Глава 4

«Слепили бабу на морозе, руки, ноги, голова.

Она стоит в нелепой позе, ни жива и ни мертва,

А мне другой не надо нынче,

Пусть красивых в мире тыщи,

Нет её белей и чище,

И другой такой не сыщешь,

Хоть ты тресни!»

Воскресенье.

Повис в вакууме в чёрном пространстве без звёзд. Вокруг шевелящаяся субстанция. поток, как вода, как ветер, перетекающая рукавами осязаемых линий. Подсознательно знаешь, что это живое, мощное существо, мыслящее, могучее.

Мне страшно. Не так как на земле, это не страх, первобытный ужас. Каждая моя клетка ощущает его и дрожит. Перед глазами шар, вернее сфера, яркая светящаяся тусклым светом, размером с одноэтажный дом. Цвета Юпитера, только без большого пятна и расчерченная «кирпичной кладкой» продолговатыми, вытянутыми, светлыми блоками с более тёмным «раствором». Целый мир размером с дачу!

На меня смотрят, хотя глаз нет. Глядят как бы из нутри меня самого, вся жизнь, все «деяния», все мысли здесь, не скрыть и не солгать, поэтому и страх. Со мной говорят без слов, информация прямиком поступает в разум, вероятно и я общаюсь так же, говорить мне ничего не надо, знает всё… Больше всего подходит слова мыслящий разум.

«Как ты думаешь из чего создан этот мир? Я ощущаю каждый вдох и выдох созданных мной, боль и радость, страдание и ликование, потому что всё создано из меня…»

Мне уже не так страшно, привык, хочется поговорить, узнать, расспросить …. В разговор вклиниваются звуки арфы. «Тебе пора…»

Открываю глаза и минут пять луплюсь в потолок, будильник разрывается аккордами струн. Надо выключить. Сажусь на кровати. Да последний сон как-то слишком хорошо отпечатался в голове, обычно так сны не сохраняются. Натягиваю трико. Туалет. Сигарета. Пока курил, жена собралась.

–Пока.

–Пока…

На кухне котов нет, хорошо не до них. Наливаю в свою кружку чай, большую широкую, люблю по утрам много жидкости. Достаю тарелку, под завтрак, у меня несколько тарелок под разные блюда и случаи жизни. Открываю холодильник. Внизу между полками сидит Федя. Смотрит на меня подслеповатыми глазёнками, нос цвета недозрелой земляники.

– Здорово…

Достаю колбасу и йогурт. Кот не выходит. За питомца я не волнуюсь, я беспокоюсь за сохранность холодильника. Придётся приделывать крючок или шпингалет или ушки для висячего замка, прикольно холодильник под амбарным замком, главное ключи не потерять…

– Федя, вылазь!

Нехотя виляя, задом выползает на волю, облизывается. Проверяю продукты в камере, вроде разорванных пакетов и разодранных пачек с маслом нет, не успел…Отрезаю колбасу, хлеб, беру йогурт. всё на тарелку. Иду в зал в мягкое кресло, перед собой маленький столик.

Телевизор. Новости экономики. Не переключаю. послушаю на сколько увеличился (или упал) ВВП страны. Ага, растёт, прогнозы утешительные. Вопрос: «Зачем? Легче станет жить? Не надо будет работать? Все пенсионеры будут есть чёрную икру кадушками на побережье тёплого моря в пансионате? Эт, вряд ли… Я хоть и не экономист . но что то мне подсказывает что ВВП любой страны не может расти вечно (ничто не вечно под луной) и когда на каждого жителя будет понаделано по десятку автомобилей , сотне телевизоров , тысячи электрочайников и в два холодильника у каждого на кухне уже не будет места , чтобы впихнуть еду , рост прекратится… На это есть гениальный план. Кризис! Под пресс всё что понаделали в печку еду и всё по новой. Рост пошёл… Не совсем понимаю людей с миллиардами на счету, зачем? А тут даже мелких хотелок нет (даже тёплого сортира). Зачем? Всё пустота, иллюзия счастья…

Задаю вопрос есть ли в этом мире хоть одно стоящее дело? Пока не нашёл…

Политика. Сразу нет , это игра в бебе кто кого нае….причём под ковром и в темноте … Наука , да благодаря ей у людей появилось много свободного времени ( счастья не прибавилось) все сидят в смартфонах и чем всё это закончится понятно . придёт время когда некому будет вывезти мусор…И ещё атомные бомбы, самолёты, ракеты и т.д. О космосе рановато говорить. До ближайшей звезды от солнечной системы расстояние всего четыре световых года, с той скоростью, которую достигло на данный момент человечество. лететь туда где-то 78 тысяч лет, не вариант … Творчество! Не смешите меня… Все произведения искусства имеют цену, которую дали люди. Всё остальное: книги, интернет и т. д. служат одной цели «убить» свободное время. Всё делается для того, чтобы занять время! Самое ценное что есть… Вы скажете, а как же духовное развитие? Это вы спросите у древнего старика, который изучал мудрость мира всю жизнь, правда сейчас он уже не помнит, как его зовут…

Есть врачи, медики! Благое дело, помощь людям. Но и тут есть подвох, земля не только дом для людей, а сейчас никто так его не уничтожает как они. И человечество в отличии от других животных не является вымирающим видом…

Вот так и живём. Ходим на работу чтобы платить за еду, жильё другие услуги, а если к этому добавить свою значимость и незаменимость, то человек становится практически счастливым. Религии не беру. так как присутствие души физики или химики не доказали (как, впрочем, и её отсутствие). Есть «счастливая» категория алкашей, тунеядцев и забулдыг, которые избежали этой участи, но попали в не менее серьёзную зависимость:» Где найти и достать?»

И военные, там всё честней игра со смертью, либо мы и, либо нас, у смерти выиграть невозможно у неё все козыри на руках, доблесть, храбрость, самоотверженность это да. защита родины и близких. Родины, но мы тут не о том говорим. убийство не является доблестью. даже врага. Это ненормально …для человека. хотя как показывает история человечества это было главной задачей. Все прекрасно понимают если мы проигрываем, то нас нет…Это подтвердят вам все исчезнувшие народы и цивилизации. Поэтому военным респект и уважение, но назвать это дело стоящим. язык не поворачивается …

Мысли… Отвлёкся. а пора на работу. За окном весеннее светлое. ласковое солнце, ещё не жгучее как летом, но и не тусклое как зимой. Весна и осень, времена года, когда видны разительные перемены, воздух становиться другим.

Мою посуду и за котами тоже, одеваюсь и выхожу на улицу. До станции идти пять минут выхожу за десять. лучше подождать чем лететь. Неспеша прохожу мимо девятиэтажек с деревьями без листвы и неухоженными палисадниками с подтаявшим грязным снегом. На перроне уже несколько человек, ждут отрешённо. Стою. Солнце неяркое над мостом окружной дороги. напротив, как скелеты деревья без листьев, какие живые увидим летом, сейчас все выглядят одинаково. Далёкий глухой свисток локомотива, переход заливается запретным звуковым сигналом, появляется световая белёсая фара электрички. Ярко оранжевый гигантский «червяк» вплывает на рельсы с дробным перестуком колёс. Влезаю, не хватаясь за поручни, типа удалой джигит. есть шанс навернуться, но в этот раз повезло…

Поездка в маршрутке и электричке разительно отличается, здесь нет давки. народ расслаблен, кто спит, кто в телефоне и здесь можно наговориться в вдоволь, слушатели есть всегда. Сажусь в середине вагона с краю, через проход пожилой, щуплый мужчина в бейсболке и кожаной потрёпанно куртке рассказывает даме напротив все главные и основные проблемы земного шара:

– Хотели исключить землетрясения, пробурили скважину чтобы ослабить напряжённость земной коры и тут началось …Торнадо. потепление климата. Цунами, катаклизмы всякие. Вот так…

Дама согласно кивает головой, ей всё равно, как посторонний шум, но, чтобы не обидеть надо «сделать интерес».

–И тут мы им нате: подводные атомные торпеды. а у них вулкан Йелоустон, если рванёт мало никому не покажется…

Это уже женщине во след, она встала и направилась к выходу. Мужчина обиженно посмотрел ей в спину, потом перевёл взгляд на меня…Нет! Я прикрываю глаза. сплю я. слушать глобальные мировые проблемы и кивать головой не хотелось. Спасибо, наслушался с утра новостей… Ехать двадцать минут. остановка под мостом. Конечная. Народ дружно высыпается из вагонов и как на демонстрации плотным потомком устремляется к краю платформы, где в свою очередь разделяется на два направления, лево и право. Левый в свою очередь ещё на два. Худых которые сразу переходят рельсы и протискиваются в щель , в бетонном заборе сорок сантиметров ( как в некоторых западных монастырях дверь в трапезную , кто не пролез . значит не голоден) и всех остальных которые следуют дальше под мост , там пролом шире…Так что стройные экономят время.

Мне до работы можно дойти пешком, одна остановка. подходя к дороге, вижу подъехавшую маршрутку. Прокачусь.

Выхожу из пазика и стаю на переходе, жду, когда красный человечек на светофоре поменяется на зелёного.

– Помогите мне пожалуйста. – женский грудной голос.

Кручу головой кого это просят. Никого… Значит меня.

Разворачиваюсь. Передо мной Титаник (увидел и утонул), идеально миниатюрная фигура, которую невозможно скрыть одеждой. Смоляная. длинная чёлка. на лево, правая стороны выбрита на ноль, синие вытянутые глаза, минимум косметики (если она вообще есть). Тут захочешь не откажешь… Единственное что не лепилось ко всему этому это одежда. Голубая короткая хлопчатобумажная куртка с капюшоном (к ней претензий нет) и чёрное платье до колен с белым кружевным воротничком и такой же полосой на расклешённой юбке. Как в одежда в царских гимназиях. На ногах чулки. чёрные в крупный вытянутый крест и белые кроссовки на десяти сантиметровой подошве. Серьги висячие. крупные в виде сердца, расписанные эмалью всех цветов радуги, и сверху наклеены эльфийские остроконечные уши.

Руки в белых перчатках сжимают выдвижную ручку среднего размера чемодана мыльницы на колёсиках.

Вздыхаю.

–-Вам через дорогу перевезти?

– Нет. простите мне вон до того дома. здесь не далеко. – машет неопределённо рукой.

Всё влип. Суетливо хватаю ручку чемодана, пробую приподнять с трудом.

– Вы туда книг набили?

– Нет…консервы.

–Ну тогда всё понятно. – буду катить.

Идём. Колёсики поскрипывают под тяжестью.

–Меня Лиза зовут.

Молчу.

–А вас?

– Очень приятно … Федя. – самое часто повторяемое в нашей квартире имя.

–Вы забавный…

– Это да. Одно время клоуном в цирке работал, был слишком смешным, зрителям приходилось скорую вызывать. так ухахатывались, перевели в рабочие по уходу за животными, но, когда увидели, что я с ними разговариваю, а они мне отвечают. уволили…

–Интересно … А я к вам в город прибыла работать.

«Кем, проституткой?» Подумал, но не сказал.