Цитаты из книги «Счастливы когда-нибудь»

. Например, те, кто верит в родственные души (кто убежден, что люди либо предназначены друга для друга, либо нет), имеют тенденцию быть менее преданными своим партнерам, если сталкиваются с трудностями (несогласие, по их мнению, подтверждает несовмести

Более того, обширный выбор может оказаться вредным для нашего счастья. В исследовании, не связанном с романтическими отношениями, студентам Гарвардского университета в рамках курса фотографии раздали 12 снимков и попросили выбрать два лучших. Один из выбранных снимков им позволили оставить себе и сказали, что они могут войти в одну из двух групп: в первой выбор можно будет изменить, а во второй он будет окончательным . Две трети студентов выбрали войти в первую группу, но результаты показали, что члены второй группы со своим необратимым выбором чувствовали себя счастливее.

из-за обилия вариантов как до, так и после принятия решения . И одно из последствий большого выбора знакомств (как и при любом другом решении) заключается в том, что любой выбор может ощущаться как ошибочный в сравнении со множеством других возможностей. А когда дело доходит до любви, ставки оказываются невероятно высоки. Вы надеетесь в какой-то момент успокоиться, но этот момент может не наступить.

В то время как многие экономисты продолжают поклоняться божеству выбора, психологи предупреждают об издержках слишком широкого выбора. Это очень аккуратно сформулировал Барри Шварц, говоря о «парадоксе выбора». Согласно этой концепции, большой выбор заставляет нас чувствовать себя хуже, потому что мы мучаемся

С одной стороны, социальные сети усиливают наш страх пропустить достойную кандидатуру. При таком огромном выборе нам сложно остановиться на ком-то одном, и появляется чувство, что мы не используем все возможности. Знакомства стали похожи на шопинг. Мы просматриваем анкеты людей на экране компьютера точно так же, как каталог обуви в интернет-магазине, выбираем понравившихся и складываем в корзину знакомств. Но все время всплывают новые лица, у этих новеньких лучше волосы, более упругое тело и сексуальные хобби. Прежние кандидатуры, лежащие в нашей корзине, теряют привлекательность. Люди превращаются в товар — их легко утилизировать, если попадется что-то получше или просто посвежее. И мы никогда не заканчиваем этот шопинг.

Если вы обладаете очень малым, имеет смысл стремиться к большему. Но богатство само по себе не делает нас (и тех, кто вокруг) счастливыми. Дорога к богатству для большинства людей будет долгой, неприятной и бесплодной. Поэтому есть смысл выбрать более короткий маршрут, который ведет к состоянию «этого достаточно». Нужно отслеживать, когда стремление получить больше денег продиктовано социальными сравнениями и погоней за статусом, а не желанием приобрести новый опыт. Многие из нас продолжают гнаться за доходом и богатством, даже когда уже имеют и то и другое

Целый ряд исследований показывает, что потребление ради статуса увеличивает удовлетворенность жизнью . Однако есть небольшое число исследований, показывающих обратное. В

Индии высокий уровень приобретения драгоценностей, мобильных телефонов, отдыха, приданого коррелирует с низкой удовлетворенностью жизнью . Одно из объяснений этому — эффект беговой дорожки. Люди потребляют, чтобы не отставать от других, но это заставляет других людей тоже потреблять больше. Таким образом, в позиционном смысле каждый потребляет больше, но остается на том же месте. (Это похоже на эффект приобретения Porsche и Ferrari в вашем районе.)

итал (так называемые нувориши). А с накоплением богатства появилась и потребность продемонстрировать свой новоприобретенный статус. Когда мы тратим наши деньги напоказ, мы участвуем в показном или «позиционном» потреблении — приобретаем товары и услуги, которые показывают наш статус окружающим .

Люди стремятся к богатству по целому ряду причин. Одна из главных — возможность тратить деньги так, чтобы все вокруг поняли, что вы богаты. Потребность в признании всегда была ключевым фактором ловушки нарратива богатства. Мы почти всегда хотим произвести впечатление на других, но эта тенденция начала особенно усиливаться в середине XIX века, во время Второй промышленной революции. Целый новый класс людей, которые раньше были бедны, стал иметь ка