2

Вернувшись в книжный, я достала бутылки шампанского, которые мне все же удалось купить, и понесла их наверх, чтобы охладить. Меня снова охватило чувство неловкости от странной стычки, случившейся в супермаркете. Когда грубиян ушел, я заметила, что все люди в винном отделе уставились на меня, поэтому мне пришлось наугад схватить бутылки и как можно скорее удалиться. Не знаю, что на меня вообще нашло. Обычно я не вступаю в диалог с незнакомцами, особенно с такими, но в том мужчине было что-то особенное…

– Все нормально? – спросила мама, когда я вошла на кухню. – Ты какая-то загруженная.

Я заметила, что мама озабоченно хмурит лоб, – она часто так делала с тех пор, как я вернулась в Йорк, и мне совсем не нравилось, что она так сильно переживает за меня. По идее, я уже достаточно взрослая, чтобы заботиться о себе самостоятельно, но я правда не знаю, что делала бы в последние три года без мамы.

– Все хорошо, – ответила я, стараясь, чтобы голос звучал беззаботно. – В супермаркете было много народу, и какой-то мужчина толкнул меня тележкой, а потом попытался перевести стрелки. Я абсолютно уверена, что он сделал это нарочно.

– Ах, Рождество, – сказала мама с усмешкой. – Идеальное время для ворчунов.

– Еще ведь даже не декабрь! – посмеялась я, складывая бутылки в холодильник.

– У тебя все готово для вечера?

– Да, осталось только охладить шампанское. Ты уже выбрала книгу?

«Крепкие романтики» решили провести встречу с рекомендациями рождественских романов чуть раньше, чтобы успеть прочитать любимые книги друг друга и весь декабрь обсуждать их (вернее, спорить).

– Тебе известно, что я выберу, – сказала мама. – А сама что возьмешь? Знаешь же, что «Историю любви» нельзя?

– Знаю и на этот раз подготовила кое-что новенькое. – Я сделала паузу и, замявшись, спросила: – Как думаешь, они оценят идею с рождественским праздником?

– Уверена, что оценят, милая, – сказала мама и, подойдя, сжала мое плечо. – Мне она нравится, и я знаю, что Трикси тоже поддержит. А если Трикси в деле, самое сложное позади.

Трикси Хендрикс была матриархом «Крепких романтиков» – точный ее возраст мы не знали, но вроде ей было за семьдесят, – и пятым постоянным членом клуба; она присоединилась к нам вскоре после того, как я развесила постеры в магазине. Библиотекарша на пенсии, Трикси вела такую социальную жизнь, о которой большинство женщин моего возраста могли только мечтать, и имела соответствующий «послужной список» мужчин – особую любовь она питала к ничего не подозревающим вдовцам. Еще она была почти неутомимой поклонницей Джейн Остен, блестящим знатоком ее сочинений, а также Англии эпохи Регентства, и любила читать исторические романы – исключительно ради того, чтобы обнаруживать огрехи в сюжете. За последние два года она значительно помогла книжному клубу расширить горизонты – например, свозила нас в Чатсуорт-хаус, с которого писалась усадьба мистера Дарси, Пемберли, и на фестиваль Джейн Остен в Бате, по случаю чего мы нарядились в костюмы эпохи Регентства. Деньги на эти экскурсии, как называла их сама Трикси, шли из ее собственного кармана.

– Муж номер два оставил меня в достатке, – говорила она. Всего мужей было три, но все это дело прошлое.

Мне нравились эти вылазки в духе Регентства, но не все разделяли мое мнение.

– Почему нельзя пойти на экскурсию к горячим хоккеистам? – спрашивала Мида, большая поклонница любовных романов про спортсменов.

Я знала, что Трикси подхватит мою идею организовать «рождественский бал», но не была уверена насчет остальных и надеялась, что мама с Трикси смогут их уговорить.

– Только не говори, что ты опять выбрала «Историю любви», – сказала Мида, закатывая глаза.

«Крепкие романтики» сегодня пришли пораньше, готовые обсуждать рождественские романы и мою идею празднования. Я настояла, чтобы сначала мы поговорили о книгах, потому что знала: если не сделать этого сразу, наступит хаос, и потом никто не захочет ничего предлагать.

– Нет, – ответила я. – Я пообещала маме, что не буду надоедать вам третий год подряд.

– Хорошо, потому что этот роман и не рождественский, и не любовный, – сказала Мида, подливая себе шампанского.

– Ну а новый – и рождественский, и любовный, – ответила я, не обращая внимания на подкол. – И это приквел к целой серии, так что мне будет что почитать и обсудить с вами до самого Нового года.

– Выкладывай, – сказала Белла, – как он называется?

– «Идеальное Рождество наперекосяк». Как по мне, это лучший рождественский роман.

– Смелое заявление, – бросила мама с улыбкой.

– Действие происходит за день до Рождества тысяча восемьсот седьмого года, и главный герой, Эндрю Блэкшир, – невероятный красавец, но весьма заносчивый, настоящий…

– Ну конечно, – с любопытством перебила меня Белла. В отличие от Миды, она любила исторические любовные романы.

– Так вот: дело происходит в сельской местности Суффолка, он выбирает подарок для сестры и встречает на дороге женщину. Само собой, это не последняя их встреча и в результате сложной цепочки событий они оказываются вместе в его экипаже, да еще со сломанным колесом, в канун Рождества…

– И им некуда идти? – перебила Белла.

– Именно, – усмехнулась я. – Им приходится притворяться супружеской парой, чтобы найти место для ночлега…

– И там только одна кровать? – снова перебила Белла. – Умоляю, скажи, что там только одна кровать.

– Там только одна кровать, – подтвердила я.

– Мой любимый троп! – пискнула Белла.

– И правда, замечательно, – сказала Трикси. – Странно, почему я о нем не слышала.

– Твоя очередь, Дот, – сказала Белла. – Назови свой любимый рождественский роман этого года.

– В этом сезоне не вышла новая книга Руби Белл, – сказала Мида. – Я заинтригована, что же ты выбрала.

Дот Бриджес преподавала английский в Йоркском университете, хотя, когда там училась я, она еще не работала. В отличие от Трикси, Дот никогда не была замужем. Она присоединилась к «Крепким романтикам» чуть больше года назад – наш последний постоянный член – и была огромной фанаткой Руби Белл. Дот всегда делала предзаказы на ее новые сезонные романы – один летом и один зимой – в книжном «У Тейлоров». Мисс Белл в какой-то степени продолжила дело Джеки Коллинз^[3] и стала автором бестселлеров с экзотическими сеттингами и такими постельными сценами, что читателям оставалось только краснеть. Но почему-то этой зимой Руби Белл не опубликовала новый роман, и никто не мог выяснить причину – просто потому, что никто не знал, кто такая Руби Белл. У нее не было ни соцсетей, ни сайта, ни фото на обложке. Она была сплошной загадкой.

– Никакой Руби Белл в этом году, – сказала Дот, доставая из сумки потрепанную книгу в мягкой обложке. – Зато у меня есть вот что. – Она продемонстрировала нам роман под названием «Один день в декабре». – Книжка не совсем рождественская, но такая романтичная!

– О, я ее обожаю! – воскликнула мама.

– И я, – подхватила Мида, и они принялись обсуждать историю Лори и парня из автобуса.

Мама выбрала «Самую подходящую леди», как я, в принципе, и предполагала – эпоха Регентства и рождественская поездка в Шотландию, – а Белла взяла «Дьявола зимой». Тоже исторический любовный роман, действие происходит в эпоху раннего Викторианства, но мама его недолюбливала.

– Не понимаю, как вы можете прощать Себастьяну Сен-Винсенту его поступки! – сказала она.

– Да он умопомрачителен, Марта, – ответила Белла. – Ты о чем вообще?

– Он похитил человека! – возразила ей мама.

– Согласна с мамой, – сказала я. – По-моему, нет ничего хуже похищения.

– Похищение было в предыдущей книге, – ответила Белла в попытке защитить своего героя, который впервые появился в ранней книге серии. – Он исправился благодаря любви Эви.

Мама фыркнула.

– Эти истории с исправлением меня не особо убеждают, – сказала я. – Иногда они бывают ничего. Думаю, зависит от того, что натворил герой: если он просто груб и высокомерен и тому есть причина, его еще можно простить. – Я снова вспомнила грубияна из супермаркета с темными глазами и идеальными скулами. – Но похищение? Это уже за гранью. К тому же в книге даже не упоминается Рождество, там просто идет зима.

– Можно спорить об этом вечно, – бросила скучающая Мида. – Кто следующий?

Никто не удивился, когда Трикси сказала, что выбрала сборник рассказов Джорджетт Хейер^[4] под названием «Метель», а Мида – роман про хоккеистов «Возможно, в это Рождество».

– Прочитай его, Меган, – сказала она. – Эш и Эмма страшно крутые, а эта их сцена на кушетке для физиотерапии… просто огонь!

– Я не интересуюсь хоккеем, – ответила я.

– И не нужно. Это просто горячий рождественский роман, и, может, как раз он и увлечет тебя хоккеем – хоть кто-то на этом сыром сером острове должен его полюбить!

Мида выросла в Коннектикуте, в городе Хартфорд («Прямо, как Лорелай Гилмор», – все время говорила она, как будто Лорелай была настоящим человеком). Ее родители, выпускники Йельского университета, надеялись, что дочь пойдет по их стопам. Но она разочаровала их, в девятнадцать лет улетев в Лондон. Мида уже десять лет как жила в Англии, но немногие знали, что привело ее сюда и почему она так и не вернулась домой. Однако она поделилась этой историей со мной вскоре после того, как мы встретились, – когда я впервые рассказала ей о Джо; она знала, что я пойму, как трудно возвращаться после того, как случилось нечто подобное. Я до сих пор иногда задумывалась, смогу ли вернуться в Лондон – и захочу ли?

– Ну что, раз мы все поделились своими рождественскими книгами, может, пора обсудить празднование? – спросила Белла, наполняя бокалы шампанским. – Ты такая загадочная.

– Хорошо, – сказала я, поднимая бокал. – Я подумала, что в этом году можно было бы отметить Рождество не просто фуршетом с выпивкой и чипсами, как мы делали в последние три года.

Это была моя идея устраивать небольшие мероприятия после закрытия в сочельник. Я завела эту традицию, когда вернулась в Йорк и медленно переняла бразды правления книжным магазином у мамы. Встречи были неформальные, мы просто выпивали с местными авторами, постоянными покупателями и поставщиками.

– Предлагаю в этом году устроить Рождество в стиле эпохи Регентства, – объявила я.

– Я заинтригована, – сказала Трикси, наклоняясь вперед и растягивая накрашенные красной помадой губы в улыбке, – продолжай.

– Мы будем играть в игры той эпохи, есть их блюда и… – я на мгновение замешкалась, зная, что дальнейшие мои слова понравятся не всем, – нарядимся в костюмы. В конце концов, у нас остались платья после поездки в Бат.

Белла застонала.

– А ведь все так хорошо начиналось, – сказала она. – Знаешь же, я ненавижу костюмы.

Поскольку Белла работала в Музее викингов, иногда ей приходилось носить соответствующие наряды. Поездка в Бат не вызвала у нее особого энтузиазма, но все же она согласилась, так что я была уверена, что уговорю ее и в этот раз.

– Костюмы надевать необязательно, – вступилась мама. – Мы не ждем, что все подготовят их за месяц.

– А мне кажется, было бы здорово, если бы мы все нарядились, Белла, – сказала Дот. – Учитывая, что платья у нас уже есть. Подадим пример и все такое.

– Но среди нас одни женщины, – вмешалась Мида. – Вот бы к нам присоединилась парочка мужчин в костюмах эпохи Регентства и бриджах, м? – Она приподняла свою идеальную бровь.

– Ну, можно попросить Колина принарядиться, – предложила я, сдерживая смех.

Колин был аспирантом и работал в книжном неполный рабочий день, и хотя был довольно мил, вряд ли Мида имела в виду его.

Она поморщила нос.

– Хм-м… я надеялась на кого-то с более мускулистыми бедрами, – сказала она. – А в остальном я только «за». Просто скажи, что нужно делать. Жду не дождусь снова надеть то платье.

Мида в своем платье выглядела особенно хорошо, а ее руки, полностью покрытые татуировками, и зеленые очки со стразами только дополняли образ. Но Мида из тех людей, на которых и мешок будет сидеть отлично.

– Я думаю, это потрясающая идея, – сказала Трикси. – Но нам нужно будет много чего сделать, а времени мало.

Я заметила, что она уже набрасывает списки в своем блокноте.

– Эту красоту придется убрать, – сказала она, указывая ручкой на елку, которую я утром тащила через весь Йорк, а потом весь день украшала.

– Что? Почему? – спросила я.

– Потому что во времена Регентства елки в доме не ставили и не украшали. Вместо них в сочельник собирали остролист, плющ и омелу, разумеется, после чего раскладывали их на каминной полке. Уверена, вы прекрасно осведомлены об этом благодаря вашим историческим романам.

– А нельзя и то и другое? – спросила мама.

– Можем убрать елку прямо перед праздником, – предложила Трикси.

– Давайте оставим и то и другое, – сказала я. Это я тащила елку через весь город, так что теперь она простоит тут до самой Двенадцатой ночи, или пока иголки не осыплются – смотря что произойдет раньше. – Елку трогать не будем и принесем растения. Можем попросить всех гостей взять с собой по веточке остролиста.

– Ладно, – сказала Трикси, делая пометки. – Раз ты упомянула игры…

– «Кусающийся дракон»! – перебила Белла.

– Белла, мне кажется, игра, подразумевающая горящий изюм, – не самая лучшая затея для магазина, в котором полно бумаги, – сказала я.

Белла сникла.

– Да, что-то я не подумала. Но, по-моему, это самая забавная игра той эпохи.

Я никогда особо не вникала в правила игры в «кусающегося дракона» и знала только, что она, кажется, включает в себя засушенные ягоды и открытый огонь^[5], но она упоминалась в нескольких любовных романах эпохи Регентства, которые я читала.

– Это действительно игра из времен Регентства, – подтвердила Трикси. – Но думаю, будет безопаснее, если мы сыграем в карты – вист, криббедж и понтун довольно просты в освоении.

– Ты бы научила нас, – предложила мама. – А мы – остальных гостей.

– Но нужно будет проследить, чтобы люди играли только на спички, – сказала я. – Никаких азартных игр, иначе нас прикроют.

– О-о-о, а можно устроить маскарад, – предложила Белла. – Для этого я бы принарядилась.

– Но мы все друг друга знаем, – сказала Дот. – В канун Рождества здесь всегда собираются одни и те же, так что не нужно быть гением, чтобы понять, кто есть кто.

– К тому же в основном женщины, – снова отметила Мида. – И значит, шансов на перепих с загадочным незнакомцем за книжными полками не так уж много, да?

– Всегда есть Колин, – посмеялась Дот.

Я вскинула руки:

– Никаких перепихов в магазине! А вот танцы – другое дело. Ты знаешь какие-нибудь танцы из той эпохи, чтобы научить нас, Трикси?

– Кадриль выучить несложно…

– Опять же, – перебила Мида, – только женщины…

– Ну, значит, придется танцевать друг с другом, – сказала я, чувствуя, что задумка рождественского праздника нравится «Крепким романтикам» не так сильно, как я ожидала. – Может, идея изначально так себе, и мы просто отметим, как обычно, если хотите.

– Ну не-е-ет, – ответили все хором.

– Идея замечательная, – сказала Белла и, потянувшись, сжала мою руку. – Извини, что ворчала из-за костюмов.

Я улыбнулась и спросила:

– А что насчет еды? Какие блюда подавали бы к рождественскому столу в эпоху Регентства?

– Что ж, предполагаю, жареного гуся и супа под черепаху^[6] тебе не хочется? – спросила Трикси с улыбкой.

– О нет, я скорее имела в виду канапе.

В эпоху Регентства вообще были канапе? Понятия не имею. Я определенно продумала все не так тщательно, как стоило.

– Балы тогда прерывали ради полноценного ужина, – сказала Трикси. – Но мы можем устроить более современную версию фуршета – холодное мясо и соленья, йоркширские мини-пудинги, пирожки и все в таком духе.

Мы еще какое-то время обсуждали еду, не скрывая отвращения к таким блюдам, как тушеная зайчатина и белый суп^[7], после чего решили разойтись по домам и снова собраться на следующей неделе, когда получше изучим вопрос.

– Я принесу карты, – сказала Трикси. – Сыграем несколько партий. И еще могу поставить музыку, если захочешь, Меган, чтобы мы потанцевали.

– Было бы прекрасно, – согласилась я, замечая, что Трикси добавляет новые пункты в свой длинный список. – Ты точно не против заняться организацией? – спросила я у нее.

– Не глупи, милая, – улыбнулась она. – Я обожаю такие вещи и с радостью помогу. Но мне уже пора идти, – продолжила она, убирая блокнот со списком в свою большую черную сумку. – Нужно проверить, как там Стэн.

Белла с Мидой обменялись взглядами, и Белла спросила:

– Стэн?

– Мое последнее увлечение, дорогая. Если мы все еще будем вместе на Рождество, попрошу его надеть бриджи. Как по мне, он будет выглядеть очень элегантно. Прямо как полковник Брэндон^[8].