Видимо, отдельные высшие ценности теснее связаны с некоторыми инструментальными ценностями из второй группы, которые их защищают (право защищает по преимуществу интересы общества, а гуманность – отдельного человека). Возможна ситуация, когда две или три инструментальные ценности призваны защитить одну общечеловеческую (например, справедливость и милосердие защищают человека, а дисциплина и долг – группу или общество). Но пока отношения между высшими общечеловеческими ценностями и ценностями инструментальными не слишком ясны.

В целом, складывается следующая типология ценностей (см. Табл. 6).

Таблица 6

Основные группы ценностей

Смысл слов, обозначающих в таблице основные ценности, более или менее ясен, поэтому нет нужды заниматься их подробным анализом. Уточним лишь представления о мыслящем духе и святости.

Выражение «мыслящий дух» употребил Ф. Энгельс, выразив печальную уверенность, что «материя … с железной необходимостью … когда-нибудь истребит на земле свой высший цвет – мыслящий дух» [Энгельс. Т.20, с.363]. Отчасти это же представление о духе содержится в учении В. Вернадского о ноосфере как новом эволюционном состоянии биосферы [Вернадский. 1991, с.241–242]. Удачное метафорическое описание подразумеваемого явления дал П. Тейяр де Шарден, который писал о «гармонизированной общности сознаний, эквивалентной своего рода сверхсознанию», когда «Земля не только покрывается мириадами крупинок мысли, но окутывается единой мыслящей оболочкой, образующей функционально одну обширную крупинку мысли в космическом масштабе» [Тейяр де Шарден. 1987, с.199]. До гармонизированной общности сознаний еще очень далеко, пока не прията общая во всепланетном масштабе система ценностей как основа гармонизации. Но средства массовой информации и Интернет уже создали общность сознаний и технологическую предпосылку ее гармонизации.

Мыслящий дух можно представить как мерцающее сияние, обволакивающее всю планету, причем отдельного человека можно уподобить светочу, поддерживающему сияние, носителю мрака («мракобесу»), сознательно или бессознательно гасящему свет мысли, и кристаллу, способному лишь поглощать и отражать свет. Для простоты понимания большинством людей и конкретизации общей цели их деятельности выражение «мыслящий дух» можно заменить выражением «разумная жизнь, носителем которой является человечество».

Сохранение мыслящего духа на Земле близко, в практическом смысле, к сохранению веры в Бога в душах людей, поскольку поведение людей в обоих случаях должно быть схожим: они должны быть честными, любить друг друга, не грешить, укреплять душевную силу и пр. На почве практических действий по сохранению духа возможно сближение атеистов и верующих.

Соответственно, атеистическая святость может пониматься как причастность к мыслящему духу и служение ему. Святость – это жизнь в духе и для духа.

Святость как модус социальной значимости представляет собой парадоксальное явление. Служение духу (или Богу) означает уход от мира. Святые (праведники), казалось бы, непричастны к мирским делам. Тем не менее, они оказываются очень значимыми, едва ли не самыми значимыми людьми в обществе.

Значимость подобных людей связана с важнейшими функциями святых в мирских делах.

Первая состоит в том, что святые показывают пример образа жизни, не связанного со служением телу и удовлетворением потребностей. И часть людей способна последовать их примеру.

Вторая, более важная, функция, это хранение нравственности в обществе. В ней святые подобны платоновским философам-правителям, главное дело которых не управление государством, а созерцание высших, вечных и совершенных идей (эйдосов). Путем созерцания они получают знание, причем самое важное знание – это знание блага или идеи блага [Платон. 1971, с.217 и др.]. Говоря нашим языком, платоновское благо – это некая высшая, абсолютная ценность. Знание ее придает философам-правителям мудрость, т.е. способность отличать добро от зла (служение высшей ценности – добро, причинение ей ущерба – зло). Поэтому они знают ответ на самый простой «детский» (в реальности, самый трудный) вопрос: «Что такое хорошо и что такое плохо?», и могут дать «добрый совет» по всем делам государства.

Религиозные святые, созерцающие Бога и служащие ему, также обладают в глазах верующих знанием добра и зла. Обычно люди не хотят быть «злыми», но не знают, как поступать правильно и служить добру. Поэтому они идут к святым (праведникам) за добрым советом, просят «вразумить» себя.

Иногда место святых в обществе занимают великие грешники, люди, мнящие о себе, что они обладают знанием высшей ценности (племенной или групповой бог, избранный народ, высшая раса, бесклассовое общество). Следуя за ними (и думая, что делают доброе дело), миллионы людей могут творить страшные преступления.

Ценность «удовольствие» . Она не вошла в типологию, но требует дополнительного рассмотрения по ряду причин.

Во-первых, удовольствие, подобно социальной значимости, может выступить теоретической основой для объяснения человеческого поведения и построения типологии ценностей. Попытки объявить его высшей для человека ценностью предпринимают уже персонажи платоновских диалогов [Платон. 1971, с.12 и др.]. С оговорками эту точку зрения поддерживают Дж. Милль и Г. Спенсер, которым возражает [Лосский, 1994, с.258]. Подробную справку по истории вопроса об удовольствии как ценности дает Э. Фромм [Фромм. 1992, с.168–184], поэтому нет нужды останавливаться на этом подробнее. Подчеркнем лишь, что отказ положить эту ценность как исходный принцип для построения системы ценностей общества связан с тем, что удовольствие свойственно и человеку, и животным. А для построения типологии общественных ценностей нужна ценность, свойственная именно человеку.

Во-вторых, удовольствие требует особого внимания, поскольку оно выступает как необходимый компонент для ввода любой ценности в систему личных ценностей человека. Ведь если человек не получает удовольствия от богатства, власти, славы и т.п., они не могут служить действенными стимулами его деятельности. Эта проблема также затронута Платоном, который связывал разумение с удовольствием [Платон, 1971, с.78–79]. Касаясь проблемы связи удовольствия с другим благом, на Платона ссылаются Н. Лосский [Лосский.1994, с.258] и М. Поллани, подчеркивающий связь процесса познания с интеллектуальным наслаждением [Поллани. 1985, с.23–24, 26 и др.].

В-третьих, удовольствие любопытно тем, что оно имеет некие производные, которые можно назвать модусами удовольствия. В их число входят: блаженство, радость, наслаждение, удовлетворение, «кайф». Предположительно, если прислушаться к тому, что нам подсказывает язык, виды удовольствия связаны со сторонами человеческой природы. В частности, блаженство связано с духовной стороной, наслаждение – с плотью, а радость – с социальной стороной человеческой природы. Можно получить блаженство в молитве, радость от встречи с другом или совместного успеха (радость победы), а наслаждение от вкусной еды и пр. Удовлетворение связано с завершением деятельности, достижением цели («и увидел бог, что это хорошо»), а «кайф» – суррогатное, полученное не вполне естественным путем удовольствие.

Процедуры социального признания как компонент концепции социальной значимости. Сказано уже, что общество заинтересовано в том, чтобы модусы социальной значимости на определенных условиях были доступны людям, «работая» стимулами деятельности. В то же время оно не может оставить без контроля деятельность личности, направленную на достижение богатства, власти, славы и т.п. Поэтому в нем существуют процедуры, позволяющие обеспечить доступ к этим ценностям «по праву и закону», чтобы конкуренция людей из-за них была введена в определенные рамки и не служила источником постоянного напряжения и хаоса. В обществе под влиянием разных факторов сложилось неопределенное количество эмпирических процедур социального признания, но принципиально отличаются только две подобные процедуры [Смирнов. 1990, с.41].

Первую можно назвать «личная экспертиза». Суть ее в том, что собрание правомочных экспертов узаконивает право конкретного человека на обладание властью, богатством, мастерством и т.п. Таковыми судьями могут быть все правомочные члены данного общества, группа экспертов или один человек. Примерами личной экспертизы являются обряды инициации, выборы, решение суда и пр. Эта процедура может иметь разновидности по степени демократичности – недемократичности в зависимости от количества экспертов. Экспертиза может быть очень «грубой» (драка за лидерство в шайке), а может подчиняться тщательно разработанным правилам (турниры, соревнования). С ее помощью можно оценивать весь комплекс человеческих свойств.

Вторая – это «безличная» или «рыночная» экспертиза. В ней социальное признание сводится к акту купли-продажи (первоначально – обмена продуктами и услугами). Если продукт или рабочая сила данного человека приняты рынком, то в известной мере признана и его социальная значимость, причем позитивная, поскольку усилия человека по производству товара на законной основе компенсированы обществом. Рыночная процедура называется безличной потому, что на рынке конкретный человек оценивается лишь как носитель социальной функции (товаровладелец или товаропроизводитель), он «не имеет лица».

Рыночная процедура интересна и важна тем, что, стимулируя активность человека, она одновременно способствует введению в приемлемые для общества рамки конкуренции людей между собой. Обмен товарами и услугами осуществляется (в идеале) на рынке на основе свободной воли товаропроизводителей при неизбежной конкуренции среди владельцев тождественных товаров. Успех любого из них зависит «в конце концов, от шансов рынка, то есть мирной борьбы людей между собой» [Вебер. 1923, с.9].

Свойство рынка переводить борьбу людей между собой в мирные формы способствует непрерывному прогрессу общества рыночного типа (особенно в материальной сфере), ибо обусловливает непрерывное развитие и совершенствование деятельности. Напротив, исключение рынка как способа социального признания, хотя и может на какое-то время обеспечить спокойствие внутри общества, исключив явную конкуренцию, неизбежно будет способствовать консервации или даже регрессу объективно необходимой деятельности и породит неявные, скрытые формы конкуренции. Пользуясь ими, «жулики» всегда возьмут верх над «порядочными людьми».

Рыночный способ социального признания изначально возникал как безличный, поскольку впервые обмен товарами осуществлялся не между отдельными лицами, но между племенами, родами, общинами (коллективами), владевшими продуктами в количестве, допускавшем возможность обмена [Энгельс. Т.21, с.160; Массон. 1976, с.61].

Обе процедуры (способа) социального признания необходимы обществу, поскольку они тесно связаны с элементарными разновидностями деятельности. Личная экспертиза важнее в сфере служебной деятельности, рыночная пригоднее для эгодеятельности.

Средства достижения социальной значимости как компонент концепции социальной значимости.

Общество существует на деятельностном взаимодействии (обмене результатами деятельности – продуктами и услугами), поэтому труд – основное средство достижения любого модуса значимости. Соответственно, право на труд – неотъемлемое право человека. Общество обязано дать ему возможность реализовать себя в жизни законным путем, поскольку лишить человека права на труд означает исключить его из общества в качестве значимого социального существа.

Многие известные люди прямо или косвенно защищали право человека на труд. Утверждалось, что если человек не будет выполнять свою работу, то «ему и жить не к чему» [Платон, 1971, с.192], а «безработица…, пусть обеспеченная … частными и государственными субсидиями, унижает человека и делает его несчастным. …Томительное чувство, что «я в жизни не нужен» или что «мир во мне не нуждается», что я выброшен из великого процесса мирового труда и стал социальной пылью,… – пробуждает в сердце здорового человека всевозможные ощущения личной несостоятельности, приниженности, обиды и горечи». Следствием безработицы является … мертвая скука от вынужденного ничегонеделания, стремление любым путем заполнить время, а далее отрицание правопорядка и отвращение к труду [Ильин. 1993, с.317–318]. Сказано также, что лишь работа «выводит на верную дорогу к здоровью, богатству и счастью» [Форд. 1992, с.16 и др.].

Общество считает законными и другие (помимо труда) средства приобретения отдельных модусов социальной значимости: творчество, подвиг, жертва, дар, удача. Кроме того, люди используют нечестные и незаконные средства достижения модусов: воровство, мошенничество, грабеж, вымогательство и т.д. Преступные средства основаны на «комплексе превосходства», свойственного преступнику по убеждению, который исходит из установки (сознательной или бессознательной), что он много лучше своих собратьев (не «тварь дрожащая, а право имею») и поэтому может поступать с ними по своей воле и разумению.

Особым средством получения социальной значимости оказывается посредничество между заинтересованными сторонами, основанное, как правило, на контроле над информацией. Посредник «знает» реальные нужды и возможности обеих сторон, тогда как сами стороны этой информацией не обладают. Посредничество трудно назвать честным или нечестным, ибо неясны критерии, согласно которым можно отличить «честное посредничество» от «наглой спекуляции».

Итак, опираясь на представление о социальной значимости, а также типах взаимодействия между людьми, можно построит типологию фундаментальных ценностей общества, включающую целевые (терминальные) и инструментальные ценности и состоящую из пяти групп. В конкретных обществах наборы ценностей из всех групп могут отличаться, что определит своеобразие каждого из обществ. Важную роль в усвоении любых ценностей личностью играет удовольствие.

Общество контролирует доступ к модусам социальной значимости с помощью двух принципиально отличных процедур социального признания – личной и безличной экспертизы. Основным законным средством достижения социальной значимости является труд. Имеются и другие честные и нечестные средства достижения социальной значимости. Нечестные основаны на комплексе превосходства, присущему настоящему преступнику (по убеждению). Посредничество занимает промежуточное положение между этими средствами достижения значимости.

Итоговое замечание к разделу 1. Исходная познавательная установка, а также совокупность разработанных на ее основе теоретических средств дают возможность описывать в едином ключе важнейшие социальные процессы и явления, чему будет посвящен следующий раздел. В случае недостаточности введенных средств для описания конкретного явления или процесса будут вводиться дополнительные представления и понятия, но основа описания будет сохраняться.