Через пять минут Эля уже выбегала из кабины лифта на первом этаже. У входа в подъезд её ждали друг Альберта Костя и незнакомый черноволосый парень с такой же выправкой, как Альберт, в военной форме старшего лейтенанта каких-то непонятных войск. Когда сели в машину, раздался звонок мобильного телефона Эли.

– Здравствуй, Эля. Это Альберт. Извини, что не смог позвонить перед отъездом. Так сложились обстоятельства.

– Как ты себя чувствуешь?

– Очень соскучился. Всё время думал о тебе.

Эля зарделась румянцем. От прежних переживаний не осталось и следа.

– Я очень рада. А что сейчас будет?

– Вовик всё расскажет. А мы с тобой встретимся после показательных соревнований.

Только Эля закончила разговор с Альбертом, как позвонил Василий:

– Эля, завтра концерт в Пскове. Прибытие сегодня. Жду тебя в двенадцать.

– Нет, нет! – закричала Эля. – Я заболела.

– Эля, не капризничай. Это серьёзно.

– Если серьёзно, то я приеду поздно вечером.

Василий озадаченно помолчал.

– Ладно. Жду тебя в двадцать два. Поедем на машине ночью. С гостиницей я договорюсь.

Ехать по лесным дорогам до места проведения соревнований пришлось часа полтора. Наконец лесной массив распахнулся, и взгляду открылась огромная площадь военного городка со своими магазинами, больницей и прочей инфраструктурой. При въезде в городок – проверка документов. На окраине города – большой стадион с незнакомыми спортивными снарядами. С восточной стороны стадиона – трибуны для высокопоставленных наблюдателей и три ряда сидячих мест вдоль всей восточной стометровки.

Вовик заскочил в какой-то павильон, выскочил с биноклем в руке и повёл своих новых друзей к стадиону. Когда подошли, трибуна была заполнена военными с генеральскими погонами. Все сидячие места вдоль стадиона были заняты.

– Пошли к трибуне, – предложил Вовик, – там интересней будет.

У трибуны гудела толпа, наполовину одетая преимущественно в военную форму. Все напряженно ждали чего-то, поглядывая в небо.

– А что сейчас будет? – спросил Костя.

– Сейчас будет сюрприз, – ответил Вовик. – Через десять минут в воздухе появится самолёт, из которого выпрыгнет человек без парашюта, оснащённый лёгкими крыльями. Приземлится здесь, на противоположной стометровке.

– Господи, так ведь он разобьётся! – воскликнула Эля. – А вы знаете его?

– Знаю. И очень хорошо, – хитро улыбнулся Вовик.

Народ всё прибывал и прибывал. Весь городок собрался посмотреть на аттракцион, выполняемый всенародно впервые.

– Летит! Летит! – зашумела публика.

Вдалеке показался спортивный винтомоторный самолёт. Высота – километра полтора. Когда самолёт приблизился к городку, от него отделилась маленькая точка.

– Держите, – вручил Вовик бинокль Эле.

Эля стала смотреть и наконец поймала в окуляры летящего человека с раскрытыми крыльями, укреплёнными на вытянутых в разные стороны руках с какими-то небольшими удлинителями. Сзади крылья были укреплены к щиколоткам. Человек был похож на летучую мышь или летягу.

– Дай, дай посмотреть! – не терпелось Косте взглянуть на летящего к стадиону человека.

– Он в какой-то маске, – разглядел Костя.

Летящий человек, умело управляя крыльями, парил в воздухе, используя воздушные течения. Всё ближе и ближе. Вот он опускается, пытаясь попасть на начало западной беговой дорожки. На расстоянии десятков метров от стадиона он вдруг распахивает крылья поперёк направления полёта. Кажется, вот сейчас он коснётся земли и покатится кубарем на большой скорости. Но человек резко бьёт ногами об землю, расправляет крылья и вновь взлетает на десяток метров в высоту. Снова распахивает крылья поперёк движения. Скорость падает, и в конце беговой дорожки он сбрасывает крылья и, сложившись, катится колесом за стадион. Через некоторое время он выбегает на беговую дорожку, пересекает травянистое поле стадиона, подбегает к трибуне с генералитетом, сбрасывает защитные очки, облегающий голову шлем и…

«Альберт!!» – не верит своим глазам Эля.

– Товарищ командир спецгруппы «Салют», – докладывает Альберт, – Ваше задание выполнено. Полёт прошёл успешно.

Но Эля не слышит слова, которые произносит Альберт. Она видит только его лицо – это родное, любимое лицо. Слёзы катятся по её щекам. На стадионе – громкие аплодисменты, овации, заглушающие ответное поздравление генерала и рыдания хрупкой Эли на груди у Кости.

Альберт увидел в толпе своих друзей, помахал им рукой и скрылся в раздевалке.

«На старт вызывается отряд курсантов спецгруппы», – сообщил диктор.

Через несколько минут справа от трибун в конце стадиона выстроились солдаты с полной боевой выкладкой.

– Что они будут делать? – спросил Костя Вовика.

– Сейчас увидите.

Дан старт первому из участников, он пробежал тридцать метров, запрыгнул на бревно длиной в двадцать метров, установленное параллельно грунту на стойках метровой высоты, пробежал по нему, спрыгнул. Затем подбежал к деревянной стенке шириной и высотой в шесть метров, цепляясь за выступы, забрался на вершину, прыгнул с другой стороны в яму, наполненную водой. Выбравшись из ямы, пробежал ещё двадцать метров, занял обозначенную позицию, выстрелил три раза из пистолета в фанерные макеты противника, расположенные в тридцати метрах, подбежал к стойке в конце стадиона и нажал финишную кнопку.

– При попадании в голову макета, – объяснял Вовик, – на ней зажигается светодиод. За каждый промах – десять штрафных секунд.

«Номер семнадцатый, результат сорок пять секунд», – объявил диктор.

Участников было десять. Лучший результат оказался тридцать восемь секунд. Худший промазал из пистолета два раза, результат в шестьдесят три секунды.

«А сейчас вы увидите, как будут работать эти курсанты через год. На старт вызывается номер одиннадцатый – старший тренер спецгруппы», – сообщил диктор.

– Это снова Альберт, – сообщил Вовик.

– А почему их называют по номерам? – снова полюбопытствовала Эля.

– Здесь не принято называть имя и фамилию участников на общественных мероприятиях. Только по номерам.

Альберт приготовился. Стартёр дал старт. Альберт быстро набрал скорость, на расстоянии одного метра до бревна оттолкнулся, запрыгнул на бревно, пробежал по нему, разогнался и, не цепляясь руками за выступы стенки, пробежал по ней вверх четыре метра, уцепился руками за верхнюю кромку стены, взлетел на неё и, сильно оттолкнувшись, перелетел через яму с водой. В полёте сделал три оборота, стреляя при этом на лету в головы фанерных макетов. Приземлившись, подбежал к стойке с финишной кнопкой и нажал её.

«Одиннадцатый номер. Результат – девятнадцать секунд», – объявил диктор.

И опять бурные аплодисменты.

– Но это ещё не всё, – сказал Вовик, – пойдёмте вон к тому четырёхэтажному зданию. Альберт будет показывать очередной трюк.

– Он, наверное, уже устал, – сочувственно сказала Эля.

– У нас такого понятия нет, – ответил Вовик. – Умереть можем, но очень редко. А устать – никогда.

Подошли к зданию рядом со стадионом. Народ стал скапливаться около дома. К нему тоже вела беговая дорожка.

«Граждане, – прозвучал голос диктора, – освободите беговую дорожку к зданию. Сейчас будет показан скоростной способ преодоления естественных препятствий».

На старт вышел Альберт в лёгком спортивном костюме. Команда стартера, и Альберт, быстро набирая скорость, побежал к дому. Первые четыре метра он пробежал по стене дома без использования рук. Затем, цепляясь за неровности в стене, взлетел на крышу и пропал с другой стороны. Буквально через несколько секунд он уже появился из-за угла дома и вернулся к месту старта.

«Двадцать пять секунд», – прозвучал голос диктора.

– Шепну вам по секрету, – сказал Вовик, – там, за домом, дерево. Так Альберт прыгает на облюбованный куст дерева, хватается за него, и тот, прогибаясь, ставит Альберта на землю.

После этого на стадионе начались схватки противников по различным видам борьбы.

Естественно, что бои были показательные. Настоящие бои этих бойцов в реальных условиях боевых схваток с вражеским противником обычно продолжаются секунды и часто с летальным исходом для противника.

– Вовик, а почему вы не участвуете в этих баталиях? – спросила Эля.

– Во-первых, в них участвуют курсанты. А мы уже боевой отряд. Во-вторых, мне повезло: приказано познакомиться с Вами.

– А кто приказал?

– Как кто? Наш главный тренер – Альберт.

– А он скоро к нам присоединится? – спросил Костя.

– Вот сейчас генералы дадут оценку его работе, наградят очередным знаком отличия и отпустят. А сами пойдут выпить по рюмашке хорошего коньяка.

Ждать Альберта пришлось почти час. Он появился в штатской одежде, как всегда – стройный и подтянутый. Будто и не пришлось ему сегодня перенапрягаться, показывая чудеса ловкости.

– Здравствуйте, ребята! Спасибо, что дождались.

Он обнял Элю и поцеловал её в щёчку. С остальными обменялся крепкими рукопожатиями.

– А теперь что? – задал вопрос Вовик.

– Вперёд, – ответил Альберт, – разрешено выпить шампанского. Зови группу.

Сначала ехали на двух машинах. Когда въехали в город, одна машина свернула в сторону. Эля прижалась к Альберту, испытывая умиротворённую радость, счастье.

– Куда они поехали? – спросил Костя.

– Догадайся с трёх раз.

– В магазин!

– О! Если бы ты не был таким догадливым, нечего бы тебе было делать в охранной фирме.

Машина подъехала к девятиэтажному дому и остановилась.

– Станция Березай, кому надо – вылезай, – произнёс Вовик, выключая зажигание.

Лифт поднял их на пятый этаж. Альберт открыл дверь.

– Это моя хата.

Хата оказалась трёхкомнатной, в центре города. Спальня, гостиная и кабинет для работы. Вскоре приехали остальные из магазина. В гостиную набилось человек десять. В офицерской форме один Вовик. Остальные в штатском. Расселись.

– Дорогие друзья, – обратился Альберт к своим товарищам, – представляю вам: – это – Эля. Мы подружились с ней совсем недавно, но очень дорожим этой дружбой. Прошу представиться.

Молодые офицеры выстроились в ряд и по очереди каждый, приложившись к ручке Эли, назвал себя: лейтенант Петр Мезенцев, cтарший лейтенант Антон Завьялов… Самым старшим из них оказался белобрысый капитан Виктор Ханов.

После этого установили в центре комнаты раздвижной стол. Покрыли скатертью и высыпали из двух сумок содержимое. Из спиртного только шампанское. Разложили в вазы фрукты, овощи, мясные продукты, торт. Альберт поставил чайник. Вовик наполнил бокалы шампанским.

– Ну? – вопросительно посмотрел он на Альберта.

Альберт открыл шкаф, вынул китель, надел. Майор спецслужбы России. На груди только значки: парашютиста, мастера спорта – и никаких наград. Альберт вынул из кармана звездочку, бросил её в фужер и широко улыбнулся.

– Ура! – тихо произнёс он, поглядывая на друзей.

– Ур-р-р-а-а! – разнеслось десятиголосое ликование.

Звон хрустальных бокалов, радостные восклицания, поздравления. Эля пригубила из фужера. Костя попытался налить ещё, но Альберт остановил его.

– У нас пост на спиртное. Только по шестнадцать капель.

– А чай будем пить? – спросила Эля.

– Будем, будем.

Эля разложила торт по тарелкам, разлила чай по стаканам.

Вовик поднял свой бокал:

– А теперь, ребята, за маленькую хозяйку этого прекрасного большого дома!

Эля смутилась, покраснела. С ней чокались ребята, каждый из которых стоил целого отряда серьёзных противников. Пили чай, ели торт. Эля увидела гитару, висящую на гвоздике. Взяла её, и комната наполнилась звуками семиструнной и мягким, завораживающим голосом Эли.

Молодые офицеры слушали с замиранием сердца. Эти крепкие ребята с твёрдыми мышцами, железными нервами и несгибаемой волей расслабились, окунувшись в проникающее в душу пространство звуков.

Когда Эля закончила петь, раздались бурные аплодисменты. Она передала гитару хозяину квартиры.

– А теперь вы, – обратилась она к Альберту.

– А что петь будем?

– Гимн десантников, – предложил белобрысый капитан с ёжиком светлых волос.

Альберт сыграл вступление, и все хором подхватили любимую песню боевых разведчиков. Когда гимн был исполнен, Эля восхищённо заявила:

– Никогда не предполагала, что патриотический гимн может быть настолько лирически насыщенным.

– Это потому, что мы его сами сочиняли, – ответил белобрысый.

Потом каждый по очереди пригласил Элю на танец под гитару. В сольном танце класс показал Вовик. Воспитанная службой и постоянными тренировками сдержанность пропала, и группа офицеров спецподразделения превратилась в весёлых балагуров. Время пролетело так незаметно, что вдруг взглянув на часы, Эля неожиданно всполошилась.

– Ой, ребята, совсем из головы вылетело. Мне ведь к десяти вечера надо быть в театре! А время уже десять. Сейчас будет звонить мой импресарио Василий.

– Ага! Концерт в Пскове? – сказал Вовик. – Извините, что подслушал.

– Да-да, поедем туда ночью на машине.

– Могу предложить вертушку, – включился в разговор белобрысый капитан, – прямо до Пскова. Высоты не боитесь? Альберт, разрешаешь?

– Нет вопросов. Сейчас.

Он отошёл на кухню и через пару минут вернулся.

– По коням! – скомандовал Альберт. – Я, Эля, Виктор и Вовик – в театр. Остальные по домам.

Раздался звонок. Эля приложила трубку к уху и сморщилась.

– Не ори так. Сейчас будем. Есть предложение лететь на вертолёте. Как ты?

– Я-то не против. Только нас здесь трое. Маша и Пётр тоже едут.

Эля посмотрела на Альберта:

– Там ещё трое.

– Тогда так, – решил Альберт, – Вовик за рулем одной машины. Виктор – другой. Оба полетите пилотами в Псков. Антон и я после вылета доставим машины в гараж. Остальные по домам на метро.

Когда подъезжали к театру, Эля заметила, как нервно топчется Василий. Он раскрыл было рот, чтобы извергнуть то, что накипело у него в предчувствии срыва запланированного концерта. Но, увидев рядом с Элей солидного майора, успел только лязгнуть челюстями и хмуро спросил:

– Какой-такой вертолет?

– Летающий, – ответил за всех Вовик, – садитесь в машину и вперёд.

Аэродром представлял собой небольшую площадку в лесу для посадки вертолётов. Четыре пассажира и два пилота взобрались в небольшое помещение вертолёта. Альберт махнул рукой, Маша внутри вертолёта взвизгнула на высокой ноте, которую она никогда не брала на концертах, и вертолёт устремился на запад.

– Через полтора часа в полном порядке будут на месте, – сказал Альберт.

Василий договорился о встрече с ветеранами медицинской службы, и Эля вынуждена была ещё на два дня задержаться в Пскове. Она очень волновалась, что по приезде домой не застанет там Альберта. И её предчувствия оправдались. Когда был уже взят билет на поезд и близился момент встречи, Альберт вдруг позвонил и сообщил ей, что уезжает на неопределённое время по очень важным делам. Через три дня ожидания она не выдержала и позвонила Вовику.

– Вовик, я очень волнуюсь. Куда Альберт уехал и зачем?

– Во-первых, не волнуйся. Альберт неуязвим. Во-вторых, куда и зачем, знает только начальство. Но не скажет. Жди спокойно. Как только что-нибудь прояснится, я позвоню.

Ещё через три дня Альберт позвонил и весело доложил:

– Всё в порядке, Эля. Скоро встретимся.

– Где ты?

– Эля, не волнуйся. Скоро буду.

И тут Эля услышала женский голос: «Руку, руку дайте, товарищ подполковник». И в телефоне раздались короткие гудки. Номер, с которого был звонок, оказался недоступен. Она срочно позвонила Вовику:

– Товарищ старший лейтенант, немедленно сообщите, в какой больнице находится Альберт.

– Хорошо, – ответил тот, – получу разрешение на посещение и Вас туда отвезу.

Время остановилось. Каждая минута превратилась в час. Эля ходила из угла в угол. В голову лезли всякие страхи: «Ишь как мы весело разговариваем, а рядом врач со шприцом скачет». Наконец Вовик позвонил.

– Ждите. Сейчас приеду.

«Опять ждать! Сколько ждать! Господи, только бы всё было в порядке».

В спецбольнице их встретил лечащий врач и повёл по длинному коридору. Остановившись у одной из дверей в палату, он взглянул на взволнованную Элю и предупредил:

– Здесь, девушка, больные. И мы их лечим. Очень прошу, возьмите себя в руки и не расстраивайте больного… Не ахайте и не ревите.

Эля кивнула головой, и врач пропустил её в палату.

На кровати лежал улыбающийся Альберт. Голова его была забинтована до уровня глаз, левая рука, плечо и грудь – в бинтах. Нога в области щиколотки забинтована. Лицо красное, на первой стадии загара. Эля стояла с раскрытыми глазами и не могла выговорить ни одного слова.

– В футбол играл с папуасами, по булыжнику вместо мяча попал, – сказал Альберт, показывая здоровой рукой на ногу.

– Господи, что с тобой случилось?

И она наклонилась к нему, чтобы обнять его и разреветься.

– Стоп! – поднял Альберт указательный палец правой руки – Эля, ты любишь меня?

– Да, да, да! – И слезинка показалась на глазах.

– И я тебя тоже люблю. Запомни, это моя работа, и ты должна всегда верить, что со мной никогда ничего не случится. Болячки будут… и только. Ты должна привыкнуть к моим болячкам.

Пауза. Эля кивнула головой.

– Вот и хорошо. Через пару недель мы поженимся. Ты хочешь быть моей женой?

– Да. Очень!

Альберт улыбнулся.

– Я счастлив, Эля. А две недели придётся подождать. Ну, а теперь поцелуй меня.

Эля осторожно, чтобы не задеть перевязанную грудь, поцеловала его в губы. Это был их первый поцелуй.

Эля приходила к Альберту каждый день. Она проводила у него всё свободное от выступлений время. Отказывалась от выездных концертов. Василий нервничал, но терпел, полагая, что этот бзик скоро пройдёт, и она снова включится в прежний ритм работы. Альберт действительно через две недели встал на ноги, но врач категорически не отпускал его даже на прогулки. Лёгкие ранения головы, руки и ноги затянулись, а вот пулевое сквозное отверстие в груди требовало продолжительного лечения.