Читать бесплатно книгу «Куклы мадам Баттерфляй» Роберты Вустеровой полностью онлайн — MyBook
image

Глава вторая. Суббота. утро

– Катька, я вернулся! – крикнул Макс, вваливаясь в квартиру вперед спиной. – Ты почему дверь за мной не закрыла? Я же просил. Кругом мошенники шмыгают. Отберут Пузика, будешь плакать.

Катя не ответила.

На критику обиделась, подумал Макс.

Не выпуская террариум из рук, кое-как стянул с ног сандалии и прошел к себе в комнату. Место на подоконнике он расчистил заранее и теперь с облегчением шлепнул ношу туда. Щурясь от яркого солнца, мальчик смотрел, как Тинтин медленно ползет по дну стеклянного куба. Гигантская африканская улитка ахатина поворачивала то вправо, то влево свои длинные глаза-щупальца, осматриваясь на новом месте.

…Если бы Серый, друг Макса по школе, не покрывался от слизи улитки розовыми пятнами, он ни за что бы с ней не расстался. Но сегодня утром Серёгина мама поставила ультиматум: или сын немедленно находит Тинтину нового хозяина, или она прямо сейчас относит его обратно в зоомагазин.

По телефону голос Серого звучал умоляюще. «Давай проверим на тебе, – просил несчастный хозяин Тинтина. – Хотя бы с неделю. Вдруг тебе повезет, ты не пойдешь пятнами и тогда оставишь его себе. А не повезет, я что-нибудь придумаю. Объявления развешу: «Отдам улитку в добрые руки».

Отказать Серому Макс не мог. Не принято было в их дружбе отказывать другу в просьбе. Макс догадывался, как отреагируют на появление ахатины родители, но рассудил, что неделю они продержатся. Наскоро покормив Катю завтраком, он сполоснул миски-ложки и пообещал, что вернется ровно через тридцать минут. И как только вернется, они отправятся в парк.

Уложиться в тридцать минут не удалось.

Оттягивая расставание, Серый долго рассказывал приятелю, что едят ахатины, как впадают в спячку, когда еды не хватает, как обожают купаться. Обещал навещать улитку каждый день и даже менять ей подстилку, для чего собрался стянуть у мамы резиновые перчатки. На прощанье он погладил любимицу и угостил листиком салата.

Потом Макс долго тащил террариум до своего дома.

Стеклянная штуковина оказалась гораздо тяжелее, чем уверял Серый. Нести ее можно было лишь одним способом – обхватив руками и прижав к животу. От напряжения руки потели, и террариум начинал скользить вниз. Приходилось останавливаться и подпирать его коленкой, чтобы вытереть влажные ладони о футболку. Хорошо еще Макс отделался от «приданного», которое настойчиво совал ему друг. От кирпича из спрессованного кокосового волокна – подстилки для Тинтина и большого огурца, его любимого лакомства. Если бы не отделался, давно лежал бы на асфальте, придавленный кубом, кирпичом и огурцом. Улитка в счет не шла. До гигантской ей еще расти и расти.

В тысячный раз подтолкнув террариум вверх, Макс представил, как здорово было бы сейчас развалиться на тротуаре. Вот он лежит у входа в какой-то магазин, спокойный и счастливый, руки вразлет. На животе покачивается прозрачный куб. Вокруг люди. Шумят, толкают друг друга. Каждый хочет посмотреть, как Тинтин скребет зубами по огурцу. У ног Макса табличка: «Зверинец переносной».

Он тряхнул головой и в тысячепервый раз толкнул террариум коленом.

Дотащившись до своего подъезда, Макс передохнул на скамейке и из последних сил поволокся к себе на третий этаж. На лестнице стало особенно тяжело. Пальцы елозили по стенкам так, что он боялся выронить ахатину на ступеньки. От страха в голове стоял звон бьющегося стекла – совсем как на прошлой неделе, когда он нечаянно грохнул на кухне графин для воды. Пока добирался до своей квартиры, поклялся, что в следующий раз согласится нести только чугунный мост…

…Увлеченный Тинтином, Макс не сразу заметил, что в доме тихо. Обычно в это время сестра бесилась у себя в комнате, распевая песни вдвоем с любимым сиреневым бегемотом Пузиком, или, пыхтя, отвинчивала голову новой кукле.

– Катюха, иди, посмотри, кого я принес, – позвал он, но в ответ опять не раздалось ни звука.

Макс удивился. Шестилетняя Катька совала нос во все дела старшего брата. Смотрела, какие книги он читает, рылась в ящиках стола, пыталась залезть в ноутбук. Макса это забавляло. Иногда он специально оставлял в столе любимый Катин жевательный мармелад, резинку для волос или фломастер необычного цвета. Однако вход в ноутбук на всякий случай запаролил, чтобы она не добралась до «Нечистой силы».

Катя ни за что не пропустила бы появление в доме улитки. Надулась и теперь прячется, решил Макс. С собой я ее не взял, за открытую дверь отругал. Сильно обиделась. Надо мириться.

Выйдя из комнаты, он закрыл глаза руками и громко досчитал до десяти. Пробормотав напоследок «Кто не спрятался – я не виноват!», пошел по квартире, заглядывая во все укромные уголки. Сестры не было ни в кладовке, ни в шкафу родительской спальни, ни за диваном в гостиной, ни под письменным столом в кабинете отца. На полу кухни нашелся сиреневый бегемот. Странно, обычно она с ним не расстается…

Когда он двинул в Катину комнату, в квартире раздался звонок. Кого-то принесло ну совсем невовремя.

Макс посмотрел в глазок. Обзор закрывала полоска белой ткани с красным кругом посередине и иероглифами по бокам. Хатимаки, вспомнил название Макс. Понятно. Всего один человек из всех Ивановских знакомых носил на голове японскую бандану. Одуванчик, Петр Савельич Кочепаскин, сосед по лестничной площадке.

Кочепаскин появился в доме, где жила семья Ивановых, всего полгода назад, но за это время успел сдружиться с Ивановыми-старшими. Он был маленьким, крепким, энергичным старичком, почти совсем лысым, только над ушами торчали кустики пушистых белых волос. На солнце кустики светились, как парашютики одуванчика, за что Петр Савельич и получил от Ивановых-младших свое прозвище. Говорил он быстро, короткими фразами и очень любил давать советы, приводя в пример поучительную историю из своей жизни.

Все его истории начинались со слов «Когда я служил в Башкирии…». Но такое вступление не гарантировало, что история будет про то, что случилось в Башкирии. Чаще всего после первой же фразы судьба в виде командира воинской части забрасывала Кочепаскина в самые невероятные места. То на Крайний Север, где он месяц жил в хижине на берегу Белого моря. То в Африку, в заповедник Ботсваны. А то и вовсе в подземелья Петербурга.

– Представляете, милочка, – говорил Петр Савельич маме Макса и Кати, – на Белом море мы с товарищем целый месяц не ели хлеба. Белые медведи там были. А хлеба не было. Местные жители его не пекли, да и муку-то видели, когда вылетали на материк.

– На материк? – удивлялась мама.

– Ну да, там же десятки островов. На некоторых живут люди. Мы с товарищем случайно застряли на одном из самых маленьких обитаемых островов. Ждали катер, а он не мог добраться до нас из-за раннего ледостава.

– И что ж вы ели целый месяц?

– Вы не поверите, милочка, – красную икру. Нам дали трехлитровую банку красной икры, и мы ели ее большими ложками. В конце жевали и плакали – так хлеба хотелось. С тех пор я хлеб никогда не выбрасываю. И вам не рекомендую.

К соседям Петр Савельич являлся в хатимаки, темно-вишневом атласном кимоно с драконом на спине и деревянных сабо, громыхающих, как боевые японские барабаны. Внешний вид добавлял его историям экзотики. Заслышав «Когда я служил в Башкирии…», на кухню подтягивались все имеющиеся в наличии Ивановы.

Слушать про икру Кате не нравилось. Она считала ее гадостью, хотя пробовала всего раз. Зато обожала истории про петербургские подземелья, секретные ходы под дворцами, потайные двери, ведущие вниз прямо из царских спален. Максу нравилось все. И про поморов, и про подземелья, и, особенно, про Центральную Калахари, заповедник Ботсваны. Кочепаскин рассказывал, как слоны отгоняют львов от слонят стопудовыми ножищами. Как гепард, догнав на бешеной скорости антилопу, валится рядом со сбитой жертвой без сил. И иногда так долго не может встать, что добычу уволакивают наглые гиены.

Когда рассказчик уходил, папа тер переносицу.

– Самое удивительное, что он не врет. Может, капельку приукрашивает, но в главном, даже в деталях – все соответствует действительности. Неужели он реально бывал в Африке? Не удивлюсь, если бывал. Есть в нем что-то от авантюриста. Так и кажется, что его сочинения – лишь вершина айсберга. А под водой у нашего Петра Савельича много чего разного.

– Ну что ты наговариваешь на хорошего человека, – сердилась мама. – Он немного словоохотлив, но это ведь небольшой недостаток. Подожди, доживешь до его возраста, тоже будешь всех историями доставать.

– Историями о чем? – смеялся папа. – О гальванических покрытиях? Или я чего-то не знаю, и мы завтра вылетаем в Ботсвану?

С мамой Петр Савельич делился рецептами омлетов и запеканок. С папой – замечательной дрелью, которая настолько легко сверлила дырки в кирпичных стенах, что даже Макс с ней управлялся. Когда родителям приходилось, как сегодня, уезжать из дома на целый день, до позднего вечера, они всегда просили соседа «приглядеть за детьми». Тот брался за дело с огромным энтузиазмом. Вот и сейчас он показывал в глазок тарелку, накрытую ярко-синей крышкой. Макс вздохнул и открыл дверь.

– Привет юному поколению! – сказал Одуванчик и ткнул мальчика в бок пальцем. – Как дела? Проголодались? Я блинчики испек. С вареньем за уши не оттащишь!

Быстро отделаться от Одуванчика еще никому не удавалось. Макс посторонился, пропуская его в квартиру. У Ивановых Петр Савельич ориентировался как у себя дома. Проскочив на кухню, он шлепнул тарелку на стол и открыл холодильник, чтобы достать варенье. Но тут же закрыл его и с тревогой посмотрел на Макса.

– Где Катюша? – спросил он, заглядывая мальчику за спину. – Почему ее не видно?

Признаться, что оставил сестру одну, пошел к другу за улиткой и задержался? Одуванчик такое вряд ли оценит. Однако врать Макс не любил. Пришлось сказать, что выходил ненадолго, а когда вернулся, в доме было тихо.

– Думаешь, она ушла? – занервничал Одуванчик, узнав, что Катя не отзывается. – Может, спряталась где и заснула. С маленькими это бывает. Ты искал?

– Искал, – Макс грустно покивал головой. – Почти всю квартиру обшарил. Только в ее комнате не успел посмотреть.

– С нее надо было начинать.

Одуванчик быстро вышел из кухни. От стука его сабо Максу стало не по себе. Если бы сестра была дома, то уже бы объявилась.

В Катиной комнате было пусто. Выглянув в окно, Макс увидел толпу шумной мелюзги, переходившей дорогу под присмотром вожатых с красными флажками. Летний лагерь вели в городской парк, зеленевший на другой стороне улицы. Уходя за Тинтином, Макс обещал покатать там сестру на карусели. Видно, Катя, не дождавшись брата, отправилась в парк сама.

– Я знаю, где она, – сказал Макс. – Сейчас ее найду.

– Да-да, – рассеянно отозвался Петр Савельич.

Макс обернулся на Одуванчика и удивился: тот не сводил глаз с полки, на которой сестренка расставила в ряд свои игрушки.

– Странная какая кукла, – бормотал старичок, впившись взглядом в Рыжего. Не думал, что такие бывают… Давно она у Кати?

– Рыжий? – переспросил Макс. – Дня два. Катька его нашла. Говорит, на детской площадке в домике под скамейкой лежал. Мама завтра хочет объявление дать на одиннадцатый канал, может, хозяин найдется.

– Объявление, говоришь? – задумчиво произнес Одуванчик. – Объявление – это хорошо. Ежели объявление дать, конечно, найдется…

– Пойдемте, Петр Савельич, – Макс нетерпеливо потянул гостя за рукав. – Мне за Катей надо бежать. Мама обещала голову открутить, если я ее одну из дома выпущу. Боится, как бы чего не случилось. И почему она меня не дождалась?

– Пойдем-пойдем, – заторопился Одуванчик. – Мне тоже пора бежать. Срочные дела, понимаешь…

Громыхнув напоследок сабо, Кочепаскин выскочил из квартиры. Макс пронесся в свою комнату, дернул за штору, чтобы Тинтин не перегрелся на солнце, рассовал по карманам телефон и ключи. Сердце бухало уже и в горле, и в ушах. С трудом застегнув сандалии дрожащими пальцами, он вылетел из квартиры.

...
7

Бесплатно

4.83 
(6 оценок)

Читать книгу: «Куклы мадам Баттерфляй»

Установите приложение, чтобы читать эту книгу бесплатно