Глава 4

Дом казался удивительно оживленным по сравнению с тем, когда мы уезжали. В нем, будто муравьи-трудоголики, сновали слуги. По крайней мере, я за них приняла людей в чепчиках и коричневых платьях из грубой ткани с метлами в руках. Каждая порхала из комнаты в комнату, наводя порядок. Мужчины выносили старую мебель. Еще при входе мы заметили целую груду наваленного хлама.

– Это еще что происходит? – я уставилась на Юстаса.

– Без понятия, – толстяк почесал лысину.

Ладно. Я двинулась вперед и остановила первого мужчину, который выносил стул.

– Что здесь происходит?

– Так это. Хозяин умер, мы мебель выносим. Приказ у нас.

– От кого?

– Так это. От нового хозяина – Клейтона Даффа.

Какого?.. Мы же на похоронах были всего лишь пару часов, а тут… Тут уже все выносят.

– Юстас! – чуть ли не крикнула я.

– Без понятия, – прошептал он. – Я не в курсе.

Мужчина и сам недоуменно смотрел на происходящее.

– Вы же это раньше могли сказать!

– Я не знал, – ответил он, жалобно посмотрев на меня.

Да что ж тут происходит?!

– Это же моя игрушка! – крикнул Коля, когда служанка вынесла огромного плюшевого единорога. Мальчик вырвался и вцепился в игрушку, которую служанка тут же отпустила и с ужасом уставилась на него. – Ты не имела права ее трогать! – крикнул Коля совсем не детским голосом. Мне на миг показалось, что земля разверзлась, и этот голос раздался из глубин ада. Служанка пошатнулась от вспыхнувшего перед ней огня, исходившего от ребенка. Да я и сама отскочила на ногу Юстаса, который тут же ойкнул. Я, пожалуй, не буду ссориться с ребенком. А то это чревато последствиями. – Смотри, какая у меня игрушка, – Коля довольно посмотрел на меня.

Да, дома нет, зато игрушка красивая – белоснежный единорог с золотым рогом – есть. Коля начал играться с единорогом. Я подошла к двери, дорогу тут же преградили двое мужчин.

– Без хозяина нельзя входить.

– Господин Дафф принял решение отправить ребенка в приют, – услышала я за спиной женский голос.

Я никогда не думала, что у меня может дергаться глаз, но именно сейчас мое веко дернулось несколько раз. Обернулась и увидела симпатичную миниатюрную блондинку в черном закрытом платье в пол, будто она решила закутаться от всего на свете, с миловидным лицом и огромными голубыми глазами, и взглядом таким стальным и строгим, что даже мне стало не по себе.

– Юстас, – я повернулась к секретарю, который упорно пытался слиться с окружающей обстановкой. Да только красное лицо выдавало его. – Есть что-нибудь еще, что вы забыли мне сказать?

– Я не знаю, – промямлил он.

– А вы, собственно, кто? Господин Дафф говорил, что в дом должен прибыть юрист и ребенок, – продолжила блондинка. – Мы уже вызвали людей из приюта, и Николая заберут туда. Вы из приюта?

Она смотрела на меня, не отводя глаз. Такой знакомый взгляд. Где-то я сталкивалась с ним. Ах, да. На кладбище. Только там так смотрел дядя Николая.

– А вы? – вежливо спросила.

– Я юрист господина Клейтона Даффа.

Такой молодой специалист рядом с таким мужчиной? Да, да. Она просто юрист.

– Нет! Я не хочу! Это мой дом! – надрывно крикнул Коля.

С детских рук сорвалось пламя, долетело до блондинки, которая просто словила его, а потом помахала перед собой, сбивая.

– Николай, прекрати, – я одернула ребенка, хотя мне казалось, что это то же самое, что вежливо попросить разъярённого медведя не нападать.

Если он сейчас выпустит в меня пламя, то останутся от Каролины только кости да горстка пепла. Мальчик подхватил свою игрушку и побежал вдоль дома, а я за ним:

– Коля, стой! – Нагнав мальчика, присела перед ним на корточки, удерживая за руки. Столько безграничной боли в детских глазах я не видела ни разу. И даже несмотря на то, что это не мой ребенок, захотелось за него весь мир порвать. Материнский инстинкт беспощадный, когда пробуждается. – Ты меня слушаешь? – спросила, а он отвел глаза. Нельзя сейчас потерять контакт с ним. – Николай, я понимаю, что тебе сейчас ужасно больно…

– Я не хочу в приют. Я хочу быть дома с папой, – прошептал он, прижав своего единорога. – Это ведь мой дом.

– Послушай, ты сейчас должен принять все как есть. Как бы сейчас ни складывалась твоя жизнь, ты должен оставаться сильным. Ты же дракон? – Мальчик кивнул. – Так вот, драконы сильные и все выдерживают, – я пыталась подбодрить его.

– Но… но я слышал… – малыш всхлипнул. – Если будет мама… то и дом не заберут.

– Я сделаю все, что в моих силах. Но и ты должен понимать, что я не житель этого мира.

– Сделаешь? – он с надеждой посмотрел на меня.

Только бы сдержать собственные слезы. Так больно смотреть на него, понимая, что от меня ничего не зависит, что я не смогу оправдать его доверия.

– Я постараюсь…

Надежда умирает последней, главное, чтоб не в конвульсиях. Хотя будем реалистами – я ничего не могу сделать. В этом мире я вообще на случайных правах. Тут как бы самой вернуться домой. Нащупала кристалл возврата в кармане – на месте. А с другой стороны – рожают же у нас детей без копейки за душой. И находят же как-то выход. Будет зайка – будет и лужайка. А в моем случае будет драконенок – будет и пещерка? Срочно ищем принцессу для дракона. Только дракон будет жить у принцессы. С мамой. За драконом еще сопли подтирать надо. Что ж там за дядя такой, что сходу ребенка на улицу выставляет?

– Соберись, хорошо? Постараемся поговорить с твоим дядей. Ты его видел раньше?

Николай замотал головой из стороны в сторону. Они даже не виделись. И папа Коли тоже не общался с братом, получается. Тогда понятно, почему дядя сразу убирает племянника из дома. На какие-то родственные чувства а-ля «ну вы же держали его за левую пяточку на крещении» рассчитывать не приходится. Да и вряд ли драконы исповедуют какую-либо из земных религий. Ладно, посмотрим.

Николай взял меня за руку и сжал.

– Марина, – позвал Юстас.

– Каролина, – укоризненно поправила.

– Мы можем поговорить наедине? Николай, отпусти ее, пожалуйста.

Мальчик посмотрел мне в глаза.

– Я все еще здесь, – подбодрила его, и ребенок нехотя отпустил меня.

Юстас подошел ко мне и отвел в сторону:

– Господин Дафф выкупил дом. Отец Николая умер всего пару дней назад. Пока я согласовывал его похороны и занимался всеми делами, Клейтон Дафф выкупил весь дом с долгами. Если честно, то никто не рассчитывал, что вернется мать ребенка. Я случайно рассказал ребенку, что жить с ним может его мама, а он принял все за чистую монету, нашел кристалл и привел вас.

– То есть его дядя совершенно случайно узнал о смерти брата?

– Скажем так: когда-то братья очень сильно поссорились. Честно, я уже не припомню, что случилось между ними. Но когда Марина уже была беременной. Клейтон уплыл из этих краев. Терри пытался его найти, когда дела уже совсем пошли на спад…

То есть в какой-то степени наш дядя может быть виновным в смерти брата. Час от часу не легче.

– И сейчас он вернулся и выплатил долг Терри. Сами поймите, когда Марина вернулась в свой мир, никто не знал, что есть шанс, что она вернется сюда. Но ребенок же не виноват, что его отец промотал все деньги.

– Ничего страшного, что его в приют отправят, а мне что делать? – как бы цинично ни звучало, но у ребенка будет крыша над головой. – Мне что, под мостом милостыню просить?

– Ну поймите, я не думал, что Николай перенесет вас, – укоризненно ответил он.

Отлично, я и так рассталась с почти мужем, так еще и в другом мире без крыши над головой. Хоть кристалл возврата есть. Через месяц вернусь домой, и будет у родственников стопятьсот вопросов о том, где была. И Сережа будет волноваться, локти кусать, гадая, где я. И искать даже. Что-то я сомневаюсь, что он будет бегать и от радости размахивать флагом «Наконец я от нее избавился». Причем флаг я представила в виде семейных трусов.

Так. Руки есть, ноги есть, здоровье тоже позволяет – буду подрабатывать служанкой.

Глава 5

– Но как можно выселить ребенка?

– Понимаете, дом был в залоге. Он стал собственностью банка после смерти отца Николая, так как тот являлся единственным собственником. А Николай – несовершеннолетний ребенок. Банк мог выставить дом на продажу, но Клейтон Дафф подсуетился и выкупил его. Сами понимаете, Марины не было семь лет, и на нее никто не рассчитывал. Тем более она из другого мира. Не то что у нас такое часто, но иногда случается. В общем, дом Николаю не принадлежит.

Да, а у нас коммуналку по десять лет не платят, и ничего. Никто никого не выгоняет. А тут маленький мальчик живет один в огромном особняке. И нет у него никакой возможности ни купить поесть, ни попить.

Мы сидели на вынесенном диване, ожидая дядю. Вскоре к дому подъехала карета. Дверца открылась. Сапог тяжело опустился на землю, затем трость и вторая нога. Клейтон Дафф собственной персоной. Жаль, что единороги неожиданностей ему под ноги не справили. Кучер тут же подскочил к нему, но мужчина махнул рукой, и тот отошел. И вновь я ощутила на себе тот холодный взгляд, пронизывающий до костей, когда Клейтон глянул на меня. Только сейчас он даже застыл на месте, а затем двинулся к дому, опираясь на трость. И он явно испытывал дискомфорт.

Вот нисколько мне не жалко того, кто родную кровь на улицу выгоняет.

– Почему вы не в доме? – спросил, подойдя ближе.

– Да вот, попасть не можем, – ответила спокойно.

– Господин Дафф, – к нам подошла та блондинка.

– Лиза, почему ты не пустила ребенка в дом?

– Так вы сами дали распоряжение никого не пускать.

Он тяжело посмотрел на нее, а она опустила глаза.

– У него вещи там.

– Мы все собрали, – пробубнила она под нос.

Да, с Юстасом она была более боевая. Клейтон с шумом вдохнул и выдохнул.

– Так тут мама появилась. Сами понимаете, по закону, пока есть второй родитель, приют не примет ребенка, – вышел вперед Юстас и аж платочком протерся от взгляда Клейтона.

Да что они его так боятся? Вот я смотрю – и ничего. Ну, красивый мужик и… все, что я могу о нем сказать хорошего. В остальном, кроме матерных, никаких слов не находилось.

Клейтон просканировал меня взглядом холодных глаз.

– Я вызвала из приюта людей, они должны были прибыть. Вот ждем. То, что эта дама – мать ребенка, еще доказать надо, – Лиза надменно посмотрела на меня.

– Мать так мать, – процедил Клейтон. – Надо будет, проверим.

– Господин Дафф, – к нам подбежал запыхавшийся мужичок – маленький, жилистый, в клетчатой одежде, – мы закончили выносить вещи. Что прикажете делать?

– Мебель можно увозить.

– Слушаюсь.

– Прошу в дом, – Клейтон указал мне на дверь. – С моей стороны было бы некультурно обсуждать такие вещи на улице.

Я бы ему сказала, что некультурно родственников на улицу выбрасывать, но лучше промолчать. Мне же с ним договариваться. Тем более в какой-то степени мы от него зависели.

Дом казался еще больше, чем утром. И это понятно – почти все вынесли. Коля шел рядом со мной, поглядывая на спину дяди. В руках сжимал своего единорога, как единственное оружие против мира. Клейтон хорошо ориентировался в доме и завел нас в огромный зал, посреди которого стоял длинный стол, застеленный темно-синей скатертью.

– Николай, подожди нас в своей комнате, – сказал, посмотрев на малыша.

Тот перевел взгляд на меня, а я кивнула.

– Нет, я хочу с мамой, – сказал он, выйдя немного вперед.

– Николай, я все еще здесь, – положила руку на его плечо. – Мы просто поговорим с дядей.

Я не отводила взгляда от глаз Клейтона, видя, как в карих глазах вспыхнул едва заметный огонек.

– Нет, не уходи, – Коля вцепился в меня мертвой хваткой.

– Николай… – дядя позвал его. Они просто посмотрели друг другу в глаза, и ребенок отпустил меня. – Прошу, – Клейтон указал на стулья, когда ребенок вышел из зала.

Лучше б он остался. А то мне так и хочется сказать пару ласковых его дяде. А еще лучше взять какую-нибудь чугунную сковородку и заехать по морде.

Мы сели друг напротив друга, будто на собеседовании в трансконтинентальную компанию.

– Я знаю, что вы не Марина и не мать Николая, – мужчина сложил руки в замок.

Я приподняла бровь. Ну вот, хоть один признал это. Но, к сожалению, не в самый подходящий момент. Вот только моя ненависть к мужчинам сейчас настолько сильна, что я не дам и ему никаких поблажек.

– Мой сын пришел за мной…

– Прекратите врать. Я знал Марину, – продолжил он. – Я так понимаю, вас сюда по ошибке закинуло? – Мужчина говорил спокойно и участливо.

– Да, – я откинулась на стуле и скрестила руки.

– И вы не можете уйти домой. Где кристалл?

Я достала пустышку, что дал мне Коля, и положила на стол. Клейтон взял ее, и в один момент она заискрилась золотистым свечением. Мужчина медленно положил ее между нами.

– Можете возвращаться. – Он просто ее зарядил своими руками.

Я недоуменно уставилась на искрящуюся золотом колбу. Что? И все? То есть никакого месяца ждать не надо? Да я как-то не готова возвращаться. Там же Сережа со своими слезливыми историями и извинениями, а мое сердце может дрогнуть и простить. Я не готова к этому разговору. Не смогу разрубить этот узел привязанности к одному мужчине. Мне ужасно плохо от его измены. Что уж говорить про ребенка, которому обещала. Представить себе не могла, как он разочаруется, когда из зала выйдет только дядя.

– Что будет с Николаем? – мой голос дрогнул.

– Мальчик уйдет в приют, который я для него оплатил – лучший в городе. Если вам совсем интересно – ребенку будет лучше в закрытой школе с такими же, как он, чем рядом со мной.

Вот зря он мне это сказал. Мне пока все равно надо зализать раны от своей «удачной» личной жизни, так что я точно помогу ребенку.

– Это ваш родной племянник. У него умер отец.

– А у меня умер брат, – на миг в его глазах появилась резкая боль. – И я выплатил его долги. Но дело не в деньгах. Николаю лучше не быть рядом со мной ради его собственного блага.

– И чем мешает маленький мальчик? – Меня просто захлестнуло волной горечи из-за несправедливого отношения дяди к племяннику. – Женщины ведутся на мужчину, который заботится о ребенке. Вы сами себя лишаете шикарного шанса.

– Моя женщина не будет нуждаться ни в чем.

«Женись на мне», – сразу пронеслось в голове. Эй, мысли, вы куда? Да, красивый – с этими его длинными мужскими пальцами, с черными кустистыми бровями над карими глазами и острым взглядом.

– Ребенку никто и никогда не заменит семью лучше, чем его родственники, – вставила я. – И раз такое дело, я остаюсь.

– Вы не его мать.

– Но этого вы не докажете, – я победно улыбнулась. – Или вы просто боитесь брать на себя ответственность за маленького мальчика? Я понимаю, вы его не знаете, впервые в жизни видите. Но он же остался один.

Пожалуйста, холодильник. Разморозься.

Клейтон постучал пальцами по навершию своей трости.

– И я хочу помочь. Буду вашим психологом по работе с детьми.

Да, да. Именно этим я и хочу заниматься. И наконец на его лице, кроме холодной скорби, я увидела удивление.

– То есть мозгоправом? – спросил он, а я кивнула. – Вы поможете мне наладить контакт с ребенком и покинете дом?

– Да, – не колеблясь, ответила. – То есть я не брошу ребенка, пока не буду уверена, что он останется здесь, в доме, с любящим его родственником.

Что за чушь я несу? Но если это хоть как-то поможет…

– А опыт с детьми есть? Я даже не спрашиваю про опыт с детьми драконов.

Пора брать клиента, пока он тепленький.

– Ну, как бы есть.

Не скажу же я ему, что один раз в пятнадцать лет на руках подержала племянницу папиного троюродного брата.

Мужчина закатил глаза:

– Если вы и Николай останетесь, то как вы будете расплачиваться за пребывание здесь? Не поймите меня неправильно, но мой брат промотал за семь лет все наследство, что оставили нам родители. Оставил в одной рубашке ребенка. Я понимаю, что будь он жив, как-нибудь выкарабкался бы из долговой ямы. Но он Николаю не оставил ни копейки.

Да что ж у него все мысли о деньгах? Меркантильный холодильник.

– А что вам стоит держать мальчика дома? Дешевле обойдется, чем в приюте. Затраты на содержание он вам может возместить, когда вырастет. Не лишайте его дома, в котором он вырос, – понесло меня.

– Что вы имеете в виду? – он немного прищурил глаза.

– Ну, Николай вырастет когда-нибудь. И уже совершеннолетним будет зарабатывать деньги, и сможет часть денег отдавать вам. Он же выучится, обзаведется какой-то работой, вот и все. Или будет на вас работать.

– А вы? – спросил он.

– А я могу с ним заниматься, нянчиться. Сэкономите.

– Сэкономлю? – спросил он, прожигая меня взглядом. – Зачем оно вам? Вы же не его мать, у вас нет детей.

И этот унюхал? А я, может, за утро привязалась к мальчику. Что они мне все тычут этим? Ну, тридцать мне, так еще есть время своими обзавестись. Прям упрек – своих нет, то и к чужим нельзя. А сам его чуть ли не выгоняет из отчего дома. Но видно, что мужик не такой прям и козел. Думаю, другой бы на его месте даже и слушать не стал. А этот и кристалл зарядил, и хоть как-то мозги мне вправляет.

– Николай вам никто. Вы вообще понимаете, какая это ответственность – ребенок в чужом мире? И вы одна с долгами. Даже если все поверят, что вы его мать. Зачем оно вам? Ребенок – это не игрушка. Он привяжется к вам, а вы уйдете, оставив его одного со всеми проблемами.

Он прав. Твою ж… Мужчина прав в каждом слове, но я тоже пообещала и сейчас из шкуры вон лезу, только чтобы помочь. Покосилась на сверкающий кристалл. Вернуться домой – решение всех моих проблем. Никто же не поверит, что я была в другом мире. Ну, заперлась от жениха на денек, да и только. Я покосилась на трещину на столе.

– Я уже сказала вам раньше – я хочу помочь ребенку. С этим домом, – искренне сказала, хорошо обдумав свое решение.

– Этот дом уже выкуплен мной, – напомнил он. – Но есть одна вещь, которую мне бы хотелось, чтобы вы сделали. Днем Николай будет в школе, ваше присутствие в этом мире необязательно.

– Какая? – спросила я, вновь посмотрев в его глаза.

– Найдите Марину – маму Николая – в своем мире.

Я недоуменно уставилась на него. И как он себе это представляет? Устроить кастинг «Марина для дракона»? Если вы когда-нибудь рожали дракона, то милости просим поучаствовать.

– Вы хоть фамилию ее знаете? – спросила. – Без адреса, без фамилии найти иголку в стоге сена? У нас таких Марин полным-полно.

– Кристалл ведет всегда в одно место. Именно в той… – он замолчал, будто пытался вспомнить, – квартире жила Марина. У вас есть возможность найти по этим исходным данным?

Я задумалась. Родители купили мне эту квартиру лет пять назад, причем по весьма низкой цене. Я помню, как счастливы были бывшие владельцы, что избавились от нее. Где-то год квартира стояла закрытой. Соседи первое время говорили, что жить мы не сможем в ней, мол, проклятая квартира и всякое такое. Но ни я, ни мои родители не обращали на это внимания. Квартира как квартира. Ничего необычного. Только мы тогда решили мебель сменить и все остальное. А потом в моей жизни появился Сережа. Мы стали жить вместе, и не происходило ничего странного. Хотя ремонтники говорили, что у них инструменты пропадали. Даже перфоратор украли. Папа потом новый покупал. Но что-то сомневаюсь, что кто-то из этого мира стащил его. Мы тогда на соседей подумали.

– Нет. Вообще никак. Ее столько раз перепродавали, – протянула я. – Мы купили ее, но хозяйку звали Зоя Степановна.

– Купили? – спросил он.

– Да. Мои родители купили квартиру, – ответила я.

Интересно, зачем ему Марина? Интересно, почему при этой мысли мне обидно?

– Зачем вам ребенок? – спросил он в лоб, сверля меня взглядом.