– Ж-ж-ж – угрожающе летало и жужжало над головой. Но паучат кормить чем-то надо, и потому я, сцепив зубы, балансировала на ветке дерева рядом с осиным гнездом, которое как назло отыскалось только на фасаде двухэтажного особняка господина ректора, прямо на территории Академии.
В принципе, ничего такого страшного я не делала, просто затихла на ветке, а паучки сами спрыгнули с меня, предварительно закрепившись паутинками, и самостоятельно охотились на осичек, набрасываясь на них и быстро обматывая паутиной.
Я же занималась тем, чтобы во-время прятаться в листве, если кто-то проходил мимо дерева. Иначе потом долго бы пришлось объясняться, зачем я заглядываю в окна ректорского дома.
– Мама! – тонко, но требовательно запищали рядом. – Ням-ням!
Мохнатка сыто икнула и указала лапкой на следующий улей, что находился еще ближе к застекленной раскрытой форточке.
– Ненасытные проглоты! – любовно пробормотала я, глядя на прожорливых лохматиков и принялась осторожно двигаться к раме.
В комнате у ректора замелькали тени, а из форточки донеслось:
– Это уже ни в какие ворота, господин Ротенбергский!
Маленький низенький дядечка, но с огромным авторитетом, сосредоточенным в районе его внушительного пуза отчитывал Кристиана Ротенбергского как нашкодившего мальчишку. Впрочем, виноватым последний себя не чувствовал, наоборот, расправил плечи, смотрел ясно и спокойно:
– Я разберусь со всем этим, господин Жуковски.
Фамилия пузану подходила как нельзя кстати! Ведь смахивал он жука своими усишками, и ими же напоминал моего жениха, ни к ночи помянутого.
– И когда вы разберётесь, Кристиан? Похоже, вы не понимаете всей серьезности ситуации!
Я затихла на ветке ни жива ни мертва: кажется мой крайне любопытный носик почуял очень интересную и крайне тайную информацию.
– У вас в стенах академии обучается бастард его Величества! Причем наследный, как вы понимаете! Принц Гаяр скорее всего погиб при Островах, и у его Величества большие ставки на серого наследника!
– Я в курсе, господин тайный советник. – холодно отбрил эту пламенную речь ректор. – И я делаю все, чтобы обеспечить безопасность в Академии.
– О какой безопасности идет речь, когда у вас ведьмы едва ли женское общежитие не разнесли к демонам?! Не забывайте, что бастард не обязательно мужского пола! Им может оказаться и студентка, и любой человек вообще! Личность своего отпрыска вам его Величество не сообщил!
Вот это поворот!!! В наших стенах учится сам принц или принцесса Королевства! Интересно, кто же это? Похоже, этот вопрос взволновал не только меня, но и ректора в том числе.
– Я примерно догадываюсь кто это, но мне было бы спокойнее знать наверняка!
– Наверняка я вам сказать не могу! Приказ короля, сами понимаете, он не хочет подвергать отпрыска дополнительному риску. Иностранная разведка не дремлет, могут последовать диверсии и даже покушения. Сам отпрыск по словам Короля тоже не догадывается о том, кто он на самом деле.
Даже так! Ничего себе! Вот это дела творятся в стенах академии! Вон и мои паучата затихли, очевидно озадаченные сообщением про особу голубых кровей в родной Alma Mater.
– Догадывается! – хмыкнул на это ректор, – Хотя…
– В общем, господин Ротенбергский, я в составе комиссии и будучи ее председателем напишу все нарушения, что заметил за время своего пребывания. Без обид. Вы мне за это еще спасибо скажете! Когда-нибудь!
Комиссия! Точно! Вот откуда этот жучила показался мне смутно знакомым. Он был одним из тех кто вломился на чердак, во время нашего с Морган ритуала.
– Так же настоятельно советую вам усилить охрану и внутреннюю дисциплину в Академии. Немыслимое дело: после демагического взрыва мы находим двух студенток за тем же занятием! Господин Ротербергский, данный инцидент сильно подмочил вашу репутацию. Еще один подобный случай и вас отстранят от должности!
– Такого больше не повториться! – сурово произнес ректор.
– Я бы на вашем месте вообще избавился от этих студенток. Сандерленд и Фаллен. Две эти фамилии и так что кости в горле при дворе.
Вот гад! Кости мы ему в горле, да если бы ваши знатные засранские отпрыски нас не трогали, и мы бы никого не трогали. Они первые начинают! А ректор что? Что он на это ответит?
– Всему свое время! – бесстрастно произнес Кристиан. – Они обе на волоске от вылета.
– Советую вам этот волосок оборвать. И поскорее.
Я слушала затаившись, даже дышать перестала. Это что же получается, жучила советует химику нас того, самого?! А не потому ли господин Ротенбергский предложил мне стать наживкой для огроменного разумного паука? Похоже он и сам знает, что ему делать с нерадивыми хулиганками, без совета всяких тайных советчиков.
– И еще! – все продолжал плести интриги жучила. – Внутренняя разведка донесла о нахождении двух яиц воплоскуров в стенах Академии. Это вообще нонсенс! Как вы это объясните?
Красивое породистое лицо ректора заметно вытянулось.
– Надеюсь, вы понимаете чем это может грозить наследному принцу, да и всей Академии в целом?!
– Если это правда, яйца будут немедленно обнаружены и уничтожены. – решительно проговорил Кристиан.
Ага, кто же тебе даст детей уничтожать? – хмыкнула я на это, – Пусть и мохнатых и восьминогих, но они меня мамой называют! Я их лично осами кормлю!
– А того, кто укрывает у себя контрабанду, я немедленно сдам властям! – продолжил Кристиан и руки его добела сжались в кулаки.
– За хранение воплоскурьих яиц грозит смертная казнь, господин Ротенбергский, мы все прекрасно знаем, как легко при определенных обстоятельствах могут вылупиться опасные твари!
«Опасные твари?!» – едва ли не вскрикнула я, машинально глядя на ластившуюся ко мне Мохнатку, «да они же как котята, такие же милые и пушистые!»
– Мама, муррр, – Мохнатка реально мурлыкнула, запрыгнув ко мне на плечо и потерлась маленькой головкой о мою щеку.
Трое остальных паучат, наевшись от души устроились рядом на коленях смотря на меня пятнадцатью влюбленными глазами, копошась и устраиваясь, как птенчики в гнезде. Они такие сладкие и беззащитные, а они их уничтожить хотят? Я не дам их в обиду!
– Ищите яйца, господин Ротенбергский, иначе… – многозначительно притих Жуковски, – И с хулиганками решайте вопрос. Нам в Академии лишних проблем не нужно!
– Провожать меня не нужно! – хлопнул дверью Жуковски так, что даже я вздрогнула и покачнулась на ветке.
Паучата встрепенулись, быстро попрятались ко мне под футболку. Мохнатка заползла на спину, щекоча позвоночник и поясницу цепкими лапками.
Ректор же оставался спокойным внешне, но потом он шумно выдохнул, ослабил петлю галстука и выкинул его на пол. Рваными движениями содрал с себя сюртук, расстегнул пуговицы на рубашке и отшвырнул ее в сторону. Сейчас его красивое мощное рельефное тело скрывала лишь нательная майка, через которую прорезался каждый кубик его мощного пресса.
Впечатленная увиденным, я сглотнула. Ничего себе, ректора нам прислали! Да он же настоящая фотомодель, ему только боксеры дорогих фирм рекламировать с такими-то мышцами и фигурой!
Ректор тем временем потянулся, разминая каждую мышцу, провел ладонью по волосам, убирая их с широкого лба назад, и, распахнув окно, высунулся на половину, втягивая свежий воздух в огромную раскачанную грудь.
Я затаила дыхание, затихнув ни жива ни мертва и очень надеясь, что листва скроет меня от его глаз. Наши лица были всего лишь в полуметре друг от друга, и тут Мохнатке вздумалось поменять дислокацию. Она начала перебираться с поясницы на живот нестерпимо щекоча бок, где проходят самые чувствительные нервы. Я терпела изо всех сил, но нервы пересилили меня. Я пошевелилась, стараясь согнать паученка левее, но ветка предательски хрустнула подо мной и начала стремительно опускаться вниз под тяжестью моего тела.
Коротко вскрикнув, я беспомощно замахала руками в воздухе, и уже приготовилась к неминуемому падению, как чья-то сильная рука ухватила меня за футболку, словно котенка за шкирку.
– Хватайте меня за руку! – раздался знакомый голос ректора. – Вот, так, держу!
– Пожалуйста, не отпускайте! – взмолилась я, держась за широкую горячую мужскую ладонь, точно за последнюю соломинку.
– Держу, не бойтесь!
Кристиан протянул мне вторую руку, перехватил покрепче, и рывком втянул меня в окно. Сила инерции рывка не дала ему возможности устоять на ногах, и вместе мы полетели вниз, он приземлился на пушистый бежевый ковер около письменного стола, а я прямо на широкую твердокаменную мужскую грудь.
– Цела? – тяжело дыша, Кристиан ощупывал мою спину и то, что пониже, правда когда осознал, что наминает кое-что упругое и пикантное, постоянно жаждущее приключений, то тут же ладонь свою горячую убрал, порозовев. Снял меня с себя, и оставив на полу тут же выпрямился во весь свой двухметровый рост.
– Как это понимать, мисс Сандерленд?
– Э-э-э… – я потирала ушибленный при приземлении на твердого, почти железного ректора бок и лихорадочно соображала, чего бы придумать на этот раз.
Так и не дождавшись от меня ничего вразумительного ректор нагнулся, подал мне руку, как истинный джентльмен. Кряхтя и переживая, не придавила ли там своих паучат, я встала на ноги, стараясь не глядеть на красавчика-ректора в одной лишь майке. Тот бросился к полу, подобрал рубаху и немедленно надел ее на себя, прикрыв таким образом великолепные мышцы от глаз одной хулиганской студентки, стесняшка.
– Мисс Сандерленд, вы не ответили на мой вопрос.
– Я…
– Вы подслушивали? – заломил ректор красивую бровь, – Подсматривали? Как часто вы этим занимаетесь, юная леди? – и хотя его голос был суров, но в черных глазах была какая-то едва заметное восхищение и… нежность?
– Нет, что вы, господин ректор? – почему-то этот его взгляд смутил меня, уж лучше бы обругал, как всегда. – Я это, занималась… укусами красоты!
– Чем?! – опешил мужчина.
– Ну так вы не читаете наверно модных журналов…
– Нет, я предпочитаю аналитические издания.
– Так вот, а сейчас в моде пухлые губки! Повезло тем, у кого они такие от природы. А что делать остальным, кого природа не одарила подобной красотой?
– Заняться делами! – предположил ректор.
– Нет, это можно исправить. Укусами пчел, например! Покусают тебя два-три раза и красавицей неделю ходишь!
Самое смешное, что я не врала. Инъекции из пчелиного яда и вправду стали популярны в последнее время. Но чтобы вот так, так сказать натурально, укусами, думаю ни одна модница не пошла бы посидеть около улья, надув губки, даже ради красоты. Но ректору этого знать не обязательно.
– А причем здесь это дерево и мое окно? – всё не унимался ректор.
Вот это да! Вот это невнимательность! К нему что, ни одна пчела в комнату не залетала?! Они же у него под окнами ульи, словно новую общагу построили!
– Ну как же, господин Ротенбергский, – победоносно улыбнулась я, – выгляните в окошко, да посмотрите, кто у вас в соседях!
– Ох-хо-хо… – неопределенно простонал Кристиан и несильно ударил себя ладонью по лбу.
– Осы, мисс Сандерленд!!! Это – ОСИНЫЕ гнезда, не пчелиные! Ос еще не стали в вашей косметологии применять?
О-о… вот это я затупила! А ведь правда! Паучков именно осами кормить надо, и лазя на дерево, я тоже это знала. Но вот так вот врать. Хорошо, что ректор считает меня глупой и мое вранье принял сейчас за чистую монету.
– Простите, господин ректор, – улыбнулась я, призвав на помощь все свое девичье обаяние. – Я больше не полезу на дерево, обещаю вам.
Хоть бы не выгнал теперь… Но вместо этого, ректор вдруг подался ко мне, положил две разгоряченные ладони на мои голые предплечья, и как то странно посмотрев на меня, пробормотал:
– Мисс Сандерленд, вы очень красивая. Поверьте, я – тоже мужчина, и я знаю толк в женской красоте. Так вот, я заявляю вам со всей ответственностью: вы – прекрасны!
Ох ты ж жучки-паучки, ложки-матрешки… это что он сейчас делает? Он мне в любви признается? Ой, нет, не может быть, но эти его сильные руки на моих… они такие огромные и горячие, что у меня аж в животе щекочется все… ай, не могу!
– Не майтесь дурью, от падения с дерева и укуса ос вас спасло чудо. Пообещайте, что…
О проекте
О подписке