Я зол на свое ремесло – оно не давало мне читать значительные, серьезные книги уже состоявшихся авторов, заставляя тратить время на наброски и проекты, на то, чего еще не существует и что, может быть, когда-нибудь состоится – в неопределенной перспективе. На нечто бесформенное. Я делал это во имя будущего, которого не увижу и которое, без сомнения, докажет, что я без конца ошибался: выбирал совсем не те тексты, поддерживал не тех женщин и мужчин.