Или себя изживет война, или люди.

Р. Бакминстер Фуллер ^[6]

Около двери в центральном зале стояли два охранника – по одному с каждой стороны, похожие на парочку мрачных големов в одинаковых пижамах. Брюкса внутрь никто не приглашал, и он следовал за Муром, держась в отдалении; шел вдоль коридора – другой цели пока не придумал. Туда-сюда носились Двухпалатники, наверное, решали какие-то вопросы, связанные с приручением вооруженного торнадо. В лучах утреннего света, пробивающихся сквозь окна, монахи казались совсем не примечательными: ни загадочных завываний, ни облачений и ряс с капюшонами – вообще никакой униформы. По крайней мере Брюкс ее не заметил. Пара человек носили джинсы, а еще один, уткнувшийся в такпад, был полностью голый; на его груди лишь корчилась подвижная татуировка крылатого животного, которого явно не было ни в одной таксономической базе данных.

А вот звезды светились в глазах у каждого монаха.

Мур прошел мимо охранников в комнату. Брюкс украдкой и с опаской последовал за ним. Часовые стояли как каменные: взгляд устремлен вперед, бежевые комбинезоны одинаково безлики, на поясе – пустые кобуры. Двигались только их тусклые глаза. Они тряслись и мельтешили, описывая панические маленькие арки: туда-сюда и вверх-вниз, будто перепуганные души заживо похоронили во влажном цементе. Кто-то в зале кашлянул. Четыре глаза как по команде обратились в сторону звука и на секунду синхронизированно замерли в квадраскопическом дальнем фокусе, потом сорвались и вновь стали дергаться в глазницах.

Брюкс читал, что среди тех, кто до сих пор предпочитал секс в реале, зомби пользовались постоянным спросом. Он попытался представить, как трахаться с существом, у которого такие глаза. И вздрогнул.

Дэн шел вдоль дальней стены. Отсюда было видно всю комнату: Джим Мур, стол с голограмм-дисплеем в режиме ожидания, несколько Двухпалатников, кивающих друг другу. И женщину: стройную как гончая под обтягивающим трико; бледное, словно из костяного фарфора лицо под игольчатой копной коротко остриженных черных волос; челюсти чуть больше положенного выступают вперед, и от этого любой явной жертве не по себе. Она повернулась, когда Брюкс робко зашел внутрь. Ее глаза вспыхнули точно у кошки. Вампирша обнажила зубы – у любого другого существа на ее месте получилась бы улыбка.

Дверь закрылась.

– Эй, голоден?

Дэн подпрыгнул, когда кто-то положил ему руку на плечо, но это оказалась стройная женщина с дредами и теплой, а не вымораживающей улыбкой. Кожа равномерного шоколадного оттенка, а не всех цветов радуги, как ночью. Голос он узнал.

– Лианна, – хмыкнул Брюкс и взял ее за руку. – Ты – первый человек здесь в реальных монашеских одеяниях.

– Это банный халат. Мы форму не носим. – Она дернула подбородком в направлении коридора. – Пошли. Завтрак.

Они набрали еду в столовой, которая напоминала обычное кафе; Брюкс с облегчением увидел клонированный бекон, так как боялся, что Двухпалатники окажутся веганами-традиционалистами. Ели на широких ступеньках главного входа, наблюдая, как в пустыне постепенно тают утренние тени. Тихое шипение праздного торнадо доносилось из-за стен позади.

– Лихая выдалась ночка, – сказал Брюкс, пережевывая омлет.

– Утро не лучше.

Он поднял глаза: далеко наверху аэробус прочертил белую линию в небе.

– О, та штука еще над нами, – заметила Лианна. – Она иногда мерцает на высоких длинах волн, если внимательно посмотреть.

– Я ничего не вижу.

– Какие у тебя имплантаты?

– В глазах? Никаких, – Брюкс снова взглянул на горизонт. – Мне впаяли криптопигмент, когда тот был в моде: я подумал, что так не заблужусь в Коста-Рике. Помнишь рекламу? «Теперь вы никогда не потеряетесь». И вдруг неожиданно стал видеть не только магнитное поле Земли, но и ореол вокруг каждого такпада и зарядной циновки. Ужасно отвлекает!

Лианна кивнула:

– Дело привычки. Если слепому вернуть зрение, понадобится время, чтобы снова научиться видеть.

– У меня терпения не хватило. Пигмент по-прежнему в сетчатке, но я его заблокировал через неделю.

– Однако ничего себе, ты старомодный.

Брюкс еле сдержал раздражение: «Вдвое меня моложе, наверное, уже забыла разницу между мясом, с которым родилась, и искусственными пигментами».

– У меня есть обычные мозгоусилители. Без них сейчас на работе не удержаться. – «Кстати говоря…» – Я так понимаю, когнитала тут не достать? Свой оставил в лагере.

Лианна широко раскрыла глаза:

– Ты принимаешь таблетки?

– Это то же самое…

– Нужно десять минут, чтобы установить насос, но ты глотаешь таблетки. – Она широко и глупо улыбнулась. – Ты не старомодный, а родом из палеолита.

– Ой, я рад, что тебе так весело, Лианна. Таблетки есть или нет?

– Нет, – она поджала губы. – Думаю, можно немного синтезировать. Я спрошу. Или можешь сам попросить Джима. Он тоже, в общем…

– Старомодный, – договорил Дэниэл.

– Не совсем. Ты удивишься, сколько у него в голове всяких штук.

– Я удивлен, что он вообще с вами. Военный в монастыре?

– Ах да! Ты думал, что мы все ходим в банных халатах.

– Он помогает вам вести войну против вампиров? – Брюкс поставил пустую тарелку на ступеньку рядом с собой.

Лианна покачала головой:

– Он тут… ему было нужно место для работы. И думаю, он немного шпионит за нами. – Она склонила голову. – А ты?

– Меня сюда загнали.

– Я имею в виду, что ты делал в поле? Там еще остались виды, которые не каталогизировали и не оцифровали?

– Вымирающие, – коротко бросил Брюкс, затем смягчился. – Конечно, сейчас в лаборатории можно виртуализировать все, но сказать, что происходит в большом плотском мире с миллионом непредсказуемых переменных, невозможно.

Лианна взглянула на плоскую долину. Дэн проследил за ее взглядом. Там, на северо-западе, высилась гряда, на которой последние два месяца ютился его дом. Отсюда его было не видно.

– Скажешь мне, что происходит? – спросил он наконец.

– Ты попал под перекрестный огонь.

– Какой еще огонь? Почему зомби…

– Вампирша. Ее зовут Валери.

– Шутишь?

Лианна пожала плечами.

– Значит, вампирша Валери призвала отряд зомби и бросила его против Двухпалатников. Теперь все они сидят в соседней комнате, хрустят чипсами и попивают коктейли, потому что… Мур говорил о каком-то общем враге.

– Это сложно объяснить.

– Постарайся.

– Ты не поймешь, – она попыталась улыбнуться. – У тебя сейчас нехватка когнитала… – Ожидаемого эффекта фраза не произвела.

– Слушай, мне очень жаль, что я без спроса явился на вечеринку, но…

– Дэн, дело в том, что мне известно не больше твоего, – Лианна развела руками. – Но одно я могу сказать точно: тебе придется им довериться. Они знают, что делают.

Она разве что по голове его не похлопала.

Брюкс встал:

– Рад слышать. Тогда развлекайтесь, и спасибо за завтрак.

Лианна посмотрела на него:

– Ты знаешь, что ничего не выйдет. Джим говорил тебе об этом.

– Скажешь, куда вы дели мотоцикл, или мне придется идти пешком?

– Ты не можешь уйти, Дэн.

– Вы не имеете права держать меня здесь.

– Тебе не о нас нужно беспокоиться.

– Кто это «вы»? Двухпалатники, вампиры, коалы?

Лианна, прищурившись, ткнула пальцем в пустыню:

– Взгляни туда, на гряду.

Брюкс подчинился. Поначалу он ничего не увидел, а затем что-то сверкнуло в утренних лучах – искорка на склоне.

– Теперь посмотри наверх, – попросила Лианна.

Яркий осколок вонзился Дэн в глаз с небес на востоке, солнечный свет отразился от пустоты.

– Не о нас, – повторила Лианна. – О вас.

– То есть?

– О людях вроде тебя. Исходниках.

Он промолчал.

– Валери взломала немало спутников, чтобы вывести войска на позицию. Прошлой ночью для железа на орбите целый кусок пустыни выпал из поля зрения на добрых четыре часа. Это привлекло внимание некоторых людей. Кто-то, скорее всего, успел запустить в местную зону парочку дронов и увидеть маневры нашего двигателя. А его танцевальные па, скажем так, несколько опережают развитие техники в остальном мире. – Лианна вздохнула. – Двухпалатники не один год внушали страх власть предержащим. Слишком много открытий, прорывов, и все чересчур быстро происходит. В общем, как всегда. Эти люди постоянно следили за нами. Теперь, насколько им известно, мы развязали войну с кучкой зомби. И они это так не оставят, Дэн. Увидев такое, накроют сетью заповедник целиком.

«И я их в этом не виню», – подумал Брюкс.

– Я же ни при чем. Ты сама сказала.

– Ты свидетель, и тебя будут допрашивать.

– Ну допросят, – пожал плечами Дэн. – Ты же мне ничего не рассказала. А я не видел ничего, что не смог бы заметить обычный дрон.

– Ты видел гораздо больше, чем понимаешь. Все так видят. И когда они это узнают, допрос станет довольно агрессивным.

– Тогда кто ты у нас? Мой личный страж? Будешь меня кормить, выгуливать и следить, чтобы я ненароком не забрел в комнату, где разговаривают взрослые. И дергать за поводок, если попытаюсь сбежать. Я прав?

– Дэн…

– Слушай, ты ставишь меня перед выбором между вампиршей с армией зомби и «людьми вроде меня, исходниками», как ты деликатно выразилась.

Лианна тоже встала:

– Я не ставлю тебя перед выбором.

– Мне придется уйти. Я не могу провести здесь остаток жизни.

– Если ты попытаешься уйти сейчас, именно так все и будет.

Брюкс посмотрел на нее: тоненькая как ива женщина едва доставала ему до груди.

– Ты хочешь меня остановить?

Лианна посмотрела на него, не мигая:

– Попытаюсь. Если придется. Но я надеюсь, что до этого не дойдет.

Дэн долго стоял, не двигаясь. Потом подобрал тарелку с лестницы.

– Пошла ты… – и зашел внутрь.

В тюрьме ему предоставили полную свободу: Лианна отступила, как только он поплелся через зал, мимо бормочущих верующих и гиперкинетического взгляда застывших зомби, закрытого совещания врагов и открытых дверей спален, кабинетов и ванных комнат. Поначалу Брюкс шел без всякой цели, сворачивая в первый попавшийся коридор и выходя из тупиков. Ноги работали автономно, пока внутри сосало под ложечкой. Спустя какое-то время непонятная, упрямая боль в глазах вернула Дэна к реальности. Он осознанно огляделся вокруг и решил снова посетить дозорную башню Мура в подвале: там все было знакомо и можно раздобыть кое-какую тактическую информацию.

Однако Брюкс не смог найти лестницу вниз. Помнил, что Лианна провела его через отверстие в стене, и как появился оттуда после перемирия. Ход вниз находился где-то в центральном коридоре, за одной из дубовых дверей-близнецов, но вся перспектива оказалась ему незнакома. Он будто очутился в странной пародии на место, откуда ушел час назад. Возникло ощущение, что, пока он сидел снаружи, планировка монастыря слегка изменилась.

Брюкс начал толкать двери наугад. Третья оказалась приоткрыта, и за ней кто-то тихо бормотал. Дверь легко поддалась, и он увидел внутреннее пространство, отделанное гладкими панелями из твердой клонированной древесины. Комната походила то ли на библиотеку, то ли на картографический зал; дальний ее конец выходил на травянистый луг, обнесенный забором. Часть поляны освещало яркое солнце, все остальное было скрыто в тени. За скользящими стеклянными дверями, на безупречном газоне торчали странные объекты, разбросанные в случайном порядке. Брюкс не мог понять, машины это, скульптуры или недоделанные гибриды тех и других. Более-менее привычной казалась лишь неглубокая чаша на квадратном пьедестале высотой по пояс человеку. Такая же стояла внутри комнаты, рядом со столом для совещаний, расположенным в центре. Около него стояли два совершенно разных Двухпалатника, глазевших на коллекцию объектов, напоминавших игральные кости и рассыпанных то ли по карте, то ли по древней игральной доске. Монах-японец костлявостью походил на пугало, а белый вполне сошел бы за Санта-Клауса на рождественской распродаже, если бы его одели в соответствующие шмотки и засунули под рубаху подушку.

– Наверное, из Квинсленда, – заметил Санта. – Там выращивают лучшие нейротоксины.

Японец набрал пригоршню предметов (теперь Брюкс разглядел, что это не игральные кости, а многогранники, чем-то напомнившие красно-коричневое макраме) и выложил их на доске полумесяцем.

Белый задумался:

– Нет, по-прежнему мало. Даже если бы мы в срочном порядке смогли насухо просеять пояса Ван Аллена ^[7]. – Он рассеянно почесал шею и, похоже, лишь тогда заметил Брюкса. – Ты – беженец.

– Биолог.

– В любом случае, добро пожаловать, – Санта причмокнул. – Я – Лаккетт.

– Дэн Брюкс, – он принял кивок мужчины за приглашение и приблизился к столу. Узор на игровой доске – многоцветная спираль из переплетенных решеток Пенроуза – был сложнее тех, что Брюкс помнил по дедушкиному чердаку. Казалось, стоило отвернуться, и рисунок принимался двигаться, словно полз куда-то.

Пугало щелкнул языком, не сводя глаз со стола.

– Не обращай внимания на Масасо, – заметил Лаккетт. – Он – не большой любитель нормальных разговоров.

– Тут все страдают глоссолалией?

– Глоссо… А, ты это имеешь в виду, – Лаккетт тихо рассмеялся. – Нет, у Масасо, скорее, афазия, но можно и так сказать. Когда он не подключен, конечно.

Японец с хаотичной точностью высыпал на стол еще несколько красно-коричневых костяшек. Санта снова засмеялся и покачал головой.

– Он говорит с помощью настольных игр, – предположил Брюкс.

– Почти. Кто знает? Может, когда я закончу обучение, стану общаться так же.

– А ты еще не… – Ну, конечно, нет.

У него не сверкали глаза.

– Пока нет. Послушник.

Это можно было понять хотя бы по тому, что Санта говорил по-английски.

– Я пытаюсь найти комнату, в которой сидел прошлой ночью. В подвале, винтовая лестница, чем-то напоминает военный бункер.

– А, логово полковника. Это северный зал – первый поворот направо и вторая дверь слева.

– Спасибо.

– Не за что, – Лаккетт отвернулся, когда Масасо щелкнул и бросил кости. – Чтобы сойти с орбиты, антивещества более чем хватает. Как минимум, удастся сэкономить на химической массе.

Положив руку на дверную ручку, Брюкс замер:

– Что это значит?

Лаккетт оглянулся:

– Мы тут планы набрасываем. Беспокоиться не о чем.

– У вас есть антивещество?

– Скоро появится, – Санта ухмыльнулся и погрузил ладони в умывальную чашу. – Если на то будет воля Божья.

Большая часть тактического коллажа в подвале потемнела или корчилась от аналоговых помех. На шести экранах судорожно мерцали сигналы, идущие с разных камер: пустыня, пустыня, пустыня. Никаких данных со спутника. То ли Мур отключил трансляции, то ли те, кто установил блокаду, закрыли небо до самого горизонта.

Брюкс для проверки постучал по неосвещенному участку краски. Тот на секунду вспыхнул красным, но больше ничего не случилось.

Работающие окна продолжали меняться. Похоже, в систему был встроен датчик, реагирующий на движение: панорамы сменяли неожиданные увеличения, камеры моментально сосредоточивались то на мелькнувшей тени, то на отдаленном склоне. Иногда Брюкс не замечал ничего, достойного пристального внимания: сокол чистил перья на ветке, больше похожей на кость скелета; нора пустынного грызуна зияла в отдалении… Раз или два в объектив камер попадал камешек, катящийся по склону: щебень, сдвинутый с места невидимой помехой.

Всего раз пара стеклянных отражений взглянула в ответ, полускрытая листьями и кустарником.

– Тебе помочь?

Джим Мур протянул руку над плечом Брюкса и постучал по экрану. Под пальцами возникло новое окно, солдат растянул его вширь, отыскал вид с нужной камеры и тут же дал увеличение на расщелину, раскалывающую холм к югу. Брюкс сразу отошел в сторону и признался:

– Я пытался выйти в сеть. Посмотреть, не прознал ли кто про весь этот… карантин.

– Здесь только локалка. Думаю, у Двухпалатников никогда не было доступа к Быстронету.

– Они боятся взлома?

Насколько Дэн знал, последнее время этот тренд только усиливался – перед лицом шока от настоящего люди, несмотря на все юридические последствия, отделялись от сети в целях обороны. Они начали взвешивать издержки и выгоды, предпочитали хотя бы день-два проводить за пределами паноптикона, даже осознавая неизбежность штрафов и задержек.

Мур покачал головой:

– Я полагаю, он им не нужен. Ты, например, плохо себя чувствуешь без доступа к телеграфной сети?

– Что такое телеграф?

– Вот именно, – что-то отвлекло полковника. – Хм… Это нехорошо.

Брюкс проследил за его взглядом и уставился на расщелину в недавно открытом окне.

– Я ничего не вижу.

Мур сыграл небольшое арпеджио на стене, и ложными цветами расцвело изображение: во фрактальной синеве нечто евклидовых форм засияло желтым.

Джим еще раз хмыкнул:

– Похоже на аэрозольную установку.

– Парни из твоих?

Уголок рта Мура едва заметно опустился:

– Не могу сказать наверняка.

– А чего говорить-то? Ты же солдат! И они – солдаты, разве что правительство заключает контракты с…

– И биотермы. Они не доверяют ботам управление. – В голосе старого солдата звучал намек на удивление. – Значит, там еще и исходники.

– С чего бы?

– Хрупкие эго. Низкая самооценка. – Он провел пальцами по почерневшей стене, и яркие окна вспыхнули в местах касаний.

– По крайней мере вы все на одной стороне. Так?

– Это работает иначе.

– И что ты имеешь в виду?

– Цепь командования уже не та, – слабо улыбнулся Мур. – Теперь она более… органическая, если можно так сказать. – Еще один танец пальцами: все окна уменьшились и переместились в пустое пространство на краю стены. – В любом случае, пока они занимают позиции. У нас есть время.

– Как прошло совещание? – спросил Брюкс.