Я устроилась на пассажирском сидении, Дмитрий – за рулём. В салоне играла лёгкая, мелодичная, ненавязчивая музыка. Я сидела, сложив руки на коленях, как покорная ученица, и молчала. Мой новый знакомый тишину тоже не нарушал. Только один раз беззлобно ругнулся, когда нас подрезала на перекрёстке чужая машина.

Не позволяя сомнениям охватить себя, я смотрела за окно и старалась ни о чём не думать. Ну, или не размышлять о тех вещах, которые бы заставили меня колебаться.

– Ужин я заказал, скоро привезут, – сказал Дима, взглянув на часы, когда припарковался возле своего дома. – Не стал спрашивать, что любишь. Хочу угадать.

Он повернулся ко мне и растянул губы в этой своей кривоватой улыбке. Я несмело ответила тем же.

– Я всеядна, – пробормотала, начиная волноваться.

– Это прекрасно. Люблю всеядных девочек, – усмехнулся Дмитрий и прежде, чем я бы вспыхнула, поняв, какую двусмысленность он имеет ввиду, вышел из машины.

В квартире Димы царил идеальный порядок. От приготовленного мною ещё утром завтрака – вернее, от следов его создания – не осталось и намёка. Интересно, к нему ходит домработница? Или он сам такой хозяйственный?

Дмитрий кивнул на диван в гостиной, что соседствовала с кухней. Я чуть задержалась, глядя на это кожаное ложе, на котором бы с лёгкостью уместились человек десять.

– Боишься, что наброшусь сразу? Иди, – сказал Дима и легко подтолкнул меня, положив ладонь чуть ниже поясницы.

Я скинула туфли, добралась до дивана. Устроилась на нём и снова положила на колени сцепленные в замок руки. Дмитрий наливал напитки – себе виски, мне – апельсиновый сок. Когда подал мне стакан, я благодарно кивнула, а когда устроился напротив, испытала нечто вроде разочарования. Пока он ни словом, ни делом не дал понять, что у нас с ним что-то будет.

– Сколько тебе лет? – задал Дима неожиданный вопрос.

Я едва не поперхнулась глотком сока.

– Двадцать. А что?

– Мне сорок три, малыш. Тебя это не смущает?

Я понимала, о чём он говорит. Моему отцу было сорок семь – невелика разница. Вот только я и думать не думала о подобных сравнениях.

– Я думала, на десяток меньше, – пожала плечами, немного привирая.

– Таких комплиментов я давно не слышал, – тихо рассмеялся Дима. Отпил глоток виски, посмотрел на меня внимательно. И снова ошарашил: – В чём такая спешность с тем, чтобы расстаться с невинностью?

Я застыла на несколько мгновений. Его интерес пробудил во мне те внутренние вопросы, которые я себе невольно начала задавать с того момента, когда вдруг осознала, что быть девственницей в восемнадцать – не круто. Потом были аж целых два года, когда в моей жизни по этой части ничего не происходило. В компаниях с девчонками, когда они обсуждали парней и то, кто из них и как трахается, – а в моём окружении это было нормой, – я просто сидела в уголочке и натянуто улыбалась.

Мужчинам я нравилась. Вот только почему-то совсем не таким, какие вызывали у меня ответную симпатию. Последняя моя влюблённость закончилась расставанием в пятнадцать. Причём по причине прямо противоположной той, по которой я сейчас сидела напротив Димы. В том возрасте я считала, что ложиться в койку, когда ты несовершеннолетний – это табу. Да и сейчас думала точно так же.

– В том, что мне этого хочется, – ответила я как можно спокойнее.

– Не думала продать свою девственность? Говорят, это сейчас модно.

Я дёрнулась, как от удара, когда услышала вопрос Дмитрия. Заданный совершенно обыденным тоном, он повис между нами стеной.

– Ну-ну, – тихо рассмеялся Дима. – Не злись, малыш. Я просто и впрямь не могу понять, почему ты сейчас сидишь напротив взрослого мужика, которого знаешь меньше суток, и готова идти с ним в спальню, чтобы там под него лечь.

– Дело только в твоём возрасте? – приподняла я бровь. – Окей. Спасибо за беседу, пойду поищу себе какого-нибудь двадцатилетнего парня.

Сказав это, я небрежно отставила стакан на столик. Его содержимое расплескалось по стеклянной поверхности. Поднялась на ноги, краем глаза отмечая, как Дима встаёт с дивана тоже. Двигается плавно, слитно… Как хищник перед прыжком. Вроде обманчиво лениво, но в то же время держа себя на постоянном контроле.

– Больше никаких расспросов. Ты просто хочешь секса, я тебе его готов дать, – сказал он, отправляя свой бокал к моему злосчастному стакану.

– Но… – начала было, подбирая слова, на что тут же почувствовала на своих губах рот Дмитрия.

Нотки обжигающего поцелуя с привкусом виски опьянили. Я машинально ухватилась за плечи Димы, когда меня повело от нахлынувших эмоций.

– Наверх, – скомандовал он, отстранившись и, взяв меня за руку, повёл к лестнице.

Едва мы достигли последней ступени, развернул лицом к себе и снова стал целовать. Но на этот раз в касаниях его губ не было ни капли нежности. Только животная страсть, от которой у меня мгновенно снесло крышу. Я отвечала Диме, а в голове всё плыло от возбуждения. Мимолётный страх предстоящего мелькнул в голове, но мгновенно исчез. Теперь я не сомневалась ни на йоту в том, что делаю.

Когда Дима завёл меня в огромную ванную и начал раздевать, я немного растерялась. Почему-то представляла, что мы отправимся в спальню, где избавимся от одежды и займёмся сексом. Но у Дмитрия, кажется, были свои планы.

Он отстранился на секунду. Стащил с себя футболку, взялся за ремень джинсов. Когда остался в одном белье, я залипла взглядом на мышцах, перекатывающихся под кожей. Не каждый парень в двадцать мог похвастаться тем, что настолько следит за своим внешним видом.

– Что? – хрипловато спросил Дима, на что я покачала головой.

Завела руки за спину, расстегнула застёжку бюстгальтера. Тонкое кружево оказалось на полу и теперь настала очередь Дмитрия жадно смотреть на меня.

– Ничего. Я тебя хочу, – в тон ему ответила и, схватив приоткрытым ртом порцию кислорода, словно перед тем, как полететь вниз на американских горках, стянула трусики.

Дима галантно подал мне руку.

«Прямо как джентльмен перед балом восемнадцатого века», – мелькнуло в голове.

Я послушно взялась за протянутую ладонь и, перешагнув бортик ванны, оказалась на холодном акриле босыми ступнями.

Стащив с себя бельё, Дима присоединился ко мне. Я застенчиво отвела взгляд от стоящего колом члена. Несмотря на то, что видела его не далее чем утром, отчего-то меня захлестнуло смущением.

– Сядь на бортик и разведи ноги, – велел мне Дмитрий.

Я зарделась ещё больше. Он что, хочет меня взять прямо здесь? Всё же послушно устроившись там, куда мне указал Дима, я свела ноги вместе. Он хмыкнул и, опустившись передо мной на колени, взял в руку лейку душа. Вторая рука уже ласкала мою обнажённую кожу. Пальцы провели по бедру, чуть сжали, потянули.

– Доверься мне. Я хочу сделать тебе хорошо, – шепнул Дмитрий, и я повиновалась.

Прикрыла глаза, расставила ноги. Когда на тело попали прохладные капли, охнула от неожиданности. Вода упругими струями била по напряженной донельзя плоти. Дима направил душ мне между ног, и я вскрикнула от остро-болезненного удовольствия.

Тут же инстинктивно свела бёдра вместе, но мгновением позже сама раскрыла их и, оперевшись руками на бортик, подалась навстречу ощущениям.

Это было какое-то незнакомое до этого момента чувство. Стыдливости, наслаждения, возбуждения. Когда длинные пальцы скользнули по промежности и растерли ее, я застонала. Дима убрал душ и, наклонившись, провел языком по лону, слизывая капли воды. Снизу-вверх, затем обратно. Втянул ртом клитор и пососал.

Мой стон превратился в громкий вскрик. В венах запульсировало острейшее удовольствие. Движение губ и языка стали более настойчивыми и смелыми. Я же пыталась как можно шире открыться, едва удерживаясь, чтобы не положить руку на затылок Димы и не вжать его лицо сильнее в свою промежность.

Кончила неожиданно… Казалось, что мне нужно ещё и ещё – больше движений, больше ласк, но когда взорвалась в оргазме, больше схожем на разряд тока, это показалось настолько внезапным, что я принялась хватать ртом воздух.

Дима продолжал пытку удовольствием, но теперь действовал мягко и плавно. Обводил подрагивающую плоть языком, а сам смотрел на меня снизу-вверх. Это увидела, когда немного пришла в себя и опустила взгляд.

– Вкусно, – сказал он, и это слово, сорвавшееся с его влажных губ, отозвалось смущением и порочностью, которую Дмитрий во мне породил.

Он поднялся на ноги, наскоро ополоснулся. Растёрся полотенцем и, выйдя из ванны, протянул мне руку.

– Идём, малыш. Всё остальное в спальне.

Всем остальным оказалось самое настоящее безумие, когда я столько раз балансировала на грани сумасшествия, что едва не провалилась в бездну, из которой уже бы не было возврата.

Однако, Дима не взял моей невинности. Засыпая на рассвете, я запоздала вспомнила об этом, однако, данный факт не был настолько весомым, чтобы я не отключилась от усталости.

И вот, проснувшись ближе к полудню, перво-наперво подумала именно об этом. Сладко потянувшись, оперлась ладонями на смятую постель и устроилась так, чтобы облокотиться спиной на подушку. Дима спал рядом на животе, подложив под голову руки. Он был полностью обнажён, как и я. Ни клочка одежды. Никаких преград между нами. И даже если бы Дима сейчас открыл глаза и посмотрел на меня, я бы не стала стесняться.

После того, что вытворяли ночью, этому чувству места не было. Я задохнулась от вновь нахлынувшей волны возбуждения, когда вспомнила, как Дима намеренно медленно ласкал меня, усадив сверху и проводя членом между моих ног. Сам сжимал его с такой силой, что я понимала – он едва сдерживается. Но, тем не менее, когда я уже изнывала от возбуждения, опуститься и принять его в себя он не дал.

Осторожно выбравшись из постели, я подошла к огромному шкафу и, открыв дверцы, выудила из него первую попавшуюся рубашку. Накинула её на себя и, выйдя из комнаты, направилась на поиски провизии. Ужасно хотелось есть.

Я успела состряпать себе даже не бутерброды, а бутербродища, когда на кухню пришёл Дима. Он был в одних боксерах, не озадачившись какой-либо иной одеждой.

– По правде говоря, вид тебя на моей кухне и в моей рубашке вызывает желание продолжить начатое, – хрипло сказал он и, подойдя к холодильнику, взял оттуда бутылку минералки.

Я на некоторое время залипла взглядом на том, как Дима жадно пьёт. И как ходит кадык на его шее. Почему-то в этот момент данное зрелище показалось мне особенно сексуальным.

– И на этот раз завершить его так, как должно? – не удержалась от вопроса, когда Дима допил.

Водрузив на бутерброды ещё пару кружков помидоров, я, удовлетворённая получившимися шедеврами, устроилась за столом. Кивнула на второй бутерброд, больше похожий на Пизанскую башню:

– Будешь?

– Буду, – согласился на угощение Дима. Устроился напротив и, чуть пожав плечами, задал вопрос: – А ты настолько мечтаешь потерять девственность, что это в нашем сексе стало главным?

Я сделала вид, что задумалась. Конечно, мне совсем не нужно было размышлять на данную тему. Я получила столько удовольствия, сколько у меня ни разу не было на один квадратный сантиметр моей жизни. И, если уж на то пошло, я понимала, что у нас с Димой всё ещё будет. Но и сдержаться и не задать вопрос не могла:

– Не стало. Но ведь просто всё впереди?

Я даже дыхание задержала и всмотрелась в черты лица Димы, который был занят тем, что расправлялся с бутербродом.

– Конечно, впереди, – искривив уголок губ, усмехнулся он. – Но для начала я предпочту провести с тобой несколько свиданий.

Опешив, я смотрела на сидящего напротив мужчину и не понимала, что именно он имеет в виду. Да, Дима мне нравился. Но… как я полагала, между нами планировался лишь секс.

– Несколько свиданий? – повторила я за ним вопросительно.

– Ага. Такие штуки, на которые ходят мальчики и девочки и приятно проводят время. – Он откусил внушительный кусок, прожевал и, промокнув губы салфеткой, добавил: – Я, конечно, уже давно не юнец, но на свиданку сбегать хочу. А ты?

Мои брови сами по себе приподнялись. Да уж, а Дима умел удивлять.

– Хочу, – откликнулась почти сразу. – И это означает, что ты за мной ухаживаешь?

Я спросила прежде, чем сообразила, как это прозвучало. Карина… Чёрт бы тебя побрал! После таких уточнений любой будет готов сбежать. Даже самый заинтересованный.

Впрочем, Дима отреагировал на этот вопрос совершенно спокойно.

– А разве ты это ещё не поняла? – задал он риторический вопрос. – Спасибо за завтрак, малыш. Как будешь готова – отвезу тебя домой, – добавил, после чего поднялся из-за стола и направился к лестнице на второй этаж.

***

– Кариш, отец звонил. Просил передать, что будет пораньше, у него к тебе разговор, – вздохнув, сказала мне мама, когда я занималась извечным женским делом – копалась в гардеробе, попутно ругая себя за то, что не озадачилась тем, чтобы вовремя его обновить.

– Какой-такой разговор? – не сразу понимая, о чём мама, спросила я, вынырнув из недр внушительного шкафа.

– Не знаю. – Она пожала плечами вроде как безразлично, но я поняла сразу, что в этом жесте равнодушие скорее напускное. – Разве же он мне скажет?

Она растянула губы в невесёлой улыбке и ушла. Я нахмурилась и посмотрела на часы. Сегодня вечером у нас с Димой было запланировано то самое первое свидание, и я совершенно не желала на него опаздывать. Так что очень надеялась на то, что отец и вправду приедет раньше обычного.

В последнее время он всё чаще пропадал до глубокой ночи, а когда возвращался, буквально падал от усталости. С мамой у него не клеилось. Ну как – не клеилось? Они жили, как чужие люди.

Порой я задумывалась о том, не ждёт ли и меня в будущем нечто подобное. Сначала страсть, сумасшедшая любовь, дети… А потом – отчуждение.

Надев короткое платье персикового цвета, я покрутилась перед зеркалом. А мысли мои в этот момент принадлежали вполне конкретному мужчине. Похоже, я влюбилась. Или просто принимала за это чувство все те эмоции, что бушевали внутри, когда думала о Диме?

У меня ведь ни с кем не было настолько откровенной связи. Он уже стал для меня первым, хоть секса в полноценном смысле этого слова у нас не было. И, кажется, занял лидирующие позиции среди тех, к кому я хоть раз в своей жизни испытывала привязанность. Вот так вот быстро, за пару встреч.

Стащив платье, я сделала вздох. Похоже, сегодня я так и не отыщу тот самый наряд, который, по моему мнению, подходил бы свиданию с Димой на все сто.

Отец приехал за полчаса до того, как за мной должен был прибыть мой прекрасный кавалер.

– О! Какая ты у меня красавица, – похвалил он, когда я вышла его встретить, чтобы с порога сообщить, что времени у меня мало.

Ну и чтобы не ужинать шёл, а вести с дочерью свои важные разговоры. Немного эгоистично, да. Впрочем, это нивелировалось тем фактом, что я после собиралась оставить родителей на всю ночь наедине.

– Как и всегда, – не без бахвальства откликнулась я, покрутившись.

Посмотрела на папу и невольно улыбнулась. Кажется, понимала, почему именно Дима запал мне в душу.

– И пап… Я уже очень тороплюсь, буду только завтра. Ты же хотел со мной поговорить?

Отец нахмурился, скинул пиджак.

– Да, хотел. А ты куда собираешься?

Обычно он не интересовался моими походами куда бы то ни было. Взрослая дочь могла делать всё, что ей заблагорассудится. Потому в вопросе я увидела лишь праздный интерес, ну или дань вежливости.

– Гулять до утра, – не вдаваясь в подробности ответила папе.

Он прошёл ко мне в комнату, стащил пиджак и, закатав рукава рубашки, направился к окну. Встал ко мне спиной, пока я, присев на подлокотник дивана, ждала, что же такого важного скажет отец.

– Послезавтра к нам приедет мой бизнес-партнёр. Он видел тебя пару раз в сети. Хочет с тобой познакомиться, – наконец, изрёк папа, и мои брови поползли вверх.

Раньше за таким замечен отец не был. Никакого сватовства со стороны его друзей, партнёров и прочих…

– Пап… Я вообще-то уже кое с кем встречаюсь, – немного придя в себя, ответила отцу.

– Ну, встречайся, кто тебе мешает. Но с Кириллом всё равно познакомишься. Ты ему понравилась, думаю, он тебе тоже придётся по душе. Он старше, но это ерунда, в общем-то.

Отец полуобернулся ко мне, на его лице мелькнула улыбка. Я не удержалась и ответила тем же. Какие же верные вещи он говорил.

– Пап… Я нашла уже себе… парня. Он тоже старше. Но, как ты верно заметил, это ерунда.

Поднявшись на ноги, я как раз собиралась подойти к отцу и посмотреть в окно – вдруг Дима приехал раньше? Но папа направился ко мне и, положив ладони на мои плечи, провёл ими снизу вверх, а потом ощутимо сжал.

– Котёнок мой, этот вопрос решён. Я уже позвал Кирилла, он приедет к нам. Так что послезавтра будь дома в семь, как штык. Матери скажу, чтобы настряпала чего-нибудь. Поверь… Карташов с серьёзными намерениями. Даже заговорил о том, чтобы тебя отправить за границу на учёбу. Ну, когда поженитесь.

Я не удержалась и нервно хихикнула. Папа это взаправду? Какие свадьбы? Какие учёбы? Господи, мы же не в семнадцатом веке, в самом-то деле, когда отцы решали сами судьбы своих дочерей!

– Папусечка, спасибо за беспокойство, но я сама решу, за кого мне выходить замуж и когда, – как можно мягче сказала я и, приподнявшись на носочках, чмокнула отца в щёку.

Высвободившись из его рук, я развернулась и буквально бегом направилась в прихожую. Там дело оставалось за малым – схватить сумочку и сбежать. Диму дождусь возле дома. По крайней мере, это лишит меня необходимости снова выслушивать всякую чушь по поводу сватовства.

Да и глотнуть немного свежего воздуха будет нелишним.