Цитаты из книги «Похороните меня за плинтусом»

Большое колесо обозрения». Само собой, я сразу захотел все кругом обозреть

– Там! Под холодильником! Мышь! Мышь! – Ну и что? Такое безразличие поразило бабушку в самое сердце. Она, наверное, думала, что дедушка станет прыгать по кухне, кричать: «Мышь! Мышь, твою мать!» – бросится поднимать холодильник, а он даже не удивился.

тыц-пиздыц», употреблявшееся как ответ на любую просьбу, в которой следовало отказать.

Почему никому так не надо, а мне надо? – Этот вопрос я задавал бабушке часто.– Так никто же не гниет так, как ты. Ты же смердишь уже. Чувствуешь?

рыба, не доплыв до меня, свернула и заплыла в раскрывшуюся вдруг перед ней в стенке ванной дверь. – Где была? – спросили оттуда. – Таскалась, – ответила рыба

– Тыц-пиздыц, шоколадку! Вчера ел уже, хватит.

Пользуясь бабушкиным уходом, я попросил дедушку досказать прерванный анекдот. – Я тебе другой расскажу, – встрепенулся дедушка. – Сожми зубы и скажи: «Я не ем мяса». Я сжал и, к своему удивлению, довольно членораздельно поведал дедушке, что мяса не ем. – Ну ешь дерьмо! – засмеялся дедушка, обрадовавшись удачно получившейся шутке. – Ладно, поспи, что ли.

эта сволочь сверху тоже хороша. Кто же кидает с балкона тапочки, если внизу больной на голову ребенок живет? А если бы он за ними вниз прыгнул? – Да, эгоисты. Только о себе думают, только о себе, – сказал дедушка и сел на край моей кровати. – Анекдот хочешь? – Давай. – Муж домой из командировки вернулся, а у жены любовник… – Никого не интересуют твои похабные анекдоты, – перебила бабушка и, решив, видимо, что рассмешить меня должна она, весело заговорила, указывая пальцем в окно: – Смотри, Сашенька, воробышек полетел! Покакал, а попку не вытер. – И бабушка залилась смехом. – Острячка, – одобрил дедушка. – Какой воробышек в одиннадцать ночи? – Ну и что ж… Может, ему приспичило, – сказала бабушка и, немного сконфуженная, вышла из комнаты, бормоча, что с нами потерять счет времени ничего не стоит.

Сволочь, подлец! – закричала бабушка, вернувшись безо всякого яблочка. – Я ломаю голову, отчего ты заболел, а ты заболел оттого, что ты идиот! – Баба, не ругайся. Я больной, – напомнил я, призывая соблюдать правила. – Ты больной на голову, тяжело и неизлечимо! Какого черта ты выходил на балкон?

Дышать стало легче, но ненадолго – в тот же день по телевизору показали младенцев, научившихся плавать раньше, чем ходить. Я смотрел на них испепеляющим взглядом и втайне желал, чтоб ходить они так и не научились.