3.Город Жерло

Смутное беспокойство. Оно всегда возникало у Лимана при виде дирижаблей. Их величественные силуэты, бесшумно плывущие в небе, не могли не вызывать трепета и восторга. И в тоже время Лиман надеялся, что не отправится на одном из них за границы города никогда. Сейчас, глядя с высоты как удаляется остров, окруженный пеной разбивающихся волн и серыми водами океана, он вдруг понял, насколько несправедливы и жестоки шутки судьбы.

Двигатели дирижабля рокотали за толстыми окнами гондолы. Легкая дрожь бежала по полу и стенам. Остров все удалялся. Уже почти неразличимы были высокие холмы, полоски доков, силуэты бросающих на город тень воздушных кораблей. Впереди линия горизонта и глубокое темное море, над которым повис огромный серп Планеты.

Двумя часами ранее он стоял на пронизывающем ветру под стыковочными мачтами и смотрел как покачивается привязанный тросами дирижабль. Констебль Керн вертел в руках тонкую папку. На его остроносом лице читалась тревожная задумчивость.

– Я должен поблагодарить тебя, Лиман. Наверное, если бы я сунулся в церковь, а не просто опечатал ее, увезя тело, меня уже не было бы в живых. Такие вещи иногда случаются с нами, это нужно принять, – он невесело усмехнулся. – Уличные воры, портовые контрабандисты, шайки вымогателей с рыбного рынка и вдруг бах! – спятивший механизм, готовый нанизать тебя на острые шипы. Наверное, то, что можно назвать «не каноничными делами».

«К сожалению, у меня таких все больше и больше», – подумал Лиман, забирая папку. Под тонкой обложкой копия отчета о вскрытии Клода и акта обыска. Довольно пространные заключения экспертов о той штуке в медном цилиндре, выкатившейся, разбрызгивая кровь, из зеленого аквариума, тут тоже были. В основном осторожные и противоречащие друг другу.

– Надеюсь, ни твой ни мой легарий не узнают об этом, – вполголоса добавил Керн.

Лиман покосился на Ольбера, прилипшего к перилам на площадке для ожидающих. Его легкую куртку трепал ветер, а стекла темных очков отражали свет поднимающегося над морем солнца. В полудюжине квартов от него боролся с бризом и пытался запихнуть бумаги в пузатый портфель Рой, что-то бормоча под нос. Вряд ли он беседовал с легарием, скорее с клубком мыслей в своей голове.

– Думаю, он уже в курсе. Неважно. Вряд ли работа с ним будет еще хуже после такого, это физически невозможно. И спасибо, Лиман. Если удастся поставить жирную точку в этом деле с мертвым дирижаблем, я твой должник и возьму твой округ на сколько нужно, какой бы отпуск тебе не выписали.

Керн рассеянно кивнул.

– Слышал про Новака? Младший наследник клана Морша вляпался в очередную авантюру и исчез где-то в районе Гауса или даже Конкордии и теперь все его дела отложены неопределенный срок, пока Новак не притащит Морша-старшему его сынка за жабры обратно. Дома клана в его Новака округе, и никто в этом не виноват.

– Обязательно вышлю ему сочувственное письмо, – усмехнулся Лиман и снова взглянул на Ольбера. Тот не шевелился, будто был довольно крепкой, но не слишком удачной статуей ожидающему пассажиру.

– Зачем он летит с вами?

Лиман покрутил в кармане валик сигареты, взглянул на большие часы под платформой, стрелки которых словно прилипли к циферблату. Сигарета слегка похрустывала под пальцами.

– Даже не думай, – сказал Керн. – Я должен буду тебя арестовать.

– Однажды и у тебя, Кристальный Керн, найдется пагубная привычка, – вздохнул Лиман. – И тогда я приду к тебе в офис, буду долго измываться над тобой, а затем присоединюсь.

– Что вряд ли, – Керн заткнул большие пальцы за ремень. Под его рубашкой проглядывал туго завязанный на животе красный пояс Солнечной церкви.

Ольбер наконец шевельнулся. Достал фляжку из нагрудного кармана и подставил лицо солнцу.

– В «хорошей компании» работается легче, – заметил Лиман, запоздало отвечая на вопрос. – И чтобы путешествие было не слишком приятным – понятно же.

– И только?

– Разумеется, нет. Международные дела – не слишком частое явление, зато большой шанс для офисных крыс прославиться за пределами своей норы. На его стенке для благодарностей от префекта как раз осталось местечко. Я сказал бы, что нечем прикрыть пятно плесени в кабинете, но в офисе легария не водится плесень – преимущества непрерывной дезинфекции.

– Ты говоришь о нем с ненавистью, но почему-то я слышу сожаление и отголоски вины.

– Потому что так и есть.

Керн долго смотрел на фляжку легария, потом пожал плечами и отвернулся.

Лиман держался за перила несмотря на то, что корабль не качало. Он всматривался в океан, который то приближался, то удалялся, то покачивался из стороны в сторону.

– Вам плохо? – спросил Рой. Под очками его глаза казались большими и встревоженными.

– Все отлично.

Высоту Лиман все еще не любил, как не пытался приучить себя к ней прогулками по заброшенным веткам рельсового метро.

– Далеко до Жерла?

– Примерно восемь часов.

Он оглянулся. Пассажиры стояли у окон, как и он, изредка перекидываясь короткими фразами, сидели, погрузившись в чтение. Кто-то спал, уткнувшись лбом в спинку кресла впереди. На мгновение Лиману показалось, что ровный белый свет, льющийся из окон, сменился янтарным. Пассажиры в неестественных позах распластались в креслах с широко открытыми мертвыми глазами. Лиман пробежал глазами по томикам и брошюрам в руках пассажиров. Ни одного старого издания, кроме книжки в руках пожилой дамы у окна. Он долго вглядывался в переплет, пока дама не начала настороженно поглядывать в его сторону.

– Кажется, мне, и правда, нехорошо.

Умные книги и люди в халатах называли это, кажется, фобиями. Оно и понятно. Наполненные газом гигантские дирижабли бороздили небо уже полторы сотни лет, сменив воздушные шары, и все это время были безопасны. Мысль о том, что ты можешь в одно мгновение превратиться в пассажира-мертвеца была пугающей и почти невыносимой. Восемь часов!

Легарий сидел в кресле у прохода и вместо книги держал в руках стакан. Его серебристые волосы успели растрепаться на ветру, и теперь он походил на безумного монаха Солнечной церкви, которые не слишком заботились о стрижке, предпочитая подобные протуберанцы на голове. На его расстегнутой до половины белой рубашке подсыхало пятно от пролитого рома. Поймав взгляд Лимана, он усмехнулся.

Пустое глубокое море и такое же пустое небо совсем недолго окружали их корабль. Уже через час огромная тень летающей крепости, проплывающей на полкватрума выше, опустилась на них, закрыв Планету и солнце. С востока неспешно летели своим путем две сигары рейсовых кораблей, еще один дирижабль замер далеко на севере. Отсюда он казался почти неподвижным. Они пересекали воздушный путь, соединяющий Близнецы и Малый Архипелаг. Еще южнее за большой волной лежали острова и материк Конкордии, но до него больше дня пути, а на западе должен был появиться конус города Жерло.

Лиман пытался поспать, но каждый раз просыпался от тревожного ощущения, что все звуки вдруг исчезли, а дирижабль замер в небе словно насекомое в густой патоке. Тогда он тер лицо руками и пытался избавиться от неспокойной дремы. Спал только Рой, уткнувшись подбородком в грудь и громко сопя. Его очки едва держались на кончике носа. От мерного гула двигателей слегка вибрировал пол, а за окнами искрилось море, над которым застыл бледный серп Планеты. Лиман открыл папку и погрузился в чтение. Если в гибели Клода, кроме обстоятельств, не было ничего удивительного – прут перебил артерию, не дав бедолаге ни малейшего шанса, то, акты экспертов оказались довольно любопытными. Никто не рискнул предположить, что обнаруженные фрагменты тела из зеленого аквариума были живы в тот момент, когда Лиман всадил в них всю обойму. Несмотря на сложные гальванические приборы, способные поддерживать с любой ткани признаки жизни, предположить такое было бы слишком жуткой теорией. Более того, двое из трех медиков вообще обходили стороной вопрос, было ли существо человеком. Возможность подключения его через механические узлы к Вычислителю также мягко обходилась техниками стороной. Лиман подумал о том, что совершенно не удивится, если окажется, что останки, механизм и оригиналы отчетов уже отправили в Инженерию Близнецов спецрейсом. Подобно тому, как они интересовались делом Мясника и его жертвами лет двадцать назад, их влекло все необычное и аморальное, из чего можно было выжать хоть каплю пользы для армии Близнецов. Да и гражданские ученые не отличались высокой гуманностью. Небольшая часть платы за сомнительную услугу по охране границ Архипелага. Как бы там ни было, в осмотре останков легарий отказал. Сейчас его полная уверенности в правильности своего решения туша дремала в кресле через проход, ожидая прибытия и наслаждаясь полетом.

И все же кое-что удалось выведать и удержать в памяти. После прошлого ареста, Клод был осторожен и никаких сомнительных книг о древних культах, особенно тех, которые все еще процветали на севере, у него найти не удалось. Но его собственные записи и даже чертежи пестрели пометками, среди которых часто встречалось упоминание Тишины – слова, никак не связанного со смыслом текста. Тот факт, что с помощью подкупа автопилот дирижабля был фактически украден Клодом для своих экспериментов был очевиден, но прямой связи с гибелью пассажиров дирижабля «Сома» установить было невозможно – все записи самописцев оказались стерты или повреждены. Оставалась лишь одна зацепка, причем крайне сомнительная, не проверить которую Лиман не мог – те самые «ливраморт», информация о которых и даже некоторые экземпляры хранились в библиотеках Жерло. Формально Лиман должен был проверить все обстоятельства предшествующие вылету «Сомы» из порта отправления и опросить свидетелей. Фактически же он собирался заняться ерундой, за которую уже ругал и ненавидел себя.

К полудню появился город Жерло. Сперва он был бугорком на линии горизонта. Затем стали заметны клубы пара и дыма, казавшиеся издали облаком. Давно потухший вулкан поднимался над гладью океана, окруженный мелкими островами, линиями пирсов и волнорезов. Над ним парили аэростаты, а с крутых склонов спускался вниз и тек по воде пепельный дым.

Лиман смотрел сквозь толстое стекло иллюминатора на странное завораживающее зрелище. С каждой минутой Жерло становился все ближе и открывал все новые детали. Чудовищный водопад срывался с его склона из жерл четырех огромных труб и падал в воды океана. Грохот воды доносился и до корабля. Склоны проплывали мимо окон. В скале были видны бесчисленные террасы, целые здания, выбитые в камне. Проплыл и скрылся в облаке пара подвесной сад с пушистыми деревьями и прудом. Сверкнул на солнце рельс, по которому бежала от террасы к гроту вереница вагонов.

Город закрыл солнце и стало лучше видно детали. Большие круглые окна ровными линиями выстроились на вершине горы, а внизу стучали с рокотали в скрытых скалами заводах огромные машины. Мимо проплыли ржавые покосившиеся мачты, которыми ощетинилось основание города. Видимо тут раньше был терминал, принимавший большие грузовые корабли. Сейчас в бывших доках сверкал электрический огонь, и искры сыпались с мачт прямо в море. Большие паровые машины ворочали рычагами, то погружая их в волны, то подставляя морскому ветру.

– После столицы это место кажется настоящим хаосом, постоянно бурлящим, скрипящим, спешащим, – сказал Рой.

Лиман промолчал. Вид казался нереальным. Словно все происходит во сне, в котором он покинул город и приблизился к границам какого-то чужого пугающего мира.

– Внутри гораздо спокойнее и тише, – заверил Рой. – Вы увидите подвесные улицы и садовые серпантины. Впрочем, я говорю как плохой фокусник сейчас. Один почтальон в столице сказал мне, что жители Архипелага или покидают его навсегда или вообще никогда не выбираются с островов и третьего не дано. Если вы, Лиман, из последней категории, лучше скажите сразу. И я не буду мучить вас рассказами о своей родине и экскурсиями по ней.