Бес в ребро

Построив божий храм, Соломон приступил к строительству своего дворца. Дворец получился великолепным, он состоял из нескольких зданий, соединенных между собой. Ко дворцу вела аллея из длинного ряда кедровых столбов, прозванная «ливанским лесом». Здесь стояла царская стража с мечами и золотыми щитами. Кроме этого дворца было в Иерусалиме великое множество красивых зданий, построенных израильской знатью. Богатство поражало воображение. Но дорого стоил народу этот внешний блеск. Огромные богатства расходовались на содержание многочисленной царской семьи и чиновников. Мудрый Соломон должен бы разумнее управлять государством, а он жил с пышностью восточного властелина. В Иерусалиме усиливалось влияние финикийцев и других иноземцев, строящих свои храмы. Строились языческие храмы и самим Соломоном для своих иноверующих жен. Пророк Ахия упрекал царя за его дурное поведение и предсказывал скорый распад его царства.

 
Царь Соломон построил божий храм,
В нем помещен Ковчег Завета.
Сам Бог начертал храма план,
В Завете сказано об этом.
 
 
Израиль был в зените славы,
Везли богатства из страны Офир,
Слыл Соломон и мудрым и лукавым,
До царства пирамид царил покой и мир.
 
 
Но время шло, и дух царя слабел,
И похоть Соломоном завладела,
Он трепетал при виде женских тел,
И ночи проводил в объятьях юной девы.
 
 
Да не одной, везли из многих стран:
Моавитянки, ассирийки, эфиопки,
У каждой чудо стройный стан,
Красивы ножки, груди, попки.
 
 
Не жилище царя, а храм любви,
Царь Соломон любовью упивался,
Он бурно отвечал на зов крови,
Владыка деве, словно дева, отдавался.
 
 
Построил храм богине сладострастья
Астарте храм и храм Ваалу,
Объятье девы стало дивным счастьем,
Оно звало, манило, завлекало.
 
 
Седая голова, припав к коленам девы,
Их находила мягче, чем подушки,
Он целовал божественное тело,
И лепетал слова любви на ушко.
 
 
Не служат Соломону жены Иудеи,
Воспитаны они в условиях иных,
Условностей всех преступить не смеют,
Не могут стать орудьем Сатаны.
 
 
Язычницы разнузданны, коварны,
Знакомый им Астарты ритуал,
Царь строил храмы в благодарность,
В объятиях преступных умирал.
 
 
Он царь Израиля и грешными устами
Он тело женское лелеял и ласкал,
Язык владыки притчами прославлен,
Но в грешные места его он погружал.
 

Странно всё же, левиты, из которых избираются первосвященники, как в рот воды набрав, молчали…

А где были в это время левиты?

 
А где левиты, почему молчали?
Иль Соломон нашел на них управу,
Что действия царя не замечали?
Хоть противоречили они закону, праву.
 
 
Беда, коль молятся не Богу, а тельцу,
От Бога отворачивают лики,
И ясно, Израиль приблизился к концу,
И станут беды – страшны, многолики.
 

Вот, если бы Соломон и дальше продолжал так служить Богу! Но, могущество и процветание породили гордость, и привела та гордость к отступничеству Соломона от Бога.

 
Превыше благ земных —
Есть мудрость, данная от Бога,
Так мало к ней дорог прямых,
Зато кривых невероятно много!
 
 
А в них – деянья Сатаны,
Чтоб Бога мы оставили
В Коляску-ложь запряжены —
Бесчестье, зависть и тщеславие.
 
 
И эти три коня, из века в век,
Коляску катят ту по бездорожью,
Становится понять, – человек
Пытается идти к безбожию
 

Предупреждал Господь царя: «Не умножай себе жен, дабы не развратилось сердце твое, не умножай золота и серебра безмерно!»

Когда освящался построенный храм Божий, с неба сошел огонь на жертвенник, что свидетельствовало о том, что молитва Соломона была услышана Богом. Свидетелями этого факта было множество людей. Как же можно было досаждать Богу богомерзкими поступками, как можно было создавать кумиры чуждых богов, устраивать им жертвенники в дубравах и рощах, как можно было молиться, наконец?..

 
Ведь видел Соломон, как дух святой
С небес огнем сошел и жертв коснулся.
Создал Астарты Идол золотой,
Молился ей, от веры отвернулся.
 
 
Что, память потерял? Иль телеса
От похоти тряслись, сгорал от страсти?
Свой взор, не устремляя к небесам,
Служил любви, ее огромной власти.
 
 
Бог разум дал ему великий,
Но, видно, к старости его он растерял!..
Чужих богов повсюду видны лики
Ягхве оставлен им, Астарта – идеал!
 

Откуда дети берутся?

Дети и в прошлом, и сейчас спрашивают взрослых о своём появлении на свет. Ответы – самые различные и все крайне далёкие от истины. Это в своё время породило анекдот…

Двое детей, четырёх и пяти лет, обращаются к бабушке. Коля, как более старший, задаёт вопрос:

– Бабушка, откуда мы с Машей появились?

Бабушка отвечает: – Тебя аист принёс, а Машеньку под листом капусты нашли.

Девочка отзывает брата в сторону и шепчет ему на ухо: – Коля, скажи старой, а то умрёт и знать не будет, откуда дети берутся!

Услуги аиста не нужны

 
От взрослых слышал в детстве,
Что аисты детей приносят
Куда крестьянину от птицы этой деться?
Несёт тогда, когда её не просят!
 
 
Стоят у хижин жерди с колесом
(От деда своего я в детстве слышал),
Чтоб аиста на колесо несло,
А не бросал ребёночка на крышу!
 
 
В российских селах – тьма детей!
(под лопухами их не находили)
Никто из нас не видел, хоть убей,,
Чтоб в клювах аисты детей носили…
 
 
Оравы птичьей на селе не счесть:
Индюшки, куры, гуси, утки были
Цесарки и павлины даже есть,
Но аисты село сторонкой обходили.
 
 
Привыкли все, здесь так уж повелось,
Лишь опускались на село потемки,
В какой то дом пернатое неслось,
Неся с собой горластого ребенка.
 
 
Сияют над селом гирлянды звезд
В безлунной черной глубине ночей.
Хоть аисты в селе не вили гнезд,
Но в избах наших – множество детей.
 
 
Всех возрастов, размеров, пола,
У всех, до одного – прожорливые рты,
Что можно есть, сожрать готовы,
Какой там разносол у бедноты?..
 
 
Село росло людьми, плодилось,
Забыли все про лопухи, капусту.
И аистов, как прежде, не водилось,
Но население необычайно густо….
 
 
Наверное, знаком был путь иной,
И постепенно все о нем узнали,
В нем была власть любви земной,
И аисты, узнав о том, село упрямо
облетали.
 
 
Намного способ тот надежнее,
(Изобретён ещё Адамом, Евой):
Не нужно ставить жерди и колеса
А следует самим заняться этим делом!
 

Время идёт. Дети растут, ума набираясь, Во сне к ним приходят те, кто заставляет чаще сердце биться, отодвигая на задний план всё остальное…

«Время незаметно подступило…»

 
Время незаметно подступило,
Никуда не спрятаться, не деться…
Тело наливалось зрелой силой,
Но куда-то уходило детство.
 
 
То ушло, что составляло суть.
Появились новые желанья,
Может огорченья принесут,
Но к девчонке тянет на свидание.
 
 
Лучше, красивее ее нет,
Хорошо, когда с тобою рядом,
Расцвела она, как маков цвет,
Так к лицу идут ее наряды.
 

Дальше больше, появляются невесть откуда такие желания, которые в прошлом влюбленному казались противоестественными.

Любовь сигналы подает

 
Он, вроде бы, не робким был,
Но чувства высказать не смея,
Холодный мрамор полюбил,
Пленившись статуей Психеи,
 
 
Своих ровесниц не терпел
Жеманство, болтовню пустую,
И в мыслях глаз поднять не смел,
Чтоб видеть наготу живую…
 
 
Что взрослой женщине сказать?
Ну, как в любви своей признаться?
Готов ей ноги целовать,
Ему исполнилось пятнадцать…
 

Вся гамма влечения к предмету необъятных желаний получило название – «Первая любовь» А это название свидетельствовало о том, что её должно сменить что-то иное…

Первая любовь

 
Как первая любовь ранима!
Влечение неодолимо…
Любви божественен предмет!
Но, что поделать, поздно ль рано,
Душевные наносит раны.
Когда её познанья нет.
 
 
Как первая любовь коротка:
Не видно, что за поворотом,
Какие испытанья ждут?..
Вокруг неё недобрых много,
И все от беса, а не Бога —
Советы «дельные» дают!
 
 
Как первая любовь красива!
Не наберется зрелой силы,
Поскольку взгляд её таков:
Все в розовом мелькает свете,
И все влюбленные на свете
Пребудут в сане дураков!
 

Плата за первую любовь может быть очень высокой

 
Всю гамму чувств изведает любовь.
Все в ней, возможно, все бывает,
Жизнь отдают и проливают кровь,
И часто голову теряют!
 

Каждый уникален, для всех остальных – он один из многих, но для одного он – прекрасен, бесподобен! К сожалению, любовь – это чувство, оценить которое по достоинству почти всегда можно лишь, когда оно пережито. Некоторым, правда, удается оценить его и при жизни, но так редко… Прежде было так, что к предмету устремлений шли долгим путем, оказывая знаки внимания -«ухаживали». Если посмотреть на окружающий мир, то редко встречаются в нем представители, которые не ухаживают за самкой, демонстрируя ей свое внимание. Выражается оно в танцах, пении и так далее. Мы же люди – неужели разум сыграл с нами грубую шутку, сделав нас эмоционально ниже животных?

Свидание

 
На скамейке ворковала пара,
С улицы чуть слышны голоса.
Нищий прикорнул на тротуаре
В позе отдыхающего пса.
 
 
Вопреки всем замыслам природы,
Вдоль дорожки небольшого дома,
Как морковь на грядках огорода,
Пальмы тянут ветви из бетона.
 
 
Кашей облаков покрыто небо,
Где-то далеко громы грохочут.
Долбят воробьи краюшку хлеба,
Море глухо ухает, рокочет.
 
 
Пузырится, пенится вода,
Языками камни, берег лижет.
Ветер напевает в проводах,
Ласточки, стрижи летают ниже.
 
 
Резкою прохладой потянуло,
Тучи серой двинулись громадой,
И деревца тонкие согнуло,
По листве, ударив крупным градом.
 
 
Град прошёл, дождём зашелестело,
Громов отдалённее удары.
В лужи, попадая то и дело,
За руки, держась, бежала пара.
 
 
Заскочили в дверь, остановились.
Девушка от холода дрожала,
Капельки по плечикам катились,
Юбка к стройным ножкам прилипала.
 
 
Веселились, фыркали, как дети.
Взгляд его к ногам её упал —
След воды от ступней на паркете.
Он склонился к ним, поцеловал.
 
 
Удивленье… губку закусила,
не меняла позы, не мешала…
Что в душе её происходило,
Кажется, не всё и понимала?..
 

Редко встречается женщина, которой не нравились бы цветы. Из цветов особенно нравятся розы

Война роз

 
История печальна и проста —
Плантагенетов нет, их имена в потемках.
Когда-то розу белую сорвав с куста,
Воскликнул дерзко Ричард из Йорка:
 
 
«Трон только мой и приговор суров —
Йоркский дом покрою вечной славой!
От крови пролитой Ланкастеров
Вот эта роза станет алой!»
 
 
Сраженья длились тридцать лет,
За этот срок Ланкастеров убили.
За тридцать лет – Йорков тоже нет,
Ланкастеры Йорков истребили.
 
 
Прошли века, историю тех лет,
Похоже, садоводы не забыли.
И розу, у которой ало-белый цвет,
Ланкастером-йоркским окрестили.
 
 
Букет из роз любимой подбирал,
Нежны цветы, но острые иголки.