно что пытаться выдернуть дерево за корни. Конечно, я боялся, что неумелое руководство подставит принца под удар. Однако желание создать новый круг владеющих Силой и удовлетворить собственную жажду оказалось сильнее страха за судьбу Дьютифула. Именно по этой причине я не имел права заставлять страдать еще одно поколение.

Чейд не нарушил свое слово. Он больше не упоминал о Силе. Мы много часов проговорили о судьбах людей, живущих в Оленьем замке. Блейд стал дедушкой, а у Лейси болят суставы, и ей пришлось отказаться от плетения кружев. Хендс теперь главный конюх замка. Он взял себе жену из Внутренних герцогств, рыжеволосую и с соответствующим темпераментом. Все их дети унаследовали цвет волос у матери. Она держит Хендса на коротком поводке, и, если верить Чейду, такое положение вещей вполне устраивает ее мужа. В последнее время жена уговаривает Хендса вернуться в Фарроу, на ее родину, и он не особенно возражает. Вот почему Чейд и навестил Баррича, чтобы предложить ему прежнюю должность.

Вскоре знакомые лица всплыли у меня в памяти, мне ужасно захотелось вернуться в Олений замок, и я не мог удержаться от новых вопросов. Когда мы все обсудили, я провел Чейда по дому и саду, словно мы превратились в двух кумушек, встретившихся после долгой разлуки. Я показал ему цыплят и березы, которые сам посадил, и тропинки для прогулок. Завел в мастерскую, где делал краски и чернила, которые Нед потом продавал на рынке. Чейд был немного удивлен.

– Я привез тебе чернила, но мне кажется, что твои даже лучше.

Он похлопал меня по плечу, как в былые времена, когда я удачно смешивал яды, и на меня приятной волной накатило знакомое ощущение гордости.

Я показал ему даже больше, чем следовало. Когда Чейд посмотрел на мой огород, он обратил внимание, что успокаивающие и болеутоляющие травы преобладают над прочими. А когда мы подошли к скамейке на вершине утеса, откуда открывался вид на море, он заметил:

– Да, Верити здесь бы понравилось.

Однако он больше не упоминал о Силе.

В тот вечер мы поздно легли спать, и я научил Чейда основам игры в камни. Ночному Волку наскучили наши разговоры, и он отправился на охоту. Зверь слегка ревновал, но я решил, что разберусь с ним позднее. Когда мы закончили играть в камни, я принялся расспрашивать Чейда о его житье. Он с улыбкой рассказал, что с удовольствием окунулся в жизнь двора. И еще он поведал мне о своей юности, хотя раньше всегда уклонялся от вопросов на эту тему. Он был беспечным кутилой до того дня, пока не ошибся, когда готовил одно из снадобий, и эта ошибка изуродовала его лицо. С тех пор он стыдился своей внешности и держался в тени, став королевским убийцей. В последние годы он вернулся к образу жизни, который вел в молодости. Теперь ему нравилось танцевать и общаться с красивыми и умными дамами. Я порадовался за него и, скорее в шутку, спросил:

– А как твоя тайная работа для короны сочетается с новым образом жизни?

Он ответил совершенно откровенно:

– Я справляюсь. Да и мой нынешний помощник оказался расторопным и толковым. Пройдет немного времени – и я смогу полностью передать свои обязанности в молодые руки.

Я вдруг почувствовал укол ревности – другой человек занял мое место. Через мгновение я понял, как это глупо. Видящим необходим человек, который будет без лишнего шума приводить в исполнение королевские приговоры. Я же сам заявил, что больше не буду королевским убийцей. Наивно полагать, что с моим отказом нужда в таком человеке исчезнет. Я попытался вернуть себе прежнюю уверенность.

– Значит, в башне продолжаются эксперименты и уроки?

Чейд мрачно кивнул:

– Совершенно верно. На самом деле…

Он неожиданно поднялся со стоящего у камина кресла. И я вдруг понял, что к нам вернулись прежние привычки: Чейд сидел у огня, а я примостился у его ног. Меня поразило, каким естественным мне показалось такое положение. Пока Чейд копался в седельных сумках, я встряхнул головой. Наконец он вытащил покрытую пятнами фляжку из твердой кожи.

– Я хотел тебе это показать, но за разговорами чуть не забыл. Ты помнишь, меня всегда интересовал огонь неестественного происхождения и дым?

Я закатил глаза. Его «интерес» не раз приводил к тому, что нам обоим приходилось подолгу лечиться от ожогов. Потом я вспомнил, как он в последний раз применил свою огненную магию: Чейд заставил факелы в Оленьем замке гореть и плеваться синим огнем в ту ночь, когда принц Регал объявил себя наследником короны Видящих. Тогда же убили короля Шрюда, а меня арестовали.

Возможно, Чейд тоже об этом вспомнил, но виду не подал и с улыбкой вернулся в кресло у огня.

– У тебя найдется клочок бумаги?

Я нашел ненужный листок и стал с некоторой долей скептицизма смотреть, как Чейд отрывает узкую полоску, складывает ее по всей длине и осторожно высыпает в получившийся желоб порошок из фляжки. Затем он аккуратно соединил края и ловким движением скрутил бумагу в жгут.

– А теперь посмотри, что у меня получилось!

Я с тревогой наблюдал за его манипуляциями. Чейд поднес бумажный жгут к огню. Однако ничего особенного не произошло. Бумага пожелтела, вспыхнула и быстро сгорела. В воздухе слабо запахло серой. И все. Я вопросительно приподнял бровь.

– Ничего не получилось! – огорченно воскликнул Чейд.

Однако он тут же оторвал еще одну полоску бумаги и высыпал из фляжки новую порцию порошка – побольше первой. Затем сунул бумажную полоску в огонь. На всякий случай, приготовившись к неприятностям, я отодвинулся подальше от камина, но Чейда вторично постигла неудача. Я потер губы, чтобы скрыть улыбку. Королевский убийца не скрывал досады.

– Ты думаешь, я утратил прежние навыки! – заявил он.

– Вовсе нет, – возразил я, но не выдержал и рассмеялся.

В третий раз Чейд сделал из бумаги толстую трубку и не пожалел порошка. Я встал и отошел от камина на несколько шагов. Но, как и прежде, бумага просто сгорела.

Он разочарованно фыркнул, заглянул в горлышко фляжки и встряхнул. Затем, нахмурив лоб, закупорил ее.

– Туда каким-то образом попала влага. Ладно, фокус не удался. – И, уязвленный до глубины души, он бросил фляжку в огонь.

Присев рядом с ним у камина, я ощутил всю глубину его огорчения. Мне стало жалко старика, и я попытался смягчить удар:

– Это напомнило мне один случай, когда я перепутал дымный порошок с растертым корнем лансета. Ты помнишь? Глаза у меня слезились несколько часов.

Чейд коротко рассмеялся:

– Помню! – Он немного помолчал, улыбаясь воспоминаниям. Потом наклонился вперед и положил руку на мое плечо. – Фитц, – сказал он, заглянув мне в глаза, – я ведь никогда тебя не обманывал, верно? Я был честен с тобой. И с самого начала рассказал о том, чему буду учить.

И я понял, что в наших отношениях осталась трещина. Я положил руку на его пальцы. На узкую кисть, обтянутую тонкой кожей. Не отводя глаз от пламени камина, я заговорил:

– Ты всегда был честен со мной, Чейд. Я сам себя обманывал. Мы оба служили королю и делали все, что могли. Я не вернусь в Олений замок, но вовсе не из-за того, что сделал ты. Все дело в том, кем я стал. Мне не в чем упрекнуть тебя.

Я повернулся и посмотрел на наставника. Его лицо помрачнело, а в глазах я прочитал то, что он так и не сказал. Он скучал по мне и просил вернуться еще и поэтому. И мне стало немного легче. Кто-то по-прежнему любит меня – во всяком случае, Чейд. Меня это тронуло, и на глаза навернулись слезы.

– Ты никогда не обещал мне спокойной и безопасной жизни.

И словно в подтверждение моих слов, в очаге полыхнула ослепительная вспышка. Если бы я не смотрел на Чейда, я бы потерял зрение. Взрыв оглушил меня. Во все стороны полетели искры и угольки, пламя взметнулось вверх, как разъяренный зверь. Мы отскочили от камина. Через мгновение сажа из давно не чищенной трубы рухнула вниз и почти погасила огонь в камине. Мы с Чейдом заметались по комнате, спешно затаптывая угольки и тлеющие осколки фляжки, чтобы не загорелся пол. С громким стуком распахнулась дверь, и в дом влетел Ночной Волк. Ему пришлось выпустить когти, чтобы остановиться.

– Я цел и невредим, – заверил его я, с некоторым опозданием заметив, что кричу.

Ночной Волк презрительно фыркнул, недовольный запахом гари, окутавшим комнату, молча повернулся и скрылся в ночи. Чейд с довольным видом хлопнул меня по спине. Нам пришлось потратить некоторое время, чтобы навести в доме порядок. Затем мы расположились подальше от камина.

– Так для чего нужен твой замечательный порошок? – невинно спросил я, налив нам по чашечке бренди, привезенного из Песчаных пределов.

– Клянусь яйцами Эля, я не собирался устраивать безобразие в твоем камине. Прежде мне удавалось получить ослепительную белую вспышку. Я никак не ожидал такого результата. Интересно, почему так вышло? Что не так? Проклятие. Как жаль, что я не помню, что было во фляжке… – Он хмуро уставился в огонь.

Я не сомневался, что новому ученику придется поломать голову над этой загадкой. Не завидую я ему – поскольку представляю, какие эксперименты ему предстоит поставить под руководством такого наставника.

Чейд переночевал в моей хижине. Я уступил ему свою постель, а сам перебрался на койку Неда. Но когда утро разбудило нас, мы оба понимали, что визит подошел к концу. У нас как-то сразу кончились темы для разговора. Мне стало грустно. Какой смысл расспрашивать о людях, которых я никогда не увижу? Зачем Чейду рассказывать мне о политических интригах, если они не имеют ко мне отношения? На один долгий день и вечер наши жизни соединились, но сейчас, когда занимался серый рассвет, Чейд молча наблюдал за моей обычной утренней работой. Я принес воду, накормил цыплят, вымыл оставшуюся после вчерашнего дня посуду и приготовил завтрак. С каждым мгновением мы все стремительнее отдалялись друг от друга. Я вдруг подумал, что было бы лучше, если бы он не нарушал моего одиночества.

После завтрака Чейд сказал, что ему пора, и я не стал его удерживать. Я обещал, что передам ему рукопись об игре в камни, когда она будет закончена. Потом я подарил ему несколько свитков с описанием успокаивающей настойки моего собственного изобретения, а также семена лекарственных растений, которых он не знал. И еще я вручил Чейду несколько флаконов с разноцветными чернилами. Он заметил, что в Баккипе я бы мог неплохо заработать на таком качественном товаре. Я лишь кивнул и обещал иногда присылать Неда. Потом я оседлал и взнуздал прекрасную кобылу Чейда. Он обнял меня на прощание, вскочил в седло и уехал. Я долго смотрел ему вслед. Рядом тут же оказался Ночной Волк и потерся головой о мою ногу.

Ты сожалеешь о прошлом?

Я сожалею о многом. Но я знаю, что если бы вернулся и выполнил его просьбу, то сожалел бы еще больше.

И все же я стоял и смотрел вслед Чейду. Еще не поздно, искушал я себя. Стоит крикнуть – и он вернется. Я стиснул зубы.

Ночной Волк ткнулся носом в мою ладонь.

Давай пойдем на охоту. Без мальчика и лука. Только мы с тобой.

– Звучит неплохо, – услышал я собственный голос.

И мы отправились на охоту, нам даже удалось поймать зайца. Я размял мышцы и с удовлетворением убедился, что по-прежнему способен добывать себе пропитание. Да, я еще не старик, и мне, как и Неду, полезно иногда выходить из дома, чтобы заняться чем-нибудь необычным. Узнать что-то новое. Пейшенс всегда именно так боролась со скукой. Когда вечером я оглядел свою хижину, дом больше не казался мне уютным. Все вокруг стало голым и тусклым. Я прекрасно понимал, что дело в рассказах Чейда об Оленьем замке, которые неизбежно заставили меня задуматься о своей нынешней жизни.

Я попытался вспомнить, когда в последний раз ночевал не в своей постели. Да, я вел упорядоченную жизнь. Каждый год во время сбора урожая на месяц уходил из дома, нанимаясь на покос, уборку пшеницы или сбор яблок. Лишние деньги никогда не помешают. Дважды в год я отправлялся в ближайший городишко, чтобы продать чернила и краски, а также купить ткань для одежды и новую домашнюю утварь. В последние два года я посылал туда Неда на его толстом пони. Моя жизнь вошла в привычную колею, а я даже этого не заметил.

Ну и чего же ты хочешь?

Ночной Волк потянулся и лениво зевнул.

Не знаю, признался я. Чего-то другого. Как насчет небольшого путешествия?

На некоторое время волк укрыл от меня свои мысли, а потом с раздражением спросил:

Мы оба пойдем пешком или ты сядешь на лошадь, а я буду бежать сзади?

Хороший вопрос. А если мы оба пойдем пешком?

Ну, если хочешь, ворчливо согласился он. Ты думаешь о том месте в горах, верно?

Древний город? Да.

Ночной Волк не стал со мной спорить.

А мальчика мы с собой возьмем?

Пожалуй, Неда лучше оставить здесь, чтобы он немного побыл один. Ему будет полезно. К тому же кому-то нужно присматривать за цыплятами.

Значит, мы не уйдем до возвращения мальчика?

Я кивнул.

Интересно, окончательно ли я лишился рассудка?

Интересно, вернемся ли мы когда-нибудь обратно?