На кануне самого строгого поста – Йом-Кипур, который еще называют: праздником – Судного дня, большинство из сослуживцев Ури разъехались по домам, а в части остались только те, кому предстояло нести боевое дежурство. Это был один из самых важных дней в жизни человека, строго соблюдающего заповеди Всевышнего завещавший иудеям вести кошерный – чистый и праведный образ жизни. По существующему поверию – Всевышний в это день дарует человеку искупление грехов и ставит свою печать в книги жизни людей.
Первые несколько минут никто не понимал, что происходит, пока вокруг не начали взрываться падающие с неба бомбы. Уворачиваясь от взрывов Ури все же удалось добраться до, чудом уцелевшей радиостанции. Ему с трудом, в грохоте взрывающихся вокруг него бомб и снарядов удалось разобрать слова радиста, сообщившего ему, что на Израиль напала коалиция арабских стран во главе с Египтом и Сирией и им нужно удерживать свою позицию, пока к ним не подойдут вызванные по тревоги резервные части. С небольшой группой солдат, которая осталась с ним на базе Ури, несколько часов пришлось отражать атаки превосходящих сил египтян.
Потом эту войну назовут: Войной Судного дня. Неся большие потери и прилагая громадные усилия, израильской армии удастся сдержать атаки врага и оттеснить их с занятых позиций. И вот, когда война уже подходила к концу, неизвестно откуда влетевший на их позиции снаряд разорвался в нескольких метрах от Ури. Он был ранен и его отправили в госпиталь, где из тела извлекли несколько осколков. Один из осколков, размером всего лишь в арбузное семечко, крошечный кусок металла остановился в нескольких миллиметрах от его сердца.
– Чуть меньше спичечной головки, – скажет пожилой доктор, говорящий на иврите с характерным русским акцентом.
С той поры прошло уже два года, люди постепенно начнут забывать о той войне и жизнь, снова придет в свое привычное русло, но Ури решил сохранить этот осколок, как напоминание о том, какая тонкая грань порой отделяет нас от неминуемой гибели.
Сегодня тоже был праздник: Рош ха-Шана – иудейский новый год, и вся семья Ури собралась, следуя традиции, за большим праздничным столом: отец, мать, старший брат Ури со своей женой, сестра с мужьями и детьми. В середине стола было выставлено огромное блюдо с обязательной в таких случаях фаршированной рыбой. Здесь же на столе стояло блюдце, в которое был налит мед, и лежали нарезанные небольшими дольками яблоки. Каждый из сидящих за праздничным столом, должен был взять кусок яблоко, обмакнуть его в мед и съесть – это символизировало сладкую – хорошую жизнь на протяжении всего следующего года.
Взяв в руки наполненные вином бокалы, вся семья стоя прочитала праздничную молитву. Затем отец Ури, возложив руку на голову каждого из своих внуков благословил их. Затем он благословил праздничную пищу, после чего все опустили кусочки яблока в блюдце с медом и, поблагодарив Всевышнего, приступили к трапезе. Ели молча, только изредка, время от времени, нарушая тишину просьбами передать то или иное блюдо, да звуками передвигаемой посуды.
Когда ужин подходил к концу, Ури решил, что пришло время рассказать об Анне. Он набрал побольше воздуха в легкие и, улучив удобный момент, выпалил:
– Мама, папа, – сказал он нарочито громко и так, чтобы все услышали. – Я встретил девушку и хочу жениться на ней.
Он сделал паузу.
Вся семья обратила свои взоры в его сторону.
– Что? – мать не сразу поняла о чем говорит Ури.
– Да, – сказал он. – Я хочу жениться.
Мать перевела недоуменный взгляд на мужа, но его лицо было невозмутимым, как будто ничего не произошло, отец молча наблюдал за тем, как будут развиваться дальнейшие события.
– Кто эта девушка? – спросила мать, понимая, что на поддержку супруга рассчитывать не приходится. – Ты ведь знаешь, что в нашей семье есть правило, и мы с отцом сами должны выбрать для тебя жену.
Конечно же Ури знал это правило, соблюдаемое до него всеми предшествующими поколениями. Это было табу – закон, но ситуация, в которой они оказались с Анной, требовала от него безотлагательных действий.
– Надеемся, – мать снова взглянула на отца, – что мы знаем ее и она из хорошей семьи, ты говоришь о Ханне? – спросила его мать.
– Нет, мама, – сказал он, – вы не знаете ее. Эту девушку зовут Анна. Она волонтерка из Швеции.
Наверняка, если бы в этот момент посреди комнаты сверкнула молния и прогремел гром, они произвели бы меньшее впечатление на всех присутствующих, чем слова, сказанные Ури. Все словно бы оцепенели.
Ури осознал то, что праздничный ужин окончательно испорчен, видя это по лицам присутствующих, в которых читался немой упрек.
Первым нарушил молчание отец, который все это время молча наблюдал за тем, что происходило в его доме.
– Ты хочешь сказать, что она – гойка? – сказал он, при этом его лицо сделалось багровым.
– Папа она из Швеции – это Скандинавия. – Ури старался отвечать как можно сдержаннее.
– Прежде всего она гойка, – еще раз нарочито твердо повторил отец. – И ты хочешь привести в наш дом не кошерную гойку? – Отец с силой ударил ладонью по столу. – Я запрещаю тебе даже думать об этом!
Никогда прежде Ури не доводилось видеть отца в таком состоянии.
Теперь упреки на Ури посыпались со всех сторон.
– Ты с ума сошел, а как же твоя служба? Ты же знаешь, что сейчас ты не можешь думать ни о какой личной жизни! – неожиданно вклинился в разговор брат. – Ты хочешь погубить всю свою дальнейшую карьеру?! Ты хорошо подумал, прежде чем решить это?
– Да, я хорошо подумал, – Ури старался говорить как можно спокойнее. – Думаю, что мне придется оставить службу, – сказал он. – Дело в том, что она, эта девушка, ждет ребенка. Моего ребенка.
Он увидел, как лица вокруг сделались каменными. Праздник был бесповоротно испорчен.
Вернувшись в часть, Ури зайдя в свой кабинет, опустился на стул рядом с письменным столом и еще раз попытался проанализировать события последних месяцев, прокручивая их в своей голове многократно, словно бы это была магнитная пленка, старательно анализировал каждый эпизод. Несомненно, эта девушка, ворвавшаяся в его судьбу как ветер, перевернула все доселе существовавшие у него представления о жизни. Относительно спокойная, размеренная, сейчас она вдруг наполнилась каким-то совершенно новым и незнакомым ему, до появления Анны, содержанием, его жизнь зазвучала по-новому. В ней появились новые звуки.
Ясно было только то, что той жизни, которая была у него прежде, уже не будет.
В комнату заглянул Ави.
– Привет, брат! – поздоровался он.
Подойдя к столу, Ави внимательно посмотрел на сидящего за столом Ури.
– Случилось что? – поинтересовался он у друга, опускаясь на стоящий рядом свободный стул.
– Нет, все хорошо, – Ури попытался уклониться от прямого ответа.
Но Ави не отставал.
– Я вижу, что у тебя что-то случилось, мы знаем друг друга давно и могу различить, когда ты говоришь не правду. Не хочешь рассказывать? Дело твое.
Было видно, что ответ Ури оскорбил его.
– Не сердись. Просто… В общем… – Попытался сбивчиво объяснить Ури. – Анна хочет вернуться в Швецию.
Ави с удивлением посмотрел на друга.
– Неужели все так сложно? – спросил его Ави.
– Я попросил ее остаться, – сказал Ури словно бы не услышал его вопроса.
– Да ты что?! Зачем тебе это нужно? Я понимаю, погуляли, но, чтобы так… Поверь, я не ожидал этого.
– Анна беременна, – сказал Ури.
– Что!? Ты это серьезно? – Ави покачал головой. – А как же Хана? Ты ведь знаешь, что нравишься ей. Мы дружим уже много лет и из нас двоих она предпочла тебя. Это будет не справедливо по отношению к ней.
О проекте
О подписке