Цитаты из книги «Фрайди. Бездна (сборник)»

«Еще по одному вопросу я задолжал тебе объяснение, если не извинение. Предполагалось, что ты будешь воспитываться приемными родителями как их родная дочь. Но когда ты еще весила меньше пяти килограммов, я очутился в тюрьме, и, хотя мне удалось бежать, я не мог вернуться на Землю до окончания Второго Атлантического восстания. „Шрамы“ от этой осечки ты до сих пор носишь в себе, я это знаю. Я надеюсь, когда-нибудь ты избавишься от своего страха и недоверия к „настоящим“ людям – эти чувства ничего тебе не дают и лишь мешают тебе. В один прекрасный день ты должна принять и поверить эмоционально в то, что давно уже понимаешь умозрительно: они все крутятся в одном колесе с тобой.

Слушай, Берт, никогда не сражайся с юристом руками, – посоветовала я. – Законника можно одолеть лишь с помощью другого, более умного юриста.

До девяти я ревела не переставая. Почему? Наверное, от жалости к себе. Во всяком случае, Босс оценил бы это именно так. Себя он не жалел, и точно так же он не жалел меня и не раз бранил меня за жалость к себе. Жалость к себе, по его словам, это самый деморализующий из всех пороков.

Больная цивилизация демонстрирует весь комплекс симптомов, которые ты перечислила, но… Умирающая цивилизация всегда отмечена личной грубостью каждого ее представителя. Дурные манеры, нежелание хоть в чем-то уступить другим. Утрата элементарной вежливости и хороших манер гораздо более симптоматична, чем какой-то бунт. – Правда? – Пфе! Надо было заставить тебя докопаться до этого самой, тогда ты бы не переспрашивала. Особенно серьезен этот симптом потому, что тот, кто его демонстрирует, никогда не считает его признаком болезни, а, наоборот, принимает за доказательство своей силы. Найди и изучи его как следует. Фрайди, эту цивилизацию спасать уже поздно. Я имею в виду весь этот мир, а не просто шоу уродов здесь, в Калифорнии. И потому сейчас мы должны подготовить монастыри к наступающим Темным векам. Электронные записи слишком хрупки, у нас опять должны быть книги, устойчивые чернила и прочная бумага. Но этого может оказаться недостаточно, и хранилищу для следующего Ренессанса, возможно, придется спуститься с небес. – Он замолчал и тяжело перевел дыхание. – Фрайди…

Но я начала разбираться с небольшими признаками того, что некоторые называют симптомом «мертвого сезона»[44]. Ну например, вы знаете, что здесь запрещено законом находиться раздетой за пределами своего дома? Или даже внутри вашего собственного дома, если кто-то может это увидеть? – Подозреваю, людей трудно заставить соблюдать такие вещи. Что тебя в этом заинтересовало? – А никто и не заставляет. Но в то же время это и не отменяется. Конфедерация буквально напичкана подобными законами. Мне кажется, что любой закон, который невозможно заставить соблюдать и который поэтому не соблюдается, ослабляет и все остальные законы.

Есть один плохой признак, когда люди в стране прекращают отождествлять себя со страной в целом и начинают отождествлять себя с какой-то группой внутри страны. С расовой, допустим. Или с религиозной. Или с языковой… Словом, с чем угодно, но только не со всем населением. – Да, это очень плохой признак. Партикуляризм.

А что тебе подсказывает твоя интуиция? – Босс, я не знаю точно, каким образом спрятано тело, но Жанет… я хочу сказать, миссис Тормей – архитектор, специализирующийся на двухступенчатой активной защите зданий. То, как она распорядилась со своими животными, подскажет мне, учитывала ли она малейшую возможность того, что тело в конечном счете может быть обнаружено. – Хорошо. – Босс черкнул что-то у себя в блокноте. – Мы обсудим это позже. Каковы признаки болезни цивилизации? – О господи, Босс! Я все еще копаюсь в этом комплексе «Шипстоун». Чтобы составить полную картину… – Ты никогда не составишь полную картину. Я дал тебе сразу два задания, чтобы ты не зацикливалась на одном, а чередовалась в работе. Это дает мозгам хорошую возможность отдохнуть. И не рассказывай мне сказки, будто ты вообще не думала о втором задании.

«Люди имеют право знать» – право людей знать что? Дэниел Шипстоун, вооружившись глубокими знаниями высшей математики и физики, закрылся у себя в подвале на семь голодных, тяжких лет и своим умом дошел до такого аспекта одного из законов природы, который позволил ему создать «шипстоун». Любой из людей, «имеющих право знать», волен поступить точно так же – ведь Дэниел даже не запатентовал свой агрегат. Законы природы доступны всем, включая искусанных блохами, скорчившихся от холода неандертальцев. Таким образом, в данном случае беда тех, кто «имеет право знать», схожа с проблемой того, кто имеет «право» стать пианистом и давать сольные концерты, но при этом никак не желает учиться играть на фортепьяно. Впрочем, возможно, я сужу обо всем этом предвзято, поскольку никогда не была человеком и не имела никаких прав.

Так в чем же их преступление? У обвинения два пункта: 1. Компании «Шипстоун» виновны в том, что они предоставляют энергию всему человечеству по ценам более низким, чем у их конкурентов. 2. Они подло и недемократично отказываются делиться своим промышленным секретом последней стадии сборки «шипстоунов».

Итак, диалог, а вернее, монолог, приписываемый «Скандалами» Мюриэль Шипстоун: «– Дэнни, милый, ты не будешь брать патент на свою игрушку. Что это тебе даст? Лет семнадцать как минимум со строгой изоляцией… А на трех четвертях планеты тебя и вовсе сживут со свету. Если ты запатентуешь или хотя бы попытаешься запатентовать эту штуку, и „Эдисон“, и „Пи джи энд и“[43], и „Стандард ойл“ просто свяжут тебя по рукам и ногам предписаниями, судебными исками, обвинениями в нарушении авторских прав и я не знаю чем еще. Но ты сам говорил мне, что ты можешь отдать эту штуку лучшей исследовательской группе, какую только может собрать „Дженерал атомикс“, и все равно они ни черта в ней не поймут: в лучшем случае она у них расплавится, а в худшем – разорвет их на куски. Ты сам так говорил. Это правда? – Конечно! Ведь они же не знают, как я вставил туда… – Тсс! Я не хочу этого знать. У стен есть уши. Мы не станем никому ничего объявлять или заявлять – мы просто начнем производство. Где сейчас самая дешевая энергия?»