Читать книгу «История русского народа и российского государства. С древнейших времен до начала ХХ века. Том II» онлайн полностью📖 — Петра Рябова — MyBook.
image

Пётр I и Иван IV

В 1721 году голштинский герцог Карл-Фридрих, живущий в Петербурге, желая польстить императору, воздвиг арку в честь Петра I, украшенную портретами Ивана IV с надписью «Incepit» (начал) и Петра I с надписью «Perfecit» (усовершенствовал). Эта арка очень пришлась по душе самодержцу России. Пётр говорил об Иване Грозном: «Этот государь – мой предшественник и пример. Я всегда принимал его за образец благоразумия и храбрости, но не мог ещё с ним сравняться».

И в самом деле, очень многое роднит двух знаменитых самодержцев: общая философия власти (отождествление государства и своей персоны, восприятие всех подданных, как своих холопов), крайний деспотизм и жестокость, и даже многие сходные обстоятельства биографии. Иван IV вёл безуспешную борьбу за завоевание Прибалтики (Ливонская война), а Петру I в ходе Северной войны удалось осуществить эту задачу. Иван IV был первым московским царём, Пётр I – первым петербургским императором. Иван IV в приступе ярости убил своего сына Ивана, Пётр I – с расчётливой жестокостью приказал умертвить своего непокорного сына Алексея. «Опричное братство» Ивана IV – с его зловещим пародированием церковной жизни, кощунствами, зверствами, оргиями, «чинами», издевательски напоминающими церковные, и вызывающее у современников ассоциации с «воинством сатанинским», чрезвычайно напоминает «всешутейший и всепьянейший Собор» Петра I, с похожим беспредельным цинизмом и бесстыдством, изощрёнными глумлениями над русской культурой и православными обычаями, со своим шутовским «уставом» и «чинами», с пьяными оргиями и богохульными выходками. Этот «Собор» также воспринимался современниками, как сборище слуг Антихриста. Иван IV, стремясь сломить сопротивление общества и власть обычаев, создал опричное войско, а Пётр I со сходными целями – гвардию.

Подобно Ивану IV, Пётр I рано лишился отца и в детстве пережил страшные потрясения, дворцовые перевороты, поразившие его детское воображение и расшатавшие психику, и на всю жизнь затаил подозрительность, злобу, жестокость и недоверие к людям. И Иван I V, и Пётр I были великолепными «лицедеями», умевшими разнообразить творимые ими зверства комическими фарсами и артистическими выходками. Иван IV страдал психическими расстройствами; похожие признаки (приступы дикой ярости, подёргивания лица) часто наблюдались и у Петра I. Иван IV имел множество жён и любовниц, был склонен к разврату и оргиям, многих своих жён убивал и ссылал в монастырь; похожие черты были присущи и Петру I, заточившему в монастырь свою первую жену Евдокию Лопухину и имевшему несчётное множество «метресс».

В натуре Ивана IV были причудливо смешаны артистизм, одарённость различными талантами и палаческое изуверство, склонность к кровавым эффектам. Точно также и Пётр I – одарённый, талантливый, беспощадный и артистичный, не только сам любил пытать людей в застенках и рубить головы своим жертвам, но и проявлял изуверскую изобретательность и своеобразный изощрённый юмор в кровавых расправах. Так, он приказал после расправы над стрельцами в 1698 году, повесить 195 стрельцов прямо под окном кельи своей сестры и соперницы Софьи в Новодевичьем монастыре; а, раскрывши заговор стрелецкого полковника Цыклера в 1696 году, приказал извлечь из земли гроб давно умершего боярина Ивана Милославского (главу ненавистного Петру клана), поставить под плахой и открыть его, чтобы кровь казнимых капала прямо в гроб.

Если Иван IV казался Петру I близким по целям и духу правителем и образцом государя, чьё дело он старался в меру сил достойно продолжать, то вновь эти два самодержца причудливым образом «встретились» уже в жуткую эпоху Сталина, считавшего их наиболее замечательными государями в российской истории. Угождая Сталину, советские режиссёры снимали фильмы, прославлявшие «прогрессивных царей» Ивана IV и Петра I. А талантливый «придворный» писатель А.Н. Толстой в своих произведениях об Иване IV и Петре I проводил мысль о титанических усилиях этих славных царей, вопреки сопротивлению своего предательского окружения и многочисленным заговорам, продвигавшим «отсталый» и «реакционный» русский народ к «светлому будущему». Параллели, присутствовавшие в этих произведениях, с реалиями большевистского режима 20-ых – 30-ых годов XX века были достаточно прозрачны и очевидны.

6.1.2. Войны и завоевания петровской России

Большая часть царствования Петра I (32 года из 36) протекала в войнах России с Турцией и Швецией. Это и обусловило характер и цели реформ: государство перестраивалось под нужды армии и войны. Целью войн были завоевания, целью реформ – создание огромной боеспособной армии, а всё управление страной протекало под знаком «чрезвычайщины» и милитаризации жизни. Всеобщая мобилизация и насилие стали обычными средствами управления.

В ходе «Великого посольства» Петру удалось сколотить Северный союз из Саксонии (и Речи Посполитой), Дании и России против Швеции. Едва заключив мир с турками, Россия в 1700 году включилась в Северную войну со Швецией.

В то время шведский флот господствовал в Балтийском море, шведская армия была лучшей в мире, а на шведский престол только что сел юный король Карл XII – гениальный полководец и бесстрашный рыцарь по натуре. Быстро победив и выведя из войны Данию, Карл XII поспешил к Нарве, осаждённой русскими войсками. Пётр I бежал от своего войска, которое, будучи в четыре раза многочисленнее десятитысячного шведского, было наголову разбито и капитулировало 19 ноября 1700 года, сдав противнику знамёна и артиллерию. Эта позорная и сокрушительная «конфузия» продемонстрировала слабость русских войск и, с одной стороны, позволила Карлу XII перебросить силы против Саксонского курфюрста и польского короля Августа II, с которым он сражался до 1707 года (в итоге победив и его), а, с другой стороны, заставило Петра начать реорганизацию армии и обусловленные ею реформы всей жизни страны. Пока Карл XII громил саксонские и польские армии, Пётр I, имея колоссальный перевес сил, неторопливо захватывал шведские крепости в Прибалтике (Нотебург, Ниеншанц, Дерпт, Нарву), основал (в 1703 году) Санкт-Петербург и Кронштадт, ставшие опорными пунктами российской экспансии на Балтике.

Перелом в войне наступил в 1707–1708 годах, когда, выведя из «строя» последнего российского союзника – Августа II – и посадив на престол Речи Посполитой своего ставленника Станислава Лещинского, Карл XII взял Гродно и Минск и двинулся на Москву. Он заключил широкий союз с силами в России, недовольными кровавой политикой Петра I: на его сторону перешли запорожские и донские казаки (на Дону в это время как раз бушевало восстание под руководством атамана Кандратия Булавина) и украинцы во главе с гетманом Иваном Мазепой. Мазепа надеялся, что в столкновении Швеции и России Украине удастся вернуть свою утраченную свободу и независимость.

Однако эта коалиция оказывалась недолгой: действуя стремительно и невероятно жестоко, русские каратели уничтожили Запорожскую Сечь (вырезав там поголовно всех, включая женщин и детей) и разрушили резиденцию Мазепы город Батурин (перебив всех его жителей в устрашение непокорным украинцам), в котором хранилось продовольствие и боеприпасы, столь необходимые шведской армии. Четыре тысячи украинцев, пришедшие к Карлу XII вместе с гетманом, и десять тысяч донских и запорожских казаков не могли поправить дела. Тем более, что в 1708 году Пётр нанёс поражение у деревни Лесной шведскому корпусу генерала Левенгаупта, спешившему на соединение с армией короля с огромным обозом. Шведы голодали и остались без боеприпасов под осаждённой ими Полтавой.

В Полтавской битве 27 июня 1709 года сошлись 47 тысяч русских солдат при 102 пушках и 30 тысяч шведских солдат (считая казаков) при 39 пушках. Положение шведов ухудшало то, что, во-первых, их орудия фактически не имели боеприпасов и бездействовали в ходе сражения, а, во-вторых, герой и любимец армии непобедимый Карл XII был тяжело ранен незадолго до битвы и не смог лично возглавить свою армию. Тем не менее шведы отважно напали на русские укрепления, но после долгого, ожесточённого сражения, были отброшены, отступили к Днепру, где были вынуждены капитулировать. Восемь тысяч шведов погибло на поле боя, 16 тысяч сдались в плен. Непобедимая доселе армия перестала существовать, а Карл XII с Мазепой бежали к турецкому султану.

Полтавская битва изменила весь ход войны и соотношение сил в Восточной Европе. Если незадолго до этой баталии Пётр униженно просил Швецию о мире, обещая уступить ей почти всю завоёванную им Прибалтику, то теперь он перешёл к активным наступательным действиям, возглавив восстановленный Северный союз, в который вновь вступили Дания, Саксония, а также Ганновер. Со шведской империей было навеки покончено. Русские войска захватили всю Прибалтику, вступили на территорию Речи Посполитой и Северной Германии, нанесли поражение шведской эскадре в битве у мыса Гангут (1714 г.). При этом голландцы и англичане обучали и вооружали армию Петра I, английский флот оказывал ему активную поддержку (несмотря на наличие торгового и военного договора между Англией и Швецией), поскольку Швеция была стратегической союзницей Франции (их главного соперника), а английским и голландским купцам был нужен прямой доступ к русским рынкам и русское зерно.

Пребывая в эйфории от победы под Полтавой, Пётр I решил воевать на два фронта и неосторожно ввязался в новую войну с Османской Империей. В 1711 году русская армия вторглась в пределы Турции и устремилась к Дунаю, стремясь захватить Валахию и Балканы (Сербию и Грецию). Однако этот Прутский поход закончился катастрофой: русское войско во главе с царём было окружено в степи без воды и продовольствия втрое превосходящими силами турок и капитулировало. Только подкупив турецкого полководца (которого за это султан казнил по его возвращении в Стамбул), Пётр сумел спасти себя от гибели, а свою армию от полного истребления. По условиям мирного договора, туркам возвращался Азов, разрушалась русская крепость в Таганроге, Россия отказывалась препятствовать возвращению Карла XII на родину (в 1718 году отважный король погиб, воюя с Норвегией) и отказывалась вмешиваться в дела Речи Посполитой (последнее обещание, разумеется, не было выполнено).

В 1713–1720 годах русские войска захватили Финляндию, высадились в Швеции. Однако обе страны были обессилены и стремились к прекращению войны (на том же настаивали и великие державы: Англия и Австрия, встревоженные чрезмерной агрессивной экспансией России). В 1721 году в городе Ништадте был заключён мир, положивший конец страшной Северной войне. По нему к России отходили огромные земли в Прибалтике: Ингерманляндия, Лифляндия, Эстляндия и Карелия, города Выборг, Рига, Ревель, Дерпт и Нарва. Финляндия возвращалась Швеции, которой Россия выплачивала в качестве возмещения за отнятые земли фантастическую сумму в два миллиона талеров.

Итоги Северной войны радикально изменили как внешнюю, так и внутреннюю политику России. Внутри страны война (и колоссальная денежная контрибуция в пользу Швеции) породила не только реформы, но и полное разорение купечества и крестьянства, привело к колоссальным бедствиям народа, превратило Россию в большую казарму, живущую по законам «чрезвычайщины», обесценила человеческую жизнь. А во внешней политике победа в Северной войне означала начало имперской политики. Не случайно, в связи с подписанием Ништадтского мира, Пётр в 1721 году принял титул «императора». В то время в Европе была всего лишь одна Империя – Священная Римская Империя. Новый титул означал притязания России на мировое господство, начало интенсивнейшей внешней агрессии и борьбы за лидерство в Европе, выход за «исторические границы» России и захват земель и народов, никогда в состав России ранее не входивших.

Вот как оценивает последствия Северной войны для России Е.В. Анисимов: в ходе раздела завоёванных территорий Швеции «отчётливо проявились изменившиеся под влиянием блистательных побед на суше и на море претензии России. Во-первых, Пётр отказался от прежних обещаний союзникам ограничиться старыми русскими территориями, отторгнутыми шведами после Смуты начала XVII в. – Ингрией и Карелией. Занятые силой русского оружия Эстляндия и Лифляндия уже в 1710 г. были включены в состав России. Резко усилившиеся армия и флот стали гарантией этих завоеваний. Во-вторых, Пётр, начиная с 1712 г. стал активно вмешиваться в германские дела». Поддерживая тех или иных немецких князей штыками, выдавая русских царевен за немецких принцев (так, одну свою племянницу Анну он выдал замуж за герцога Курляндии, а другую – Екатерину – за герцога Мекленбурга, а своего сына Алексея женил на Вюртембергской принцессе), Пётр активно претендовал на контроль и постепенное подчинение Северной Германии (Голштинии, Курляндии, Мекленбурга и пр.).

В ходе Северной войны ослабевшая Речь Посполитая выступала уже не как мощная самостоятельная сила, а как разменная монета между Швецией и Россией. На её территории могучие соседи сражались между собой, навязывали ей марионеточных правителей. XVIII век станет веком заката Речи Посполитой, веком её всё возрастающей зависимости от Петербурга, и закончится её уничтожением, оккупацией и разделом. Сравнивая итоги Ливонской и Северной войны, можно заметить, что, если Ливонская война закончилась разгромом Руси, утверждением на Балтике Швеции и Речи Посполитой и во многом привела к Смутному времени в Московии, когда польский королевич едва не занял московский трон, то Северная война, напротив, завершалась упадком Речи Посполитой и ослаблением Швеции.

Подчинив Речь Посполитую и потеснив Швецию на Балтике, проникнув в Германию, Россия при Петре I окончательно превращается в «периферийную империю», встроенную в систему европейской политики, – империю, господствующую в Восточной Европе, снабжающую Западную Европу сырьём и хлебом и поставляющую для нужд европейской политики свою огромную армию (как не раз будет в XVIII и XIX веках). Играя роль имперского «жандарма» и метрополии для Азии и Восточной Европы, Россия, в силу своей социально-политической и экономической отсталости, в отношении Запада останется «полуколонией».

Захват земель в Прибалтике (в том числе, в нарушение всех договоров с союзниками, земель, никогда прежде не принадлежавших России), борьба за господство в Речи Посполитой и Германии, означало начало новой – имперской, агрессивной внешней политики России, вступившей в борьбу за мировое господство. Е.В. Анисимов отмечает: «Ништадтский мир 1721 г. юридически оформил не только победу России в Северной войне, а также приобретения России в Прибалтике, но и рождение новой империи – связь между празднованием Ништадтского мира и принятием Петром императорского титула прямая… Следствием уродливого слияния военно-политических и торговых интересов Российской империи стала русско-персидская война 1722–1723 гг., сочетавшаяся с попытками проникновения в Среднюю Азию. Знание конъюнктуры международной торговли убеждало Петра захватить транзитные пути торговли редкостями Индии и Китая. Завоевание южного побережья Каспия мыслилось Петром отнюдь не как временная мера. Русско-персидский мир 1723 г. привёл к присоединению значительных территорий Персии к России, строительству там крепостей». Персидский поход 1722 года и захват русскими войсками Дербента, Решта и Баку, южного и западного Прикаспия рассматривались Петром I как первый шаг к захвату Индии – поскольку без Индии не бывает мирового господства. В 1716 году был организован поход в Хиву – он закончился полным истреблением русской армии.

А в 1723 году император планировал отправить эскадру адмирала Д. Вильстера для овладения островом Мадагаскар, который должен был стать плацдармом для вторжения в Индию русских захватчиков. Однако, экспедиция не состоялась, а скорая смерть Петра I (и последовавшие за ней разрушение военного флота и полный финансовый крах России) отложили эти грандиозные замыслы на неопределённое будущее (следующая попытка захвата Индии будет предпринята лишь через 80 лет при Павле I).

Расплачиваться за имперское величие, мощь державы и непрерывные войны, разумеется, должен был народ России. По замечанию П.Н. Милюкова: «ценой разорения страны Россия возведена была в ранг европейской державы». Превращение Московского царства в Петербургскую империю означало не только рост внешнеполитических амбиций правителей России, но и новый виток их наступления на собственное общество (которое усиленно разграблялось и порабощалось под речи о необходимости завоеваний и всё более попадало под гипноз державного величия).

В.О. Ключевский отмечает, что на протяжении всей русской истории «внешнее территориальное расширение государства идёт в обратно пропорциональном отношении к развитию внутренней свободы народа». Однако эта имперская логика, столь обременительная и растлевающая для народа, была рискованной и для самодержцев, поскольку, если «слава, купленная кровью», (по словам М.Ю. Лермонтова) и мощь империи означали некую стабильность режима и давали ему оправдание в глазах подданных, то военные поражения вели к его дискредитации, реформам, революциям и взрывам общественного недовольства (что показали поражение в Крымской войне, вызвавшее «Великие Реформы» 1860-ых годов, поражение в русско-японской войне, вызвавшее революционный взрыв 1905 года, и поражение в Первой мировой войне, вызвавшее революцию 1917 года).

В середине XIX века А.И. Герцен так оценивал имперскую политику Петра I: «петербургский период не был продолжением исторической монархии – то было начало мощного, деятельного, не знающего узды деспотизма, равно готового и на великие дела, и на великие преступления. Одна-единственная мысль служила связью между петербургским периодом и московским – мысль о расширении государства. Всё было принесено ей в жертву: достоинство государей, кровь подданных, справедливое отношение к соседям, благосостояние всей страны».

Ценой чудовищных жертв и злодеяний, ценой усиления порабощения народа, Пётр I сумел захватить Прибалтику и земли Прикаспия. Своим наследникам он завещал продолжение наступления в Речи Посполитой и Германии, подчинение Дании, завоевание Константинополя, разгром Османской Империи и захват Причерноморья, Крыма и Балкан, проникновение в Среднюю Азию, завоевание Персии и Индии и, как итог, – создание всемирной империи. Лишь частично эти задачи оказались посильными для преемников императора, продолживших его дело и на протяжении двух веков пытавшихся осуществить эту программу.