Вопрос святого Григория Богослова о выкупе представляет собой не опровержение теологической формулы, а мысль, что тайна искупления на человеческом языке может быть выражена только посредством метафорических образов, сравнений и синекдох, а глубина этой тайны превышает человеческий ум. Он, задавая вопросы, как бы сам недоумевает перед ними. Но подобные выражения встречаются не только в патристике, но и в Апостольских Посланиях. В последнее время, я подразумеваю начало XX века, эти метафорические образы стали превратно пониматься как точные теологические формулы и были названы юридической теорией спасения, как будто апостол Павел был не Тайнозритель, а юрист. В противовес традиционной, православной сотериологии была пущена в ход так называемая нравственная теория, согласно которой Христос на Кресте не искупил человечество, а дал пример любви. Эта теория была заимствована у протестантских теологов и снабжена православной терминологией. К сожалению, она получила значительное распространение, а традиционная теория стала шельмоваться как католическая. Новообновленцы не понимают в своем ажиотаже, что они самого апостола Павла готовы уступить католикам. Здесь употреблен старый прием: профанировать смысл текста, через игнорирование метонимий и символических образов как средств выражения. Разъяснения по этому вопросу Вы можете прочитать в Толкованиях на Послания апостола Павла у святого Иоанна Златоуста и святого Феофана Затворника, а также во всех богословских трудах до XX века, когда начинается «декаданс» в богословии. Если Вы хотите знать мое мнение, как я понимаю выкуп, то это выкуп, данный Божественной любовью Божественному правосудию в Голгофской Жертве Христа Спасителя.

Не сочтите меня за оппонента, но я хочу еще кое-что выяснить в вопросе об искуплении. Я сам пострадал в некоторой степени за высказывание традиционной точки зрения на экзамене в Семинарии, а высказал я приблизительно ту же формулировку, которую Вы написали в ответе мне (кажется, она есть у святого Кирилла Иерусалимского): что выкуп заплатила Божественная любовь Божественному правосудию. На это мне возразили, что в Боге не может быть противодействующих сил. Прошу Вас помочь мне найти хорошую формулировку ответа.

Бог, как раз для сохранения любви и правды, в их совершенном онтологическом единстве, принес в Жертву Сына Своего, а вовсе не так, будто в Боге было противоречие, противостояние и противоположность между любовью и справедливостью, и Он, чтобы примирить их, пожертвовал Своим Сыном. Здесь ошибка Ваших оппонентов в том, что они упрекали Вас в разъединении двух онтологических свойств Божества, а как раз их единство послужило причиной искупления человеческого рода. В противном случае или человечество было бы совершенно оставлено Богом, – и богом для людей оказался бы демон, – или же Бог простил бы человека, вопреки справедливости, от чего человек не получил бы пользы, так как, прощенный, но не преображенный, внутренне не возрожденный, он не мог бы стать наследником того вечного Царства, которое начинается здесь, на земле, в душе самого человека. Традиционная, ортодоксальная сотериология пользуется метафорами как языковым средством, чтобы возвысить ум человека к величайшей из тайн. Эту сотериологию назвали с оттенком иронии юридической, хотя, в сущности, слово: «юристика» – ничего в себе зазорного не несет, и противопоставили ей нравственную теорию спасения, которая решила тайну спасения доказать рационально, от символического языка перейти к языку понятий и, в результате всего, ничего не объяснила. Нравственная теория спасения сама по себе – это хаос субъективизма, прикрытый звонкими фразами. В настоящее время она все больше приближается к теории древних гностиков – об искуплении Земли через пришествие на Землю высшего из эонов – Христа. Заметьте, что нравственная теория центр спасения переместила из Голгофы в Вифлеем, потому что для неогностиков Воплощение Христа есть уже спасение человечества. Этой теории не на чем держаться, и поэтому она все более скатывается к некой адогматической «религии будущего» – без учения о первородном грехе и искуплении. Она хочет «обрадовать» нас Воскресением без Голгофы. Мой братский совет Вам – изучайте сотериологию как можно более глубоко и тщательно, чтобы защищать православную догматику.

У меня есть подруга, она человек очень чувствительный и в то же время очень честный и бескомпромиссный. Ее очень мучит один вопрос, вопрос о любви Божией. Она не может понять, как может Господь любить всех и хотеть всем спастись, если знает заранее, что миллионы людей будут мучиться в аду? Как может любить Тот, Кто создал человека, зная, что он согрешит и пойдет в ад сам, а за ним и множество его потомков? Почему Господь попускает родиться людям, которые не спасутся? Вот ее слова: «Господь требует от нас любви, а если мы не сможем Его полюбить, то Он же будет жечь нас в аду Своей любовью»; и еще: «Я хожу в церковь, причащаюсь и стараюсь не грешить, потому что боюсь, что меня упрячут в ад. Но для агапэ нужно жертвовать, а для этого нужно бороться с эгоизмом, а это очень болезненно». Я не могу ответить ей на эти вопросы, у меня недостает понимания или еще чего-то, может любви. Для меня это вопрос веры. А она очень мучится этим вопросом, даже плачет часто, при упоминании о любви Божией. Этот же вопрос – камень преткновения для моей матери, она неверующая. Очень прошу, если можете, помогите.

Вопрос о происхождении и существовании зла волновал и волнует многих. Начнем с простого примера. Если бы у человека должны были родиться двое детей-близнецов и он знал бы, что один станет праведником, а другой грешником, то что было бы лучше: ради будущего праведника родить грешника или из-за будущего грешника лишить жизни праведника? Бог дал человеку больше, чем мы можем представить и вместить в слове: «спасение», – Он дал ему возможность богоуподобления; по словам святого Афанасия Великого: «Велел творению по природе стать Богом по благодати». Как согласовать существование зла с Божественной любовью? Для того чтобы исключить возможность грехопадения, надо лишить человека свободной воли, но тогда исчезла бы возможность богоуподобления, и человек остался бы нравственно-нейтральным предметом этого мира. Любовь как раз является свободным выбором, именно поэтому она сопряжена с риском для человека: все выиграть или все проиграть, все получить или все потерять. Тот вариант, который предлагает Ваша подруга, – уничтожить потенциальных грешников еще до их рождения, по предвидению, – делает свободу воли фикцией, а без свободы любовь превращается в необходимость – во вложенную в человека программу. Это, в сущности говоря, представляет отказ от личностного бытия и буддистский выбор небытия. Мы судим о Божественной любви по аналогии с человеческой любовью, как с душевной эмоцией; а Божественная любовь есть онтология Божественного бытия – апостол Иоанн сказал: Бог есть Любовь (ср.: 1 Ин. 4, 8). Любовь, обращенная к миру, – это благодать Духа Святого, отблески которой переживали святые подвижники и изумлялись Божественной любви. Бог дал человеку высшее – личностное – бытие и, создав человека как личность, этим добровольно ограничил Себя человеческой волей, – тем, что называется произволением. Он сделал ее автономной и насильно не вторгается в ее область; иначе человек как личность был бы «уничтожен» Богом и потерял бы свое индивидуальное бытие. Адские муки грешников – это не муки, причиняемые самой любовью, а осознание потери любви, которая ничем не восполнима. Тот, кто говорит: «Зачем Бог сотворил, если Он предвидел», – в сущности говоря, отказывается от своего достоинства как образа и подобия Божия, от любви, как свободного самоопределения, и предпочитает быть ничем – нравственным нулем, то есть – не быть. Любовь Бога – это страдающая любовь. Святой Игнатий Богоносец назвал Христа «Распятой любовью». Она страждет о погибели грешников, но не может проникнуть в душу, которая неспособна воспринять ее. Христос стоит у двери человеческого сердца, но хочет, чтобы человек сам открыл эту таинственную дверь. Я думаю, что Вам следует объяснить Вашей подруге, что ее собственная любовь душевна и страстна и поэтому она не знает, что такое Божественная любовь. Если она хочет познать, то должна начать не с протеста, а с подвига искать эту любовь и жить ради нее. Спасение – это богообщение и богоуподобление. Оно невозможно без любви, а любовь – без нравственной свободы, которая заключает в себе возможность выбора добра и зла.

Если можно, дайте совет – какой первый шаг сделать к «интеллектуальному подвигу – верить без рассуждения» (из Вашей книги «В поисках истины»). Иисусова молитва помогает бороться с мечтательностью и воображением. Но что делать с умом? А то я недавно «додумался» даже до того, что Господь-то несвободен – ведь Он не может выбрать зло…

В области метафизики наш логизирующий рассудок перестает действовать, подобно тому как в космосе не действуют законы механики Исаака Ньютона. Разумеется, это только пример. Если бы реалии духовного мира можно было познать силами рассудка, то сама вера исчезла бы, превратившись в знание. Если для Вас трудно примириться с мыслью об ограниченности человеческого разума, то воспользуйтесь оружием своего противника: прочитайте сочинения Секста Эмпирика и проанализируйте его доводы своим рассудком, и увидите, как логизмы могут превращаться в алогизмы. Что же касается свободы, то свобода – это не произвол, а условие для полноты бытия. Человек тем более свободен, чем он больше осуществляет идеал человека, а в Божестве свобода сливается с Его бытием. Эти понятия в Боге абсолютны, поэтому свобода Бога – это тождество Самому Себе. Зло ограничивает бытие; оно порабощает свободу, как агрессивная, несвойственная бытию сила. Поэтому Бог, будучи абсолютно свободным, не может избрать антисвободу греха. У наших современников понятие «ум» аналогично «рассудку», а в древней антропологии ум являлся совокупностью всех познавательных сил человека, включая интуиции, а в некоторых случаях служил синонимом духа.

Христос воплотился с телом падшего Адама или с прославленным телом?

Христос воплотился с телом Адама, подверженным, как наше тело, тлению, смерти и телесным немощам (усталости, сну, жажде, голоду), но во плоти, не имеющей греха. Другими словами, по человеческой природе Христос во всем подобен нам, кроме греха.

Почему Бог не уничтожит убийц, еретиков, раскольников, блудников и так далее еще в утробе матери, дабы спасти их души от геенны огненной, а других людей от их пагубного влияния?

Долготерпение Божие – это необходимое условие для нашего спасения. Если бы Бог послушал Вашего совета, то на земле осталось бы столько людей, сколько на Луне. Божественное предвидение допускает развитие добра и зла, иначе человеческая воля была бы фикцией.

Я задавал вопрос о еретиках, раскольниках, самоубийцах и так далее, говоря, что лучше им умереть в утробе матери, чтобы не испытать всю силу геенны огненной. Ваш ответ на этот вопрос вызвал у меня недоумение. По Вашей логике выходит, что человек сам себе судья и Бог не вторгается в его жизнь и сферу свободного духа человека. Это похоже на деизм и агностицизм. Помогите разобраться с этим вопросом!

Если предвидение Божие заранее карало бы грешника, то свободная воля людей была бы фикцией. Дар свободной воли предполагает условия для развития добра и зла. Бог не совершает преждевременных селекций над человечеством. Что же касается деизма и агностицизма, то эти две философские системы несовместимы друг с другом. Поэтому я советую Вам или не употреблять малопонятных терминов, или же изучить и осознать, что они представляют собой. Впрочем, могу подсказать Вам. Деизм – это философское течение, которое признает Бога как Творца, но отвергает Его как Промыслителя мира. Поэтому деизм является шагом от теизма в сторону атеизма. Агностицизм – это учение о том, что человек не может познать причин и следствий явлений, а также сущностей вещей, с их атрибутикой, динамикой и модальностью. Агностицизм в этом смысле смыкается с позитивизмом и приближается к скептицизму. Что касается Вашего недоумения, то это неплохо: Аристотель считал удивление началом философии. Об интересующих Вас вопросах можете прочитать в трудах Сергея Глаголева, протоиерея Павла Светлова (не путать с протоиереем Александром Менем) и Виктора Несмелова.

Какое значение имело для людей Иоанново Крещение (см.: Мк. 1, 5) и прощение грехов, ведь Таинства Крещения как такового еще установлено не было? В силу чего Апостолы могли причащаться на Тайной вечере еще до сошествия на них Духа Святого (и, соответственно, основания Церкви, в которой только можно приступить к Таинствам)? И позволительно ли нам говорить о незнании во Христе по человечеству и если да, то в каком смысле?

1. Крещение Иоанново было подготовлением к проповеди Христа и Крещению как Таинству, посредством Покаяния. 2. Господь учредил несколько Таинств, в том числе Крещение и Евхаристию, до Пятидесятницы. Сам Господь есть Владыка Церкви. Церковь в Нем и с Ним. 3. Есть два вида знания во Христе: личностное и природное. Христос знает все, как Божественная или Богочеловеческая Личность, но сама человеческая природа Христа, будучи истинно человеческой, имеет свойство ограниченности и поэтому, сама по себе, не может иметь всеведения, так как в этом случае сравнялась бы с Божественной природой и перестала бы быть нашей природой. По ипостасному соединению двух природ человеческая природа имеет возможность обогатиться всяким знанием, но оно не переходит во всеведение. Если Вы найдете мою книгу «Векторы духовности», то в ней есть статья по этому вопросу.

Чем познается Бог – умом или сердцем?

Бог познается религиозной интуицией, которая лежит глубже ума и сердца, а проявляется в области чувства и разума.

Святой Дух пребывает в Церкви. Но не этот ли Святой Дух поддерживает гармонию и целостность мира, дабы мир не впал в хаос? Получается так, что Святой Дух один, а влияния и дары Его разнообразны.

Бог Един, а действия Его разнообразны.

У меня такой вопрос. Мы почитаем за святых иудейских Пророков и трех волхвов языческих, о которых говорится в Евангелии. Но почему тогда не почитаем за святых языческих пророков, например Платона, который говорил о том, что Бог придет на землю в виде человека. То же говорил Вергилий, если не ошибаюсь.

Три волхва не были язычниками, а как предполагают, иудейскими прозелитами. В Вавилоне существовала одна из самых больших общин в рассеянии еще прежде, чем иудеи обосновались в Александрии. В Вавилоне пророк Даниил имел много последователей и учеников, которые передавали его пророчества из поколения в поколение. Сам пророк Даниил был главой вавилонских ученых. Слово: «волхв» – означало не язычника и не мага, а человека, обладавшего особыми знаниями, например в математике, астрономии и медицине. Греческий географ Страбон писал, что в Халдее астрономов называли философами. К сожалению, Вы ошибаетесь, цитируя Платона и Вергилия. У Платона такой фразы вообще нет. Климент Александрийский приписывает Платону мысль, что только человек с неба может объяснить то, что неведомо философам. Что касается Вергилия, то, вероятно, Вы имеете в виду оду на рождение сына императора, в которой можно увидеть мессианские ожидания, но нет никакого указания, как и у Платона, на Иудею. Надо добавить, что, по Преданию, три волхва были убиты за проповедь о Христе, следовательно, язычниками они быть не могли.

Вы пишете, что ни у Платона, ни у Вергилия нет указания на Иудею как на место рождения Мессии. А разве это принципиально? Главное то, что они ожидали Спасителя. А то получается, что святость зависит от географической точности пророчеств? По-моему – это неправильно. Я заблуждаюсь?

Волхвы знали, что Спаситель придет из Иудеи согласно пророчествам. А Платон и Вергилий оставались язычниками; их мессианские чаяния были лишены конкретности, а скорее, свидетельствовали о духовном кризисе языческого мира. Платон не был монотеистом, так как для него божеством являлся космос; а Вергилий прославлял в своей поэзии языческих богов. Чем же они могли спастись? Мифологией, что ли?

Прочитал Вашу книгу «Векторы духовности» и встретил там имя Бога – Абсолют. Спаситель дал нам имя Бога – Отец. Называние имен Бога зависит от конкретной ситуации?

Абсолют – это не имя Бога, открытое в Священном Писании, а бесконечные свойства и совершенства Бога. Существо Бога едино и трансцендентно, а в многочисленных Божественных именах Бог открывается нам в Своих действиях по отношению к миру. Советую прочитать книгу «О Божественных именах» святого Дионисия Ареопагита.

Какими свойствами обладает душа человека после смерти, если она попадает в рай? Может ли она видеть происходящее в земном мире? Видит ли она судьбы и желания людей и так далее?

Душа по смерти не по своим силам, а по благодати Божией может видеть то, что происходит в мире.

Не является ли икономия нарушением канонов Церкви? И почему Вы считаете, что первые люди могли испытывать неукоризненные страсти (сон, жажда, голод, страх перед смертью, чувство боли и так далее)? Не есть ли это последствие первородного греха? Разве у первых людей были потребности и тем более недостатки, такие как боль и страх перед смертью? Меня немного смущает слово: «искупление». У кого Иисус «выкупил» человечество? Термин католический…

1. Нарушением канонов является не икономия, как временная необходимость, а злоупотребление принципом икономии. 2. Грехопадение извратило и деформировало естественные чувства человека, однако Адам после грехопадения не превратился в другое существо. Что касается термина: «искупление» – и имени Искупитель, то можете справиться об этом в «Православной энциклопедии». Приписывать эти слова католикам могут только люди или невежественные, или недобросовестные, которые под видом борьбы с католицизмом стараются ввести протестантское разложение в православное богословие и громко кричат: «Держи вора».

Святой Иоанн Дамаскин пишет: «Конечно, естественные наши страсти были во Христе, и сообразно естеству, и превыше естества. Ибо сообразно с естеством они возбуждались в Нем, когда Он попускал плоти терпеть свойственное ей, а превыше естества потому, что естественное во Христе не предваряло Его хотения. В самом деле, в Нем ничего не усматривается вынужденного, но все – добровольное. Ибо по собственной воле Он алкал, по собственной воле жаждал, добровольно боялся, добровольно умер». Означает ли это, что проявление неукоризненных страстей лишь иногда отменялось (Преображение, хождение по водам, прохождение среди тех, кто хотел побить Его камнями) или нетленность плоти была реальной и лишь была прикрыта неукоризненными страстями по Домостроительству (чтобы пострадать на Кресте), а в некоторые моменты земной жизни Спасителя эта нетленность проявлялась соответственно естеству нетленной природы (перечисленное выше), которая полностью была явлена только после Воскресения Христова? Другими словами, Господь жаждал, потому что человеческая природа этого требовала, или Господь попускал жажду и терпел ее?

Неукоризненные страсти – это страдательное состояние человеческой природы. Христос воспринял плоть, подобную нам, кроме греха. А чудеса Он совершал не нетленной плотью, а Божественной силой, свойственной Божественной природе, но проявляемой через человеческую плоть. Господь принял человеческую плоть добровольно, со всеми ее естественными свойствами и нуждами, но не испорченную, как у нас, грехом.

У меня возник такой вопрос: что будет с душами людей, умерших до рождения Христа, которые даже не знали о существовании веры евреев (так как никто им об этом не говорил) и, соответственно, об истинном Боге.

До Моисея существовало Предание, ведущее начало от Адама, поэтому всегда существовали общины, верующие во Единого Бога и грядущего Искупителя. Особенно ясно мы можем видеть это из книги Иова. Люди, которые не имели веры во Единого Бога, также не имели средств для спасения, но участь их не одинакова. Они будут судимы по их делам, но спасение как богообщение для них невозможно. Однако у святых есть мысль, что не быть прославленным в Царстве Небесном еще не значит мучиться в геенне огненной – и в аду, и в раю обителей много.