Это было оттого, что мы никакие — ни протестанты, ни католики. Я на самом деле никакой. Я чистой воды никакой; хотя изображения Иисуса с овечкой или маленького Иисуса в яслях мне ужасно нравятся, но это ничего не значит, ведь мне так много всего нравится.