Девушка подошла к матери со спины и осторожно дотронулась до ее плеча. Гвендолин тут же вздрогнула и обернулась. Руки матери знакомо подрагивали – дурной знак.

– Мам, все в порядке?

– Не знаю, милая, – дрожащим голосом изрекла Гвендолин и вытерла пот со лба тыльной стороной ладони. – Что-то неспокойно мне сегодня, тревожно.

Регина и сама испытывала похожее чувство. Сначала ураган, затем ночной кошмар и эта загадочная птица с обжигающими перьями… И, конечно же, седовласая незнакомка, вызвавшая у матери острый приступ панической атаки. Что бы это все могло значить?

– Ты поэтому зажгла весь свой свечной арсенал? – спросила Регина. Она хотела было затушить парочку во избежание пожара, но мать вдруг закричала:

– Не трогай! Они защищают нас.

Регина отдернула руку и раздраженно закатила глаза.

– Может, ты расскажешь уже, что происходит? – не выдержала девушка. – От кого ты пытаешься нас защитить? От кого мы постоянно бежим?

Мать не удостоила ее ответом, а только продолжила шептать и раскачиваться в такт своим речам. Регине вдруг сделалось не просто страшно, а даже жутко: на ее глазах мать сходила с ума. А что, если и ей, Регине, передалось материнское безумие? Появившиеся странные сны и сгорающие в руках перья вполне могли быть свидетельством прогрессирующей шизофрении. Кто знает, вдруг Михаэль был не так уж неправ на ее счет?..

«Ты чертова убийца!»

Регина вылетела из комнаты матери и вернулась в свою.

На стене висело большое прямоугольное зеркало в медной оправе, купленное на барахолке пару лет назад, и теперь кочевало из дома в дом, не вписываясь ни в один интерьер. Регина взглянула на свое отражение, пытаясь убедиться, что выглядит как обычный человек и никакого безумного огонька не таится в глубине ее синих глаз. На первый взгляд она была такой же, как всегда – спокойной, хладнокровной, но и мать с виду казалась абсолютно благоразумной. Становилось больно от мысли, что человек, к которому она так сильно привязана, и не только кровными узами, вдруг начинает терять рассудок.

Размышления ее прервались оглушительным раскатом грома, расколовшим небеса, а в окна ударили потоки начавшегося ливня.

В этот же миг зеркало с хрустом треснуло пополам: от тянущейся наискосок линии разлома бежали мелкие трещинки, будто на льду. Отражение Регины разломилось на сотню кусочков, и в каждом из них она ловила свой недоуменный взгляд. Она завороженно провела пальцами по стеклянным бороздкам и вдруг ощутила резкую боль. Поднесла саднящий палец к лицу и увидела выступившую кровь.

– Регина!

Громкий окрик матери вывел девушку из оцепенения, и она рванула пулей на ее зов. Мамин голос был не на шутку испуганным. Регина вновь вбежала в ее комнату, но Гвендолин там не оказалось. Она прошла к черному выходу в задней части дома и обнаружила мать, сидевшую на коленях напротив входной двери. Щурясь в темноте, Регина нащупала на стене выключатель и пощелкала панелью. Света в доме не было.

– Мам? – позвала девушка, но та не реагировала. Гвендолин сидела на полу и все еще что-то торопливо шептала, но Регина ничего не могла разобрать: слова сливались в неведомую тарабарщину.

– Мам, что случилось? Почему ты кричала?

Гвендолин заправила за ухо выбившуюся прядь черных волос, развернулась и схватила дочь за плечи.

– Регина, быстро собирай вещи, мы должны уезжать, сейчас же!

– Что происходит, почему? – недоумевала Регина. В любой другой день она не удивилась бы, но сегодня мать практически плакала от ужаса.

– Я сказала сейчас же! – закричала она и снова принялась шептать на неизвестном языке, сев напротив двери. Поведение матери пугало Регину больше, чем треснувшее ни с того ни с сего зеркало. Гвендолин странно взмахивала руками, будто совершая некий обряд. Не понимая, откуда она набралась таких вещей, Регина начала было подниматься по лестнице, как вдруг дверь с шумом распахнулась.

Девушка обернулась и увидела, как с порывом ветра и дождя в дом начал наплывать призрачный туман. Сердце ее сжалось от страха и неестественности происходящего. Время словно замедлило свой ход. Ноги Регины приросли к лестнице, и она стояла, не двигаясь.

Из струящегося с улицы тумана плавно, словно не касаясь земли, выплыли три фигуры в темных плащах. Регина разглядела на кромке их балахонов вышивку в виде знакомого кельтского плетеного узора. От возникшего в голове воспоминания ее заколотила дрожь. Головы прибывших были накрыты капюшонами, но даже в темноте Регина угадала под ними женские лица. Угадала она среди них и седовласую женщину.

Гвендолин заслонила собой оцепеневшую дочь. Фигуры замерли напротив них, не говоря ни слова и посверкивая глазами в полумраке.

– Я не вернусь! Вы не заставите меня!

Гвендолин вдруг взревела, выставила вперед руки и выпустила в гостий заряд искрящейся энергии. Глаза у Регины поползли на лоб от изумления. Голова закружилась, и девушка схватилась рукой за перила, чтобы не упасть без чувств.

Женщина, на которую был нацелен гнев Гвендолин, перехватила заряд рукой и отвела в сторону с поразительной скоростью. Затем резко дернула руку книзу, и мать Регины упала, словно прикованная к полу. Гвендолин, признав свое бессилие, истошно завыла:

– Прошу, не надо, оставьте нас, умоляю! – запричитала она, распластавшись перед ними. Волосы ее совсем растрепались и черным ковром раскинулись по полу, скрывая испуганное лицо. Регину обуял страх. Подобное она могла видеть разве что в кино – реальность же оказалась страшнее любого фильма ужасов.

– Ты нарушила обет, данный ковену, и за это будешь сурово наказана, – произнесла центральная фигура и сбросила с головы черный капюшон. То была высокая женщина преклонных лет; лицо ее, слегка задетое морщинами, обрамляло облако седых кудрявых волос. Голос ее был глубоким, певучим, но ледяным, как и взор, который она обратила на Регину. Девушка ощутила силу, исходившую от ночной гостьи, и внутри все сжалось в комок. Это и вправду была та незнакомка с ярмарки.

– Мама, что происходит? Кто эти люди и почему они ворвались в наш дом? – дрожащим голосом воскликнула Регина. Хотелось также спросить про ту сверхъестественную чертовщину, свидетелем которой она стала, но мысли от страха разбегались в разные стороны, как тараканы. Мама не отвечала, а только горько плакала, боясь поднять лицо.

Тем временем члены зловещей троицы подняли руки и выставили ладони в сторону Гвендолин. Регина уже видела, что должно произойти вслед за этим жестом, а потому лихорадочно перебирала в уме варианты.

Оторвав наконец ноги от пола, Регина одним прыжком пролетела через нижние ступеньки лестницы, схватила длинный зонт с острым концом из корзины в углу. Она встала перед матерью и выставила зонт острым концом вперед.

– Убирайтесь сейчас же, пока я не вызвала полицию! – прокричала Регина, чувствуя, как тесно стало сердцу в грудной клетке. Подумать только, до чего безумно и глупо это, должно быть, выглядит: девушка с зонтиком против мистической троицы! Однако огнестрельного оружия в доме не водилось, кухонного ножа под рукой не было, а защищаться чем-то все же необходимо.

С трудом понимая, что делает, Регина с воинственным воплем замахнулась на кудрявую высокую женщину, но зонт был выбит у нее из рук и отлетел в коридор. Больше обороняться было нечем. Регина часто-часто задышала и ощутила, как на лбу выступила испарина.

От ладоней незнакомок полился потусторонний серебристый свет. В голове девушки мысленно велся секундный отсчет. Мамин вопль вывел ее из ступора и, неожиданно для себя, девушка закричала:

– Подождите, постойте!

Свет в ладонях женщин погас. Регина облегченно выдохнула. Может, удастся немного потянуть время и вызвать стражей правопорядка?..

– Я сделаю все, что вы скажете, только прошу, объясните, что происходит?

Ненадолго между ними повисло молчание. Но тут глава троицы вновь заговорила:

– Твоя мать – потомственная ведьма, сбежавшая из ковена девятнадцать лет назад. Она совершила преступление против своих сестер и должна понести наказание. На протяжении многих лет Гвендолин скрывалась от нас, окружив себя сильной защитной магией. Но никакое колдовство не сумеет так долго обманывать ведьм, и вот мы здесь. Мы пришли взимать плату.

Взгляд суровой женщины впился в нее, как шип дикой розы, и причинял почти физическую боль. Регина молча выслушала гостью, но принять подобное всерьез не могла – это оказалось выше ее разумения.

Ведьмы? Ковен? Колдовство?

Всего день назад она причитала, что хочет в колледж и нормальной жизни, как у всех, а сейчас смотрела на трех безумных женщин со светящимися руками и разлетающимися искрами. Все это похоже на дурной сон, но до безобразия реалистичный… Регина украдкой ущипнула себя за руку и с огорчением поняла, что бодрствует.

– По древнему обычаю, ведьма, совершившая клятвопреступничество и предавшая свой ковен, должна предстать перед Трибуналом, после чего ее казнят.

Регину словно ударили под дых. Казнят? Из какого века прибыли эти дамочки?

– Прошу, не надо… – плакала мать за спиной девушки. Ведьмы синхронно подняли руки, излучая холодный свет. Сердце Регины в панике забилось, в ушах неприятно зашумело, а в висках молоточками застучала головная боль.

– Это что, шутка такая? – с придыханием выдавила она и стала обеспокоенно озираться по сторонам, выискивая скрытые камеры. Не может быть, чтобы все это было правдой! – Вы из какого-то шоу, да? Нам хотя бы заплатят за этот глупый розыгрыш?

Седоволосая женщина не оценила Регининой шутки и в ответ лишь взмахнула рукой в ее сторону. В тот же миг гортань девушки опухла изнутри. Стало нечем дышать.

– По-твоему, похоже, что я шучу? – бесстрастно ответила незнакомка, пока Регина судорожно пыталась вдохнуть. Ведьма прищелкнула пальцами – и пытка мгновенно прекратилась. Регина согнулась пополам, силясь восстановить дыхание. Нет, пожалуй, авторы глупых телевизионных розыгрышей на такое не способны. – А теперь не мешай мне исполнять долг.

Женщина угрожающе нависла над ними с матерью. Регина стремительно разогнулась.

– Постойте! – крикнула девушка, оборонительно выставляя вперед руки. – Я пойду вместо нее! Пусть судят меня, в счет долга матери.

Регина стояла, изумляясь собственным словам и роняя слезы на дощатый пол. Ей все еще не верилось в происходящее, однако рационально осмыслить ситуацию времени не было. Она действовала быстро, импульсивно.

Главная ведьма опустила руки. Две другие растерянно взглянули на нее.

– Но Керидвена, это против правил… – шикнула на нее та, что стояла по правую руку.

Названная Керидвеной не удостоила ее ответом, и подошла ближе к Регине. Она смотрела ей прямо в глаза, не моргая. Она видела страх, охвативший девушку, отчаяние, с которым Регина выступила против них, и преданность дочери, которая боялась потерять мать.

Все это Керидвена видела, и, возможно, сердце ее было не таким каменным, как показалось на первый взгляд, а потому она изрекла:

– Хорошо, Регина, будь по-твоему. Я не стану выдавать ее Трибуналу.

Керидвена протянула ей руку. Регина взглянула на ее ладонь: слегка сморщенная, она выдавала возраст женщины. Девушка робко вложила свою ладонь в ее, словно скрепляя договор, но женщина резко дернула за руку и швырнула Регину к своим спутницам. Ведьмы крепко-крепко обхватили ее с обеих сторон, держали, чтобы не дергалась, пока Керидвена завершит начатое.

– Прошу, не надо, я умоляю вас! – кричала Регина, брыкаясь, но бледные руки ведьм держали цепко.

Керидвена встала напротив ее матери. Гвендолин подняла на ведьму лицо и посмотрела покорным взглядом. Казалось, она смирилась с исходом, который ее ожидал.

– Я не выдам тебя Верховным, Гвендолин. Ты вырастила преданную дочь, хоть мы о ней ничего и не знали все эти годы.

«Слава Богу», – облегченно подумала Регина. От сердца сразу отлегло.

Но Керидвена продолжила:

– Вместо этого я накажу тебя сто крат сильнее: наложу заклятье забвения – и ты никогда не вспомнишь, что у тебя есть такая прекрасная дочь. Дочь, что спасла тебя, предательницу, от смертной казни. Дочь, которую заберу с собой, как дражайшую плату за твои грязные деяния.

Регина видела, как по щеке матери побежали сверкавшие в темноте капельки слез. Она взглянула на дочь обреченным взглядом, полным тоски и чувства вины, а затем посмотрела на Керидвену и еле слышно промолвила:

– Вы ее погубите. Она ее погубит.

Керидвена, игнорируя слова Гвендолин, присела напротив матери и прошептала всего два слова, острым шелестом донесшихся до Регины:

– Забудь навеки.

Она провела у лица Гвендолин ладонью и взгляд матери поблек. В одночасье с наложенным заклятьем Регина ощутила, как внутри что-то оборвалось: навечно порвалась нить, что связывала ее с единственным родным человеком на Земле. Пронеслись мимолетно фрагменты их жизни: бесконечные переезды и новые дома со старыми, отходящими от стен обоями; шестой Регинин день рождения и вкусный вишневый торт; мамина улыбка, неумолимо угасавшая, ускользавшая в пустоту забвения. Девушка почувствовала, как все воспоминания, связанные с ней, таяли в памяти матери. Для нее отныне дочери не существовало.

Керидвена помогла Гвендолин встать с пола и усадила ее на нижнюю ступеньку лестницы. Регина посмотрела на мать сквозь слезы. Та сидела с потерянным видом на лестнице, будто в трансе, и глядела в пустоту. Видеть ее такой было невыносимо, боль колом вбивалась в сердце Регины. При живой матери она ощутила себя сиротой.

– А теперь нам пора идти, – изрекла Керидвена, поднявшись с колен, и вышла в открытую дверь. Плащ ее струился следом, разрезая полотно таинственного тумана. Ведьмы крепко держали Регину и подталкивали вперед, не дав даже попрощаться с матерью.

Дверь захлопнулась, и процессия двинулась в черте леса позади дома. Дорожка тумана вела прямо в темноту между рядами деревьев. Регина поняла, что, вероятно, больше сюда не вернется. Обернулась и напоследок взглянула на их дом, чтобы запомнить то, от чего она втайне мечтала отказаться, а теперь безвозвратно потеряла.

Очертания дома скрылись за черными стволами деревьев, а Регину, растерянную, одинокую и плененную ведьмами, поглотила молочная пелена.

Глава 3

Шагая в полном мраке под стеной непрекращающегося дождя, Регина мерзла и обхватывала себя руками, судорожно растирала плечи. Молчаливые конвоиры в темных бархатных балахонах, будто проводники в загробный мир, вели ее вглубь темного леса решительной поступью. Регина пыталась осмыслить происходящее и унять дрожь заледеневших конечностей.

Ей наконец стало понятно, почему они с матерью постоянно переезжали с места на место и от кого сбегали в такой спешке. Они убежали бы и в эту ночь, но, к несчастью, им не хватило времени. Если еще вчера Регина паковала бы чемоданы, глотая слезы немого протеста, то сейчас сама схватила бы мать за руку и убежала в безызвестность, забыв о собственных сомнениях. Они бежали бы без оглядки, вслепую, в никуда, но вместе, по-прежнему оберегая друг друга от невидимой угрозы.

Мысли роились в голове, перескакивали друг через друга, то и дело подменяли один вопрос десятком новых. Значит, мама вовсе не сходила с ума. Панические атаки, тремор рук, этот неподдельный ужас в ее глазах и вечное желание подорваться с места и исчезнуть – все это объяснялось ее нежеланием быть пойманной. Неизвестно, как ей вообще удавалось столько времени скрываться, но, видно, сила матери была велика. Выходит, защитные свечи и заклинания на неизвестном наречии – это не просто баловство, коим привыкла считать их Регина, а нечто большее. Могущественное. Ах, если б знать все с самого начала…

Если допустить мысль, что происходящее не было плодом воображения спятившей Регины, и мать действительно обладала магическими способностями, то почему она не рассказала ей? Боялась, что Регина от нее отвернется, не поверит? Уверовать в подобное не так уж сложно после стольких лет изучения целебных свойств трав и их чудодейственного влияния на человеческую жизнь. Они с матерью всегда были не от мира сего, но Регина и предположить не смела, что совсем рядом творилась настоящая магия. Она никогда не замечала за матерью склонности к жертвоприношениям или шабашам. Однако бывали дни, когда Регине казалось, что мама и правда волшебница: как-то быстро и ловко всходили у нее цветы в горшках, сами по себе порой открывались и закрывались двери, огонь на плите появлялся от одного ее взгляда, а самые потаенные мысли дочери она словно считывала по одним лишь глазам. Но как только Регина подросла и вступила в страну скепсиса и рационализма, то списала все на богатую детскую фантазию. Или научилась этого не замечать. Ровно до момента, пока сама не столкнулась с чем-то необъяснимым, темным…

Ко всему прочему, мать оказалась не просто ведьмой, а ведьмой, нарушившей некий закон. Но какой? Что натворила ее мать, женщина, которая, кажется, и мухи не обидит? Или видимость обманчива?

Холод пробирал до самых костей, а дождь все не унимался. Ведьмы завели ее уже достаточно глубоко. Вся одежда Регины вымокла до нитки, с волос текло ручьями, но никто не предложил ей своего бархатного одеяния. На секунду девушке подумалось, что странные женщины ведут ее вглубь леса неспроста. Внутри распустил свои липкие щупальца первобытный страх. Регина самозабвенно отдала себя в их руки, но что они собирались делать с ней?

Так как за руки ее уже никто не держал, она сосчитала до десяти для смелости и резко рванула в сторону, в надежде сбежать и укрыться в ночном лесу до зари. Но не тут-то было: в спину прилетел магический удар и моментально ее обездвижил. С ревом разочарования Регина рухнула лицом в мокрый древесный перегной.

Она слышала, как властной поступью к ней подошла главная ведьма. Девушка повернула голову в сторону и посмотрела на женщину, вкладывая в свой взгляд максимум неприязни.

– Я понимаю твой страх, Регина, – спокойным тоном проговорила ведьма, будто пленные сбегали от нее каждый день. – Тебе пока трудно осознать ту реальность, с которой ты сегодня столкнулась. Но не пытайся сбежать. Твое добровольное согласие уйти с нами обесценивается с каждой попыткой побега, а значит, наш уговор ничего не будет стоить. Мне придется отдать Гвендолин Трибуналу, от которого не следует ожидать помилования, поверь мне на слово.

Регина сжала зубы и насилу сдержала желание наброситься на ведьму. Седовласая протянула руку, предлагая помощь, но девушка решительно ее отвергла, поднимаясь с земли самостоятельно.

Процессия продолжила свой путь по сырой чаще. Казалось, деревьям не было конца, так долго брели они в ночной темноте.

– Сколько нам еще идти? – буркнула Регина, стуча зубами.

– Мы почти пришли, – ответила Керидвена.

Она шла впереди и вела их сквозь густую темень. Регина не понимала, как та что-то видит в черном, густо заросшем лесу, и куда их ведет, но, должно быть, зрение у ведьмы было как у кошки.

Керидвена продолжила:

– Наш ковен издавна обосновался в Ирландии, в старом замке Кайллех-Хилл. Там мы обучаем юных ведьм колдовскому мастерству, чтобы они продолжили дело своих предшественниц и держали природный баланс в гармонии. Ты много лет провела среди людей и совсем не знакома с колдовской культурой, поэтому придется многое наверстать, чтобы ты сумела пригодиться ковену.

Регина попыталась примерить на себя слова ведьмы, но тщетно. Колдовскому мастерству?