Цитаты из книги «После кризиса середины жизни. Психодинамический подход к старению»

сегодня трудно говорить о преимуществах старости, поскольку мы мыслим о молодости как о вершине жизни.

Бытует ожидание, что старение – это обязательно деградация и разрушение и что невозможно ничего сделать, чтобы остановить этот процесс или улучшить ситуацию.

Среди самых частых жалоб – ощущение себя несчастным, отчужденность, падение самооценки, заброшенность и отсутствие защищенности.

1905 г. Фрейд сказал, что «около 50 лет эластичность ментальных процессов, от которой зависит лечение, как правило, снижается – старые люди уже необучаемы» (Freud, 1905). Очевидно, это неверное утверждение, оно базируется на сексуальной аналогии и никоим образом не соответствует ни опыту самого Фрейда, который через 12 лет, в свои 60 (!) полностью переосмыслил свою теорию, ни тому миру, где он жил и где многие люди в 50–60 лет оставались активными, творческими, проницательными интеллектуалами и продолжали создавать свои труды.

Когда мы стареем, работа приобретает две цели: во-первых, она становится главной защитой от реальной и ожидаемой потери отношений, которые делают жизнь осмысленной, и, во-вторых, она может быть использована как средство корректировки и укрепления душевного равновесия, которое мы надеемся сохранить в ситуации приближающейся и неотвратимой смерти – как нашей собственной, так и тех, кто близок нам и важен для нас.

Существует распространенное мнение, что популяция пожилых людей – это разорительный актив, и современная капиталистическая экономика будет всеми силами избавляться от их помощи.

В нашей культуре считается, что те, кто прошел детородный возраст, становятся асексуальными. Их изолируют в дома престарелых и обращаются там с ними как с малыми детьми, возможно, чтобы защитить персонал от конфронтации с фактом продолжающейся сексуальности стариков и со всем тем, что он с собой несет. Мы не готовы справляться с реальностью жизни в пожилом возрасте.

Если возможно достигнуть независимости духа, что просто жизненно необходимо, то я не вижу причин (кроме необратимых физических изменений, которые приносит с собой время), почему старость не может быть наиболее радостным и вознаграждающим периодом жизни человека. Никто

Снова могут проявляться все страхи детства, причем они могут обостряться в той мере, в какой родственники, вдохновленные нашей культурой, будут склонны отдавать нам безмятежную роль пациента или ребенка. Если старые люди соглашаются принять эти роли, они быстро теряют независимость ума и тела и начинают разрушаться.

Возможно потому, что наша западная культура больше сфокусирована на деятельности, чем на созерцании, многие из нас не очень счастливы. Тем не менее в позднем возрасте мы должны будем найти для себя приемлемую роль и проработать проблемы увядающего тела