Цитаты из книги «Тюдоры. От Генриха VIII до Елизаветы I»

Для королевы Англии не было более зловещего рока, чем неспособность дать королевству наследника.

частности, утвердили новый Закон о бродяжничестве, согласно которому все, кто не желал работать, становились рабами. Услышав от двух свидетелей о «праздной жизни» некоего лица, два мировых судьи могли постановить, чтобы виновному выжгли на груди букву «V»[46], и приговорить его к двум годам рабства, причем преступника допускалось заковывать в цепи и погонять кнутом. Всякий, кто пытался избежать подобного принудительного труда, подлежал наказанию в виде обращения в пожизненное рабство за первую попытку бегства и смертной казни за вторую.

книга Фокса, по существу, демонизировала католицизм в Англии второй половины XVI века; после этого периода он всегда будет связываться с пламенем костров.

За три месяца до своей смерти королева отправила шерифу Хэмпшира жалобу, обвинив его в том, что он отменил сожжение мужчины, который отрекся от своих взглядов, когда его коснулся первый язык пламени. Так она получила прозвище Мария Кровавая.

Мария ни разу не принимала участия в паломничестве. К святому Томасу Бекету (Фоме Кентерберийскому) и Богоматери Уолсингемской относились без почтения. Некоторые из знакомых традиций так же негласно игнорировались. Интерес к святым или Богоматери был весьма скудным. Мало говорилось о хождении по мукам. Мария оставалась верховным главой церкви Англии, в то время как доктрина верховенства папы римского поддерживалась лишь на словах. Отмечалось, что в то время практически половина населения не достигла двадцатилетия и поэтому никогда не находилась под властью папы. Такое господство попросту не могло быть установлено еще раз.

Поул хотел вернуть монастырские земли, экспроприированные во время правления Генриха, однако осуществлению этой цели мешало слишком много интересов

члены парламента дали понять, что есть два вопроса, по которым они единодушны. Возврата церковного имущества и восстановления власти папы римского не будет

Привычка и обычай, а не вера и благочестие стали основными факторами английской религии.

Это вполне бы соответствовало Реформации, сконцентрированной не столько на провозглашении новой веры и принципов, сколько на перераспределении власти и богатства.

Новое направление религиозной политики, удар по обрядам старой веры и опустошение церквей неизбежно должны были губительно сказаться на религиозности народа. Связь со священным стала слабее. В таком случае можно сказать, что произошел переход не от католичества к протестантизму (или наоборот), а скорее от пылкой, инстинктивной набожности Средневековья к мягкому приспособленчеству или вовсе безразличию