Глава 2. Висельник

– Что ты имеешь в виду? – растерялся Карл.

– Собственно то, что и сказал. Докажи мне, что я неправ! Чем ты заслужил место в раю? И давай опустим все твои высокопарные фразы, они меня не берут, – усмехнулся жнец, потихоньку успокаиваясь.

– Ты хочешь суда?

– Совершенно верно, дорогой друг. Привычное тебе амплуа, только в роли обвиняемого ты выступаешь впервые.

Карл замолчал. Он не понимал, что делал при жизни не так? Его до глубины души задело то, что, оказывается, за всё, что он сделал, ему предназначено место в аду. Чувство обиды колыхнулось где-то глубоко внутри. Мелькнула неприятная мысль: «Да ну его к чёрту! Пусть ведёт туда, куда считает нужным!» Но гордость задета, и Карлу захотелось доказать, что жнец сейчас абсолютно не прав.

– Хорошо, я согласен, – с вызовом сказал он.

– Ох, я польщён, – иронизировал жнец. – Ну давай, первое дело.

Карл снова замолчал, задумываясь над тем, что можно рассказать. И совершенно не знал, чему отдать предпочтение. В его понимании все дела, что он вёл, были честны и справедливы. И палач, наверное, впервые за долгие годы растерялся.

– Я облегчу тебе текущий выбор, принцип ты поймёшь. Человек, что покусился на жизнь дворянина. Расскажи про него, – предложил жнец и замер в ожидании.

«Нападение на знатного человека». Сначала Карл замешкался, но через несколько секунд всё же вспомнил его. Подумал, с чего приступить к рассказу, а потом плюнул и просто начал говорить.

– Случилось это в....

– Ну не с такими же подробностями! – прервал его нетерпеливо жнец. – Что он совершил, какие были доказательства, картина, что предстала перед тобой и казнь, что назначена.

– Эм-м-м. Извини, понял.

Поступило донесение от достопочтенных граждан, что один из слуг напал на сира. А это, в свою очередь, привело к тому, что к оному пришлось вызывать медикуса. Травмы были серьёзными. Множественные синяки и ссадины по всему телу. Но это не идëт ни в какое сравнение с пострадавшей репутацией сира. Благо всему бесчинству, что творил слуга, оказались свидетели. Они и поведали всё констеблю в мельчайших подробностях.

Вышеупомянутого обвиняемого доставили ко мне для дальнейшего расследования происшествия. Общественность оказалась крайне возмущена и требовала от меня немедленных действий, – Карл замолчал, переводя дух.

Жнец тем временем снова отпил своё пиво, внимательно глядя на собеседника, стараясь не упускать из виду ничего, что могло помочь ему в выборе. Ни одной реакции палача. Тот на удивление вёл себя совершенно спокойно, словно всё ещё находился там и проводил расследование.

– Что ты сделал? Какие действия? – напомнил ему о рассказе жнец.

– Да… Действия… – выплыл Карл из своих воспоминаний, но неожиданно для самого себя он вдруг начал рассуждать, словно дело ещё не закрыто. – Необходимо опросить всех присутствующих инцидента. Господа, конечно, достаточно сложные свидетели. Кроме того, чтобы рассказать по существу, они дали много лишней и ненужной информации. Но удалось выяснить следующее: слуга недолюбливал молодого господина. Возможно, это являлось чем-то личным. Тут свидетели расходились в показаниях и фактически домысливали почему и за что. Некоторые намекали на неподобающее поведение, другие на недостойное жалование. К единому мнению они так и не пришли. Удивляло другое, ведь прислужник избивал сира достаточно длительное время, а отреагировали не сказать, чтобы сразу. Но все упорствовали на шоковом состоянии и неожиданности события.

Слугу доставили в казематы, но он никак не пояснил свой поступок. Обвиняемый со всем соглашался и был готов сразу идти на смертную казнь. Ты знаешь, в его глазах я не увидел желания жизни. Тогда мне это показалось необычным. Он словно потухший факел смотрел перед собой безэмоциональным взглядом. Факт преступления же был на лицо. Да и свидетелей происшествия оказалось достаточно. Я не стал затягивать процесс. Его лишили жизни быстро, – Карл замолчал, проваливаясь в воспоминания. К реальности его вернул голос жнеца.

– Расскажи про казнь, Палач.

– Да что там говорить. Обвиняемого ждало повешение. Здесь и нечего думать. Преступление не самое страшное, вина полностью признана.

Я приготовил всё, что нужно, и сам провёл казнь, как обычно. Последним увидел затухающую мысль в его глазах. Он не сопротивлялся. Понимаешь, вообще никакой реакции. Даже закоренелые негодяи просили пощады на плахе, но не он. Мужчина как будто давно умер, будучи всё ещё живым, а смерть ждал как избавление.

На «представление» собралось полюбопытствовать столько народа, что ждёт не каждого изменника. Особо много присутствовало господ, они даже с некоторым воодушевлением ожидали конца приговорённого. Я ждал достаточно, чтобы исключить возможность не доведения казни до логического её завершения. Тело прекратило подрагивать и лишь слегка покачивалось под редкими порывами ветра, а кожа стала приобретать синюшный оттенок. Только тогда я был абсолютно уверен в его смерти. Про инструмент говорить смысла не вижу, он предельно ясен, – развёл Карл руками и, дождавшись кивка жнеца, продолжил: – позже снял тело и придал его земле. Собственно говоря, и всё. Не знаю, чем тебя заинтересовал этот случай. Всё оказалось предельно просто.

– А тот господин? Что стало с ним?

– Травмы оказались серьёзными. Раны загноились. Несколько дней сир провёл в лихорадке, иногда проваливаясь в беспамятство. Имелись предположения, что орудие, которым его избили, возможно, отравили, но медикус не выявил никаких следов яда.

Карл закончил рассказ и вопросительно посмотрел на собеседника. Он не понимал, что ещё от него требуется, и чем именно заинтересовало жнеца конкретно это дело.

– Занимательно. Ты так много на что обратил внимание, но собрать воедино всё же не смог, – ухмыльнулся тот. И не давая возможности его прервать, продолжил: – хорошо, сейчас ты поймёшь.

Каждый раз, когда ты заканчиваешь своё дело, начинается моя работа. Душа, что выходит из тела, должна перейти туда, где заслужила своё место. Как я уже ранее говорил это рай или ад. И предо мной не получится сыграть на чувствах или соврать. Я вижу всё. Я знаю, чего при жизни придерживался умерший, делая выбор.

Жнец замолчал, а Карл даже и не заметил, как придвинулся ближе, словно старался не упустить ни единого слова, что скажет собеседник. Голос посланника смерти завораживал и не отпускал до последнего слова. Палач уже даже забыл про изначальную цель. Сейчас ему стало действительно интересно, и что уж греха таить в коей-то мере любопытно, как проводил жнец свою работу.

– Обвиняемый был на удивление спокоен. Он посмотрел на своё тело и тебя в последний раз. В тот момент Эд, так его звали, испытывал к тебе даже чувство благодарности.

– Ты помнишь, как его зовут? – удивился Карл.

– Я помню всех, кого отправил дальше, – спокойно пояснил жнец и снова сделал глоток. Карл последовал его примеру, забыв про все манеры.

– Также спокойно он пошёл за мной. Я коснулся его, и предо мной распростёрлась его линия жизни. На ней, как огни факела горели ключевые моменты и события, что имели яркие чувства и последствия. Одни были чуть ярче, другие едва переливались, вот на них я и сосредотачиваю своё внимание.

В жизни Эда было достаточно счастья, несмотря на его низкое положение и сложную судьбу. У него имелась супруга и прекрасная дочь, которых он действительно искренне любил и защищал до конца.

Но, как и все смертные, Эд не был идеален. Зависть и злость, также имели место в его жизни. Иногда он поступал не совсем так, как хотелось бы. Но что самое удивительное – откровенного зла, которое могло от него исходить, я не ощущал. Это меня заинтересовало ещё больше, – жнец остановился, словно ожидая отклика палача. И он незамедлительно последовал.

– Что же ты увидел?

– Знаешь, я лучше это покажу, – сказал он, и в тишине прозвучал уже привычный щелчок костяных пальцев, а стена за посланником смерти исчезла, и вместо неё он увидел того самого человека, приговорённого к повешению. Жнец комментировал движущиеся картинки:

– Был поздний вечер, когда Эд привычно возвращался домой к своей семье. Он уже привык к такому положению дел. Господа всегда непредсказуемы, и во сколько слуга закончит свою работу, не знал никто. В тот день он очень устал, но был доволен. Жалованье в доме, где Эд работал, выплачивали регулярно, а это значило, что наконец-то подарок на именины его любимой дочери будет подготовлен вовремя. Эмма росла красавицей и трудолюбивой девушкой. Эд верил, что её судьба может сложиться намного лучше, чем у них с супругой. Он надеялся на её скорейшее замужество с сыном одного ремесленника, проживающего чуть ниже по улице. Молодой парень не сводил глаз с Эммы, поэтому стоило готовить приданое заранее. Благо это можно было сделать без особых проблем.

Воодушевлённый приятными мыслями, он подошёл к калитке своего дома и не сразу заметил, что обстановка отличалась от привычной. Небольшая воротина, собранная из недлинных сухих веток, оказалась открыта, словно кто-то в спешке забыл её прикрыть. Этот факт царапнул его сознание. Пройдя несколько шагов, он услышал тихий писк, словно маленький щенок скулил и подвывал. Это его насторожило. Дойдя до угла дома, практически в потёмках, он на ощупь попытался найти источник звука, но наткнулся на то, что сначала принял за кучу тряпок, если бы они не шевельнулись.

Жнец замолчал и Карл услышал в иллюзии голоса людей:

– Кто здесь? – сурово спросил Эд.

– Батюшка…, – прозвучал голос Эммы.

Жнец продолжил рассказ:

– Осознание пришло к нему молниеносно. Подняв дочь, он отнёс её к матери. Сам же не мог смотреть, как та пытается оттереть следы крови с ног и лица их единственного ребёнка. Как супруга с трясущимися руками старается привести дочь в чувство. Его сердце разрывалось на тысячи кусков, а из груди словно выбили весь воздух. В ту ночь он так и не смог уснуть.

Следующие несколько дней слились воедино. Они силились узнать, кто сотворил с ней такое, но Эмма упорно молчала, лишь отказывалась от еды и воды. Ранее жизнерадостная девушка обратилась в тень, которая не жила, а существовала. Тьма пережитого терзала её душу, всё закрутилось, как в кошмарном сне: медленно угасающая дочь и опухшая ото слëз супруга. Но Эд не имел права сдаваться, он был полон решимости узнать, кто сделал это, но всё оказалось безрезультатно.

Карл смотрел на всё затаив дыхание, проживая всё, что творилось с тем, кого он приговорил к смерти много лет назад. Картинка сменилась, и жнец продолжил:

– Прошёл месяц, с того дня. Очередное потрясение настигло Эда. Эмма узнала, что понесла, и не смирилась с позором. Её нашли висевшей на дальнем дворе. Она сделала это ночью, когда все спали и никто бы не смог ей помешать. Состоялись похороны. Вместе с дочерью в нём тогда что-то умерло. Девочку похоронили как собаку, за воротами кладбища.

Она лежала в земле, а тот, кто сделал всё это, наслаждался жизнью, Эд намеревался отомстить.

Изображение изменилось, а Карл начал осознавать, к какой развязке ведёт жнец, и его пробил холодный пот.

Он это заметил и сделал для себя выводы, после чего продолжил:

– Прошло ещё около двух месяцев и снова похороны. Супруга не выдержала удара и угасла вслед за дочерью. Он остался совершенно один. Смысл всей его жизни пропал. Одно удерживало на земле – желание воздать по заслугам.

Минуло ещё несколько месяцев. Эд всё так же ходил на служение в тот же дом, и однажды он стал свидетелем пьяного разговора молодого господина. Ему было неприятно слышать, как тот бахвалился своими забавами с очередной девицей. Он хотел уйти, не привлекая к себе лишнего внимания и гнева сира, но его сознание зацепила одна деталь. Незначительная, но невыносимо знакомая. Сердце пропустило удар и упало куда-то вниз. Мужчина узнавал в рассказе свою дочь. Гнев затуманил разум, а мысли лихорадочно закрутились в его голове. Эд едва смог с собой справиться. Но не сейчас. Он должен отомстить ему, обязательно, но сначала хотел всё обдумать.

Эд подкараулил негодяя, зажав в руке увесистую кочергу. Он намеревался отбить мерзавцу всё, до чего дотянется. А главное – то, чем этот поганец больше не сможет навредить ни одной девушке. То, что он благородной крови спасёт его от суда. Никто не станет разбираться. Эд решил сам восстановить справедливость.

Иллюзия медленно пропала, а Карл всё ещё не мог поверить. Чувства смешались, а жнец не стал прерывать молчание. В конце концов, палач пришёл в себя и спросил:

– Но почему он не?.. – не успел закончить он фразу, как жнец его прервал.

– Имелся ли смысл? Кому поверили бы? Слуге или благородному сиру? – последнее слово он словно выплюнул. – Ну что? Оказался ли справедлив твой суд? Виновен ли Эд и заслужил ли такой конец?

Карл молчал. Просто не знал, что сказать. Впервые за долгое время он оказался совершенно выбит из колеи. Сейчас сложилось всё: и признанная вина, и угасший взгляд.

– А знаешь, что самое противное во всём этом? Все, кто присутствовал при нападении, были в курсе случившегося. Но ни один не пришёл к тебе и не донёс на него. А всё почему? Отношение к слугам как к отребью. Они и не люди для вас вовсе, – яростно выпалил жнец.

Карл же просто молчал, понимая, что его собеседник прав. Тишина затянулась. Один негодовал, второй осмысливал всё, что только что узнал. Прокручивал в голове раз за разом и понимал, что должен был сказать.

– Эд не заслужил такого исхода. Приговор был… несправедлив, – признание далось Карлу тяжело.

– Признал-таки. Я удивлён, – саркастично и зло произнёс жнец, ударив костяным кулаком по столу.

Палач вздрогнул, снова вспомнив, кто перед ним. И что в его белёсых руках сейчас находится его душа и путь, которым он его проведёт.

– Нет, это неправильно.

– Всё верно. Так закончить эту историю было бы несправедливо, – жнец снова сделал что-то, и перед ними возникла другая иллюзия.

Теперь они видели того самого сира, которому сейчас Карл в лучшем случае просто плюнул бы в лицо. На счету этого негодяя имелось фактически три жизни. Кулаки палача непроизвольно сжались, а жнец начал новый рассказ:

– Отец мерзавца имел внушительное состояние, и дежуривший несколько дней медикус смог вылечить его, обойдясь без серьёзных последствий.

Сир встал на ноги и продолжил беспутство как ни в чём не бывало. И возвращаясь с очередной попойки в экипаже, он, хвастаясь своими умениями перед одной из многих дам, наполовину свесился из кареты, под колесо которой попал камень. За секунду, он потерял равновесие и выпал на дорогу. Голова его навсегда осталась развёрнута в обратном направлении. Женский вскрик, был последним что он услышал. Дальше его душа вышла из тела, не понимая, что жизнь закончилась.

Естественно, я ждал его, – подтвердил подозрения Карла жнец. – И сам отправил туда, где ему самое место.

– Ад?

– Разумеется, – он фыркнул. – В моём случае ни слёзы, ни происхождение не поможет. Я отправляю туда, куда следует.

– Что с ним сейчас?

– Показать?

Карл молча кивнул. И то, что он увидел, полностью удовлетворило его. Не зря его называли мастером пыток.

– Но как же Эд? Неужели он отправился в ад из-за того, что сделал? – Карл был искренне обеспокоен. И жнец всё же решил ему показать кусочек текущей «жизни» приговорённого.

Перед ними возникла иллюзия: дружное семейство Эда. Они отмечают именины Эммы и абсолютно все счастливы. Его близкие улыбались и обнимались, словно всего этого кошмара и не произошло.

Карл не заметил, как по щеке скатилась маленькая слезинка.

«А он не совсем потерян», – подумал жнец, наблюдая за реакцией палача.