чтобы помогать людям войти в освобожденное состояние «пробуждения» или «просветления» – чистого «осознания без ума», позволяющего перепрограммировать мозг на новые возможности.
Неаристотелевская логика имеет дело с экзистенциально-операциональными вероятностями. Аристотелевская логика имеет дело с определенностями, и, поскольку нам их всегда не хватает, она подсознательно программирует нас на выдумывание фиктивных определенностей.
Уилсон показывает, что такое понимание восприятия похоже на «закон» квантовой физики, согласно которому «наблюдатель не может быть исключен из описания наблюдаемого».
Даже через три столетия после того, как Галилей не оставил камня на камне от аристотелевской физики, они все еще мыслили категориями логики Аристотеля, в которой объект должен «быть» либо волной, либо частицей, но не может «быть» и волной, и частицей в зависимости от того, как мы «смотрим» на него.
Подобно электронам, мы перескакиваем из одной информационной системы в другую, и только те из нас, кто не слишком присматривается, верят, что во всех превращениях сохраняется единственная «сущность».
Символизм дает также возможность писать столь глубокие послания, что никто не может понять их полностью, хотя все соглашаются, что в них сокрыта важная информация (пример – Девятая симфония Бетховена).
отвращение к новой пище – неприятие «радикальных» идей – расизм – национализм – сексизм – ксенофобия – консерватизм – фашистские идеологии». Этот кластер составляет хорошо известный F-диапазон (F означает фашизм). Если в личности можно выделить более двух упомянутых черт, с большой вероятностью можно предсказать появление всех остальных.