Таисия
– Нет, нет… – мотаю я головой.
– Что, никогда в рот не брала? – сталкивает меня с кресла на пол.
Опускается сам в расслабленной позе, широко расставив ноги.
– Займись моим членом! – рычит в нетерпении.
– Я… никогда… я не могу…
Снова кто-то из людей Давы подлетает ко мне и бьет наотмашь. Пошатываюсь. Вторая струйка крови весело прочерчивает алую дорожку до платья.
– Спокойно, Лепраз! – негромко осаждает бандита Дава, – Пусть сначала отсосет хорошенько, потом используешь ее в качестве боксерской груши.
У меня темнеет в глазах. На уши будто мешок с вакуумом надели. Кажется, у меня уже легкое сотрясение от ударов людей Давы. Или нелегкое…
– Приступай, Ванесса! – сквозь туман доносится властный голос Давида.
Пальцами он указывает на вздыбленную ширинку. Хочет, чтобы я сама расстегнула его джинсы, достала его агрегат и обслужила собственным ртом?!
– Чего застыла, Ванесса?
Ванесса… Зачем он зовет меня так?! Мозги мои от ударов точно расплавились и превратились в кисель. Наверно именно так действует сильнейшая степень опьянения. Я не могу сосредоточиться ни на чем. Только его голос с именем «Ванесса», «Ванесса», раздается в голове, подобно грому. За что они так меня? А меня ли?
И тут в моем затуманенном мозгу как вспыхнет: Ванесса!!! Они подставили меня!!! Специально выцепили в столицу, потому что знали, что Ванессе угрожает опасность! Знали и вызвали обычную дурочки из северной глубинки, чтобы кинуть меня на растерзание бандитам, вместо Ванессы!
Кусочки разрозненных пазлов и обрывков странного происходящего за день медленно складываются в общую картину. Меня специально выцепили в столицу. Меня предали и подставили. И кто?! Единственная девушка, которую я считала своей подругой. И ее мерзкий брат, который специально нарядил меня и накрасил, точно Ванессу!
– М-м-м… – стону и всхлипываю от бессилия… – я не она… не она я…
Кто-то в четвертый раз грубо поднимает за голову. Вижу, как мне в лицо замахивается кулак. Прикрываю глаза в ожидании удара. Знаю, что он будет последним. Я – не железная. И не супер-героиня из боевика. Я обычная хрупкая девушка, которая страдает сейчас и принимает издевательства бандитов из-за жёсткой подставы от лучшей подруги.
– Нет! Хряк, оставь ее! Не смей! – слышится властный голос Давида. – Ты же уроешь ее этим ударом. Смотри, вы итак добили ее до невменоза!
Меня отпускают, и лишившись опоры я вновь лечу вниз, под ноги Давида.
– Давай, девочка, – в нетерпении приговаривает он. – Не испытывай терпение моих пацанов. В следующий раз их останавливать не стану.
– Я – не Ванесса. – приподнимаюсь на разбитых коленках. – Не Ванесса…
– Мне уже похуй! – усмехается Дава. – Видно, что он продолжает думать о моем вранье. – Прими его в рот целиком!
Таисия
Дрожащими пальцами стараюсь справиться с ширинкой. Они трясутся, и я никак не могу дернуть замком вниз. Мне так страшно, что кажется, что все это происходит не со мной. Словно бы я смотрю какой-то дурной фильм, триллер с участием девственницы и дюжины отмороженных ублюдков.
– Что ты там возишься! – прикрикивает на меня Давид.
– Дав, давай поможем даме? В зад пусть примет кого-то, тогда быстрее шевелиться начнет!
Вздрагиваю. Только не это… Очень надеюсь, что до этого не дойдет. Но все равно начинаю действовать проворнее.
У меня наконец получается справиться с ширинкой Давы, расстегиваю верхнюю пуговицу на джинсах. Расстегиваю пряжку ремня. Дава стаскивает всю длину кожаного ремня, и сложив его пополам недвусмысленно похлопывает им себе по ладони. Неужели пороть меня вздумал? От этих идиотов всего можно ожидать.
Дава привстает, чтобы я стащила джинсы вместе с черными боксерами с его мощных бедер. Я ожидаю всего что угодно. Ожидаю, что орган его будет грязным и отвратительно пахнущим. Но это не так.
Член Давида огромен. Нет, не так. Он ОГРОМЕН!!! Он настолько длинен, что линейка в тридцать сантиметров едва ли сможет с ним конкурировать. Дополнительного объема ему придают перевитые, налитые кровью вены. Крупная головка покачивается около моего лица, а на самом кончике ее блестит выступившая смазка. И пахнет он мускусом, чем-то свеже-соленым, и немного парфюмом бандита. Ничего отвратительного в этом запахе нет. Более того, он действует на меня странно: у меня самой внизу живота все скручивается в тугую спираль, а горошина и лепестки простреливают сладкой мучительной истомой.
***
Таисия
– Быстрей! Что ты его там разглядываешь! – член Давида дергается в нетерпении
А мне, запуганной его словами и его головорезами, ничего не остается более, чем как приоткрыть свои губы и дотронуться ими до гладкой шелковистой головки.
Дава дышит часто и глубоко. Его кадык дергается от моего прикосновения к самому сокровенному.
– Давай! Поработай языком и губами!
– Ахаха! – ржут твари на фоне, будто я делаю нечто веселое.
Я высовываю язык, и прикрыв глаза, слизываю выступившую бриллиантовую каплю. Солено. Остро. Терпко. Даже, немного сладко. Приоткрываю губы еще шире, чтобы обхватить всю головку, целиком. Но мне с трудом удается это сделать. Навершие едва ли помещается у меня во рту, но я стараюсь. Обхватываю ствол ладошками. Обеими, но не их длины, не ширины не хватает на то, чтобы обхватить внушительный орган бандита.
– Работай, работай головой! Губами! Принимай его глубже! Даешь горловой! – улюлюкают «зрители».
Головка скользит у меня во рту. Я насаживаюсь на нее ртом изо всех сил, но протолкнуть глубже член столь внушительного объёма мне удается с трудом.
А Дава явно кайфует, лишая меня девственности орально. Он не спешит, и не подгоняет. Другой бы, например, Хряк, давно бы намотал мои волосы на кулак, и задал бы свой собственный темп. Другой, но не Дава.
Давид Позволяет мне самой работать с его агрегатом в том ритме, в котором мне комфортно. Если так можно сказать о ситуации, когда меня вынуждают раз за разом заглатывать мужское главное достоинство.
Я устаю. Мои губы растянуты и тоже ноют. Язык давно устал ласкать головку. Слюны много, и я едва давлюсь ею, стараясь размазать ее по стволу, перевитому венами. И тут тяжелая горячая мужская рука ложиться мне на затылок.
Я вздрагиваю. Вот оно – началось. Сейчас заставит меня насаживаться глубже и быстрее. Но этого не происходит. Давид лишь поглаживает меня за загривок, перебирая мои волосы. Будто поощряет. Или платит за то удовольствие, что я сейчас доставляю ему своим ртом, языком и губами.
– Расслабь горло. – говорит он почти ласково. Но все же это приказ. И я понимаю: никакой ласки! Это он меня так просто готовил, чтобы я заглотила его питона целиком. Но это – невозможно! Был бы у него член поменьше, не таких чудовищных размеров – еще куда не шло. А вот так, все тридцать сантиметров чудовищной длины вряд ли поместятся во мне.
– Ммм… – мотаю я головой, не выпуская изо рта его друга.
– Не бойся. Расслабься. Это под силу каждой женщине.
Под силу каждой! Вот сам бы и заглатывал шланг тридцатисантиметровой длины! Я бы посмотрела на него.
Волком гляжу на него. Меня стошнит. Точно стошнит. Я не смогу!
– Тогда мне придется лишить тебя девственности там. – говорит спокойно Давид. – Понимаешь, твои губки и язычок конечно милые, но мне этого мало. Выбирай. Или глубоко в рот, или… туда.
– Туда… – выпускаю я изо рта питон.
Туда мне кажется не так страшно и грязно как то, чем я только что занималась с этим страшным мужчиной.
– Я слишком зол на тебя, Ванесса. – в задумчивости произносит Давид, откровенно разглядывая мои губы, блестящие от слюны и смазки его органа. – Я буду излишне жесток с тобой. Уверенна, что хочешь лишиться девственности именно со мной?
– А у меня есть выбор? – охрипшим от продолжительного минета голосом спрашиваю я.
– Есть. – кивает Дава. – Выбирай из моих пацанов!
Его слова встречаются бурными возгласами одобрения и расхлябанным гиганьем.
– Да, красотка! Давай, со мной! Я уж тебя не обижу! – улюлюкает лысый усач.
Я содрогаюсь от мерзости.
– Нет, Валерон, чего это с тобой? возражает ему шкафоподобный верзила. – У меня член хоть куда, Мадам! Так что он весь к вашим услугам!
Таисия
– А ну всем цыц! – как гаркнет Хряк на всю прокуренную комнату. – Я буду трахать девку Бондаря первым! Ясно?!
Беспомощно оборачиваюсь на Давида. Он уже давно заправил член в джинсы, и отвернувшись, медленно курит в раскрытое окно.
– Дава… – слабо зову мужчину.
Изверги тут же умолкают. Давид оборачивается.
Я только сейчас понимаю, насколько он красив! Если не брать во внимание, что он выкрал меня, чтобы отомстить за своего брата и сейчас унижает, втаптывая в грязь меня – невинную девушку, этот мерзавец просто дьявольски красив! И он знает об этом. Наверно разбил не одно девичье сердце. А вот сейчас растаптывает мое невинное тело.
Дава приподнимает идеальную бровь. Глядит на меня не мигая всепоглощающей чернотой радужной оболочки.
– Я хочу…
Тишина сгущается. Становится вязкой, будто кисель. Бандиты, точно стервятники затаились и ждут моего решения по тому, кто лишит меня девственности.
– Я хочу… – сглатываю вязкую слюну, – чтобы… чтобы это был ты!
Выпаливаю, закусив губу. Ну все. Я сама себе подписала смертный приговор. Член этого мужчины разорвет меня пополам. Я – девственница. В мои лепестки даже палец не уместится. А тут этот гигант.
– Ты уверенна? – кажется, Дава немного обескуражен моим решением.
– Да. – почему-то, несмотря на его чудовищные размеры, мне он кажется единственным приемлемым мужчиной, чтобы стать моим первым. Чтобы сделать из меня женщину. Чтобы лишить девственности, отобрать невинность.
– Во мне кипит месть. Кровная месть. – лицо его становится жестким, без эмоциональным. – Я разорву тебя!
Киваю.
Ну и пусть я умру от первого и единственного секса с мужчиной. Потому что пережить этот позор я вряд ли сумею. Так что так даже лучше. Только бы он не медлил. Все сделал быстро, не раздумывая.
– Не жди пощады, Ванесса! – подавляет меня своим звериным взглядом. И не думай, что если ты типа сейчас добровольно отдаешься мне, то я буду аккуратным, чутким и, еб твою мать, нежным! Я выебу тебя так, что у тебя там кусок мяса останется вместо пизды, ясно?!
Вздрагиваю. Да. Все так. Так оно все и будет. Очень жаль, что прожила очень короткую жизнь, ничего хорошего толком не видела, а теперь мне придется умирать из-за того, что меня тупо подставили. Тупо подложили под бандита за какую-то там месть. Даже не мне месть, не моему отцу…
Смотрю ему в глаза. Выдерживаю этот взгляд.
– Пошли вон!!! – рычит, расстегивая себе ширинку.
Люди Давы, явно разочарованные приказом хозяина медленно выходят из прокуренной комнаты.
Несмотря на хищность Давы и жестокие его слова я испытываю нечто на подобие облегчения: Он прогнал остальных. Он не будет разрывать меня собою на глазах у этих уродов!
Дождавшись пока за Хряком прикроется дверь Дава жестко хватает меня за шею. Приподнимает, точно котенка. Я задыхаюсь. Из глаз брызгают слезы. Но Давид не обращает на них никакого внимания. Бросает меня на стол. Окончательно раздирает платье.
Сосками касаюсь холодного дерева, покрытого эпоксидной смолой. Соски немедленно твердеют, а тело мое исходит мурашками.
Лежу, уткнувшись лицом в ароматную смолу и абсолютно не вижу, чего там делает Давид. Но прекрасно слышу. Он приспускает брюки с мощных бедер. А потом тянется куда-то в этот самый стол. Достает бутылек. Как из аптеки. Слышится звуки выдавливания какой-то субстанции, а потом очень пошло, хлюпающе размазывает, будто маслом по стволу. Что он задумал?! Я – невинная девственница, и поэтому абсолютно не понимаю, что же сейчас происходит надо мной.
Я лишь стою с задранным к верху оголенным задом, вдыхаю аромат елового леса и благородного коньяка, не раз пролитого на стол этот стол, и из глаз моих текут слезы.
Наконец, Давид заканчивает странные манипуляции с маслом. Что-то твердое, огромное и очень горячее приставляется к моим лепесткам. Съеживаюсь вся от страха боли. Бутончик мой съеживается, закрывается, чтобы его не сорвали и не растоптали грубые мужские ботинки. Готовлюсь к самому страшному. Разрывам, крови и боли.
– Расслабься! – рычит, направляя головкой прямо в сокровенную дырочку. – Тебе же лучше будет, если расслабишь мышцы и пустишь меня!
Таисия
Твердая, огромная толстая палка начинает медленно входить меня, растягивая стеночки в разные стороны.
Расслабиться? В такой ситуации?! Он серьезно? Я жду сопротивления со стороны своего тела, но член Давида, несмотря на свой огромный размер входит в меня, как по маслу! По маслу! Точно! Давид воспользовался смазкой, обильно смазав свой лингам, прежде чем разорвать меня на мелкие кусочки!
Давид тяжело дышит мне в затылок, зафиксировав мои ягодицы ладонями, и, несмотря на все угрозы, что он озвучивал перед этими уродами, осторожно, миллиметр за миллиметром продвигается во мне.
Член, не смотря на смазку и его осторожность, у бандита просто огромный, это все равно, что попытаться засунуть канат в игольное ушко, он никак не достигает своей цели.
И без физической силы тут не обойтись.
– С-с-сука!!! – рычит он непонятно на что. – Развернулась, быстро!
И сам разворачивает меня на столе.
Ягодиц касается холодная поверхность.
Я вздрагиваю.
Давид раскидывает мои бедра широко в стороны.
Одну ногу закидывает себе на плечо. Поза пошлая и до отвратительности развратная. Глаз его горит, смотрит не отрываясь на мою промежность, гладенькую, без единого волоска. Голодным волком глядит, будто сожрать хочет.
Только этого не хватало…
– С-с-сука, ты Ванесса, – хрипит, стискивая желваки, и лодыжку моей ноги у себя на плече, будто сломать хочет. – Тебя трахать и трахать, вдоль и поперек! С-с-сука твой отец! Какого хуя не берег тебя? Какого хуя так тупо подставил, чтобы я выкрал и надругался?! Такую как ты только на руках носить! Хрупкую, оберегать от всех бед. Одевать как игрушку. Баловать! А не вот это вот все!
Давид распаляется все больше и больше.
Его чудовищный мощный член торчит копьем, направленный прямо в раскрывшиеся от постыдной позы лепестки.
Хочу снова прохрипеть, что я не Ванесса, и возможно он меня бы отпустил, если бы поверил, но глядя в его безумные глаза, горящие ненавистью, понимаю: ничего этого не будет. Он тупо не верит мне, а посему этот фарс надо бы побыстрее заканчивать.
Давид снова приставляет ко мне свой питон, пытается проникнуть внутрь. Меня снова растягивает в разные стороны.
Его член достигает моей девственной пленочки, натягивает ее, как тетиву стрелой. Давление просто невыносимое.
О проекте
О подписке