Листопад

– Ой ты дурында… Конечно, мало. Если бы я верила первым тестам, то уже была бы счастливой многодетной матерью троих белокурых малышей, из которых ни один лицом не удался – все в папу. – А ты всё шутишь, – Алина снова помассировала виски. Боль, кажется, отступала.

Ната вечно влюблялась резко и бесповоротно. Для неё не существовало некрасивых и глупых. В худощавом бледном блондине с кривыми зубами и противным голосом она замечала притягательную мимику, в пухлом и низком рыжем парнишке, покрытом родинками от солнца – глубину глаз, а у не очень умного соседа – горделивую осанку. Влюбляясь не в людей, а в мелочи, из которых они состоят, она оставалась верна этим мелочам до последнего. Света очень ценила в подруге эту способность доверять миру и видеть красоту во всем, что её окружает.

Светка закрыла ноут, отодвинула толстую тетрадь на кольцах и с шумным вдохом потянулась. Захрустели позвонки, уставшие от многочасового нахождения в одном положении. Когда Ветка была мелкой, мама постоянно стояла за спиной, дёргая за тонкие косы с яркими лентами всякий раз, как у девочки появлялось желание скрючиться буквой зю, закинуть ногу на ногу и уткнуться носом в тетрадь. Сейчас же мамы рядом не было. Можно было ноги закидывать хоть за голову, а носом буравить стол в надежде докопаться до сути пространных философских теорий, но… Старость не радость, и Светкина спина молила о пощаде, втайне скучая по маминым заботливым рукам.