Глава 5. Знакомство и геройство

Хотел отоспаться перед дальней дорогой? Ну-ну. Сна – ни в одном глазу. Поворочавшись час или два, я не выдержал:

– Маш, ты очень хочешь спать?

Филька с Артуром давно дрыхли, Игорь сидел в интернете. Машка вскинула голову:

– О чем ты, вообще, говоришь? Какой сон? Я уже горами и морем любуюсь, жду не дождусь, когда уедем.

Все же «уедем», а не «приедем к морю и горам». Главное для сестренки – вырваться из обрыдлой повседневности. Впрочем, как мне думается, в этой веселой квартирке она задержалась бы на пару-тройку дней, но от нее требовалось говорить то, что мне хотелось услышать. Одно приключение сменяло другое, новое обещало быть не хуже.

Я набрал номер Гаруна:

– Что-то не спится. Может, поедем сейчас?

– Да я с прошлого утра как на иголках. Заезжайте за мной, выхожу.

Тащить принесенные Валерой вещи на стоянку и поднимать их в квартиру Гаруна не хотелось, и я оставил все до возвращения. Ничего ценного для меня здесь не было. За ценным мы ехали, и надо сделать это быстрее.

На выходе из подъезда я огляделся. Город спал, и мы с Машкой двинулись в сторону стоянки.

Сзади завелась машина, загорелись фары.

Я только что осматривался, поэтому знал, что ни один из припаркованных автомобилей не прогревался, все казались мертвыми. Значит, либо угонщики, наконец, справились с задачей и сейчас скроются на чужой машине… что для нас самое лучшее, потому как в ином случае кто-то ждал именно меня. Костя предупреждал, что в городе мне появляться опасно. Впрочем, он же, наверное, и сообщил Люське, где я нахожусь и во сколько уйду. По телефону я сказал о ночевке, что подразумевало остаться до утра, поэтому ночной выход оказался сюрпризом. Утром меня, наверняка, ждали бы в подъезде, как в прошлый раз.

Даже если у меня разыгралось воображение и возможные неприятности мне кажутся, действовать надо так, как если бы не казались. Интуиция намекала на худший вариант.

– Бежим. – Я схватил Машку за руку и поволок за собой.

– Зачем?! – Она все же послушно понеслась рядом.

Умница. Понимает, что просто так я не бегаю.

Отвечать не требовалось, Машка увидела, как вырулившая на дорогу приземистая темная громадина настигает нас, и поддала ходу.

Стоянка была за углом. Нам повезло, что те, кто наблюдал за подъездом, ждали не у входа. Наверное, ближе не нашлось свободного места, обочину вдоль тротуара сплошь забили машины жильцов, это дало нам небольшую фору.

На стоянке мы вихрем влетели в будку охранника.

Машина преследователей остановилась сбоку от въезда, из нее вышли два парня в черных куртках и, положив руки в карманы, остались снаружи.

На стоянку не идут, не хотят попасть под видеокамеры. И своих целей не скрывают. Им нужен я.

Все-таки я, интуиция не обманула.

Охранник предложил:

– Вызвать полицию?

– Пока не надо, – сказал я.

– Кто это?! – Машка впервые попала в такую передрягу. Брат, при котором она ничего не боялась, оказался бессилен перед обстоятельствами. Она дрожала.

Хотела приключений? Пожалуйста. Погоня – только начало больших приключений.

– Подожди. – Мне было не до объяснений. Я набрал Гаруна: – Привет. Меня перехватили на стоянке. Двое. Обычные. В машине могут быть еще. Думаю, что от Люськи, с серьезными ребятами у меня все улажено. Могу прорваться, но в автогонках по городу не силен.

– Сейчас буду, – кратко прилетело из телефона.

Мы прошли к своей машине. Я сел за руль, Машка заняла место рядом.

Парни тоже сели в машину – на случай, если я решусь на прорыв и придется гнаться за мной.

Не шевелясь, мы сидели в заведенной машине. Руль поскрипывал под моими побелевшими кулаками.

Ничего не происходило. Охранник глядел из будки с телефоном в руке – не звонил, пока ничего не случилось, но готов нажать «вызов» сразу, едва что-то начнется. Это было единственным, что меня подбадривало. При свидетелях ничего серьезного не произойдет.

Через несколько минут к стоянке подкатило такси, откуда вышел хорошо знакомый мне пассажир со спортивной сумкой через плечо. Прогуливающейся походкой Гарун направился к стоянке. У машины с преследователями он резко развернулся, одной рукой распахнул заднюю дверь и с незаметно выхваченным травматом в другой ввалился внутрь. Дверца захлопнулась.

Я ждал выстрелов. Их не было. Тишина напрягала еще больше.

– Это кто? – Сейчас Машка могла без грима играть в кино гейшу, цвет лица соответствовал. Только губки нарисовать. Свои у нее стали бледными до мертвенной голубизны.

– Друг.

– Который поедет с нами?

– Поедет или нет – зависит от того, выйдет ли он оттуда живым.

«Шутку» сестренка не оценила.

Через три долгих минуты (я следил по часам) из отворившейся задней дверцы выглянул Гарун и махнул мне рукой:

– Кваздик, подойди.

– Сиди тихо и запрись, – шепнул я Машке.

– Если что – я могу сесть за руль и въехать в них. Мне давали покататься, я немножко умею водить.

– Не вздумай. И никаких «если что» не будет, Гарун умеет говорить с людьми.

Я заставил себя дойти до темной иномарки и влезть в нее.

Впереди вполоборота ко мне сидели два крепких детины, настолько крепких, что, казалось, при резкой встрече с ними лом погнется. Взгляды были далеки от понятия «интеллект», как доллары от патриотизма. Гарун рядом со мной поигрывал травматом, ни на кого его не направляя:

– Ребята думают, что ты неправ, и хотят наказать. Я думаю, что неправы они. Расскажи историю со снимками, чтобы мы узнали обе версии.

Я рассказал. Про пьяную Люську, которую тащил из гостей на горбу и отмывал. Про Настю, повернувшую ситуацию к своей пользе, чтобы привлечь меня к решению проблем с учебой, а когда не получилось, то решившей просто развлечься. Про мои ответно сделанные снимки, когда я не добрался до запароленного компромата. Про Настино вранье, что ее снимки удалены. Про подлость Тимохи, без моего ведома скопировавшего мою часть компромата до того, как я ее стер. Про избиение в подъезде, за которое Люська потом даже извинялась, так как сама признала неправоту.

Гарун подвел итог:

– Кваздик, конечно, виноват, никто не спорит. Один раз его за это наказали – сильно и качественно. Он все понял и больше на те же грабли не наступит, а дважды за одно и то же не наказывают. К тому же, как выяснилось, заказчица и ее подруга тоже виновны, но к ним претензий не выставляли… пока. Хотя вправе. Думаю, наш сегодняшний вопрос решен, или нужно вмешаться третьей стороне?

Третью силу наши противники вмешивать не захотели.

Мы с Гаруном вышли, сзади со свистящей пробуксовкой умчались в ночь неслучившиеся неприятности. «Добрым словом и пистолетом можно добиться гораздо большего, чем одним только добрым словом», говаривал Аль Капоне. Это работало. Как работала и другая правда знаменитого бандита, оправдывавшая стукача-Костю и Люськиных «друзей»: «Ничего личного, просто бизнес».

– Ты сильно рисковал, – сказал я на пути к нашей машине. – Ты не знал, кто внутри, сколько их и чего хотят. Ты мог вообще оттуда не выйти.

Гарун улыбнулся:

– Кто думает о последствиях, тот не герой.

Хорошо, что Машка не слышит. Слова, которые можно понять неправильно, кто-то обязательно поймет неправильно, Машка – именно из их числа.

Гарун плюхнулся на заднее сиденье, я кратко представил:

– Это Гарун. Это Маша.

Машка с улыбкой обернулась. Взгляд, направленный на Гаруна, говорил, что отныне у нее появился новый герой.

Глава 6. Вперед и с песней

До выезда из города мы ехали сидя: я и Машка – впереди, Гарун – сзади. Ночью дороги радовали пустотой, мы неслись с максимально разрешенной скоростью. За городом я свернул на обочину:

– Ты как насчет поспать первым?

Гарун кивнул:

– Можно.

Мы сложили задние сиденья, вместе с багажником они образовали огромное спальное место. Сумки, чемодан и пакеты заняли место вдоль всей левой стороны, оставшиеся две трети вытянутого пространства размером с обычную кровать я застелил ватным одеялом, сверху мы положили две маленьких подушки и два одеяла. Спать, скорее всего, будем по одному, но если надо, то, почти не мешая друг другу, поместятся двое. Благодаря тонированным стеклам, снаружи не увидеть, что происходит в задней части длинной большой машины. Сейчас Гарун, одетый, как и мы, в спортивный костюм, снял кроссовки, засунул их под сложенное сиденье и залез на импровизированную постель.

– Лучше пятизвездочного номера! – объявил он, укрывшись. – Устанешь – разбуди, меняться надо до того, как начнешь клевать носом. Машка, следи за ним, чтобы не строил из себя героя.

– Прослежу! – клятвенно пообещала Машка.

Мы помчались дальше – на юго-запад, в ночь, за мечтой.

Машка непривычно долго молчала. Я поглядывал на нее: заснула, что ли? Сидя? Нет, она о чем-то думала, глядя вперед. Сзади донеслось размеренное сопение – Гарун уснул.

– Это же тот друг, который разрулил «стрелку» с соседским двором, да?

– Угу.

– И он же потом разобрался с Данилой?

– Угу.

– У тебя замечательный друг.

– А еще у меня есть замечательная сестра, а у нее – замечательный брат.

Впервые Машка не поддержала веселья.

– Я бы все на свете отдала, чтобы у меня был такой друг.

– Зря.

Умозаключения вроде того, что сейчас вывела Машка, обычно делают дети. И влюбленные. Мир делится на что-то (или кого-то) и все остальное. Со временем приходит понимание, что мир шире и глубже, но понять это помогает только время. У Машки все впереди.

Километры летели, мы въехали в соседнюю область. Когда забрезжил рассвет, я, с тяжелой головой и осоловелым взглядом, остановился для смены. Машка периодически отключалась, ее голова безвольно падала вниз, движение тела заставляло проснуться и продержаться еще несколько минут. Мы с Гаруном поменялись местами, Машка влезла на лежанку рядом со мной:

– Подвинься, я тоже спать хочу.

Для большего удобства я перебросил несколько сумок на переднее сиденье и больше ничего не помнил – выключился мгновенно, едва заняв горизонтальное положение.

Так мы и ехали. Менялись. Спали по очереди. В основном спали по одному, пока двое сидели впереди. Иногда Машка не хотела вставать и просто сдвигалась, и я располагался с другого краю. Спали, как и ехали, в спортивных костюмах, я в старом, а новый ждал последнего участка пути, где предстояло строить из себя «крутого чувака».

Когда не спали все трое, то разговаривали, играли в города и тренировались на скорость складывать сиденье и принимать вертикальное положение, чтобы к моменту, когда остановивший гаишник подойдет, каждый сидел в машине как положено и был пристегнут. Отработанный навык пока остался невостребованным, никто нас не останавливал.

Пили мы запасенную воду из пластиковых бутылок, а иногда делали растворимый кофе – работавший от прикуривателя кипятильник оказался слабеньким, он не кипятил, а только подогревал. Ждать, пока нагреется одна кружка, приходилось по нескольку минут, но оно того стоило – размешанный в кипятке порошок бодрил и позволял продержаться еще некоторое время.

Пока оставались запасы готовой еды, мы ели на ходу и все равно останавливались чаще, чем планировалось. Как ни хотелось быстрее домчаться до цели, а организм навязчиво намекал, что он не железный. Когда я в свое время объявил Машке об одной остановке на тысячу километров, то, как оказалось, не представлял дорожных реалий.

В туалет мы ходили в придорожный лес или, иногда, на автозаправках. На заправках – только мы с Машкой. Гарун перестраховывался, его больше устраивала обочина и съезды на перекрестках, он не хотел быть замеченным случайными земляками в нашей компании и, тем более, в машине, которая вскоре вывезет Хадю. Проблем не было, у нас все получалось. Закрадывалась крамольная мысль: а стоило ли так перестраховываться? Можно было не продавать «Ладу», и у Гаруна осталась бы машина, на которой спокойно доехали бы до места и затем вернулись, а у меня не было бы долгов…

Все же, думаю, Гарун лучше представлял, куда едем и чего нужно бояться.

Светило солнце, и мы радовались продолжавшемуся лету. Днем, когда я и Гарун сидели впереди, а Машка, прислушиваясь к нашим разговорам, блаженствовала сзади, позвонила мама. Она интересовалась, как дела, все ли хорошо, и, поскольку мы поедем через Калмыкию, продиктовала адрес двоюродной сестры, у которой частный дом в маленьком городке Лагань почти на берегу Каспийского моря – у них, если понадобится, можно остановиться. Все, что я знал о тете Лиде – ее мужа зовут дядя Федя. Негусто.

– Чем они занимаются? – спросил я, чтобы представлять хотя бы в общем, куда поедем, если действительно поедем. В жизни что только ни случается, и лучше быть готовым.

– Лида на рыбном рынке торгует.

Мне не понравилось, что заговорив о тете, мама оборвала себя, когда стоило сказать и о дяде.

– А дядя Федя чем занимается?

– Промышляет рыбой, – нехотя сообщила мама.

– Браконьер?

Голос мамы стал недовольным:

– Другой работы нет, он крутится, как может. Сейчас они ждут ребенка. Я звонила, они сказали, что с удовольствием разместят племянников и их друзей.

Это она так витиевато о Хаде-Наде выразилась. Про Гаруна мама не знала, мы с Машкой решили не посвящать родителей, что едем не одни, а то опять начались бы охи-вздохи, волнения, отговоры…

Нажав «отбой», я рассказал о предложении Гаруну.

– Неплохо, – признал он. – День отдыха перед рывком назад нам не повредит.

Я тоже подумал, что заехать туда стоило бы на обратном пути, когда главное будет сделано.

– Ура! – ликующий Машкин визг около уха чуть не порвал мне барабанные перепонки. – Поедем в гости!

Под предлогом, что в машине жарко, сестренка ехала без спортивной куртки, только в штанах и в том плотном топике, который сначала порадовал меня на квартире у приятелей, а затем напряг. Напрягал он и теперь. Когда Машка сидела сзади на коленях поверх постоянно разложенной «кровати» или переползала на карачках с места на место, топик напоминал не одежду, а провисшие бусы, что чудесно просматривалось в салонное зеркало. Поэтому, в то время как сестренка «спала», то есть находилась в задней части автомобиля, я всегда сидел за рулем, а когда сменялся – тоже отправлялся лежать, чтобы у моей вертихвостки не было шансов заигрывать с Гаруном незаметно и чересчур активно.

Шило, как известно, в мешке не утаишь, особенно если оно в одном месте у жаждущего приключений неугомонного создания. Машка делала все, чтобы мой приятель обратил на нее внимание.

– Лагань стоит на берегу моря, – радостно продолжила она. – Искупаемся!

– Как понимаю, ты смотрела по карте? – спросил я. – Теперь приблизь изображение и посмотри еще раз. Однажды мы с родителями так же искали в Архангельске Белое море.

С минуту сзади доносилась возня, она закончилась недовольным отбрасыванием телефона в сторону.

– Когда-то Лагань была островом, потом полуостровом и совсем недавно, еще в прошлом веке, действительно стояла на берегу, – сказал я, – но море ушло.

– Мы хоть где-нибудь искупаемся? – не унималась Машка, что в переводе с девичьего языка на нормальный означало: она хочет покрасоваться в купальнике – показать себя во всей красе.

– Не обещаю, но постараемся, – сказал я.

– Гарун, ну скажи ему, что поездка на юг подразумевает купание в море, – обратилась Машка за помощью к нашему спутнику.

Хорошая попытка. С другим получилось бы, а здесь – ну совершенно не по адресу.