Все чаще, он думал о том, что будет, если с Ирном что то случится. Скорее всего, это будет означать и его конец. Поэтому он сам того не замечая сперва, начал внимательно, намного внимательней, чем того требовала служба, изучать Валларскую знать. И к своему удивлению, и даже ужасу, стал узнавать такие детали, что его начала посещать бессонница. Многие, как оказалось имели контакты с Арамеей. Почти все, занимались воровством и взяточничеством, это не было открытием, но поражали масштабы. Он понимал, что тронуть этот клубок, равносильно тому, что запустить руку в улей с пчелами. Поэтому он изложил все свои домыслы владыке Ирну. Тот все внимательно выслушал, изучил все представленные документы, после чего ответил, что следует создать новую службу. Которая не будет входить в нынешнюю службу безопасности. А будет как раз заниматься подобными вещами. Уничтожать коррупцию, и агентов влияния Арамеи. И хорошо бы, чтоб она так же могла и в Арамеи на события влиять. Заполучать союзников, а при случае и устроить похищение или диверсию. И этой службе нужны были свои мускулы. Причем создать их нужно было быстро и тихо. Во время последнего визита Сера, они это обсудили, он дал пару советов, и теперь Рам незаметно подбирал людей, для мозговой работы. Искать он старался среди тех, кто не мог похвастать знатным происхождением, а следовательно не имел больших перспектив по службе, но работать хотел и умел. Таких, оказалось немало. Вот среди них, он и находил тех, кто мог стать в ближайшее время преданным новой идее. Ирн тоже не ждал погоды, он готовил списки тех, на ком можно будет продемонстрировать силу новой службы, думал, кем заменить их. В том числе и в Арамее.

Юн.

В один из дней после прилета дирижабля, офицеров позвали в штабную палатку. Там сказали, что во время патрулирования, был замечен Арамейский дирижабль. Поэтому теперь запрещалось разводить открытый огонь. Хотя дров и так не было. А кухню топили моторным топливом. Так же необходимо было обустроить навесы из маскировочных сетей, для техники и палаток. Замаскировав их травой. Наблюдать за небом и при появлении на горизонте дирижабля, не перемещаться на позиции.

Маскировку выполнили за день. А через три дня, утром на горизонте появилась точка. Это могло означать лишь одно. Немедленно доложили по рации об этом. Точка двигалась зигзагом, на высоте километров полутора. Ближе к обеду, появилась еще одна, уже с их стороны, она двигалась быстрее. Они знали, что Валларские дирижабли летают каждый день, над границей, но раньше заметить их не удавалось, хотя может просто не смотрели в небо. Оба дирижабля начав сближаться стали набирать высоту, причем Арамейский заметно быстрее. При этом Валларский начал смещаться в сторону, пытаясь расположиться между Арамейским и солнцем. Они уже оба были хорошо различимы, ну с учетом высоты конечно. И все свободные от вахты, внимательно смотрели в небо. В какой то момент, когда их разделяющее их расстояние сократилось километров до трех. С Арамейского прогремел пушечный выстрел. И было видно, как он при этом остановился, видимо от отдачи. Выстрел ушел в молоко. Валларский же при этом быстро, намного быстрей чем раньше, пошел вверх. Арамейский ускорился, и попытался сблизится, и добрать еще высоты, но в последнем явно проигрывал. Тем не менее, сократить расстояние, до Валларского, не пытающегося ускользнуть он сумел. При этом он оказался заметно ниже. Видимо угла наведения пушки недоставало, поэтому он больше не стрелял. Капитан поняв свою ошибку, стал уходить в сторону, и в этот момент застучал пулемет, и от Валларского к нему потянулись цепочки трассеров. Через несколько минут он потерял ход, и стал понемногу опускаться вниз. Валларский же подошел ближе, и не теряя преимущество в высоте, понемногу пошел вниз за ним. Обстреливая его при этом из пулемета. Было видно как желтые трассеры проходят его насквозь. К Юну подошел посыльный и позвал к командиру.

Необходимо было выдвинуться к месту падения на вездеходах, для того, чтоб погрузить или оттащить Арамейский дирижабль, и захватить пленных, если таковые будут. Без минометов. Наконец то дело. Юн не показывая радости, пошел отдавать своим необходимые указания. Вскоре они тронулись. Дирижабли относило ветром, на запад. Они гнали на полной скорости. Дирижабли быстро приближались и висели уже в паре сотен метров над землей. Они проехали километров семь, от лагеря. И продолжали удалятся. Вскоре Арамеец медленно опустился на землю. Неподалеку, в сотне метров, приземлился и Валларский дирижабль. Штурмовики тремя группами стали приближаться, пулеметчики с вездеходов, держали при этом на прицеле стоящую на земле гондолу, с нависшей над ней обвисшей оболочкой, которая продолжала медленно оседать, накрывая ее. Одна из групп вбежала внутрь и вскоре вытащила наружу четверых, двое из которых были в крови. Оболочка опустилась на гондолу. От Валларского дирижабля к ним подошли трое. Юн тоже, в числе остальных офицеров подошел к пленным. Они были напуганы. Раненых бинтовали.

– Что с остальными? Спросил воздухоплаватель у командира штурмовиков.

– Кроме этих трое убитых внутри, больше никого. Сдались сами, без сопротивления.

– Отлично. Нужно как то его привязать к нашей гондоле. Повезем на базу. Пусть изучат. Этих тоже заберем, если вы не против.

– Конечно забирайте, хорошо вы их. А веревки есть у вас?

– Найдем, для такого случая. А вы откуда взялись?

– Да мы рядом тут, уже две четверти торчим. Вскоре сбитый дирижабль был зацеплен, и поднят вверх. Валларский дирижабль медленно потащил свою добычу на запад, постепенно набирая высоту. Вечером в лагере все обсуждали детали прошедшего боя. Пересказывая по нескольку раз все детали. Уже под вечер, в штабной палатке снова собрали офицеров. Командир спросил обращаясь ко всем.

– Вы хоть поняли, что это значит? Ответом ему были непонимающие взгляды.

– Это значит, что Арамейские войска идут сюда. Он скорее всего разведывал их маршрут. Так что теперь всем нужно быть еще внимательней. Особенно ночью. Необходимо добавить еще хотя бы два выносных поста. Метрах в ста от лагеря, в направлении юг и юго-запад. Установить перед ними мины. Так как возможно появление пешей разведки по ночам. Все поняли? Что игры кончались. Присутствующие нестройно ответили да.

– Разойтись. Палатка опустела. Командир конечно слабо верил, в то, что говорил только что, их расположение лежало немного в стороне от предполагаемого направления удара, и использовать их планировали именно как мобильные силы. Но он был старый воин, и знал, что безделье худшей враг дисциплины, бойцы начинали скучать, и их нужно было занять службой. Опять же для дальних постов можно задействовать штурмовиков, нечего им целыми днями бездельничать. Отпустив подчиненных, он принялся скрупулёзно заполнять журнал боевых действий.

Глава 2

Юн.

Прошли еще три недели, за которые ничего не происходило. Здесь в южных степях, солнце днем, уже так жарило, что все постоянно искали убежище от жары. Кроме нее всех одолевала скука. В окрестностях лагеря, уже были имена у каждого суслика, все знали точное время, во сколько и в какой части степи охотится ястреб, и в каком направлении у него гнездо. Все солдаты уже на спор могли с завязанными глазами, разобрать и собрать любое оружие. А враг все не шел. Все уже были до такой степени злы на Арамейцев, из за их медлительности, что готовы были уже выступить сами, если бы не командир. И вот, наконец, после внеочередного прилета дирижабля, офицеров созвали в штабную палатку.

Командир выслушал доклады от дежурных, в которых не было нужды, так как в их небольшом лагере, все было и так на виду. Но, что поделать, порядок. После доклада, всем было велено достать карты. В то же время он сам, сдвинул занавеску с большой карты, висящей за его спиной.

– Все смотрят и слушают внимательно. Начинается то, ради чего мы здесь торчим. Все, во спряли духом и загалдели, после этих слов. Но командир, быстро прекратил это строгим окриком.

– Сегодня во время дежурного облета, были замечены Арамейские подразделения на марше. Количеством около двух тысяч. Учитывая то, что мы знаем скорость их передвижения, и особенности близлежащей местности, то можем предположить район ночевки. Размеренно скрипучим голосом говорил командир. Юну почему то вспомнилась учебка, уж больно похожая обстановка. Он мысленно одернул себя. Вечером, взвод штурмовиков, с минометами, и два отделения разведки, скрытно выдвинутся, на вездеходах, в этот район. Тычек указкой в карту.

– Пометьте у себя, чтоб потом не гадать. Он сделал паузу. Выйти в обозначенный район необходимо в темноте, но не позднее десяти часов вечера. По две двойки от каждого отделения разведки, расходятся, с целью определения точного местоположения противника. Остальные занимают оборону. Уточнив расположение противника на местности, разведка возвращается. Совместно с минометчиками, выбирается наилучшие позиции для минометов. Но они должны быть строго с восточной стороны вражеского лагеря, и на удалении не менее семисот метров. Почему, об этом позже. Разведка выводит на выбранные позиции расчеты минометов. В темноте, и тишине. Штурмовики выдвигаются вперёд на пятьдесят-сто метров и занимают оборону. Разведка, теперь уже в полном составе уходит вперед. В два часа ночи, разведка дает целеуказание ракетами. Первое отделение красными для первого, и второе зелеными, для второго расчета. Так же будут еще желтые ракеты, ими следует дать указание для двух залпов, по двенадцать ракет, с дирижабля. Он к этому времени займет позицию, севернее лагеря, фронтом на юг, в случае порывов ветра, будет доворачивать западней. Минометы ведут огонь сериями по три- четыре мины. После первого залпа, следует выпустить осветительную мину. После отстрела пятидесяти мин, не считая осветительных, минометы, так же тихо покидают свои позиции. Так же как и разведка. Разведчикам, во время обстрела, необходимо захватить минимум двух пленных, желательно офицеров. Штурмовики, огонь во время обстрела не ведут. Они отходят последними. Прикрывая отход минометов и разведчиков. В этом их задача. В случае погони, отсекают ее огнем и меняясь, поочередно организованно отходят. В случае если погоня будет большая, дают сигнал ракетами. В этом случае минометы устроят огневой налет, под прикрытием которого, следует отойти на запасные позиции. И убедившись, что минометы начали движение, продолжить отход. Вопросы есть? Вопросов не было.

– Выполнять. Всем получить по два боекомплекта патронов и гранат. На миномет, по шестьдесят пять осколочных и по три осветительные мины. Выполнять. Все молча вышли на улицу. Когда передали приказ своим подразделениям, весь лагерь пришел в движение. Получить боеприпасы, проверить все еще раз, переложить, перевесить, все, чтоб не брякало, не мешалось, и чтоб доставать удобно. Проверить все у подчиненных. Вода, аптечки, крепко ли пришиты ручки на жилетах? Вдруг кого ранят. Укладку мин и еще много чего. Решили, что стрелять все же будут с грунта, а не с прицепов. Закинуть миномет секундное дело, а точность выше. В общем, суета до самого выхода. Поэтому, когда в назначенный срок тронулись, Юн, что называется выдохнул.

Ехали больше двух часов, можно было быстрее, но спешить было некуда. Времени хватало с запасом. Наконец стемнело. В назначенной точке остановились, и заняли оборону. Потянулись минуты ожидания. Наконец из темноты вернулись разведчики. В специально раннее поставленной палатке, из плотной ткани, зажгли свечу, и один из разведчиков нарисовал на карте фактическое местонахождение лагеря. Юн показал, где будет позиция каждого миномета. Уже исходя из этого, расположили другие отделения. Потом, все спешились, перед каждой машиной, пошел пеший разведчик. Водители вели вездеходы, что называется на цыпочках. Наконец шедший впереди, их вездехода, жестом показал, что прибыли. Сразу же ориентируясь по компасу, установили миномет, поднесли мины, разложили. Только после этого, Юн поглядел на часы. Еще целый час. Здесь, в такой обстановке ждать было еще тяжелее. Вязкое, густое течение времени, ощущалось физически. Со стороны лагеря противника доносились отдельные обрывки фраз, и куча других звуков. Ветер был как раз на них. Умом все понимали, что заметить или услышать их очень не просто, но все равно, страшно было лишний раз вздохнуть, пошевелится. А когда он переложил автомат, и клацнула антабка ремня, он даже зажмурился. Но все проходит, и этот час прошел. Без какого либо пафоса, или торжественности, вдруг в небо взмыли две ракеты, зеленая и красная. Попытались достать до звезд и снова потянулись к земле. Юн засек направление падения ракет, и дождавшись доклада наводчиков, о готовности, скомандовал:

– Серия три мины, огонь. И когда после трех, на удивление тихих хлопков раздались взрывы, уже в голос сказал.

– Первый расчет, осветительной, огонь. Хлоп. И над Арамейским лагерем, взошло солнце. Тут же снова полетели две ракеты. И следом желтая. Как только она упала, небо взорвалось. Издалека, как будто из грозовой тучи. К месту падения устремилась со свистом, целая куча комет. А когда они упали на землю, Юн почувствовал, что у него вспотела спина. Дальше, все как во сне. Мелькали ракеты, он менял наводку, и отдавал команды. Кометы успели прилететь еще один раз, прежде чем закончились мины. Все, осталась одна « луна» и в прицепе есть еще пятнадцать, но может получится так, что придется прикрывать штурмовиков. С позиций второго отделения штурмовиков, загрохотал пулемет. И треснули несколько автоматов. Понятно, засекли, откуда стрельба ведется, и послали отряд видимо. В реальности, в отличии от карты, холмов тут почему то не было. Поэтому они все оказались на почти открытом месте. Но второй расчет додумался хотя бы прикрыть позицию прицепом. Не бог весть что, однако их похоже в темноте не заметили. Пулемет прогрохотал еще раз. Так, все. Миномет на прицеп, расчет туда же, и ходу, метров на пятьсот. А там подождем. Мимо проехал вездеход, видимо разведчиков. Стрельба вроде стихла. Второй расчет тоже ехал в стороне. На фоне пожаров в Арамейском лагере, их было видно. Так, остановка, ждем штурмовиков. Второй расчет подъехал к ним. Минут пять стоим, ага вот и штурмовики едут. Можно трогаться.

– Поехали, крикнул Юн, перекрикивая бормотавшие на холостых моторы. Вездеход дернулся, и пошел, набирая ход, в кабине водителя, фосфорным светом, светился циферблат компаса. Возвращались они другим маршрутом. Эта привычка закрепилась в нем, еще со службы в приграничье.

На борту дирижабля.

Они патрулировали этот район, уже четверть, по очереди с другим дирижаблем их команды. Их перебросили сюда из восточной крепости недавно. Там они несколько недель учились стрелять ракетами, и сбрасывать дротики. У него, командира экипажа, уже был опыт боевых действий в приграничье, пусть и небольшой, но все же достаточный, для того, чтоб чувствовать свою машину и экипаж. Перед отправкой сюда им поставили новые моторы, которые сейчас работали как часы. Днем, им поставил задачу сам командующий воздушными войсками, прибывший на базу на, побережье Зелы. И теперь он очень внимательно выводил свою машину в нужную точку. К счастью ветер был не сильным и не порывистым, поэтому ему это удалось довольно легко. В назначенный час он находился на высоте в один километр, и примерно в трех километрах северней лагеря Арамейцев, в котором горело множество костров, прекрасно видимых с высоты. Ракета, по указанию которой нужно было дать залп, появилась примерно там, где он ее и ожидал. Ему пришлось лишь совсем немного довернуть нос восточней. Он ласково нажал кнопку. Двенадцать ракет со свистом ушли в нужное место. Правда, пришлось немного скомпенсировать крен после залпа. Он видел как свои попадания, так и разрывы минометных выстрелов. Постоянно взлетали ракеты, зеленые, красные. Он ждал желтую, и наконец дождался. Еще залп, и теперь подъем еще на пятьсот метров, и вперед, занять место над лагерем. Чуть правее, с учетом ветра. Еще немного, теперь все.

– Сброс. Громко скомандовал он. И по обоим бортам открылись шесть ящиков, в каждом по две тысячи двухсот граммовых, железных дротиков. Минута, и все они ушли вниз. Правда, результат был неизвестен. Он тут же открыл на всю краны подачи газа в резервуары, и дирижабль легко пошел в верх. Сейчас они наберут высоту побольше, тысячи три примерно, и здесь, переночуют. А уже когда расцветет, спустятся ниже и внимательно осмотрят место сегодняшней ночной атаки. А после вернутся на базу и доложат результаты.

Дворец. Совещание.

За окном был вечер. В кабинете находились двое.

– Значит говоришь, много раненых, убитых, лошади разбежались. Командование отсутствует. Смакуя повторил Ирн. А почему тогда не разбить этот отряд? Ты же сам говорил, что необходимо проявлять жесткость.

– Говорил, а еще я говорил, что сражение и война, это не одно и тоже. Ирн внимательно, чуть прищурившись посмотрел.

– Сер, поясни пожалуйста.

– Смотри. Эта армия, или отряд. Он сейчас деморализован. Куча раненых, некому командовать, надеюсь, все напуганы. Ты думаешь, они пойдут дальше? Нет. Они потопчутся еще немного и разбегутся как тараканы. Испуганные тараканы. Придут в свою страну, и что они расскажут? Что они даже врага не видели, а потеряли кучу своих. Понимаешь? Нет борьбы, геройства, подвигов. Есть только стыд. А вот если нападём, то будет неравный бой, желание поквитаться. Да и у нас потери. Людей, техники. Ради чего? Чтоб гора трупов тут осталась? И в Арамее они меньше рассказывали, про те ужасы, которые пережить довелось? А им еще скорее всего рты затыкать начнут, поэтому настроения в армии упадут. Сработает принцип, что: Нас на убой отправляют, а потом и обвиняют в неудачах. Я бы разве что снайперам потренироваться дал. Ночью издалека. Чтоб костры разжигать боялись.