За время поездки Виктор узнал, что Василий неплохо умел владеть гитарой, на которой его сосед по купе позже сыграл ему. Но, как довелось выяснить Павлову, профессия его приятеля не была связана с музыкой. Василий работал поваром в одном из ресторанов Ярославля. Конечно, парень еще с детства хотел играть в рок-группе на бас-гитаре, но как он сказал: «Не сложилось». Однако, несмотря на это, Василий вместе со своими друзьями Андреем, Вячеславом, Шуриком и Алиной (его девушка) частенько собираются и играют что-нибудь просто ради развлечения, что доставляем им большое удовольствие. Когда пришла очередь Виктора рассказывать о себе, то он начал с профессии. Мужчина преподавал актерское мастерство в государственном университете. Сначала Павлов сам был актером в одном из драматических театров, так же как и все закончил гос. университет и все в таком роде. Но вскоре ему предложили ровно на один месяц попробовать себя в преподавании актерского мастерства, так как Виктор отлично владел актерской игрой, а преподаватель уволился, и надо было временно его заменить, пока не найдут нового учителя. Однако Павлов так этим увлекся, что решил окончательно остаться на этой должности. Виктору всегда нравилось, так, скажем, делиться своими знаниями с другими юными артистами, вкладывать в них частичку себя. Ведь ученики Виктора подобно семенам, если приложить максимум усилий, то они прорастут и уже не будут просто пылью в земле, а чем-то иным, чем-то прекрасным. Помимо всего этого Виктор рассказал, что он увлекается фотографией. Особенно ему нравится снимать природу, но сейчас он забросил это дело. Так как начался новый учебный год, и к нему повалила огромная куча студентов, жаждущая знаний, половина из которых были трудно обучаемы актерскому мастерству. И поэтому приходится устраивать дополнительные занятия, которые идут по несколько часов в день. Примерно по три часа на одного необучаемого ученика. Слава богам, Виктор собрал их в группы и теперь ему было не так тяжело.

Несмотря на то, что Виктор был на десять лет старше Василия, они быстро нашли общий язык. Всю дорогу они рассказывали друг другу истории из собственных жизней. Иногда веселые и задорные, а временами и грустные. Но печальных они повествовали редко.

***

За три дня Павлов и Давыдов (фамилия Василия) здорово сдружились, и когда пришла пора расставаться, то было даже немного грустно. Однако плюсы все же имелись. Виктор и Василий вышли на одной станции, значит, они были в одном и том же городе, и был шанс, что они снова смогут увидеться. Но это был всего лишь один шанс на миллион.

Когда Василий растворился в толпе, а Виктор уже было тоже хотел пойти, кто-то резко схватил его за руку мертвой хваткой. Запястье Павлова охватила невероятная боль и жжение. Развернувшись, Виктор увидел, что обладателем мертвой хватки является хилый, казалось, на вид старик. Недолго думая, тот повел своего «пленника» подальше от толпы. После чего он отпустил запястье Виктора, которое мужчина принялся расстегать, думая, что это как-то снимет боль.

– Вы кто такой? – обратился Виктор к незнакомцу.

– Аким я, – хрипло ответил старик, вытерев нос тыльной стороной ладони. От этого жеста Павлов скривился, но тот не заметил этого. – Аким Ильич. Для всех просто Аким или Ильич. Но для тебя Аким Ильич, – нахмурился старик, бросив недовольный взгляд в сторону Виктора, отчего мужчине стало не по себе. Ему не нравился этот старик. – И запомни: я не корова, – заявил он, после чего словил на себе взгляд Виктора, полный непонимания. – чтобы кому-то нравиться, – продолжил он для уточнения. – Понятно? – спросил Аким, получив положительный кивок от своего собеседника, тот продолжил: – Леонид Григорьевич сказал, чтобы я каждый день в течение месяца стоял здесь и тебя ждал, даже фото мне твое дал, чтоб я не запутался, – рассказал Аким.

– И сколько ты здесь уже стоишь? – спросил Виктор. Аким метнул в его сторону недовольный взгляд.

– Я не позволял тебе со мной на «ты» общаться. Ишь, чего удумал!

– Но Вы же обращаетесь ко мне на «ты», почему мне нельзя? – озадачился Виктор.

– Потому что я тебя старше и поэтому могу так к тебе обращаться, а ты еще щенок, – объяснил тот, хмурясь еще сильнее. – Никакого уважения.

– Какой я щенок? Мне тридцать пять лет! – пустился в спор Виктор, подобно подростку.

– А мне восемьдесят. Так что не спорь, и давай пойдем уже, а то стемнеет скоро, – хрипло скомандовал старик. После чего вместе с Виктором направился на автобусную остановку.

Все то время, что они ждали автобус, никто не произнес ни слова. Виктор изредка поглядывал на Акима, однако спутник его такого не делал. Полный раздумий взгляд старика был устремлен вдаль, сморщенные губы еле заметно шевелились.

Вдали начало приближаться нечто красное, когда это подъехало поближе, Виктор понял, что это автобус. После того, как Павлов и его престарелый спутник сели в него, он сразу же тронулся и продолжил свой путь по бесконечно длинной дороге. Спустя час маленькие прозрачные капельки начали ложиться на стекло. Серые тучи окутали небо, заполонив собою солнце, что верно освещало путь все это время. На душе у Виктора снова стало темно и мрачно. Он, дабы не смотреть на начинающийся дождь, отвернулся от окна и принялся рассматривать пассажиров. К его большому разочарованию, их было не больше пяти. Наверное, за столько долгий путь все они вышли на своих остановках.

В самом углу, подле стены, сидела рыжеволосая девушка в наушниках. Несмотря на погоду, лицо ее было улыбчивым, никак у других пассажиров. Казалось, своим светом, незнакомка могла осветить весь автобус, да и улицу, как бы заменяя солнце. Рассмотрев девушку повнимательнее, Виктор увидел, что на вид ей лет двадцать пять. «Всего лишь на десять лет меня младше…» – подумалось ему. Через мгновение мужчина отогнал бредовые мысли и продолжил разглядывать остальных пассажиров. Но, как выяснилось, все они, по его мнению, были скучны и однообразны. Никто из них даже не улыбался, кроме, конечно же, той незнакомки. Быстро потеряв интерес к пассажирам автобуса, Виктор принялся снова глядеть в окно, за которым уже вместо огромных городских сооружений виднелся смешанный лес. Пока Виктор любовался лесом, то не заметил, как заснул, манящая красота леса усыпила его, погрузив в объятия Морфея.

***

Виктор проснулся от резкого толчка в левое плечо. Распахнув глаза, он увидел, как Аким подгоняет его к выходу из автобуса. Полностью проснулся мужчина только на улице. Дождь уже давно перестал идти, оставив после себя множество зеркал, расположив их на земле. Повернув голову в правую сторону, он увидел лес, в левую – большой холм, на котором располагалось огромное сооружение, напоминающее особняк.

– Чего как Вертишейка-то? – проворчал старик. – Головой вертишь, вертишь, точно Вертишейка. Теперь так тебя звать буду, – скрипучим голосом сообщил Аким, без единой нотки юмора в голосе.

Повернув в сторону особняка, Аким направился к нему, Виктор последовал за своим спутником. Пока они шли, мужчина все время рассматривал природу этого места, вертя головой каждую минуту. «Точно Вертишейка» – подумал про себя Виктор.

Остановились около больших чугунных ворот. Добыв неведомо откуда ключ, Аким принялся вскрывать замок. Ворота со свойственным им скрипом открылись. Пред взором Виктора предстал двухэтажный особняк, давивший на него всем своим величием. Эйфория и испуг атаковали Виктора. С одной стороны он был рад тому, что это теперь его новый дом, а с другой ему было очень страшно оттого, с какой скоростью поменялась его жизнь. Конечно, Виктор был любителем перемен, но никогда они происходили настолько быстро. Никто не любит быстрые перемены.

Увидев, что Аким уже стоит на пороге дома и шырудит новым ключом в замке, Виктор поравнялся с ним и спустя мгновение дышал ему в затылок.

– Свет не загораживай, Вертишейка, – обратился к нему Аким. Мужчина отошел в сторону.

Когда послышался заветный щелчок, дверь открылась, но без скрипа, что немного удивило Виктора. Но на этом удивление его не заканчивалось. Зайдя в дом, мужчина увидел, что тот выглядит довольно чисто и опрятно, будто бы здесь кто-то убирал. Однако, подумав, что здесь последний месяц своей жизни жил его дед, который, по-видимому, все прибрал, Виктор прогнал удивление. Мужчина принялся осматривать дом. Первыми его внимание привлекли большие портреты, висящие на стенах дома, по три на каждой стене.

– Кто их написал? – спросил Виктор у Акима, указывая на портреты. Вместо ответа старик пробубнил что-то невнятное. – А их можно куда-нибудь на чердак убрать? – спросил мужчина, разглядывая портрет усатого мужчины в плаще.

– Нет! – резко выпалил Аким, выпучив при этом глаза так сильно, что казалось, будто бы они сейчас выкатятся из собственных орбит и покатятся по полу в неизвестном направлении. – Пусть так весят, чем они тебе помешали-то? – сменив легкий испуг на строгость, спросил старик. Виктор был слегка ошеломлен такой реакцией, но вскоре пришел себя.

– Хорошо, пусть весят, – робко ответил мужчина, почувствовав себя пятилетним ребенком перед строгим воспитателем. Больше Виктор не спрашивал о портретах, только рассматривал.

Также внимание Виктора привлекла огромная люстра, висящая на потолке около главного входа. Недалеко от нее, внизу, расположилась деревянная лестница, ведущая на второй этаж, на полу же стелился огромный мягкий ковер. Помимо зала с люстрой, на первом этаже разместились небольшая столовая, кухня, терраса, личный кабинет, холл, ванная комната и гараж-навес. Увидев все это, у Виктора разбежались глаза, отвисшая челюсть широко распахнулась, он не мог выдавить из себя даже и половины слова. А ведь это был только первый этаж. В чувство его привел резкий звук закрывшейся двери. Это означало, что Аким покинул дом, видимо, у того появились свои дела. Но это нисколько не опечалило Виктора, наоборот ему стало легче. Старик его малость раздражал и казался каким-то странным.

Когда Виктор поднялся на второй этаж, сделал вывод, что комнат на нем меньше, чем на первом: три спальни, холл, гостиная, балкон и ванная, но это никоим образом не расстраивало его, наоборот мужчине хотелось, подобно ребенку, прыгать от радости. Его счастью не было предела.