«Сестра Ленина Мария Ильинична, которая все время была при нем, вспоминала: «Врачи настаивали, чтобы В.И. не говорили ничего о делах. Опасаться надо было больше всего того, чтобы В.И. не рассказала чего-либо Н.К., которая настолько привыкла делиться всем с ним, что иногда совершенно непроизвольно, не желая того, могла проговориться… И вот однажды, узнав, очевидно, о каком-то разговоре Н.К. с В.И., Сталин вызвал ее к телефону и в довольно резкой форме, рассчитывая, очевидно, что до В.И. это не дойдет, стал указывать ей, чтобы она не говорила с В.И. о делах, а то, мол, он ее в ЦКК потянет. Н.К. этот разговор взволновал чрезвычайно: она была совершенно не похожа сама на себя, рыдала, каталась по полу и пр.».

На самом деле все было немножко не так, и нарушение режима было гораздо серьезнее. Несмотря на запрещение врачей, Крупская разрешила Ленину продиктовать письмо Троцкому. Поэтому-то Сталин так и рассвирепел – ведь если Ленин написал письмо, значит, его постоянно информировали о происходящем в стране. Что она делает, она ведь знает, что для него это смерти подобно! Едва узнав об этом, он снял телефонную трубку. Надо было остыть, но иногда и Сталин терял выдержку. Он позвонил Крупской и поговорил с ней очень сурово.

На следующий день она написала жалобу, адресовав ее Каменеву: «Сталин позволил себе вчера по отношению ко мне грубейшую выходку. Я в партии не один день. За все тридцать лет я не слышала ни от одного товарища ни одного грубого слова… Я обращаюсь к Вам и к Григорию (Зиновьеву. – Е. П.), как более близким товарищам В.И., и прошу оградить меня от грубого вмешательства в личную жизнь, недостойной брани и угроз… Я тоже живая, и нервы у меня напряжены до крайности». Так Сталин приобрел себе в ближайшем окружении Ленина врага» (Прудникова Е.А. Самый человечный человек. Правда об Иосифе Сталине).

Е.А. Прудникова известна своим разоблачением хрущевской лжи. У нее есть на эту тему несколько работ. Нас эта дама особенно будет интересовать, потому что она приложила довольно значительные усилия и на ниве доведения до сведения народных масс «правды» о Берии. Я не случайно кавычки применил. Но пока – Крупская.

И я давно уже утверждаю, еще в «Ворошилове» это написал, что наши писатели-сталинисты интересны тем, что, разоблачая ложь Хрущева, они на самом деле всю брехню Никиты только подтвердили.

Начнем с того, что Прудникова сослалась на воспоминания Марии Ильиничны Ульяновой. Если точнее, то она процитировала кусок письма Марии Ильиничны. В РЦХИДНИ хранятся несколько писем Марии Ильиничны, среди них и это. Но прежде, чем начать разбираться с тем, что процитировала Прудникова, давайте прочтем еще одно письмо Марии Ильиничны:

«Заявление в президиум объединенного пленума ЦК и ЦКК РКП(б)

26 июля 1926 г.

Оппозиционное меньшинство ЦК ведет за последнее время систематические нападки на т. Сталина, не останавливаясь даже перед утверждением о якобы разрыве Ленина со Сталиным в последние месяцы жизни В.И. В целях восстановления истины я считаю своей обязанностью сообщить товарищам в кратких словах об отношении Ленина к Сталину за период болезни В.И. (Я не буду касаться здесь времени, предшествующего его болезни, относительно которого у меня есть ряд доказательств проявления самого трогательного отношения В.И. к Сталину, о чем члены ЦК знают не менее меня.)

В.И. очень ценил Сталина. Показательно, что весной 1922 г., когда с В.И. случился первый удар, а также во время второго удара в декабре 1922 г., В.И. вызывал к себе Сталина и обращался к нему с самыми интимными поручениями, поручениями такого рода, что с ними можно обратиться лишь к человеку, которому особенно доверяешь, которого знаешь как истинного революционера, как близкого товарища.

И при этом Ильич подчеркивал, что хочет говорить именно со Сталиным, а не с кем-либо иным. Вообще за весь период его болезни, пока он имел возможность общаться с товарищами, он чаще всего вызывал к себе т. Сталина, а в самые тяжелые моменты болезни вообще не вызывал никого из членов ЦК, кроме Сталина.

Был один инцидент между Лениным и Сталиным, о котором т. Зиновьев упомянул в своей речи и который имел место незадолго до потери Ильичом речи (март 1923 г.), но он носил чисто личный характер и никакого отношения к политике не имел. Это т. Зиновьев хорошо знает, и ссылаться на него было совершенно напрасно. Произошел этот инцидент благодаря тому, что Сталин, которому по требованию врачей было поручено пленумом ЦК следить за тем, чтобы Ильичу в этот тяжелый период его болезни не сообщали политических новостей, чтобы не взволновать его и не ухудшить его положения, отчитал его семейных за передачу такого рода новостей. Ильич, который случайно узнал об этом, – а такого рода режим оберегания его вообще всегда волновал, – в свою очередь отчитал Сталина. Т. Сталин извинился, и этим инцидент был исчерпан. Нечего и говорить, что если бы Ильич не был в то время, как я указала, в очень тяжелом состоянии, он иначе реагировал бы на этот инцидент.

Документы по поводу этого инцидента имеются, и я могу по первому требованию ЦК предъявить их.

Я утверждаю таким образом, что все толки оппозиции об отношении В.И. к Сталину совершенно не соответствуют действительности. Отношения эти были и остались самыми близкими и товарищескими.

РЦХИДНИ. Ф. 17. On. 2. Д. 246. Вып. 4. Л. 104. 2».

Вроде бы ничего особенно противоречащего цитате из книги Прудниковой не видно? Да?

Тогда смотрим, откуда взяла «воспоминания» Елена Анатольевна. Там же, в архиве, хранится еще одно письмо М.И. Ульяновой, точнее, не письмо, а какая-то безадресная запись, начинающаяся такими словами:

«В своем заявлении на пленуме ЦК я написала, что В.И. ценил Сталина. Это, конечно, верно. Сталин – крупный работник, хороший организатор.

Но несомненно и то, что в этом заявлении я не сказала всей правды о том, как В.И. относился к Сталину. Цель заявления, которое было написано по просьбе Бухарина и Сталина, было, ссылкой на отношения к нему Ильича, выгородить его несколько от нападок оппозиции. Последняя спекулировала на последнем письме В.И. к Сталину, где ставился вопрос о разрыве отношений с ним. Непосредственной причиной этого был личный момент – возмущение В.И. тем, что Сталин позволил себе грубо обойтись с Н.К.

Этот личный только и преимущественно, как мне казалось тогда, мотив Зиновьев, Каменев и др. использовали в политических целях, в целях фракционных. Но в дальнейшем, взвешивая этот факт с рядом высказываний В.И., его политическим завещанием, а также всем поведением Сталина со времени, истекшего после смерти Ленина, его «политической» линией, я все больше стала выяснять себе действительное отношение Ильича к Сталину в последнее время его жизни. Об этом я считаю своим долгом рассказать хотя бы кратко».

Дальше – слова о том, что Иосиф Виссарионович так себе человек и партиец, Ленин его не ценил и считал неумным. Там же и история с тем, как Надежда Константиновна в истерике каталась по полу. Обнаружена эта запись была после смерти Марии Ильиничны. Мария Ильинична умерла в 1937 году. Но не думайте, что эта бумаженция в 1937 году была обнаружена. «Немного» позже.

Мало кто не слышал о докладе Н.С. Хрущева на XX съезде с разоблачением культа личности. Только этим докладом перед публикой целая кодла историков так активно размахивала, что у публики замылился глаз и она перестала вообще соображать, что же в этом докладе есть.

А там есть очень много интересного. Особенно интересно начало. После бла-бла-бла с цитированием Маркса и Ленина о вреде культов и упоминания известного Завещания Никита Сергеевич ляпнул: «Товарищи! Съезд партии должен быть ознакомлен с двумя новыми документами, которые подтверждают характеристику Сталина, данную ему Лениным в его политическом завещании. Этими документами являются письма Надежды Константиновны Крупской Каменеву, который возглавлял в то время политбюро, а также личное письмо Ленина к Сталину. Сейчас я зачитаю вам эти документы…»

И зачитал известное письмо Надежды Константиновны, в котором она жаловалась Каменеву: «Я обращаюсь к вам и к Григорию (Зиновьеву. – Авт.), как к близким товарищам В.И. и прошу вас защитить меня от грубых вмешательств в мою личную жизнь, а также от скверных ругательств и угроз».

Ну и послание Ленина Сталину зачитал:

«Товарищу Сталину;

Копии: Каменеву и Зиновьеву.

Дорогой товарищ Сталин!

Вы разрешили себе грубо вызвать мою жену к телефону и грубо отчитать ее. Несмотря на тот факт, что она сказала Вам, что она согласна забыть о сказанных Вами словах, тем не менее она рассказала о случившемся Зиновьеву и Каменеву. Я не собираюсь забывать так легко о том, что делается против меня, и мне кажется, что мне здесь не нужно подчеркивать тот факт, что все, что делается против моей жены, я рассматриваю, как бы если это делалось лично против меня. Поэтому я прошу Вас тщательно взвесить, предпочитаете ли Вы взять Ваши слова обратно и извиниться, или же Вы предпочитаете разрыв между нами взаимоотношений. (Шум в зале.)

Искренне Ваш Ленин. 5 марта 1923 года».

Вас ничего в этой эпистолярщине не напрягает? Меня сразу зацепили слова Н.К. Крупской в письме Каменеву: «Я обращаюсь к вам и к Григорию (Зиновьеву. – Авт.), как к близким товарищам В.И. …»

Где Станиславский, орущий во всю глотку «Не верю!»? Каменев и Зиновьев – близкие товарищи Ленина? Извините, но Ленин не был политической проституткой. И он ярлыки почем зря не навешивал на своих однопартийцев. Если Иудушка, то навсегда Иудушка. В одном помещении, по служебной необходимости, он еще мог их терпеть, но вот насчет близких товарищей… В октябре 1917 года, после предательства Зиновьева и Каменева, Владимир Ильич заявил, что этих двух уродов моральных он своими товарищами не считает, и от ЦК потребовал исключить их из партии. То, что они остались в партии, это вопрос к ЦК, а не к Ленину. И эти два гаврика отношение Владимира Ильича к себе знали. И они всегда к Ленину были в оппозиции. Сразу после Октябрьского переворота они ему и нагадили, выразив отношение к формированию большевистского правительства. А потом еще с железнодорожниками, а потом и с Брестским миром, на X съезде – снова в оппозиции. Ничего себе – близкие товарищи! Гусь свинье не товарищ, господа.

А жена Ленина обо всем этом не знала и писульки отправляла Леве с Гришей? Подозрительно? Так давайте тогда все эти документы внимательно прочтем. И вот какая интересная история вырисовывается. 26 июля 1926 года Мария Ильинична пишет заявление, в котором указывает, что в начале марта 1923 года И.В. Сталин отчитал семейных (внимание! Семейных! Не одну Крупскую) за то, что они делились политическими новостями с Ильичом. Ильич узнал, высказал Сталину неудовольствие, тот извинился, и все. Мария Ильинична также написала, что у нее касательно этого инцидента есть документы и по первому требованию ЦК она их может предоставить. Какие документы – неизвестно. Но это не могло быть письмо Крупской в ЦК (чего Ульяновой предоставлять, если оно уже там?) и копии Каменеву с Зиновьевым. Мария Ильинична секретаршей у этих двоих не работала, чтобы их переписку хранить.

Скорей всего, какие-нибудь объяснительные по поводу нарушения предписанного Ленину режима. Не более того.

А теперь следующее письмо Марии Ильиничны. В котором неожиданно находим такие строки: «Последняя (оппозиция. – Авт.) спекулировала на последнем письме В.И. к Сталину, где ставился вопрос о разрыве отношений с ним. Непосредственной причиной этого был личный момент – возмущение В.И. тем, что Сталин позволил себе грубо обойтись с Н.К.». Стоп! То есть письмо Ленина Сталину по этому поводу уже было известно? Ну так же пишет Мария Ильинична?!

А теперь, еще раз, слова Н.С. Хрущева из его доклада: «Съезд партии должен быть ознакомлен с двумя новыми документами, которые подтверждают характеристику Сталина, данную ему Лениным в его политическом завещании. Этими документами являются письма Надежды Константиновны Крупской Каменеву, который возглавлял в то время политбюро, а также личное письмо Ленина к Сталину».

Есть вопросы? То есть оказывается, что письмо Ленина, о котором М.И. Ульянова пишет, что на нем спекулировала оппозиция, в 1956 году было новым документом! Никита его вбросил съезду как документ сенсационный!

Ну вот кто так делает фальшивки?! Кое-как сляпали, и ладно. Торопились, кажется, «культ личности» разоблачать, готовились к съезду в авральном режиме.

Но у меня вопрос к историкам: а как вы умудрились это не заметить? Вы сквозь пальцы документы читаете? Или вам это неудобно замечать?

Интерес Хрущева мне понятен. Самая первая его ложь в докладе была направлена на отрыв Сталина от семьи Ленина. Потому что, судя по всему, авторство Марии Ильиничны вне всяких сомнений. Это настоящее письмо, там даже стиль выдает очень грамотного человека, а других в семье Ульяновых и не было, Сталин был не просто товарищем Ленина, а очень и очень близким другом, настолько близким, что он в семье Ленина был почти родным человеком… Согласитесь, что если бы Хрущеву и его последователям не удалось «слегка» изменить характер отношений Иосифа Виссарионовича и Владимира Ильича, характер отношений Сталина с близкими Ленина, то попытки оторвать Сталина от Ленина сразу провалились бы.

Друг, к которому с самыми интимными просьбами обращаются, который в семье настолько своим стал, что даже «семейным» по поводу отношения к главе семьи замечания высказывает… Это больше, чем единомышленник и ученик.

Но в том, что XX съезду зачитал Хрущев, есть еще один очень примечательный момент. Здесь же и Надежда Константиновна представлена глупой, вздорной бабой, которая из-за чуть-чуть задетого самолюбия закатила истерику, волна которой и ЦК забрызгала.

Опять Станиславский: «Не верю!» Старая подпольщица, организовывшая даже нелегальные переправки делегатов съездов через границу. Жизнь с ранней молодости на грани, когда малейшая неосторожность приведет к провалу не только тебя самой, но и твоих товарищей. Это пусть Прудникова считает, что бабам позволительно в истерике по полу кататься, если сама Елена Анатольевна такое поведение считает нормой, то это ее и ее мужа личные семейные проблемы.

Но до Надежды Константиновны мы еще дойдем. Пока опять цитаты:

«Наши достижения неразрывно связаны с именем товарища Сталина, ибо ему как руководителю партии и миллионных масс рабочих и колхозников обязаны мы всем тем, что имеем в настоящее время в Советском Союзе. Он, Сталин, явился организатором этих побед, обеспечивающих завершение дела Ленина… Без Ленина, но по ленинскому пути ведет нашу партию, трудящихся нашей страны и международный пролетариат лучший соратник Ильича, продолжатель его дела – Сталин… Именно благодаря тому, что ЦК нашей партии во главе с товарищем Сталиным давал своим примером огромную зарядку для оперативной конкретной работы, мы и достигли решающих побед… Товарищи, как совершенно правильно указал товарищ Сталин в заключительной части своего исчерпывающего доклада, «победа никогда не приходит сама». Товарищ Сталин как вождь и руководитель нашей партии и замечательный организатор миллионов борцов за социализм изо дня в день показывает и доказывает эту истину на опыте… И каждый из нас под руководством ленинского ЦК, со Сталиным во главе, пойдет после съезда на борьбу и победу, с твердой уверенностью в могучих и неисчерпаемых силах партии, которая всему миру демонстрирует здесь небывалую и великую сплоченность своих рядов!»

Это отрывки из речи на XVII съезде партии одного из видных деятелей партии и Советского государства, члена президиума ЦКК ВКП(б) и коллегии НК РКИ СССР, заведующего объединенным бюро жалоб НК РКИ СССР и РСФСР, члена бюро комиссии советского контроля и члена ЦИК СССР.

Естественно, такие должности в партии и государстве мог занимать при Сталине только упоротый на всю голову сталинист. Ну и сама речь свидетельствует о том, что этот деятель был сталинистом. Фамилию назвать?

Мария Ильинична Ульянова. Младшая сестра Владимира Ильича Ленина. А ее должности свидетельствуют о том, что в процессе чисток партийного и государственного аппарата от разной шелупони она была совсем не пятым колесом. Она ими, по всей видимости, и руководила. Вот вам «сталинский сатрап».

Конечно, можно поковырять в носу и подумать, что страшный грузин Марию Ильиничну запугал, заставил плясать под свою дудку и петь себе дифирамбы.

Это сестру самого Ленина запугать? Пупок бы развязался. Сестре Ленина ни Сталин, никто другой в СССР ничего не могли сделать при всем своем желании. Это сестра самого Ленина!

И Марию Ильиничну, самую младшую из Ульяновых, в семье звали Маняшей. Это в семье. А партийная кличка у нее Медведь. Медведя запугать? Эта маленькая женщина еще до революции пережила несколько арестов и ссылок, у нее такая биография, что запугать бы не получилось. Сами не напугайтесь.

То есть у нас замечательно интересная история: сестра Ленина, оказывается, была сталинисткой и даже такие речи произносила… Так она тоже участвовала в создании «культа личности»! Во как!

А вам в школе рассказывали, что Медведь была при Сталине очень даже не последним человеком?

И знаете, это еще не самая большая глупость, допущенная Е.А. Прудниковой, – не разглядеть откровенную фальшивку, обозвать ее «воспоминаниями М.И. Ульяновой», потом на основе этой фальшивки представить Н.К. Крупскую врагом Сталина.

Это еще ерунда. Возвращаемся к «воспоминаниям». К самому началу этой писульки, которая хранится в архиве среди бумаг Марии Ильиничны: «В своем заявлении на пленуме ЦК я написала, что В.И. ценил Сталина. Это, конечно, верно. Сталин – крупный работник, хороший организатор.

Но несомненно и то, что в этом заявлении я не сказала всей правды о том, как В.И. относился к Сталину. Цель заявления, которое было написано по просьбе Бухарина и Сталина, было, ссылкой на отношения к нему Ильича, выгородить его несколько от нападок оппозиции».