2

Не секрет, что одним из основных побудительных мотивов в формировании осознанной деятельности человека во все времена являются материальные стимулы, или попросту деньги, и не столько сами деньги, сколько их количество. Недостаток или избыток денежного содержания может коренным образом влиять на поведение людей, заставлять их принимать те или иные решения. В некоторых, уже упоминаемых источниках даже был высчитан предельный уровень умножения денежного капитала, за которым «капиталист» может терять рассудок и готов пойти на любые преступления.

Другим побудительным мотивом, также неплохо стимулирующим активность индивидуума, следует признать информацию. Известно, что большая часть информации бесполезна, как шум, и пропускается «мимо ушей», значительно меньшая часть принимается к сведению, в расчете, что пригодится в перспективе, и только некоторая часть исключительно ценной информации может заставить человека сразу изменить поведение, принять решение и даже круто изменить свою жизнь.

И здесь дело уже не в количестве, а в качестве информации, т.е. в полезности ее потенциала. Получив полезную информацию (utility), человек может использовать ее как средство для достижения своих целей. Если с помощью этого средства он зарабатывает больше денег, то можно говорить о том, что величина полезного потенциала информации является таким же рычагом мотивации, как и количество денег, за гранью критической массы которых, изменения в поведении людей становятся радикальными. Случается, что качественный потенциал информации может оказать огромное стимулирующее воздействие не только на одного человека, но и на целое общество, и даже повлиять на ход его развития.

Вновь возвращаясь в историю, мы вспомним, что одним из ключевых элементов в марксистской теории было учение о прибавочной стоимости, раскрывающее смысл и значение товарно-денежных отношений капитализма. Возможно, что именно «горькая правда» о несправедливом присвоении прибавочной стоимости наталкивала пролетариев на мысли об экспроприации, и заставляла в ужасе трепетать законопослушных буржуа. О величине потенциала информации данного учения можно судить уже только потому, как она «помогла» круто изменить жизнь для целого поколения человечества.

Но прошла эпоха раннего капитализма, отгремели классовые баталии, на Западе с пролетариями стали делиться по справедливости, на Востоке рухнул недостроенный монстр «развитого социализма». Для современного постиндустриального общества характерным явлением становится бурный рост научно-технического прогресса и нарождение нового способа производства – производства информации.

Производство информации, как понятие экономической теории, необходимо отличать от товарного производства как две различные стадии единого процесса – развития глобальной экономической системы, или, по привычной терминологии марксизма, совокупного общественного производства.

В начале XX века, в эпоху безраздельного господства товарного производства начинали развиваться первые ростки будущей научно-технической революции. Величайшие открытия и изобретения, сделанные в области фундаментальных наук, физики, химии, биологии, позволили быстро создать новые отрасли производства: машиностроение, энергетика, транспорт, связь и др. С этого времени производство информации научно-технического знания стало приобретать массовый характер. И армия «белых воротничков» в современном бесклассовом обществе постепенно становится решающей силой в битве за «урожай» валового национального продукта.

Первые признаки того, что Советский Союз серьезно проигрывает ведущим капиталистическим державам в темпах научно-технического прогресса, стали заметны к середине 70-х. Это проявилось, прежде всего, в значительной разнице в уровне качества потребительских товаров. Советские граждане столкнулись с явлением тотального дефицита, что могло свидетельствовать о масштабном кризисе социалистической экономики. Но еще раньше, все, кто по роду деятельности отвечал за качество продукции, инженеры, проектировщики, и так или иначе был связан с интеллектуальной деятельностью, столкнулись с навязанным в обществе неуважительным, и даже пренебрежительным отношением к ним, как к «прослойке» так называемой «гнилой интеллигенции».

Это пренебрежение особенно выражалось в непозволительно низкой оплате труда отечественных дипломированных специалистов. Попадая за границу, наши люди ощущали огромную разницу в уровне жизни на Западе, и видели совсем другое, уважительное отношение к интеллектуальному труду, результаты которого оценивались по достоинству, предоставляя шансы жизненного успеха.

В этот момент явной кризисной ситуации, состояние производственных отношений в сфере производства информации, скованных устаревшими догмами, могло бы заинтересовать пытливых политэкономов старой марксистской школы на предмет соответствия, к уровню явно возросшего потенциала производительных сил современного наукоемкого производства. Не тормозит ли здесь что-нибудь вновь, не цепляет ли одно за другое, превращаясь в «оковы».

Как известно, анализ подобного рода противоречий уже имел место в истории экономических учений. И, несмотря на то, что теоретически исследование было выполнено блистательно, его научные результаты были использованы в сомнительных целях эксперимента, социальные последствия которого стали для России национальной трагедией.

Сегодня, пытаясь воспроизвести старый научный метод марксистского анализа кризисной ситуации, складывающейся в наукоемкой среде современной российской действительности, важно, прежде всего, не допустить на своем пути повторения главной ошибки предшественников, связанной с подходом разрешения социальных противоречий – революционным путем.

3

Совокупная система современного постиндустриального производства, разумеется, гораздо шире научно-технической сферы с характерным для нее способом производства информации, несмотря на его, явно возрастающий массовый характер в эпоху повсеместной автоматизации и компьютеризации. Основой системы и ее преобладающей частью было и остается товарное производство – источник создания материальных благ общества. Следовательно, сохраняется устойчивое положение товарно-денежных отношений в роли рыночного регулятора. Все это в одинаковой мере относится и к развитым странам, и к странам с недостаточно сильной экономикой, где катастрофическое отставание в темпах научно-технического прогресса становится фактором общей нестабильности.

Развитие капитализма в постсоветской России, на начальном этапе, также не изменило, в сторону увеличения, удельный вес наукоемкого производства информации в объеме совокупного национального продукта. Отрасли, требующие опережающего развития, включая машиностроительный комплекс, все, что составляло основу советского научно-технического производства, сейчас находится в стадии небывалого упадка и продолжает борьбу за свое существование только за счет мизерных дотаций из федерального бюджета. Зато на стадии бурного подъема и секторального роста торговая сфера и сырьевые рынки.

Бывшие научные и инженерные кадры быстро освоили рыночную грамоту, и, увлеченные процессом накопления капитала, бросают никогда не престижную в своем отечестве профессию, и постепенно забывают остатки когда-то полученного научного знания. Полный триумф материального стимула – люди идут туда, где делают деньги. Банки растут как грибы, палатки превращаются в супермаркеты, но наукоемкое производство стоит, развивается производство стран, поставляющих в Россию дорогие высокотехнологичные товары и сборочные технологии. Состояние растущей технологической зависимости национального производства от импорта является неустойчивым для экономической системы в целом, и крайне опасным для страны, особенно в нынешний период нестабильности, связанный с обострением внешнеполитической ситуации.

Курс на импортозамещение в оборонной промышленности, взятый администрацией Путина с началом вооруженного конфликта на юго-востоке Украины не может решить всех проблем по отставанию отечественных технологий промышленности, возникших даже в такой приоритетной для России нефтегазовой отрасли. Для этого необходима структурная модернизация всего машиностроительного комплекса, созданного еще в период планового хозяйства, и потребовавшего тогда от страны титанических усилий по концентрации людских и материальных ресурсов, накоплению научно-технического потенциала, что позволило завершить важный этап индустриализации страны.

Всем понятно, что сейчас повторить такой подвиг, в условиях экономических санкций, финансового кризиса и нестабильности цен на энергоносители, и обновить машиностроительный комплекс до уровня развитых постиндустриальных стран, для России задача практически невыполнимая. Однако без решения этой задачи Россия остается в когорте развивающихся стран и продолжает испытывать проблемы дефицита отечественных технологий, вместе с которыми приходит нестабильность экономики, глубоко зависимой от импорта энергоносителей, и дальнейшее падение уровня жизни, перманентно грозящее социальными последствиями, вследствие роста недовольных политическим курсом правительства. Затягивание решения задач модернизации сулит далеко не радостную перспективу вхождения страны в полосу длительных кризисов, как правило, сопровождающихся внешними приграничными и внутренними межнациональными конфликтами, бунтами обнищалых и недовольных масс, путчами и переворотами, постоянно сопровождавшими историю старой России и похоже становящихся обыденностью в новом постсоветском пространстве.

Политическая реформа в России 90-х годов привела к радикальному изменению политического курса, произошел отказ от коммунистической идеологии, была открыта полноценная свобода слова, и свобода частного предпринимательства. Однако реформа совсем не решала глубинные вопросы обновления и модернизации в сфере материального производства и научно-технических отраслях. И главное, реформа практически не коснулась механизма мотивации в производственных отношениях и в управлении, сложившихся в эпоху тоталитаризма и господства планово-распределительной системы.

В ходе политической реформы, начатой Горбачевым и проводимой Ельциным, заложившей основы демократического выбора, главным экономическим успехом стал переход к полноразмерной рыночной модели. Развитие частного предпринимательства, бурно проходящее в несколько этапов, от кооперативного движения и ИЧП, к приватизации государственных предприятий, и создания торгово-промышленной индустрии крупного и среднего бизнеса. Новая негосударственная экономика сумела быстро накормить страну, обеспечить достаточный уровень насыщения потребительными товарами и услугами. У отечественного предпринимателя, скопившего первоначальный капитал, уже просыпается интерес для инвестирования промышленного производства, в том числе и в наукоемкой сфере.

В то же время, значительная часть системы материального производства, включая базовые отрасли промышленности, частично сохранившие потенциал отраслевой науки, даже проходя через болезненный этап приватизации, остаются со своими старыми болезнями, глубоко укоренившимися в управлении и мотивации.