Цитаты из книги «Фрайди. Бездна (сборник)»

Самооборона подчас означает: «Делай с другими то, что они могут сделать с тобой, но бей первым». Де Камп, по-моему. Или какой-то другой философ-пессимист двадцатого столетия. Я познакомлю тебя с досье Бомонта, чтобы ты сама могла убедиться в том, что он из тех, кому лучше быть мертвым. – Не стоит утруждать себя; как только я заглянула в его бумажник, я поняла, что он преследует меня вовсе не для того, чтобы закадрить. Но я поняла это уже после.

Когда-нибудь я все-таки переспорю Босса. Только не делайте большие глаза – потому что были дни, когда мне удавалось устоять перед его аргументами. Дни, когда он меня не навещал.

На несколько минут я была предоставлена самой себе. Эти минуты я блаженно наслаждалась ощущением тепла и покоя. «Высокого мнения…» Когда у вас никого нет и по-настоящему быть никого не может, такие слова значат для вас все. Эти слова наполнили меня таким теплом… Мне даже стало совершенно наплевать на то, что я – не человек.

Наши ребята и девчонки не стали бы брать пленных, прикажи я им хоть двести раз. Так что я даже и не пытался. И хочу, чтобы ты знала, что все твои коллеги очень высокого мнения о тебе – включая и тех, кто никогда тебя не видел, и тех, кого вряд ли увидишь когда-нибудь ты.

Он умер нелегко. Фрайди, я не рассказал тебе сразу всего, что сам знаю… – Вы никогда этого не делаете. – Потому что хотел сначала выслушать тебя.

Я могу лишь повторить то, что уже говорил раньше. Личные пристрастия и злоба – для нас это ошибка. Они порой мешают остаться в живых.

Отступали мы в спешке и не сумели проредить их настолько, чтобы они не справились с тобой, но… На мой взгляд, именно ты обеспечила нам успех, когда мы пришли тебя отбивать, – тем, что серьезно сократила их силы. Пусть ты и лежала прикованная к койке, без сознания, но в конечном счете именно ты одержала ту победу.

– «Человеческое, слишком человеческое»[4]. Сплетни – это порок, детка. Я расскажу тебе. Пруфит был мошенником. Я повстречался с ним в тюрьме, где он оказал мне одну услугу. Значительную услугу, и поэтому я дал ему место в нашей организации. Это была моя ошибка. Непростительная ошибка, поскольку мошенник всегда останется мошенником – он просто не может иначе. Но мне так хотелось кому-то доверять – недостаток характера, который, как мне кажется, я в себе искоренил. И я совершил ошибку. Продолжай.

Детка, если бы все шло без сучка и задоринки, Джим обязательно встретил бы тебя по моему приказу – ты недооцениваешь мою сеть разведки, а заодно и ту тщательность, с которой мы прикрывали тебя. Но я не посылал Джима встречать тебя, потому что сам в это время уносил ноги – фигурально выражаясь, конечно. Был в бегах и, поверь мне, очень торопился. Полагаю, Джим получил сообщение о времени твоего прибытия от нашего человека или от противника, а скорее всего, от обоих.

– Мм-да. Босс, вы ведь наверняка знали, что дело это крутое. Неужели вы не могли меня предупредить? – Ты думаешь, ты была бы более аккуратна и решительна, если бы я напичкал тебя предупреждениями о непредсказуемых опасностях? Думаешь, справилась бы лучше? Дорогая моя девочка, ты не сделала ни одной ошибки.