Глава 2.

– А она не такая стрёмная, как ты описывал, – доходит Матвей до бара, становится около Ильи и, отвинчивая крышку бутылки с чем-то прозрачным, продолжает откровенно рассматривать меня. – Тебя ведь Майя зовут?

Этого парня я знаю, хоть и не знакома с ним лично. Слышала от родителей Ильи или видела издалека. Его родители тоже очень богаты, но, по-моему, живут за границей, и он сам в основном обитает там.

Хорошо, что Илья в этот момент не смотрит на меня, только ухмыляется, смешивая коктейль. Не хотелось бы, чтобы он чувствовал себя победителем ещё больше, видя, как я заливаюсь краской стыда и смущения и горю праведным гневом. Так вот значит, что он говорил обо мне своим друзьям? Поливал помоями свою невесту? В нём же нет ничего святого.

Вижу только своего жениха, или вернее, хочу убить. Во мне полыхает так, как никогда. Прожигая взглядом Илью, обращаюсь к Матвею.

– Странно, что ты вообще знаешь моё имя. Я была уверена, что у моего жениха слишком маленький мозг, чтобы запомнить такую важную деталь.

Вот в этот момент Илья удостаивает меня своего фирменного уничижительного взгляда, под которым очень сложно не почувствовать себя деревом, не способным двигаться и говорить.

– У жениха мозг нормального размера, стандартного, в отличии от самой невесты. У меня язык не поворачивается назвать тебя по имени. Ты – Мото-Мото, и всегда для меня будешь.

С ухмылкой он проходит к креслу, валится туда со стаканом чего-то намешанного алкогольного, а я провожаю его взглядом, дрожа от ярости и обиды.

Смотрю на Матвея, он тоже издаёт смешок, но странно, по-моему, в нём нет насмешки надо мной. Скорее, он насмехается над своим другом. Смотрит на меня, ещё раз оценивающе сканирует с головы до ног и отпивает коричневую жидкость из снифтера, а я, ощутив вдруг второй раз за этот день прилив смелости, должно быть, от количества стресса, становлюсь напротив своего жениха-ублюдка.

– То есть ты хочешь сказать, что я не похожа на девушку, которая вообще может кого-то заинтересовать, или которую можно хотеть? По-твоему, я настолько ужасна?

Илья демонстративно осматривает меня, пока по моему телу гуляют волны злости, расслабленно отпивает и только потом отвечает лениво.

– Ну, понравиться в теории ты кому-то наверняка можешь. Но вот кому, это уже другой вопрос. Бомжам с местной помойки? Какому-нибудь лошку, не видавшему ничего, кроме своей руки. А вот с тем, чтобы по-настоящему захотеть эти отложения – сомневаюсь. Сколько же там выпить надо?

Илья издаёт хриплый смешок и снова пьёт. Я понимаю, что этот ублюдок просто хочет меня задеть. И про бомжей с помойки он явно утрирует, чтобы было обидней. Но вот то, что он правда считает меня пустым непривлекательным местом, – факт. То есть он правда надеется жениться и жить дальше своей жизнью, оставляя меня лишь формальностью, о которую планирует вытирать ноги? А я смирюсь с этим?

Не буду врать, на одно мгновение мне хочется разреветься от безысходности своего положения. Мне становится так себя жалко, просто невыносимо. Но это приходит всего на мгновение.

А потом во мне что-то лопается. Пузырь терпения, нарыв, из которого выливается ядовитый гной злости, копившийся всё это время. Я понимаю, что готова на всё… абсолютно на всё, лишь бы заткнуть этого парня, доказать ему обратное, чтобы его лицо, наконец, показало что-то противоположное презрению и насмешке.

Это желание, или даже что-то жизненно необходимое сейчас, толкает меня к бару.

Я решительным шагом преодолеваю расстояние, цокая каблуками свадебных туфель и шурша пышной юбкой платья. У стойки сидит Матвей, внимательно наблюдающий за мной. Илья тоже цепко смотрит на меня, чувствую это, и при этом что-то насмешливо кидает, но я не слышу его слова из-за гудения в ушах.

Мой возможный предел, говорит, бомжи с помойки? Лохи? Отложения мои никому не понравятся?

Плескаю себе в стакан чего-то, даже сама не знаю чего. Немного расплёскивается по каменной столешнице. Пофиг. Я выпиваю залпом, проталкивая обжигающей жидкостью ком слёз. Глотка и желудок горят. А секундой позже в голову немного ударяет, и в груди растекается приятное тепло.

Смотрю с решительностью и злостью на Илью, с прищуром смотрящего на меня, поворачиваюсь к Матвею, сидящему на барном стуле, шагаю к нему, хватаюсь за рубашку на его груди и резко дёргаю его к себе для поцелуя. Парень поддаётся не слишком легко, потому что я нахожусь неудобно низко и вообще с какой стати он должен целовать меня. Но всё-таки поддаётся, скорее всего, от неожиданности, наклоняется. И наши губы встречаются.

Я не даю ему обдумать происходящее, потому что сама перед этим уже всё хорошо обдумала и решила. Крепко зажмурившись, целую его смело и страстно, не давая и секунды передышки. Целую с языком, который мягко толкаю ему в приоткрытый рот, не слишком напрягая губы, больше держа их расслабленными, очень нежными и мягкими. Оттягиваю его губы зубами, оттягиваю волосы на его макушке, немного скребу ногтями кожу на шее и не дышу всё это время.

Целуюсь я классно, это мне говорил мой бывший парень. И у меня нет сомнений, что Матвею нравится этот поцелуй. Даже если он стал настолько неожиданным…

Да, нравится, потому что сейчас он очень увлечённо начинает отвечать мне, сжимая двумя ладонями мою утянутую корсетом талию. Чувствую, как улыбается мне в губы, явно уже придя в себя от шока и удивления, а ещё чувствую вкус алкоголя и фруктовой жвачки. Я всё больше ощущаю, как он отбирает контроль в этом поцелуе, его губы ведут, направляют мои, и я так необычно начинаю чувствовать себя меньше и меньше, более хрупкой, потому что всё отчётливей чувствую тело парня перед собой, органы чувств тоже отходят от шока из-за таких действий со стороны хозяйки. Сперва незнакомый, очень приятный запах парфюма, напоминающий ежевику, только очень мужскую, острую версию. А потом широкие напряжённые плечи, крепкая мужская шея, ладони на моём теле ощущаются большими и уверенными, я внезапно осознаю каждой клеточкой, что он выше меня и сильнее.

С шумным резким вдохом руки начинают подрагивать, но останавливаться я даже не думаю. Мы с Матвеем снова подхватываем тягучий, но жадный поцелуй, а мои руки соскальзывают на его грудь в белой рубашке, верхние две пуговицы расстёгнуты, и у меня получается коснуться пальцами обнажённого участка груди, твёрдой, высоко вздымающейся. В голове шумит, и я немного забываюсь. Где-то глубоко внутри я сейчас прыгаю и визжу от восторга, ведь таких парней я действительно ещё не целовала. Ощущать такое тело под пальцами и такую мужскую уверенность на себе в такой момент – что-то несравненное для меня пока что.

И хоть цель немного затуманилась, я всё ещё отталкиваюсь от неё. Мои ладони на твёрдых боках парня, чувствую косые мышцы живота, касаюсь пояса брюк и жёсткой кожи ремня, ниже… Снова не дышу, но соскальзываю ниже. Без дальнейших прелюдий ладошкой прижимаюсь к ширинке брюк и сжимаю…

Он возбудился?!

Резко разрываю поцелуй и смотрю удивлённо снизу на Матвея. Дыхание перехватывает от того, насколько я смелая, проделала всё это. И самой не до конца верится в то, что это я делаю и что это со мной происходит. Хочется рассмеяться, показать Илье неприличный жест. Его друг, ничем не отличающийся в «крутизне» от него самого, захотел меня. Но моя улыбка быстро стирается тяжёлым дыханием. Моя ладонь всё ещё на паху парня, чей взгляд темнее ночи, хотя до этого глаза казались зелёными. Я понимаю, что обхватываю силуэт его прижатого одеждой члена, очень твёрдого и горячего. Неосознанно пальчиками скольжу внизу и вверх, ощупывая орган через ткань. И Матвей неровно звучно выдыхает сквозь зубы, смотря на меня сверху с чуть заметной ухмылкой.

– Ты серьёзно надеешься мне этим что-то доказать, Мото-Мото? Брось, не мучай моего друга, – вдруг звучит сбоку расслабленный смех Ильи. И хоть он продолжает насмехаться надо мной, смех его всё-таки уже не такой расслабленный, как до этого.

Что, не нравится, когда твоя, пусть и нелюбимая невеста, целуется с кем-то на твоих глазах? Козёл.

Не слушаю его, ничего не отвечаю, а просто снова тяну Матвея на себя для поцелуя. Из вредности, из желания заткнуть Илью раз и навсегда, убить врага на поражение. Просто из желания. На этот раз поддаётся Матвей легче, его руки опускаются с талии на ягодицы, прикрытые всеми этими слоями тканей. Но на этот раз наши глаза открыты, и поэтому во время поцелуя мы смотрит друг на друга, и пусть видимость размыта близостью, я вижу, как взгляд парня пьянеет, а губы на моих, чувствую, снова улыбаются. Его явно забавляет вся эта ситуация, и он не прочь в ней поучаствовать.

Я же воспринимаю всё это как игру, не больше, чем показательное шоу, но не могу не думать о том, как с каждым движением губ мне нравится это больше и больше. Я сжимаю член Матвея ещё раз ладонью, а потом поднимаюсь руками и начинаю расстёгивать пуговицы на его рубашке. Губы пухнут от таких поцелуев очень быстро, до больных ощущений, и я снова разрываю поцелуй. Матвей тянется за мной, но быстро переключается на мою шею. Вздрагиваю от прикосновения тёплых влажных губ к своей коже, слишком интимному для меня месту. И очень для меня эрогенному. Я мигом покрываюсь мурашками и с громким вздохом прикрываю глаза от горячей приятной волны в теле, продолжая быстро пытаться расстегнуть рубашку.

Точно знаю, что Илья за нами наблюдает, не отрывая взгляда и почти не мигая. И надеюсь, хоть немного жалеет о своих словах и таком отношении, потому что я хочу заставить его это сделать.

Глава 3.

Матвей не сказал мне ни слова за всё это время, но я уверена, что он не против всего того, что я начала. И его абсолютно не смущает тот факт, что я невеста его друга. А ещё он не тот, кто ждёт разрешения, чтобы что-то сделать. Илья чётко обозначил всё его отношения к этому браку и ко мне. И как же я ликую каждый раз, когда звучит его голос, постепенно меняющийся с тем, как меняется градус происходящего…

Распахиваю белоснежную брендовую рубашку на торсе Матвея и, смотря на него с тяжёлым дыханием, провожу по его животу пальцами, пока он, сидя на барном стуле, широко расставив длинные ноги в брюках, наблюдает за мной. Я вижу, как сокращаются мышцы пресса и как рвано дышит сам парень, что усиливает мою уверенность. Ширинка на его брюках так сильно взбухла и натянулась, что не остаётся сомнений, как сильно он возбуждён, но при этом отлично контролирует себя. Гладкая загорелая кожа, небольшое количество темноватых волос на груди и дорожке от пупка. Какой он красивый и твёрдый, словно высечен из камня. Во рту непроизвольно скапливается обилие слюны. По-моему, я сильно хочу его.

– Моя невеста умеет и так? Я впечатлён, – присвистывает Илья, громко демонстративно, саркастично хлопая ладоши.

Я быстро оборачиваюсь к нему, не могу не обернуться, когда впервые у меня, кажется, получается хоть как-то воздействовать на Илью. Я словно что-то нащупала, точку давления на своего жениха. Цепляюсь за это и испытываю потребность надавить сильнее. Это и протест, и опьянение ощущениями, и любопытство, как ещё может быть.

Прикусываю губу и томно выдыхаю, говоря так своему жениху, что я очень извиняюсь, но удержаться не в силах, твой друг сводит меня с ума. И я планирую с ним развлечься. Как ты развлекался полчаса назад. А потом, когда глаза Ильи вспыхивают опасной тьмой, я быстро отворачиваюсь и без промедления приникаю губами к торсу Матвея. Как в воду ныряю. Он собирает локоны причёски на моём затылке и придерживает их, наблюдая, как я покрываю быстрыми поцелуями его грудь. Специально влажными, смазанными, шумными, такими, чтобы ощущалась мягкость моих губ и была видна моя страсть. Возможно, я немного переигрываю, но сама уже так верю себе, что возбуждаюсь не на шутку.

– Тебе же нравится? Матвей… – быстро и сипло спрашиваю, подняв на парня взгляд. Хоть и сама чувствую, как воздух вокруг него трещит от напряжения. Я где-то читала, что разговоры заводят мужчин.

Матвей улыбается, оголяя ровные белые зубы, вдруг поднимается со стула и прижимает меня спиной к стойке.

– Мне нравится. А тебе, Майя? Хочешь потрахаться? Да – хорошо. Нет – плохо. Потому что распалять меня напрасно не стоит, – парень скользит по моей шее носом, а после того, как заканчивает говорить, кусает кожу под ушком. Резко, больно и нежно одновременно. Всё ещё не понимаю, за меня он или нет, могу ли я ему довериться? Не обернутся ли мои действия мне же сильно боком?

– С-ш… – я втягиваю воздух ртом, ощущая, как мои трусики промокают и прилипают к гладким половым губам от выделившейся наружу смазки.

Наверное, мне так алкоголь в голову ударяет. Или то, что инициатива уже как будто полностью принадлежит этому парню, а он мне очень нравится. Все мысли разом выбиваются из моей головы. Я пугаюсь и одновременно сильно хочу дальше. Неужели я и правда собираюсь сделать что-то такое непозволительное, да ещё и на глазах своего жениха?

Матвей отстраняется и заглядывает в мои чуть расширенные глаза. У него самого зрачок расширен, и дышит он шумно. В этот момент я слышу хриплый голос Ильи, понимаю, что он встал с кресла.

– Неприятно, конечно, узнать в день свадьбы, что твоя навязанная невеста ещё и грёбанная шлюха, – выплёвывает он со злой усмешкой, режущей сам воздух. – Или долбанная актриса. Надеешься, что я буду ревновать? Мне похуй. Можете трахаться. Только к церемонии будь готова. Там ты всё равно скажешь мне «да».

Я начинаю дышать ещё быстрее. Яростней, смотря в такие же полыхающие ореховые глаза Ильи. Да кого он из себя возомнил?! Теперь я ещё и шлюха. Теперь он ещё и другу своему добро даёт. Но вместе с возмущением я испытываю и некое удовлетворение. Мне всё же удалось его задеть.

Притягиваю Матвея за шею, медлю мгновение и целую его, второй ладошкой опускаясь к его ширинке.

– Ещё ни разу не чувствовал, что меня используют. Ты первая, – усмехается хрипло, рвано целуя меня с языком и несильно сжимая моё горло ладонью. – Но пока мне нравится.

– Я хочу тебя, ты хочешь меня… давай трахаться… Нам можно всё, мой навязанный жених разрешил, – вырывается из меня деланно развязно, но на самом деле не слишком уверенно, я словно сама себе это говорю, пытаясь черпать смелость из злости. И это действует. Я не останавливаюсь.

Матвей словно это понимает и усмехается снова, в глазах загорается одобрение. А потом резко подхватывает меня за бёдра и почти что легко закидывает на барную стойку. Всё-таки 100 кг это не 50. Но парень сделал это так легко в данной ситуации, что я задохнулась уже от удивления и восхищения. Меня его действия подстёгивают. Целуясь с ним, я стягиваю с его плеч рубашку.

Никто меня не захочет?!

Рубашка летит в сторону, позади себя я слышу звон и грохот. Кажется, Илья решил долить себе алкоголя. И сейчас находится прямо позади нас. И это тоже подстёгивает.

– М-м… – мычу томно, гладя ладонями голую прокачанную грудь Матвея. Блин, какой же он приятный наощупь. И вкусно пахнет.