***

В дверь кабинета постучали.

– Войдите! – сказал Степан Аркадьевич, не отрываясь от работы.

В кабинет вошли двое мужчин в верхней одежде, и один из них, тот, что постарше, спросил:

– Черных Степан Аркадьевич?

Степан Аркадьевич оторвался от работы, поднял очки на лоб и посмотрел на посетителей.

– Да, это я. А с кем имею честь разговаривать?

– Я – полковник Федеральной службы безопасности России Сергей Дмитриевич Морозов, а это мой коллега майор Николай Борисович Седых.

Не дожидаясь приглашения, они прошли в кабинет и сели к Степану Аркадьевичу лицом, показав издали служебные удостоверения.

У него ноги стали ватными, сильно засосало под ложечкой, и мороз пробежал по спине. Но он, собравшись с духом, спросил:

– Чем обязан, товарищи?

– Государственными секретами приторговываем, Степан Аркадьевич? – язвительно спросил Морозов.

– Не понимаю, о чём вы говорите.

Морозов открыл папку, которую держал в руках, и, достав оттуда документ, протянул его Степану Аркадьевичу, проговорив при этом:

– Вот об этом.

Степан Аркадьевич взял документ и просмотрел. Это был один из двух экземпляров коммерческого предложения для иностранного инвестора, которые он отдал Воротникову. Степан Аркадьевич усмехнулся и ответил:

– В чём же тут государственный секрет? Это всего лишь попытка найти финансирование для проверки научной гипотезы.

– Ну это вы будете сначала следователю, а потом в суде рассказывать. Где все документы по проекту?

– У меня, – упавшим голосом ответил Степан Аркадьевич.

– Вот постановление на обыск в вашем кабинете и решение суда о проведении обыска в вашей квартире. А вот постановление на изъятие всех документов. Можете ознакомиться, – произнес Морозов и, достав из своей папки три документа, вручил их Степану Аркадьевичу.

Тот взял бумажки трясущимися руками и положил на стол. Надел очки и попробовал прочитать, но буквы прыгали перед глазами и ничего не получалось. В голове крутилась мысль, что его просто подставили. Кто-то специально пошёл в ФСБ и отдал им коммерческое предложение. Спецслужбам никакого дела не было до науки, тем более до теоретической физики. Научные институты пачками продавали свои изобретения за границу без всяких последствий. Ученые стаями уезжали в США и Европу со своими открытиями. Их там публиковали, они становились знаменитыми и даже лауреатами Нобелевских премий. Неужели Воротников? Но зачем ему это надо? У него был свой шкурный, чисто коммерческий интерес. Если бы сделка состоялась, то он получил бы свой откат и умыл ручки. Скорее всего, он кому-то не тому сунул это предложение.

– Ну что? Ознакомились, Степан Аркадьевич?

– Да, – ответил он дрожащим голосом.

– В общем, так, Степан Аркадьевич. Мы хотим предложить вам лучший для вас вариант. Вы соглашаетесь сотрудничать со следствием. Передаёте следствию все без исключения документы. Помогаете разобраться в сути научного открытия. Добровольно отказываетесь от авторства. Подписываете обязательство о неразглашении. Тогда, возможно, следствие либо прекратит это дело, либо вы будете выступать по нему в качестве свидетеля. Подумайте, а мы подождём.

Так вот оно в чём дело! Значит, открытием заинтересовались политики. Как же он не подумал-то сразу. Какое, к чёрту, золото! Это примитивно. С помощью открытия можно трансформировать другие миры, менять политические системы, изменять там ход истории. Ценности оттуда тоже можно таскать, но это уже в качестве приза. Очевидно, что его коммерческое предложение попало на глаза кому-то очень умному, но связанному с политикой. И этот кто-то сразу оценил возможности. Надо было сразу выходить на политиков: те умеют приватизировать всё, научные открытия не являются исключением… Но хоть бы немного заплатили, а так он остался ни с чем! Хорошо будет, если ещё и не посадят.

– Хорошо. Я согласен на ваши условия, – удручённо произнес Степан Аркадьевич.

Глава 2. ОПЕРАЦИЯ «ВАРЯГИ»

На небольшой округлой площадке посреди большого поля стояли шесть человек. Вдали виднелась опушка леса, недалеко от неё – строение, напоминающее электроподстанцию. Отовсюду к нему тянулись провода пары десятков высоковольтных линий электропередач. Кроме шестерых людей в центре площадки вокруг не было ни души. Все стоявшие на площадке были одеты в настоящие космические скафандры белого цвета с ранцем за спиной и тонированным стеклом шлема. Только на костюмах отсутствовали опознавательные знаки страны, какие бывают у всех космонавтов, которых показывают по телевизору, – либо российский триколор, либо звездно-полосатый флаг на рукаве.

У четверых из шести на груди висели автоматы. Рядом с группой на площадке стояли металлические ящики с каким-то оборудованием. Казалось, что эти шестеро собрались лететь в космос, стоят на космодроме с багажом и ждут прибытия транспортного звездолёта.

– Что чувствуешь, Сергей Леонидович? – спросил один из них другого по внутренней связи.

– Мурашки по коже бегают. И дикий, леденящий душу ужас вперемешку со страшным любопытством чувствую. Думаю, что это же испытывают все приговорённые к смерти, взойдя на эшафот и положа голову на плаху. Разница между ними и нами лишь в том, что они знают, что произойдёт с ними через несколько минут, а мы этого не знаем.

– Всегда есть первопроходцы, как мы с вами, которые жертвуют всем, чтобы проложить путь человечеству в будущее. Без них люди жили бы ещё в каменном веке.

Свет вокруг шестерых начал меркнуть, и окружающее пространство начало заволакивать густым туманом. Вскоре свет совершенно исчез, они оказались в полной темноте. Пропала гравитация, как будто они внезапно очутились в невесомости. Начались сильное головокружение и тошнота. Так продолжалось пару минут. Потом вновь появилась гравитация, стало медленно светлеть, и туман рассеялся.

В глаза, несмотря на тонировку стекол скафандров, ударило ослепительно яркое солнце. Группа стояла посреди песчаной долины, которая простиралась до самого горизонта. Это была пустыня – один ровный песок и больше ничего. Сергей Леонидович повернулся влево и замер, громко вскрикнув:

– О боже! Смотрите, что от нас слева!

Все повернулись. Примерно в полукилометре от них стояла огромная пирамида. Она величественно возвышалась над долиной и ярко сияла в лучах солнца. Её стороны были идеально гладкими и отделанными белоснежным камнем, а самый кончик верхушки сверкал чистым золотом. Вдалеке за пирамидой текла широкая река. От реки к пирамиде был прорыт ровный канал, который заканчивался недалеко от её подножия каменной пристанью с храмом за ней. По реке плыли несколько лодок под парусами. людей поблизости не наблюдалось.

– Это же пирамида Хеопса! Она только что построена! Двух других ещё нет! Боже мой! Мы в древнем Египте в период царствования четвёртой династии, в долине Гизы! Это примерно две тысячи пятьсот пятидесятый год до нашей эры! – орал в экстазе Сергей Леонидович.

Он пытался отсоединить и снять с себя шлем скафандра, пока другие участники группы, повернувшись к пирамиде, заворожённо смотрели на неё. Наконец освободившись от шлема и бросив его себе под ноги, он кинулся к ящикам с аппаратурой. Открыв ящик, вытащил оттуда фотоаппарат с большим объективом и начал фотографировать сначала пирамиду, потом храм, пристань и реку с плывущими по ней лодками.

– Это же невероятное открытие! У пирамиды вершина действительно была из чистого золота! Нил очень близко протекал от долины, и от него был прорыт канал! Эти фотографии станут настоящей сенсацией! – как ребёнок радовался Сергей Леонидович.

– Зря вы так радуетесь. Сдаётся мне, что эти фотографии не увидит никто, кроме организаторов проекта. Да и о том, что мы сейчас видим, никто не узнает.

– Почему?!!

– Потому что этим проектом занимаются спецслужбы, а не учёные. Если вы помните, мы подписали кучу разных бумаг о неразглашении государственной тайны. Это не научный проект, а военный. Там, где наукой начинают заниматься спецслужбы, заканчивается вся наука и начинается война.

– Всё, уходим отсюда, – сказал один из их спутников, вооружённых автоматами, и нажал очень большую кнопку на приборе, который держал в руке.

Свет вокруг них начал тускнеть, и всё заволокло густым туманом.

***

Дениса Трофимовича Богатырева срочно вызвали к руководству прямо во время оперативного совещания, которое он проводил с руководителями подразделений. Совещание пришлось прервать и перенести на завтра.

«Что такого экстренного могло случиться?» – подумал он, направляясь по лестнице на четвёртый этаж, где находился кабинет руководителя.

Денис Трофимович был генерал-полковником ФСБ России, и назвать работу в их ведомстве спокойной даже язык не поворачивался. Но всё же такой срочный вызов к начальству представлялся необычным. Почему ему не дали даже закончить совещание?

Он вошёл в приёмную, и секретарь, увидев его, сказал:

– Проходите, Денис Трофимович! Николай Ефимович ждёт вас.

Войдя в кабинет шефа, он увидел, что тот сидит за столом и внимательно изучает какие-то бумаги.

– Добрый день, Николай Ефимович!

– Добрый день, Денис Трофимович! Проходите, присаживайтесь! Разговор у нас будет долгий. Может, вам чаю или кофе?

– Да нет, спасибо, Николай Ефимович. что-то случилось?

– А вы, кстати, зря от чая отказались. Сидеть мы с вами будем до позднего вечера. Так что я чаёк себе попрошу. Вы уж извините.

Николай Ефимович нажал кнопку коммутатора и сказал секретарю:

– Валентин Михайлович, чашечку чёрного чая принесите мне, пожалуйста!.. Так вот, Денис Трофимович. Дело, о котором пойдёт сейчас речь, совершенно невероятное, фантастическое и является государственной тайной высочайшего уровня секретности. Кроме этого, всё нужно будет выполнить в кратчайшие сроки с соблюдением всех мер безопасности, чтобы исключить даже малейшую возможность утечки информации. Руководство выбрало именно вас – как профессионала, имеющего опыт планирования и проведения подобных операций, – начал Николай Ефимович.

Дверь кабинета открылась, и вошёл секретарь, неся в руках чашку горячего чая. Он поставил блюдце с чашкой на стол перед шефом и вышел из кабинета, а Николай Ефимович продолжил:

– Полтора года назад в Институте теоретической физики Академии наук один аспирант совершенно случайно совершил невероятное открытие. Это открытие связано с теорией, объясняющей строение пространства. Из этой теории вытекало, что можно построить установку, которая позволит физически перемещаться в иные миры и в иное время. Денег у них в институте на создание установки не было, и они решили всё это продать американцам. Наша служба эту сделку предотвратила и изъяла всю документацию. Открытие сразу же засекретили, и им заинтересовалось руководство. Подключили всех наших светил науки, проверили расчёты и проект установки и пришли к выводу, что эта фантастика может оказаться реальностью. Нашли наших российских частных инвесторов для финансирования проекта. На эти средства четыре месяца назад построили первую установку. Её включили – и всё получилось.

Николай Ефимович замолчал, придвинул к себе чашку с чаем, бросил туда два кусочка сахара и принялся размешивать.

– То есть, если я правильно вас понял, с помощью этой установки смогли попасть в другие миры? – спросил Денис Трофимович.

– Совершенно верно! Не только попасть, но и пробыть там длительное время и вернуться назад. Сорок семь добровольцев пробыли в других мирах от нескольких минут до семи лет, и все они вернулись целыми и здоровыми. Это были учёные и бойцы спецназа. Учёные притащили с собой кучу разных артефактов, начиная от чучел саблезубых тигров и кончая древними фолиантами из Александрийской библиотеки. Забили этой ерундой целый склад. Установка позволяет попасть в другой мир и находиться там неограниченное время, делать всё что угодно, а затем снова вернуться обратно, что-нибудь прихватив с собой оттуда. При этом в нашем мире проходит чуть более двадцати минут.

Николай Ефимович замолчал, взял чашку и отпил несколько глотков.

– Да! Это настоящая фантастика! – воскликнул Денис Трофимович.

– Вот-вот, и я о том же. Когда начали отправлять первых добровольцев, столкнулись с одной проблемой. После нескольких лет пребывания в другом мире они вернулись постаревшими. Это было очень заметно, а так как проект засекречен, пришлось выплачивать очень большие деньги родственникам, чтобы те молчали. Добровольцев пришлось перевозить в другие города и устраивать на новую работу. Потом случайно узнали, что австралийские медики изобрели лекарство, очень сильно замедляющее старение, но сидели без денег на проведение клинических испытаний. Наша служба сумела раздобыть у них рецепт. Сделали таблетки и проверили на добровольцах. Оказалось, что работает – и чем моложе доброволец, тем эффективнее. До двадцати пяти лет при регулярном приёме лекарства старение вообще полностью останавливается. Если добровольцы были старше, то старение только замедлялось, причём чем старше, тем меньше.