Первый контакт

ПЕТЯ

На следующий день мы выдвинулись за нашим космическим челноком. Его надо было забрать из какой-то деревни в окрестностях Минска. Спустя минут 20 дороги начали виднеться деревянные домики. Глаза пожирали каждую избу, у которой мог быть припаркован наш аппарат. Появилось чувство, что мы охотники за сокровищами, пробирающиеся сквозь джунгли в поисках Эльдорадо^[10]. Благо в этой истории у Эльдорадо стоял приветствующий нас Рома в своей красной шапке и с такой же красной поясной сумкой, что облегчило поиски.

Далее, друзья, начинается для меня действительно интимный момент. Так как у Феди и Димы уже есть машины, то эта крошка должна была стать моей первой. Выйдя наружу, мы увидели ее – нашу девятку 94-го года, которая повидала больше чем 90 процентов людей на планете. Диалог крутился вокруг ребят, но не меня. Я медленно подошел, начал рассматривать каждую деталь и с трепетом коснулся машины. Она была просто невероятна. Черно-желтые наклейки вдоль всего авто, красные диски, люстра с 4 круглыми фонарями сверху, Ромины наски на этих самых фонарях, наклейки Монгол Ралли, деревянные накладки на сиденья – у машины был свой характер и история. Из ее колонок громко ревело злое музло «Youra – Практика»^[11]. Никогда в жизни мне бы не понравилась эта песня, кроме как в тот самый момент. Она будто бы продавалась вместе с машиной, как зимняя резина или третий дворник.

Ромка и Петя на сделке

Я открыл дверь, сел за руль и крепко за него схватился. Меня посетило это редкое, но чертовски сильное чувство полной уверенности в том, что все происходящее – абсолютно правильно. Я рассматривал пыльный пластиковый салон и думал о вчерашнем разговоре с отцом. Он рассказал, что и мой дед, и он сам ездили на девятке цвета «мокрый асфальт». Узнал я это, будучи уже в Минске, что еще больше добавило ситуации ценности. В голове все крутилась мысль: такая машина была у моего деда, такая первая машина была у моего отца, и теперь такая же первая машина будет у меня. Однако в наших ситуациях с отцом и дедом была большая разница: эту машину обычной назвать было нельзя. Я ночевал в скалах у колдунов, а она застревала в ямах Байконура. Она наблюдала за сотнями турецких воздушных шаров на рассвете, а я бегал по тоннелям парижского метро. У меня была своя богатая история, у нее – своя. И вот спустя годы наши истории пересеклись, чтобы построить новую, еще более невероятную. Это – моя первая машина, и невозможно было сделать выбора правильнее в этом вопросе.

Рома предложил проехаться. Несмотря на конкретные проблемы с двигателем, масляный датчик впервые не загорелся. Первое, что пришло в голову: «Черт подери, машина нас приняла!» Федя и Дима – крайне опытные водители, они с механикой на «ты». Я – совершенно иной случай.

Каждый из ребят по очереди сел за руль и откатал пару минут. Федя посмотрел на меня на редкость серьезным взглядом.

– Сядешь?

Со страхом в душе, отсутствием водительского опыта и уверенностью я ответил:

– Да.

Все знали о моих навыках вождения и вежливо поддерживали, но ожидали чего-то крайне неаккуратного. Я взялся за руль, одну руку опустил на ручку коробки передач, выжал сцепление и повел машину, не допуская ни одной ошибки.

Машина выпархивала из-за каждого поворота, в салоне зазвучали одобрительные возгласы ребят:

– Воооу, а Кулик-то нормально водит!

Что сказать. Это – моя машина.

Марго и «Вечерний Брюгге»

ДИМА

Петя торжественно передал Роме его законные 900 долларов, и мы стали счастливыми обладателями одной большой проблемы, которую для начала решили оставить на Ромином же участке, чтобы избежать каких-либо инцидентов. Наше трио переместилось в центр города и занялось мучившим нас с самого начала вопросом – сменой названия. «Бауманцы. Жигули. Дубай» Федя сформулировал как черновой вариант, и никто никогда за него не топил. Если быть честным, это название всех немного смущало, звучало неубедительно и не очень-то и гармонично. До предполагаемой поездки оставалось всего 3 месяца, а значит, скоро нужно было делать анонс, а у нас все еще черновое название.

Каждый должен был придумать по 10 названий, потом выбрать 3 любимых друг у друга и в итоге определиться с выбором. Среди «проверь давление», «летняя практика», «альтернативные уроки безопасности жизнедеятельности» и еще десятка незамысловатых каламбуров ничего особо не приглядывалось. Мы решили оставить все как есть, но остались несколько неудовлетворенными.

Проблему решили Марго и «Вечерний Брюгге». Марго – подруга Феди, которая вписывала нас в Минске. «Вечерний Брюгге»^[12] – темное, которое вписывали мы внутрь себя. Будучи крутым маркетологом, Марго объяснила всю прелесть названия «Бауманцы. Жигули. Дубай». Оно короткое, без лишних вопросов объясняет, кто мы, что и как делаем, и, главное, кроет в себе конфликт: бауманцы – студенты, у которых не особо много денег, которые учатся в жестких условиях на серьезных дисциплинах и у них никогда нет времени на шалости; жигули – пацанская тачка, которую может себе позволить любой студент, которая постоянно разваливается, гниет и никуда не едет; и Дубай – полная противоположность первых пунктов: небоскребы, спорткары, шейхи, рестораны и все вот это вот. Убедительно? Нам тоже показалось убедительно, особенно после последних опустевших бутылок пива.

С тех пор мы безоговорочно и бесповоротно – «Бауманцы. Жигули. Дубай».

План был таков: Федя с Петей проводят в Минске еще один-два дня, делают документы и едут в Москву. Мне же пришлось стартовать в столицу на следующий день после покупки – работа не ждет, как говорится. Но была одна достаточно интересная установка: в случае поломки пацанов я был готов сорваться и поехать навстречу, дабы оттащить их в Москву тросом. Отъезд вызывал у меня некое отделение от проекта. Мне казалось, что это несколько не «тру» – отделяться от ребят, но тут и проявлялась суть той самой командной работы на общее дело. Ты понимаешь, что необязательно быть во всем и везде – иногда нужно разделяться для того, чтобы работа производилась эффективнее. Звучит достаточно очевидно, но, видимо, комбинация некого эго и желание быть причастным не позволяли моей голове отпустить ситуацию: как это так, мы погоним машину не втроем? В итоге я взял через «Бла-бла-кар» пассажира, который оплатил мне бензин, и за 10 часов разделился с ребятами на 700 километров.

Едем на 92-м бензине и святом духе

ПЕТЯ

Наши дни в Минске проходили замечательно. У нас было жилье, солнце, деньги на еду и общая идея. В студенческие годы, скажу я вам, для полного счастья хватило бы даже и первых трех составляющих. Сейчас я вспоминаю те времена ровно год назад и действительно могу назвать себя очень богатым.

В предпоследний день нашего пребывания в Минске мы с Федей занимались исследованием города, так как дела все переделали, со всеми друзьями встретились. Вечер начался в лапшичной, в которую нас, на удивление, пригласил сам Рома. Мы думали, что получили максимум возможного общения с этим интереснейшим человеком пару вечеров назад, но я до сих пор помню счастливые выражения наших лиц и теплое чувство внутри, когда он предложил нам поужинать лапшой и попить чай уже после покупки машины.

Минск целиком и полностью погрузился в оранжевый, он нас согревал не только температурой, но и оттенком. Весна тут будто уже наступила. Федька и я опознали место встречи с помощью китайских красных фонариков на улице. Сама столовая снаружи была оформлена в стиле китайских пагод, вся в бордовых оттенках. Мы зашли внутрь и сразу же заметили нашего друга. Не изменяя себе, он пришел в красной шапке и идеально этим вписывался в интерьер, словно еще один китайский фонарик. Сразу было понятно, что Рома знает толк в стритфуде, ведь в этом месте официанты не говорили на русском, исключительно китайский. Я, конечно, не попробовал говорить с ними по-белорусски, но сомневаюсь, что это изменило бы ситуацию.

Шли часы, китайские фонарики горели, лапша уплеталась тремя путниками. Я и Федя бомбили Ромку всем арсеналом вопросов, которые нас терзали, будто бы у него были все ответы. В какой-то степени это соответствовало действительности. Не завершая разговор, мы плавно переместились из комнатушки с запахами лапши в двухуровневое помещение, заполненное ароматом чая. Достаточно забавно, что каким-то магическим образом все в тревел-тусовке тогда начали пить чай в чайных и дома. Этот феномен мы с ребятами заметили еще год назад и задали друг другу вопрос: «Почему эти маленькие чашечки не являются рюмочками с чем-то покрепче, как соответствует многим сверстникам?» И вопрос был справедлив, ибо пили мы крайне редко для среднестатистического человека нашего возраста. Объяснение было простое – веселые школьные года. К возрасту 18–19 лет об алкоголе было известно все, а потому пить его дальше было просто неинтересно. Как раз тогда у меня и проснулась тяга к подобным приключениям и пропало удовольствие от огромных шумных вечеринок. Горы, костер, чай и гитара и по сей день являются лучшим рецептом душевной тусовки. И в тот вечер чай тоже делал свое дело – вел нашу беседу. И ночевки у островных колдунов в пещерах, и психологические типы людей, и любовь, и самый страшный в мире вопрос – в тот день за чаем обсуждалось все. Лучше этот вечер было провести невозможно. Я считаю большим везением и очень благодарен вселенной за то, что мог и могу попить чай и поговорить по душам с тем, кто когда-то вдохновил меня через свою книгу.

Утром следующего дня мы приехали в Белорусскую ГАИ, забрали наш техпаспорт и ментально готовились отчаливать. У машины в той самой деревушке нас снова встретил Рома с его братом. Парни разбирали гараж и пихали в багажник ровно все, что могло бы нам пригодиться. Федя сел за руль, вывел машину из города, порулил еще минут 40, а потом поменялся со мной местами. Не теорией – так практикой! Не в автошколе – так на трассе! Главное теперь было следить за давлением масла и оперативно решать эту проблему.

– Парни, не шутите с этим, я уже ловил клин на этой машине, – говорил Рома. Благо он добавил полезный совет: – Я, пока ехал из Киева в Минск, делал следующим образом: если у меня лампочка масла начинала мигать, то я машину на ходу полностью вырубал, а потом снова на ходу включал – датчик давления успокаивался на какое-то время.

Когда датчик начал помигивать, мы вспомнили об этой рекомендации, а когда стал гореть перманентно – мы принялись за дело. Отпускаем газ, поворачиваем ключи в сторону выключения, немного ждем, включаем снова – потух. Еще одно доказательство, что у Ромы было очень много ответов на вопросы, пусть и не всегда стандартных. Главной задачей теперь было уехать максимально далеко, чтобы в случае чего Дима смог быстрее за нами вернуться. Мы спокойно лавировали в гуще машин, периодически гладили девятку по торпеде и дверям, подбадривали ее добрым словом. «Тише едешь – дальше будешь» – вот девиз нашей дороги домой.

Мы с Федей по-всякому коротали время: обменивались треками, созванивались с Димкой, пробовали найти самые оптимальные положения внутри этой машины, чтобы заранее подготовиться к длинному намеченному пути. Возможно, многие со мной не согласятся, но девятка – невероятно удобная машина для езды на дальние расстояния! Огромная торпеда спереди, под ней расположилась полочка для ног, удобные мягкие сиденья, кармашки в дверях и действительно еще много чего другого! С наступлением ночи я начал коротать время в своем любимом стиле – наблюдая за дорогой, устремляющейся в звезды. Мы вспоминали, как тем летом добрались автостопом из Португалии до Москвы за месяц с грошом в кармане, как последнюю часть этого маршрута ехали еще на одном поломанном произведении российского автопрома – ВАЗ-2114, которое могло не доехать до Москвы, как скакали и радовались эсэмэске от «Теле2», что мы в России, что мы дома. Удивительные события!