Прошло несколько дней. В палате стало привычно – ежедневные осмотры, разговоры с Лазаревым, иногда Мария приносила свежие новости, объясняла, что происходит в мире. Император многое уже понимал, но некоторые вещи казались ему по-прежнему невероятными.

Но главное – он не знал, каким стал.

И вот настал момент. Лазарев и Мария пришли, чтобы снять бинты.

– Готовы? – спросил профессор.

Император молча кивнул.

Мария аккуратно, слой за слоем, убирала бинты. Лицо сначала показалось мутным пятном, но потом взгляд сфокусировался. Он увидел себя в зеркале.

Не того самого Павла, каким был прежде. Другие черты. Чужое лицо.

Но взгляд… В глазах всё ещё был он.

Бинты падали на пол один за другим. В зеркале сначала отразилась только бледная кожа, затем очертания лица, и наконец – чужой, но живой облик.

Император замер.

Лазарев и Мария наблюдали, затаив дыхание.

Он провёл рукой по щеке, по подбородку, изучая себя. Лицо было моложе, чем он ожидал. Без морщин, без следов старости и прожитых лет. Черты немного резче, чем в юности, но всё же… крепкие, уверенные.

Он улыбнулся. И тут же удивился – улыбка ощущалась иначе, чем прежде.

– Неплохо… – произнёс он, пробуя голос.

Мария рассмеялась:

– Вам идёт!

Лазарев только хмыкнул, наблюдая за реакцией.

Император встал и подошёл ближе к зеркалу. Глаза. Они были его. Полные осознания, власти, спокойной уверенности.

Всё остальное можно было принять. Главное – он жив. Он вернулся.

– Неплохо, – повторил он, расправляя плечи. – Даже очень неплохо.

Лазарев кивнул:

– Теперь самое время двигаться дальше.

Он смотрел на себя – и видел не только новое лицо, но и силу, скрытую в этом теле.

Рост – под метр девяносто. Высокий, но не слишком. Статный, крепкий, выправка не утрачена, спина ровная, как у военного.

Лицо резкое, но благородное. Выразительные скулы, прямой нос, уверенный взгляд. Брови чуть нахмурены – привычка человека, привыкшего думать и принимать решения.

Глаза. Глубокие, живые, серо-стальные, как холодная вода Невы в промозглый осенний день. В них и тяжесть прошлого, и свет нового пути.

Волосы густые, тёмные, с лёгким отливом. Не длинные, но и не короткие – идеально подчёркивают черты.

Кожа светлая, но не бледная. В ней есть здоровый оттенок силы и жизни.

Руки. Мощные, но без излишеств, ладони твёрдые, но не грубые.

Грудь крепкая, дыхание ровное, глубокое. Сильный человек, человек дела.

Тело нового правителя. Императора.

Пока он смотрел на себя, пока анализировал – ощущение укреплялось. Это тело способно вершить судьбы.

Он провёл ладонью по щеке, почувствовал силу мускулов под кожей, крепкие кости.

"Идеально."

Да, неплохое тело выбрал для него этот Лазарев.

Павел Петрович, несмотря на всю неожиданность своего положения, понимал: чтобы начать что-то менять, сначала нужно стать частью этого мира. Лазарев был прав – без документов, без официального статуса, без хоть какой-то базы его никто не воспримет всерьёз.

–

Значит, мне нужна работа, – заключил он, сидя на краю больничной койки. – Век назад я был Императором, а теперь…

–

Теперь пациент без документов, – сухо заметил Лазарев. – Но у нас есть варианты.

Мария, стоявшая у окна, хмыкнула.

–

Варианты? Хм, ну да, есть один…

Павел Петрович с любопытством посмотрел на неё.

–

Слушаю вас, сударыня.

Она закатила глаза.

–

Не сударыня, а просто Мария. Я подумала… Если он остаётся здесь, почему бы не устроить его санитаром? Работа несложная, нагрузка умеренная, зато он будет на виду и легализуется.

Лазарев задумался.

–

Звучит разумно. А документы я оформлю через знакомых. Назначим тебя стажёром, допустим, после амнезии. Никто не будет ждать от тебя многого.

Император задумался.

–

Санитар… Значит, ухаживать за больными, поддерживать порядок, помогать врачам…

–

Именно, – кивнула Мария. – На первый взгляд работа простая, но она даст вам возможность наблюдать, учиться и… адаптироваться.

Павел Петрович усмехнулся.

–

Из Императора в санитары… Любопытная трансформация.

Лазарев пожал плечами.

–

В этом мире власть принадлежит не тем, кто родился в царских палатах, а тем, кто умеет правильно сыграть свою роль.

Император задумчиво кивнул.

–

Что ж, начнём.

Первые недели прошли в адаптации. Павел Петрович внимательно слушал, наблюдал, изучал новые реалии. Лазарев дал ему ускоренный курс современного мира, а Мария – практические советы по работе.

И вот настал его первый настоящий рабочий день.

– Ну что, стажёр, готов? – ухмыльнулся высокий парень в зелёной форме. – Я Костян, старший санитар. Сегодня ты в моей команде.

– Павел, – кивнул Император, теперь уже в стандартной форме санитара.

– Просто Павел? Без отчества?

– А зачем? – усмехнулся он.

Костян хмыкнул:

– Ну ладно. Сегодня будешь катать тележки с инструментами, работа не пыльная, но важная. Главное – не роняй ничего.

Первая половина дня прошла в бесконечных перемещениях по коридорам. Павел Петрович быстро освоился: хирурги ждали инструменты, он привозил их вовремя, ассистентки благодарно кивали.

В одной из операционных ему даже позволили задержаться. Хирург, пожилой мужчина с усталыми глазами, обратился к нему:

– Ты новенький?

– Да, Павел.

– Лазарев говорил о тебе… Ну что ж, не бойся, если вдруг увидишь что-то неприятное.

Император кивнул. Он уже видел кровь и смерть, но в совершенно других обстоятельствах.

После обеда он познакомился с ещё одним санитаром – худым парнем с умными глазами.

– Никита, – представился тот. – А ты откуда взялся?

– Долгая история, – усмехнулся Павел.

– Ну и ладно. Главное, что не лентяй.

Потом был очередной коридор, новые пациенты. Один из них – пожилой генерал в отставке.

– Молодой человек, – окликнул он Павла. – Вы здесь недавно?

– Совсем, – подтвердил он.

– Хм… Вижу в вас что-то… необычное.

Павел Петрович задержал на нём взгляд.

– Что же именно?

Генерал усмехнулся:

– Вы держитесь не как санитар. Скорее как… полководец.

Император лишь улыбнулся.

– Что ж, возможно, когда-то так и было.

Павел Петрович сидел в своей маленькой коморке на койке, взгляд потухший, словно он снова погружался в свои мысли, в странные воспоминания, приходящие к нему по ночам. Этой ночью они были особенно яркими.

Ему снова явились те тёплые дни, когда он был молодым Императором. Суматошный Петербург, вечные заботы, подписи, указы, но что важнее всего – дома ждала семья. Он помнил, как встречал свои родные покои, наполненные детским смехом.

Вспоминался его старший сын, Сашенька. Как Павел Петрович смотрел на него с гордостью, как с самого детства он был настоящим наследником, воплощением его надежд и мечт. Саша был первым, кому он передал знания, кто разделял с ним всю тяжесть короны. Часто, возвращаясь домой, он видел, как сын резво бегает по дворцу, носит свои первые военные эполетты, делает свои первые шаги в правлении.

– Александр, – тянул он к нему руки, когда тот приходил к нему в кабинет, – ты будешь великим.

Он знал это, чувствовал, и в этих воспоминаниях не было ни капли сомнений. Помнил, как наивно он доверял своему первенцу, как гордился каждым его успехом, каждое слово хвалил. Его сердце переполняло тепло, когда он вместе с детьми гулял по паркам, обучал их, а те весело скакали вокруг, выкрикивая слова, которые он учил их с гордостью.

И вот, сидя на троне своей семьи, в окружении этих маленьких и таких же великих людей, Павел чувствовал свою силу, свою значимость.

Но вот снова реальность вернулась. Он открыл глаза и оглядел свою коморку в больнице. Мир был жесток. В этой тускло освещённой комнате он сидел на маленькой узкой койке, его ноги свисали, не помещаясь в этой бедной, неуютной больничной обстановке. Потолок едва не касался его головы, а сама комната напоминала клетку, которая лишала его пространства, свободы, привычного величия.

Лампа на тумбочке тускло горела, отражая свет на старом планшете, который лежал на краю кровати. Ему не хватало воздуха, но ещё больше не хватало того, что он когда-то имел – семьи, царства, людей, которые смотрели на него с восхищением и страхом одновременно.

Теперь же он был всего лишь санитар, которого никто не знал. Никаких политических интриг, никаких семейных бесед, только пустые, безликие стены больницы и старый планшет с непонятными записями, которые ещё предстояло разгадать. Но в его груди всё ещё горело желание, жгучая уверенность, что где-то там, на горизонте, была его Империя, его власть. И он не собирался останавливаться.

Прошёл месяц, наполненный переменами и новыми впечатлениями. Павел Петрович, после нескольких недель , проведённых в больнице, окреп и адаптировался к новому миру, который ему предстоит исследовать и освоить. Его тело было всё ещё непривычным для него, но сознание, как и прежде, было острым, готовым к открытию. Это было время перехода от внутренней борьбы к реальному взаимодействию с окружающим миром.

В апреле 2026 года, когда весна уже накрыла Москву своим тёплым дыханием, Павел Петрович вышел на улицы этого нового мира. Он чувствовал, как его ноги ступают по асфальту, отталкиваясь от земли, которая теперь ему казалась чуждой и знакомой одновременно. Всё было настолько по-другому.

Московские улицы не были похожи на те, которые он знал. Громадные здания, словно из какого-то другого времени, возвышались вокруг. Из каждой стороны улицы витал запах кофе и свежей выпечки, но также чувствовался и воздух нового времени – запах машин, электронных экранов, из которых долетали странные голоса и шумы. Люди спешили по своим делам, погружённые в свои устройства, которые поначалу казались Павлу странными. Чуть ли не в каждой руке был телефон с экраном, и люди не могли оторваться от этих экранов даже на несколько секунд. Павел останавливался, чтобы разглядеть, как они пролистывают страницы, касаются пальцами чего-то невидимого, а на экране сразу появляются загадочные символы.

Он видел несколько ярких, современных автомобилей, двигавшихся по улицам. В этих машинах сидели люди, которые, как ему казалось, едва ли обращали внимание на окружающий мир. В этих ярких стальных конструкциях были экраны, как и у людей в руках, а внутри сидели люди, поглощённые чем-то важным только для них. Множество автомобилей, множество людей, но они были как чуждые друг другу. Павел вспомнил, как в его дни цари ездили на каретах с конями, а люди встречались и общались без лишних промежуточных слоёв.

В воздухе раздавались не только голоса, но и чудесные звуки – от звука песен, до громких голосов из кафе и уличных музыкантов. Город был живым, каким-то особенным, и этот город, как и сам Павел Петрович, оказался здесь, вне времени.

– Время быстро меняет мир, – прошептал он себе под нос, останавливаясь у одного из торговых киосков, где продавались устройства и аксессуары, которые он не мог понять. Но постепенно, шаг за шагом, он начинал воспринимать их как часть этой реальности.

И вот, сделав несколько шагов в сторону парка, Павел почувствовал, как воздух стал свежим, как распустившиеся листья деревьев наполняют пространство теми самыми запахами весны, которые были ему знакомы в далёком прошлом. Он стоял в центре парка, среди людей, но внутри он ощущал пустоту, пустоту, которую нужно было заполнить. Эти новые технологии, здания, машины и люди – всё это было слишком чуждо ему. Но, несмотря на это, Павел чувствовал, что он на пороге чего-то нового.

Итак, пришло время научиться жить в этом мире, – произнёс он вслух, делая глубокий вдох и двигаясь дальше. Это была не просто прогулка по Москве, а знакомство с тем, что стало его новой реальностью.

Павел продолжал свой путь по московским улицам, каждый шаг приближал его к тому, чтобы освоить эту новую реальность. Несмотря на его внутреннюю борьбу с воспоминаниями и переживаниями, внешний мир оставался неизменно захватывающим. Он не мог не отметить, как многое изменилось за последние 325 лет: здания, автомобили, устройства. Всё это было совершенно новым для него, но что-то всё-таки чувствовалось знакомым.

Он остановился у одного из зданий, поглощённого неоновыми огнями. Это был торгово-развлекательный комплекс, места, где люди могли провести свободное время. Павел задумался, насколько мир стал быстрым, насколько всё изменилось. Люди в магазинах выбирали товары, разговаривая с продавцами через экраны, которых Павел не мог понять. Это была новая форма коммуникации, наверное, более удобная, но и более отчуждённая. Вспомнив свои годы, он подумал, что в его времена, когда император мог повелеть своим подданным, не было нужды в таких сложных системах.

Вдруг он услышал звуки музыки, исходящие из одного из кафе рядом. Он заметил, как молодые люди входили туда, смеясь и разговаривая, поглощённые своими гаджетами. Неожиданно его взгляд зацепился за женщину, сидящую у окна, погружённую в свой экран. Она выглядела по-своему загадочно, как персонаж, который мог бы появиться в его воспоминаниях. Эта встреча, как будто, напомнила ему о доме, о детях, о России, которую он потерял. Вспомнил свою семью, старших сыновей, с которыми они вместе проводили дни в саду и лесах, что было так естественно в те времена. Он не мог не ощутить тепло этих воспоминаний, хотя они и были болезненными, ведь они касались тех времён, которые больше не существовали.

Но чем больше Павел терзался воспоминаниями, тем яснее становилось, что он не может оставаться в прошлом. Этот мир требовал от него перемен и, возможно, даже привилегий, которые ему были бы чужды, если бы он не решился бы на преодоление.

Он продолжил свою прогулку по городу, замечая больше деталей:

молодёжь, погружённую в гаджеты, здания, которые высоко тянулись в небесах, и даже странные магазины, в которых продавались устройства для людей. Он не мог понять, как это работает, но постепенно чувствовал, что его способность видеть в этом смысле не просто механистическую цель, а культурную составляющую, стала шире.

К нему подошла женщина, заметив его затмённый взгляд.

– Простите, вы потерялись? – спросила она с интересом.

– Нет, – ответил Павел, слегка удивлённый её вниманием. – Я просто осматриваю мир. Удивительный, но… необычный.

Она улыбнулась.

– Сильно отличается от того, что вы привыкли видеть, да?

Он кивнул и продолжил разговор.

– Могу я узнать, как здесь всё устроено?

Она охотно взяла на себя роль проводника, рассказывая ему о новейших достижениях в области технологий, электрических машин, самоуправляемых автомобилей и других возможностей. Павел был поражён. Он привык к совершенно другой системе, и этот мир казался ему ещё более сложным, чем он мог себе представить.

– А как же человек в этом? Как ему найти своё место в этой системе? – спросил он.

Женщина задумалась и ответила:

– Именно так и есть. Человек, как и раньше, всё равно остаётся важным. Он может управлять этим миром или быть частью этого мира, но главное – ему нужно адаптироваться. С помощью этих технологий человек всё больше может концентрироваться на внутреннем развитии, на своих идеях и на том, что важно для него.

Павел нахмурился, переваривая услышанное. Вдруг его взгляд упал на пару старинных книг, выставленных в одном из местных магазинов. На обложке – авторы, имена которых он знал, но не мог точно вспомнить, когда они писали свои труды.

Эти книги… – произнёс Павел. – Почему их не заменили новыми, цифровыми?

– Некоторые вещи, – ответила женщина, – не должны исчезать. Люди по-прежнему читают эти книги, потому что они важны. Традиции не исчезают так просто.

Его сердце немного замерло. Это было как знакомство с самим собой, с теми традициями и теми мыслями, что когда-то были его жизнью. Но мир двигался вперёд, и ему нужно было стать частью этого движения. Вопрос был в том, как именно это сделать, и что он мог бы принести в этот мир.

– Благодарю за информацию, – сказал он. – Мне нужно продолжить свой путь.

Она кивнула и пошла дальше, а Павел побрел по улицам города, только лишь малой частью этого мира, поглощённого яркими огнями и технологической реальностью.

Павел продолжил свой путь по московским улицам, но вскоре его мысли вернулись к Виктору Лазареву. Вчерашний разговор с ним, его необычная способность объяснять сложные вещи простыми словами, впечатлили его. Он не мог забыть те моменты, когда Лазарев с увлечением рассказывал о науке, о возможностях, которые открывает современная технология.

Павел вернулся в больницу, надеясь на встречу с этим гениальным человеком. Лазарев, как и обещал, должен был продолжить своё объяснение. Виктор был не просто учёным, он был первопроходцем, который своими руками переместил сознание человека в новое тело.

Это открытие могло означать многое, но что именно – Павел ещё не знал.

Он вошёл в коридор больницы и направился к кабинету профессора. Лазарев был занят, но обещал, что скоро освободится.

Время тянулось медленно, и Павел решил немного погулять по больнице. Он зашёл в небольшой дворик на заднем дворе, чтобы подышать свежим воздухом. На этом фоне весь московский мир казался отдалённым, как если бы он был в другом времени, в другой реальности. Но что-то здесь было родное, знакомое.

Через несколько минут он вернулся в холл, где его уже ждал Виктор.

Лазарев стоял у окна и что-то писал на планшете, когда заметил Павла.

– Как вам прогуляться по миру? – спросил он с лёгкой улыбкой. – Успели хоть немного привыкнуть?

– Привыкнуть к этому миру? – Павел усмехнулся. – Мне кажется, я только начал его осознавать.

– Это нормально. Всё новое требует времени. Но мы с вами, кажется, на правильном пути. Время, которое вы провели в изоляции, – это не просто пауза, это процесс адаптации. Давайте поговорим, продолжим обучение.