Stolen from Her Royal Wedding

© 2022 by Pippa Roscoe

«Похищенная невеста»

© «Центрполиграф», 2023

© Перевод и издание на русском языке, «Центрполиграф», 2023

Глава 1

Марит прижала руку к белому корсету свадебного платья, пытаясь унять волнение. Сердце трепетало, но не из-за радостного нетерпения невесты, а от страха, что она вот-вот совершит ошибку. Пока она не вспомнила, зачем вообще все это делает. Рука на животе сжалась в кулак. Она приняла решение. Возможно, это был последний опрометчивый поступок юной принцессы Свардии, но он был важен. Марит знала, что делает.

«Ты врешь самой себе».

Голос был очень похож на голос Фрейи. Марит почувствовала угрызения совести при мысли о старшей сестре, которая была для нее скорее матерью. Нет, принцесса Фрейя определенно не одобрит то, что Марит собиралась сделать.

Марит посмотрела на свое отражение в зеркале гостиничного номера и стиснула зубы, когда увидела, что ее губы дрожат. Разве мать не должна присутствовать на свадьбе дочери? Разве семья не должна быть вместе на таком мероприятии?

Медленно вдохнув, Марит критическим взглядом осмотрела свадебное платье, которое они с Андре купили в парижском бутике вчера днем. Платье казалось ей слишком пышным: сшитое из тюля, окутывало ее, как облако, а цвет… Изумительно белый цвет делал ее бледной.

Дело было не в платье.

Когда две недели назад Александр, старший брат и король Свардии, вызвал Марит к себе в кабинет во дворце Рильдердаль, она подумала, что он узнал о ее тайных планах. Возможно, один из его дворцовых шпионов рассказал ему, что она хочет создать молодежный оркестр в центре города. Хотя Марит не разрешили заниматься музыкой в университете, она никогда не смогла бы отказаться от нее. Она держала свои планы в секрете, потому что родители были уверены, что дочь потерпит неудачу.

Итак, две недели назад Марит сидела в кабинете короля Свардии и мысленно готовилась к защите своего проекта, над которым работала восемь месяцев после окончания университета.

И когда брат сказал: «Фрейя уйдет в отставку. У нее нет выбора. И у тебя тоже нет. Теперь ты будешь второй в очереди на трон», – сначала она не поняла смысл его слов.

Властный взгляд брата пронзил сознание, заставляя мозг включиться. У нее не было выбора.

Она встретила свою сестру возле офиса брата. В красивых янтарных глазах Фрейи застыли слезы. Сестры слились в объятиях. Фрейя была самым любящим и щедрым человеком, которого когда-либо знала Марит, и то, что она никогда не сможет выносить ребенка, было настоящей трагедией. Решение брата лишить Фрейю второго места в очереди на трон из-за того, что та не могла произвести наследников, необходимых для защиты будущего монархии Свардии, оказалось невыносимо жестоким по отношению к ней. Фрейя любила свою работу.

Что касается Марит, то по мере ее взросления стало ясно, что она не соответствует требованиям к наследнице престола. Хотя она получила необходимое королевское образование, но никто никогда не ожидал и не хотел, чтобы Марит выполняла королевские обязанности. И должность, с которой уходила Фрейя, откровенно пугала принцессу, не зря все газеты провозгласили ее «королевской мятежницей». Но она не могла не повиноваться приказу короля. Марит никогда бы не бросила своего брата или сестру таким образом. Но ей осталось совершить последний акт неповиновения. Будучи второй в очереди на престол, она должна была выйти замуж за мужчину с титулом, мужчину, которого выбрал ее брат.

Мысль о том, чтобы выйти замуж за незнакомца, мысль о близости с мужчиной, которого никогда не встречала… Ее сердце сжалось, а дыхание сбилось от того, что она собиралась сделать. Потому что Марит еще не была второй в очереди на престол. И если к тому времени, когда займет место сестры, она уже будет замужем, то законы страны, связывавшие руки свардских принцесс из поколения в поколение, на нее не будут распространяться.

Вот почему Марит стояла перед зеркалом в лучшем люксе отеля «Ле Жардан Эски» в купленном вчера свадебном платье и собиралась выйти замуж за Андре дю Со. Ее лучший друг по университету, из-за которого Марит не получила диплом по административному управлению, на котором настаивали ее родители, понимал, почему она это делает.

Шум за дверью привлек ее внимание.

– Подождите, месье! Вы не можете войти туда.

Крики персонала отеля были единственным предупреждением для Марит, прежде чем дверь распахнулась, и в дверном проеме возникла фигура мужчины.

Ликос Ливас не имел привычки похищать женщин в дни их свадьбы. Но поиск сбежавшей принцессы в самом сердце Парижа утром того дня, в который она собиралась устроить свою свадьбу, по воле брата этой принцессы вряд ли был нормальным началом дня для Ликоса. Он проверил адрес в сообщении на своем телефоне и поднес к уху трубку, откинувшись на спинку серебристого «астон-мартина».

– Ты уверен, что она здесь? – спросил он.

– Ее телефон там, Ликос. Поскольку я сейчас в Норфолке, латаю гипсокартон…

– Что ты делаешь? – Ликос нахмурился, не в силах представить Терона Тиакоса, генерального директора всемирно известной охранной компании, ремонтирующего что-то своими руками.

– Наконец-то заделал дыру, которую Саммер пробурила в стене.

– Слушай, если вы с Саммер посреди…

– Остановись, Ликос, это мать моего ребенка, – проворчал Терон.

– И она идеальна для тебя.

– Именно так.

Эти двое, выросшие в приюте, вели беспорядочную жизнь в Афинах, пока их не обнаружил Кирос Агирос. То, что своим успехом он был отчасти обязан человеку, который одновременно был его наставником и предал его доверие, все еще уязвляло Ликоса. Но это важный урок, который он никогда не забудет, – единственным человеком в этой жизни, которому мог доверять, был он сам.

– Итак, ты собираешься рассказать мне, зачем я тебе понадобился, чтобы отследить телефон самой юной принцессы Свардии?

– Это телефон, предоставленный королевским двором, и король Свардии дал разрешение, – ответил Ликос.

– Что это за брат, который нанимает тебя, чтобы выследить двадцатидвухлетнюю принцессу?

– Что ты хочешь этим сказать?

– Дорогой мой, я тебя знаю.

– Она изнеженная принцесса и к тому же настолько далека от моего типажа, насколько это возможно, – прорычал Ликос.

– Тогда что ты с этого получишь? – поддразнил его Терон. – Если это как-то связано с Козловым…

– Вернись к своему гипсокартону, Терон, если это сейчас так называют, – прервал он, придав своему тону легкомыслие, которое не ощущал ни в малейшей степени. Его смущало то, что Терон понял, почему он хотел похитить принцессу.

– Ликос…

Он повесил трубку прежде, чем Терон успел закончить предложение. Ликос взглянул из окна автомобиля на четырехзвездочный парижский отель, где принцесса Свардии Марит собиралась выйти замуж менее чем через полчаса.

«Никакие переодевания не изменят того факта, что ты есть и всегда будешь не более чем уличным вором, брошенным родителями и вынужденным рыться в помойках в поисках объедков».

Неприятное воспоминание о словах Илиана Козлова отвлекло внимание Ликоса. Он познакомился с русским, когда пытался приобрести контрольный пакет акций технологической компании три года назад. Но победа над «бизнесменом», казалось, только раззадорила сноба. Козлов попытался вмешаться в бизнес Ликоса, и, когда это не сработало, он перешел черту, поставив под сомнение его репутацию. И почему? Потому что Ликос был угрозой. Он был одним из немногих людей в мире, обладающих достаточной финансовой хваткой и поддержкой, чтобы победить Козлова.

Так что теперь Козлову придется платить. Лично.

Король Свардии наконец согласился продать акции, необходимые Ликосу, чтобы вытеснить Козлова из его собственной компании. Такова была цена, решил Ликос, за оскорбление, нанесенное ему русским. А за это Ликос должен был всего лишь украсть принцессу.

Войдя в отель, он вспомнил о том, что прочитал в досье Терона на Андре Дю Со. У него было достаточно денег на банковском счете, столь щедро предоставленном его богатыми родителями, что он мог увезти принцессу Марит куда угодно. Ликос прошел прямо мимо стойки регистрации, как если бы он был гостем, имеющим полное право находиться там. Отель был странным, определенно, ниже уровня Андре.

Ликос решил действовать спокойно и отстраненно, изображая равнодушие. Конечно, так нельзя было обращаться с женщиной. Даже если эта женщина была избалованной принцессой, сбежавшей от какой-то университетской влюбленности. Он поднялся по элегантно изогнутой лестнице туда, где, как догадался, должны были находиться ее апартаменты.

– Месье?

Ликос отказался обращать внимание на портье отеля, которого встретил в коридоре.

– Месье, постойте! Подождите, месье! Вы не можете войти туда.

Пальцы Ликоса сомкнулись на ручке двери и толкнули ее. Перед зеркалом, в платье, стояла Марит, принцесса Свардии. Она была самой красивой женщиной, которую он когда-либо видел.

Это был момент настоящего шока. В течение одного удара сердца Ликос узнал о ней все. Светлые волосы, уложенные волнами, напомнили ему о том, как прибой бьется о пляж в Пирее. Глаза большие, орехового цвета с вкраплениями золота и нефрита. Он застал ее в тот момент, когда она разглядывала себя в зеркале. Ее талия казалась такой тонкой, что он мог бы обхватить ее одной рукой. Внимание привлекла россыпь веснушек на ее носу: их присутствие говорило о невинности, от которой ему следует держаться подальше.

Ликос подавил проклятие, рвущееся с губ. Марит едва исполнилось двадцать два года, и его тело мгновенно отреагировало на призыв прекрасной юности. Ликос поднял взгляд и обнаружил, что золотистые искорки в глазах превратились в шипящие искры. О, она была в ярости.

Марит повернулась к нему лицом. Ярость и страх смешались в ее крови.

– Я так понимаю, тебя прислал мой брат? – спросила Марит.

– Он хотел бы, чтобы ты вернулась в Свардию.

В его голосе слышался какой-то акцент.

Инстинктивно она сделала шаг назад.

– Именно это я и планирую сделать, но сначала…

– Свадьбы не будет, – едва ли не прорычал мужчина, шагнув к ней.

Она почувствовала зарождающуюся где-то внутри ее панику. Нет. Она не могла вернуться в Свардию, пока не вышла замуж. Иначе Александру придется выбирать для нее мужа. Незнакомого мужчину. А она не могла этого допустить.

– Нет.

– Да.

– Я могу представить, что это ускользнуло от внимания одного из фаворитов моего брата.

– Фаворитов, – повторил мужчина, как будто это было какое-то большое оскорбление.

– Но сейчас двадцать первый век, и…

Ее слова оборвались в тот момент, когда он рванул к ней. Она снова отступила назад или по крайней мере попыталась сделать это. Каблук ее запутался в слоях тюля, и она уже почти упала, но Ликос подскочил к ней, нагнулся и, к крайнему потрясению принцессы Марит Свардской, перекинул ее через плечо.

– Что… что ты делаешь?! – закричала она, и ее руки скользнули вниз по его спине, отчаянно пытаясь найти что-нибудь, за что можно было бы ухватиться.

Она подняла голову, отбросив волосы от лица, и позвала Андре. Когда они вышли в коридор, дверь его номера распахнулась, и ее жених выскочил им навстречу.

– Андре! Пожалуйста…

Ее слова были прерваны приступом тошноты, когда мужчина, несший ее, развернулся лицом к ее жениху. Затаив дыхание, Марит ожидала, что скажет Андре, чтобы спасти ее от похитителя.

Одна секунда, две.

Андре молчал.

Ее сердце упало, когда он повернулся, чтобы продолжить путь к лестнице. Смахнув слезы с глаз, она уставилась на Андре, который отказывался смотреть ей в глаза, с жалким выражением лица. Она стиснула зубы и постаралась не думать плохо о друге, который хоть как-то пытался ей помочь.

Она зарычала. На самом деле зарычала.

– Спасибо, дорогая, массаж мне просто необходим.

Марит почувствовала, как его ладонь твердо опустилась на ее ягодицы, удерживая ее на месте.

– Перестань, принцесса, или ты упадешь. И ты не застрахованная от повреждений посылка.

Его слова должны были заставить ее покраснеть от гнева. Но покраснела она оттого, что чувствовала, как его ладонь прижимает ее ягодицы к его спине.

Смущенная этими ощущениями, Марит услышала голос посыльного, который принес свадебное платье в ее номер всего час назад.

– Ваше высочество?

– Подожди! – крикнула Марит.

– Кто вы и что вы делаете с принцессой Марит? – спросил юный посыльный дрожащим, но решительным голосом. Ему не могло быть больше девятнадцати, он был всего на несколько лет моложе ее, но определенно намного моложе человека, несущего ее на своем плече.

– Ликос Ливас. Позвони по этому номеру, – сказал он, доставая визитную карточку из кармана. – Если считаешь необходимым, можешь позвонить в полицию.

Ликос. Странное имя, подумала Марит. Греческое, наверное? Ликос значит «волк». Она подумала о его серебристых глазах и силе, которая ясно чувствовалась в движении его тела, о его гибкой, легкой грации. Да. Это имя ему очень подходило.

– Откуда мне знать, что вы тот, за кого себя выдаете? – услышала она вопрос посыльного.

Марит буквально почувствовала, как высокомерная ухмылка появилась на лице Ликоса.

– Посмотри в Интернете.

Ликос развернулся на каблуках и вышел из здания – встреча с посыльным заставила его снова поверить в то, что люди не равнодушные эгоисты. Иначе бы что это был за мир, в котором женщину мог увести из гостиничного номера незнакомый человек, и никто их не остановил?

Он поправил принцессу на своем плече, вытащил свободной рукой ключи от машины из кармана и нажал кнопку замка. Затем подошел к пассажирской стороне, не обращая внимания на взгляды прохожих, открыл дверь, бросил внутрь сначала сумку, а затем посадил принцессу на сиденье.

Ликос пошел закрывать дверь, но услышал сердитый голос, требовавший «следить за платьем», откуда-то из середины всей этой белой пены. Закатив глаза, он сгреб столько слоев, сколько смог, неловко втиснул их в оставшееся небольшое пространство и осторожно закрыл дверь. Ликос вернулся к двери водителя, но принцесса опередила его и закрыла дверь раньше.

– Серьезно? – сказал он, теряя терпение.

– Серьезно! – рявкнула она.

Повернувшись спиной к окну, он ущипнул себя за переносицу. Если бы Терон увидел его сейчас, он бы расплакался. Просто разрыдался бы.

Ликос повернулся лицом к машине. Он не мог видеть Марит сквозь слои пены от платья, но ожидал, что она будет внимательно следить за ним. На всякий случай он снова нажал на брелок, и, как и ожидалось, она надавила на внутренний замок.

Он посмотрел вверх.

– Офицер! – крикнул Ликос и поднял руку вверх в знак капитуляции. – Это не то, на что это похоже…

Он заметил движение среди массы тюля, нажал на брелок и распахнул дверь, прежде чем она успела понять, что это была уловка. Он скользнул на водительское сиденье и захлопнул за собой дверь.

– Офицер! Офицер!

– Прости, принцесса. Тут нет полицейских.

– Как нет?

Он пожал плечами и включил зажигание. Урчание двигателя вернуло ему контроль над ситуацией.

Прежде чем включить передачу, Ликос повернулся к карим глазам, все еще полыхающим огнем.

– Я знаю, ты думала об этом, но попрошу тебя сидеть спокойно, пока я за рулем. Это опасно, и ты навредишь себе. Твой брат сказал мне, что ты безрассудна, но не глупа. Я на это рассчитываю.

Ее губы сжались, а щеки вспыхнули, от чего россыпь веснушек на ее носу и щеках стала еще более заметной. Он сжал пальцы на руле и принял ее молчание за капитуляцию. Он удовлетворенно кивнул и отъехал от отеля.

Вождение в Париже было очень похоже на вождение в Афинах: сумасшедшее, хаотичное и шумное. Звуковые сигналы, проклятия, поднятые кулаки. Это заставило Ликоса сосредоточиться на дороге, а не на своих чувствах. Двадцать минут спустя он въехал на подземную парковку под своей квартирой, которая была настолько далеко от Афин, насколько это было возможно, и заглушил двигатель.

– Что теперь будет? – вопрос исходил от облака тюля рядом с ним.

– Мы позвоним твоему брату и договоримся, чтобы тебя отправили домой.

Ликос увидел, как ее рука сжалась в кулак, который выглядел скорее хрупким, чем опасным. Он практически чувствовал ее потребность бунтовать, спорить. Но Марит уже должна была понять, что это бесполезно.

– У нас перемирие?

Наступила тишина. Наконец тюль зашуршал, как будто она кивнула. Ликос вышел из машины и стал ждать. Но ничего не произошло. Подавляя нетерпение, он подошел к пассажирской стороне и открыл дверь. Обутая в серебряную туфлю нога высунулась из-под юбки одновременно с его рукой, которую он протянул только потому, что не видел другого способа достать из машины принцессу.

На него смотрели большие глаза, обрамленные длинными густыми ресницами. Его взгляд упал на ее губы. Он бы так и рассматривал ее, но вовремя вспомнил, кто она такая. И кем он был сам.