She paused long enough to let her words take effect in Harry’s sentimental quarters, but not long enough to allow him a reply.

“But all this is beside our purpose,” she resumed (но все это не относится к нашему делу: «помимо нашего замысла»). “You will find a bandbox in the left-hand side of the oak wardrobe (вы найдете шляпную картонку в левой части дубового гардероба); it is underneath the pink slip (она под розовой нижней юбкой) that I wore on Wednesday with my Mechlin (которую я носила = надевала в среду с моим кружевным платьем^[1]; to wear – носить одежду). You will take it immediately to this address,” and she gave him a paper (вы отвезете ее немедленно по этому адресу, – она дала ему бумажку), “but do not, on any account, let it out of your hands (но ни при каких обстоятельствах не выпускайте ее из рук) until you have received a receipt written by myself (пока вы не получите расписку, написанную мной самой). Do you understand (вы поняли)? Answer, if you please – answer (ответьте, пожалуйста, ответьте = повторите ваши инструкции)! This is extremely important (это крайне важно), and I must ask you to pay some attention (и я должна просить вас обратить внимание = внимательно исполнить это поручение).”

 “But all this is beside our purpose,” she resumed. “You will find a bandbox in the left-hand side of the oak wardrobe; it is underneath the pink slip that I wore on Wednesday with my Mechlin. You will take it immediately to this address,” and she gave him a paper, “but do not, on any account, let it out of your hands until you have received a receipt written by myself. Do you understand? Answer, if you please – answer! This is extremely important, and I must ask you to pay some attention.”

Harry pacified her by repeating her instructions perfectly (он успокоил ее, повторив ее инструкции в совершенстве); and she was just going to tell him more (и она как раз собиралась сказать ему больше = еще кое-что) when General Vandeleur flung into the apartment, scarlet with anger (когда генерал Венделер ворвался в комнату, багровый от ярости; to fling – бросить/ся/), and holding a long and elaborate milliner’s bill in his hand (и держащий длинный и подробный счет от модистки в руке).

“Will you look at this, madam?” cried he (хотите посмотреть на это = взгляните на это, мадам! – вскричал он). “Will you have the goodness to look at this document (окажите любезность взглянуть на этот документ: «будет ли у вас любезность…»)? I know well enough you married me for my money (я прекрасно знаю, что вы вышли за меня из-за моих денег), and I hope I can make as great allowances as any other man in the service (и я надеюсь, что могу давать вам такое же большое содержание, как любой другой на службе = в армии); but, as sure as God made me (но так же точно, как то, что Бог сотворил меня), I mean to put a period to this disreputable prodigality (я намереваюсь положить конец этой постыдной расточительности; prodigal – расточительный).”

 Harry pacified her by repeating her instructions perfectly; and she was just going to tell him more when General Vandeleur flung into the apartment, scarlet with anger, and holding a long and elaborate milliner’s bill in his hand.

“Will you look at this, madam?” cried he. “Will you have the goodness to look at this document? I know well enough you married me for my money, and I hope I can make as great allowances as any other man in the service; but, as sure as God made me, I mean to put a period to this disreputable prodigality.”

“Mr. Hartley,” said Lady Vandeleur, “I think you understand what you have to do (мистер Хартли, – сказала леди Венделер, – я думаю, вы понимаете, что вы должны сделать). May I ask you to see to it at once (могу я попросить вас приняться за дело немедленно: «присмотреть за этим»; at once – сразу же)?”

“Stop,” said the General, addressing Harry (стойте, – сказал генерал, обращаясь к Гарри), “one word before you go (одно слово прежде чем вы уйдете).” And then, turning again to Lady Vandeleur (и затем, повернувшись снова к леди Венделер), “What is this precious fellow’s errand (каково поручение этому благородному юноше)?” he demanded (спросил он). “I trust him no further than I do yourself (я доверяю ему не больше, чем вам самой), let me tell you (уверяю вас: «позвольте мне сказать вам»). If he had as much as the rudiments of honesty (если бы у него были хотя бы зачатки порядочности), he would scorn to stay in this house (он бы счел невозможным оставаться в этом доме); and what he does for his wages (а что он делает за свое жалование) is a mystery to all the world (тайна для всего мира). What is his errand, madam (в чем его поручение, мадам)? and why are you hurrying him away (и почему вы торопите его «прочь»)?”

 “Mr. Hartley,” said Lady Vandeleur, “I think you understand what you have to do. May I ask you to see to it at once?”

“Stop,” said the General, addressing Harry, “one word before you go.” And then, turning again to Lady Vandeleur, “What is this precious fellow’s errand?” he demanded. “I trust him no further than I do yourself, let me tell you. If he had as much as the rudiments of honesty, he would scorn to stay in this house; and what he does for his wages is a mystery to all the world. What is his errand, madam? and why are you hurrying him away?”

“I supposed you had something to say to me in private,” replied the lady (я полагала, вы имели сказать мне что-то наедине, – ответила леди).

“You spoke about an errand,” insisted the General (вы говорили о каком-то поручении, – настаивал генерал). “Do not attempt to deceive me in my present state of temper (не пытайтесь провести меня в моем теперешнем состоянии духа). You certainly spoke about an errand (вы точно говорили о каком-то поручении).”

“If you insist on making your servants privy to our humiliating dissensions,” replied Lady Vandeleur (если вы настаиваете на том, чтобы делать своих слуг участниками наших унизительных раздоров, – ответила леди Венделер), “perhaps I had better ask Mr. Hartley to sit down (может, я попрошу мистера Хартли присесть). No?” she continued (нет? – продолжала она); “then you may go, Mr. Hartley (тогда вы можете идти, мистер Хартли). I trust you may remember all that you have heard in this room (я полагаю, вы можете запомнить все, что слышали в этой комнате); it may be useful to you (это может быть полезно для вас).”

 “I supposed you had something to say to me in private,” replied the lady.

“You spoke about an errand,” insisted the General. “Do not attempt to deceive me in my present state of temper. You certainly spoke about an errand.”

“If you insist on making your servants privy to our humiliating dissensions,” replied Lady Vandeleur, “perhaps I had better ask Mr. Hartley to sit down. No?” she continued; “then you may go, Mr. Hartley. I trust you may remember all that you have heard in this room; it may be useful to you.”

Harry at once made his escape from the drawing-room (Гарри сразу же сбежал: «сделал свой побег» из гостиной); and as he ran upstairs (и пока он бежал вверх по лестнице; to run – бежать) he could hear the General’s voice upraised in declamation (он мог слышать голос генерала, повышенный в речи = громкий голос, произносящий речь), and the thin tones of Lady Vandeleur (и тихие звуки /голоса/ леди Венделер) planting icy repartees at every opening (вставляющей ледяные находчивые ответы каждый раз, когда она открывала рот: «при каждом открытии»). How cordially he admired the wife (как пылко он восхищался женой)! How skilfully she could evade an awkward question (как ловко могла = умела она уйти от неудобного вопроса)! with what secure effrontery she repeated her instructions under the very guns of the enemy (с каким уверенным нахальством она повторяла свои инструкции прямо под пушками врага)! and on the other hand (а с другой стороны: «на другой руке»), how he detested the husband (как он ненавидел мужа)!

 Harry at once made his escape from the drawing-room; and as he ran upstairs he could hear the General’s voice upraised in declamation, and the thin tones of Lady Vandeleur planting icy repartees at every opening. How cordially he admired the wife! How skilfully she could evade an awkward question! with what secure effrontery she repeated her instructions under the very guns of the enemy! and on the other hand, how he detested the husband!

There had been nothing unfamiliar in the morning’s events (не было ничего непривычного в событиях этого утра), for he was continually in the habit (ибо он все время был в привычке = ему было привычно) of serving Lady Vandeleur on secret missions (служить леди Венделер в тайных заданиях), principally connected with millinery (главным образом, связанных с модисткой). There was a skeleton in the house (был один скелет в доме = один секрет), as he well knew (как он прекрасно знал). The bottomless extravagance and the unknown liabilities of the wife had long since swallowed her own fortune (бесконечная: «бездонная» расточительность и тайные долги жены давно уже поглотили ее собственное состояние), and threatened day by day to engulf that of the husband (и грозили со дня на день поглотить состояние мужа).

 There had been nothing unfamiliar in the morning’s events, for he was continually in the habit of serving Lady Vandeleur on secret missions, principally connected with millinery. There was a skeleton in the house, as he well knew. The bottomless extravagance and the unknown liabilities of the wife had long since swallowed her own fortune, and threatened day by day to engulf that of the husband.

Once or twice in every year exposure and ruin seemed imminent (однажды или дважды каждый год разоблачение и разорение казались неизбежными), and Harry kept trotting round to all sorts of furnishers’ shops (и Гарри бегал по всяким лавкам поставщиков: «все время бегал»; to keep – держать; to keep doing – все время что-то делать), telling small fibs (рассказывая маленькие обманы = привирая), and paying small advances on the gross amount (и уплачивая мелкие авансы в счет большой суммы = уплачивая по мелочам), until another term was tided over (пока очередная дата уплаты не оказывалась пережитой), and the lady and her faithful secretary breathed again (и госпожа и ее верный секретарь снова вздыхали /с облегчением/). For Harry, in a double capacity, was heart and soul upon that side of the war (ибо Гарри в двойном объеме = вдвойне был сердцем и душой на этой стороне войны = на стороне своей хозяйки): not only did he adore Lady Vandeleur and fear and dislike her husband (он не только обожал леди Венделер и страшился и ненавидел ее мужа), but he naturally sympathised with the love of finery (но он искренне сочувствовал /ее/ любви к нарядам), and his own single extravagance was at the tailor’s (и единственная его собственная расточительность была у портного = только на одежду он тратил много денег).

 Once or twice in every year exposure and ruin seemed imminent, and Harry kept trotting round to all sorts of furnishers’ shops, telling small fibs, and paying small advances on the gross amount, until another term was tided over, and the lady and her faithful secretary breathed again. For Harry, in a double capacity, was heart and soul upon that side of the war: not only did he adore Lady Vandeleur and fear and dislike her husband, but he naturally sympathised with the love of finery, and his own single extravagance was at the tailor’s.

He found the bandbox where it had been described (он нашел шляпную картонку там, где было описано = где ему сказали), arranged his toilette with care (заботливо привел в порядок свой туалет: «с заботой»), and left the house (и вышел из дома; to leave – покидать). The sun shone brightly (солнце светило ярко; to shine – светить); the distance he had to travel was considerable (расстояние, которое ему надо было преодолеть, было немаленьким; to have to – быть должным, вынужденным), and he remembered with dismay (и он вспомнил с тревогой) that the General’s sudden irruption had prevented Lady Vandeleur from giving him money for a cab (что внезапное вторжение генерала помешало леди Венделер дать ему денег на кеб). On this sultry day there was every chance that his complexion would suffer severely (в этот знойный день был каждый шанс = был велик шанс, что кожа на его лице чрезвычайно пострадает); and to walk through so much of London with a bandbox on his arm (а идти через такую большую часть Лондона с шляпной картонкой в руке) was a humiliation almost insupportable to a youth of his character (было унижением, почти невыносимым для юноши его склада). He paused, and took counsel with himself (он приостановился и посовещался сам с собой = задумался). The Vandeleurs lived in Eaton Place (Венделеры жили на Итон-плейс); his destination was near Notting Hill (пункт назначения был близ Ноттинг-хилла); plainly, he might cross the Park (очевидно, он мог пересечь парк) by keeping well in the open and avoiding populous alleys (держась открытых пространств и избегая людных аллей); and he thanked his stars when he reflected (и он поблагодарил свои звезды = судьбу, когда подумал) that it was still comparatively early in the day (что сейчас еще сравнительно рано).

 He found the bandbox where it had been described, arranged his toilette with care, and left the house. The sun shone brightly; the distance he had to travel was considerable, and he remembered with dismay that the General’s sudden irruption had prevented Lady Vandeleur from giving him money for a cab. On this sultry day there was every chance that his complexion would suffer severely; and to walk through so much of London with a bandbox on his arm was a humiliation almost insupportable to a youth of his character. He paused, and took counsel with himself. The Vandeleurs lived in Eaton Place; his destination was near Notting Hill; plainly, he might cross the Park by keeping well in the open and avoiding populous alleys; and he thanked his stars when he reflected that it was still comparatively early in the day.

Anxious to be rid of his incubus (страстно желающий отделаться от своего бремени /то есть от генерала/; to be rid of smth. – быть избавленным от чего-либо; incubus – демон, злой дух, злой гений; груз забот, гнет, бремя /то, что давит, создает гнетущую атмосферу/), he walked somewhat faster than his ordinary (он шел несколько быстрее обычного: «чем свое обычное»), and he was already some way through Kensington Gardens (и он уже прошел часть Кенсингтонского парка: «он уже был часть пути сквозь Кенсингтонские сады») when, in a solitary spot among trees (когда в уединенном уголке среди деревьев), he found himself confronted by the General (он встретился лицом к лицу с генералом: «он обнаружил себя встреченным генералом»).

“I beg your pardon, Sir Thomas,” observed Harry (прошу прощения, сэр Томас, – сказал Гарри), politely falling on one side