Я закрыл глаза и, пересилив навеянную наркотиком умиротворенность, пробежался ясновидением по остановившим нас дружинникам. Уловил подрагивание залитых в служебные бляхи заклинаний и потряс головой.

– Дружинники настоящие.

– Сколько их? – уточнил Принц, опуская боковое стекло.

– Четверо. Эти и двое с автоматами у «газели», – ответил я и неожиданно уловил еще чье-то присутствие. – И штатский с ними. Курит.

– Понятно. – Гамлет глянул на подошедшего к микроавтобусу усатого дружинника, повесившего АКСУ на плечо, и улыбнулся. – Что-то хотели, товарищ старший сержант?

– Выйдите из машины, пожалуйста, – попросил тот. – И предъявите документы.

– Что-то случилось?

– Простая проверка.

– Думаю, можно обойтись без нее. – Принц откинул солнцезащитный козырек и продемонстрировал дружиннику раскрытое удостоверение. – Так?

– И тем не менее попрошу выйти из машины, товарищ следователь, – подсветив себе фонариком, не отступился старший сержант, для которого наличие корочек явно стало неприятным сюрпризом. – У нас по ориентировке проходит подобный микроавтобус. Либо мы его досмотрим, либо придется дожидаться руководства.

– Штатский приближается, – шепнул я, уловив ясновидением, как зашагал через дорогу выкинувший окурок парень. Был он спокоен и собран и, в отличие от оставшихся у «газели» автоматчиков, нисколько не нервничал. Но и ничего дурного, как мне показалось, не замышлял.

А может, это не штатский? Может, какой-нибудь шпик без бляхи?

Как бы то ни было, на своем месте я оставаться не стал и потихоньку перебрался к боковой двери. Так и так из машины вылезать придется – думаю, Датчанин не захочет впустую время терять.

– Проблемы? – забеспокоился Напалм.

– Нет, нормально все, – успокоил я пироманта. – Надеюсь, вы ничего запрещенного с собой не тащите…

– Да вроде нет, – резко мотнула головой Марина. – У тебя ведь ничего такого нет, Напалм?

– Откуда?

Я только хмыкнул. Хорошо им. А у меня пузырек Л-13 к плечу примотан. Как бы чего не вышло…

– Не думаю, что есть смысл начальство по таким пустякам беспокоить, – после недолгих раздумий пожал плечами Гамлет и, распахнув дверцу, выбрался на дорогу.

Вот тут-то все и случилось. Даже не могу сказать, кто дернулся первым: выхвативший нож Датчанин или саданувший какой-то железякой по заднему стеклу микроавтобуса штатский.

Рванув дверцу, я буквально вывалился из машины, а в следующий миг в салоне рванула светошумовая граната. Всадивший меж ребер старшему сержанту лезвие ножа Гамлет закрылся обмякшим телом от парня с дробовиком и рванул из кобуры дружинника служебный ПМ. Замешкавшийся рядовой вскинул ружье, но выстрелить не успел и повалился на снег, словив пару пуль.

Я к этому времени уже выдернул из кармана револьвер и, заранее взведя курок, осторожно двинулся в обход микроавтобуса. Толчками проявлявшееся и вновь гасшее ясновидение выхватило из недалекого будущего зажатый в чьей-то руке пистолет с глушителем, а потому, когда навстречу метнулся подсвеченный со спины фарами «газели» силуэт человека, я без промедления чисто машинально выжал спусковой крючок.

Оглушительно грохнуло, сыпанувший искрами ствол подкинуло отдачей, но пуля угодила, куда и целился – чуть выше солнечного сплетения. Штатского отшвырнуло назад, а следующий выстрел и вовсе сбил его с ног. Моргнув, я поймал на мушку лицо растянувшегося на дороге человека и пальнул третий раз. Парня будто молотом шибануло, и он замер на забрызганном кровью снегу.

Все, как учили: две в корпус, третья в голову.

Но тут я вспомнил про остававшихся у «газели» автоматчиков, и на спине моментально выступил горячий пот.

Черт! Нам хана…

Но нет – ясновидение их присутствия больше не улавливало. Совсем.

Перехватив револьвер двумя руками, я осторожно высунулся из-за микроавтобуса и заметил Гамлета, преспокойно шагавшего через дорогу к двум валявшимся на обочине в снегу телам. Перевел взгляд на «газель» и особо даже уже не удивился, заметив пошедшее трещинами лобовое стекло…

Принц проверил валявшихся в сугробе дружинников и, протерев носовым платком, выкинул в снег трофейный пистолет. Я выругался, забрался в микроавтобус, салон которого затянуло едким дымом, и выволок на свежий воздух скорчившуюся на сиденье Марину. Кое-как очухавшийся пиромант выполз сам и, привалившись спиной к переднему колесу, принялся как заведенный повторять:

– Открой рот, закрой глаза. Открой рот, закрой глаза…

– Марин! – потряс я девушку. – Марина! С тобой все в порядке?

– Что?! – громко произнесла девушка. – Да, наверное. В ушах звенит только. Я капюшоном закрыться успела.

– Евгений, грузитесь, – распорядился подбежавший к нам Гамлет.

– Чего? – уставился на него я. – А эти?

– Что – эти?

– Мы никуда не будем сообщать?

– Ты же сам сказал, что это настоящие дружинники. – Подхватив пироманта под руку, Принц затолкнул его в салон микроавтобуса. – Хочешь на себя убийство находящихся при исполнении стражей порядка повесить?

– Нет, – без колебаний решил я и помог забраться в машину Марине. – А что это было вообще?

– Да неважно уже, – отмахнулся Датчанин, и тут послышался звук автомобильного двигателя.

Усадив девушку в кресло, я потянул из кармана револьвер, но Гамлет меня остановил. Нервничать и в самом деле не стоило: из остановившейся шагах в пяти от нас колымаги выбрался Борис Яровой.

– Править надо? – достав с переднего сиденья длинный, метра в полтора, жезл «свинцовых ос», поинтересовался он, и мне сразу стало ясно, что именно стряслось с остававшимися у «газели» автоматчиками.

– Нет.

Гамлет присел рядом с застреленным мной штатским, осмотрел его и поднял взгляд:

– Три пули – это чтобы наверняка?

– Это я с перепугу.

– Жаль. – Принц рванул зимнюю куртку мертвеца, похлопал по поддетому под нее бронежилету и хмыкнул: – А может, и нет.

– Убирайтесь отсюда! – буркнул Яровой и выкинул жезл «свинцовых ос» в сугроб. – Нашумели вы тут.

– Едем!

Принц затолкнул меня обратно в салон, сам обежал микроавтобус и уселся за руль. Я с лязгом задвинул боковую дверцу и повалился на сиденье.

– Так что это все же было?

– Какой-то нехороший человек решил сделать нам бяку и подкупил дружинников. Оборотней, сука, в погонах, – ответил Гамлет, утопив педаль газа. – Будем разбираться. Но их точно втемную использовали, а нанимателя ты грохнул.

– По поводу чего – бяку? – пропустил я упрек мимо ушей.

– Говорю же – будем разбираться. Но вряд ли из-за тебя. Не беспокойся.

– А Яровой с несертифицированным жезлом «свинцовых ос» нас просто так сопровождал? На всякий случай?

– А вот он как раз из-за тебя тут оказался, – ответил Гамлет, и разобрать, сколько в его словах правды, а сколько вымысла, с ходу не получилось.

Да мне, честно говоря, стало уже не до того: по груди будто со всего маху приложили молотком, а потом в глазах и вовсе засверкали звезды. Но, хоть к откату я подготовиться и не успел, схлынул он неожиданно быстро. Даже не покорежило толком. Не иначе в Л-13 дело.

– Открой рот, закрой глаза…

– Напалм! – не выдержал я. – Чего ты там бормочешь?

– Инструкция при взрыве светошумовой гранаты, – ответил стиснувший ладонями виски пиромант. – Открой рот, закрой глаза…

– Успокойся, контуженый! – хмыкнул я и перебрался поближе к Марине. – Ты как, в порядке?

– Слышу плохо, в ушах звенит! – слишком громко откликнулась девушка. – И голова раскалывается!

– Скоро пройдет.

Марина недоверчиво покачала головой и, вытащив из внутреннего кармана увесистую фляжку, отхлебнула коньяку.

– Само по себе ничего не проходит, – невесело улыбнулась девушка. – А так уже лучше…

– Вот уж не сказал бы, – страдальчески сморщился зажавший ладонями уши Напалм. – Вот уж не сказал…

– Подъезжаем, готовьтесь, – предупредил нас Гамлет и потом, уже куда тише, добавил: – И на твоем месте, Евгений, я бы от ствола все-таки избавился.

– Не получится, – поморщился я.

– Ну, как знаешь…

Датчанин не стал подгонять микроавтобус к юго-восточным воротам, у которых, несмотря на ранний час, уже выстроилась немаленькая очередь, и остановил автомобиль перед неприметным крыльцом служебного входа.

– Все, хватайте шмотки и валите, – поторопил нас он. – Там Городовский встретит.

Мы не стали мешкать и выбрались из провонявшего пороховой гарью салона на улицу. Поднявшись по кое-как отчищенным ото льда ступенькам, прошли в небольшой тамбур и уперлись во вторую дверь, запертую изнутри.

– Вот ведь! – выругался Напалм и, закинув на плечо ремень ружья, заколотил кулаком по железному листу: – Открывай, сова, медведь пришел!

– Давай понесу, – предложил я Марине, сумка которой оказалась еще объемней моей.

– Да она не тяжелая!

– Давай, говорю!

– Ну, бери тогда.

Тут послышался лязг электромагнитного замка, и в приоткрытую дверь высунулась заспанная физиономия инспектора.

– Эти, что ли? – смерив нас внимательным взглядом, оглянулся он.

– Они, – подтвердил маячивший за ним Городовский.

– Привет, Филипп, – протянул ему руку Напалм.

– Привет, Костя. Как оно?

– Ничего, потихоньку-помаленьку.

– Вернешься, заходи как-нибудь.

– Обязательно.

– Стоп, а где Гамлет?! – забеспокоился вдруг Городовский, не обнаружив среди нас подельника. – Он не зайдет разве?

– На улице остался, – удивилась Марина. – А что?

– Подождите!

Филипп бросился наружу, а служивый тяжело вздохнул и с кислым видом посмотрел на часы. Но вскоре вновь распахнулась дверь, и вернувшийся на пропускной пункт Городовский поторопил инспектора:

– Оформляй их уже.

– Чего тебе еще? – прошел вслед за ним взъерошенный Принц.

– Слышал, ночью Прокопенко убили?

– Это который?

– Хирург из «Аполлона и Афродиты».

– И что? – поморщился Гамлет. – Ты на пластическую операцию записаться хотел?

– Блин, да весь косметический салон только на нем и держался! А его прямо в рабочем кабинете завалили, мажоров туда сейчас и палкой не загонишь!

– Вот как… – задумался Датчанин. – Считаешь, есть смысл попробовать перекупить заведение?

– Думаю, в этих обстоятельствах владельцы будут рады продать помещение и за полцены, – кивнул Городовский. – А место там проходное…

– Господа! – многозначительно откашлялся служивый. – Не могли бы вы обсудить свои рабочие вопросы где-нибудь в другом месте?

– А что такое? – удивился Филипп. – Какие-то проблемы?

– Пропускать без досмотра?

– Как обычно, на выходе проверят.

– Тогда сопровождайте своих людей сами.

– Ладно, – вздохнул Городовский. – Гамлет, ты только не уезжай, меня дождись.

– Хорошо.

– Пойдемте, – позвал нас Филипп и зашагал по темному коридору. – Быстрее, быстрее!

Проскочив через досмотровую, на стенах которой белели листы с карандашными набросками и фотографиями находившихся в розыске преступников, мы зашли в помещение с отгороженным бронестеклом «аквариумом». Народу здесь для столь раннего времени оказалось совсем немало – в клетушке за перегородкой читал книгу дежурный колдун, за компьютером клевала носом операционистка, а двое автоматчиков подпирали стены по обе стороны от массивной бронированной двери с хромированным штурвалом.

– Документы давайте! – с раздражением глянула на Городовского девушка и включила монитор.

– Вот, – протянул Филипп ей несколько листков.

Операционистка внесла наши реквизиты в общую базу и, не дожидаясь окончания проверки, повернулась к колдуну. Отложивший книгу пожилой гимназист в вытертом на локтях свитере и вельветовых штанах уставился в хрустальный шар, сосредоточился и вяло махнул рукой:

– Порядок!

– Проходите, – разрешила девушка.

Один из солдат гарнизона, провернув несколько раз штурвал, с усилием распахнул массивную дверь, и Городовский похлопал меня по спине:

– Идите, там уже Селин встретит.

Я настороженно прошел по коридору со стенами из неоштукатуренного красного кирпича к перекрывавшим его железным воротам и, обернувшись, спросил:

– И что дальше?

– Сейчас проверят, и пойдем, – просветил меня Напалм. – Минутное дело.

– На предмет чего проверят? – захлопала глазами Марина.

– А вдруг ты контрабанду тащишь? – усмехнулся пиромант. – Ну там амулеты несертифицированные или наркоту?

– Вот еще не хватало! – фыркнула девушка.

В этот момент я почувствовал, как коридор заполняется магической энергией, а мгновенье спустя по ней, подобно хищным рыбам, начали сновать поисковые заклинания. Но наваждение почти сразу схлынуло, и вздрогнувшие створки ворот медленно разошлись в разные стороны.

Мы прошли в небольшую комнатушку, под потолком которой висел время от времени помаргивавший алхимический светильник, и сидевший в стандартном «аквариуме» колдун оторвался от лежавшего перед ним на столе хрустального шара.

– Кто тащит Л-13? – строго поинтересовался он, и скучавшие у входной двери рядовые немедленно оживились.

– У меня в лечебных целях, – обливаясь холодным потом, заявил я.

– Да? – Удивленный гимназист вновь глянул в глубь шара и кивнул: – А, ну да, есть отметка. Проходите.

Напалм хрюкнул от удивления, но промолчал. Я тяжело вздохнул и пояснил скорее даже не ему, а Марине:

– Говорю же, спину сильно потянул. В качестве обезболивающего прописали.

– До Северореченска полностью эту дрянь используй, – предупредил пиромант. – Там за такое тебя сразу и навсегда от боли избавят. Самым верным средством – петлей на шею. Спину он потянул!

Я хотел было отшутиться, но распахнувший дверь Напалм уже скрылся на улице. А там стало не до зубоскальства: накатывавшая со всех сторон магическая энергия пронзила сотнями ледяных игл, и мне с трудом удалось устоять на ногах. В голове зашумело, серость раннего утра и бескрайняя заснеженная пустошь вдруг налились нереально яркими красками, но через пару ударов сердца ясновидение подстроилось под изменившуюся обстановку и зрение пришло в норму.

Зрение пришло в норму, однако легче от этого не стало. Мороз вцепился в щеки и нос, и я немедленно пожалел, что не сообразил надеть балаклаву. На улице оказалось не просто холодно, а холодно невыносимо. Небо прояснилось, и ледяной воздух при каждом вздохе жег ноздри.

– Экомаг съесть не забудь, – предупредил Напалм Марину и достал пачку сигарет. – Это мы – кабаны, а тебе придется таблетки кушать.

– Я с утра уже выпила.

– И это правильно, – кивнул пиромант и взглядом заставил сигарету загореться.

– Завязывай с этими фокусами, если спалиться не хочешь, – одернул я его и спустился с крыльца.

– А, черт! – выругался Напалм, сообразив, что едва не прокололся. – Специально же еще зажигалку с собой взял. – И он продемонстрировал мне одноразовую пластиковую зажигалку. – Все, теперь полная конспирация!

– И куда нам? – Марина окинула взглядом запорошенные снегом ларьки Торгового пятачка, меж которых только начинали бродить вернувшиеся с ночевки в Форте хозяева. – Кто-нибудь знает?

– К видеосалону, Селин там должен быть.

– Уверен?

– Разумеется.

Скрипя промороженным снегом, я первым зашагал по тропинке и сразу понял, что долго тащить две сумки точно не смогу. В спине так и похрустывало, а под лопаткой и вовсе опять заворочалась стихшая было за ночь боль.

Но не отдавать же баул обратно Марине?! Вот ведь!

– Слушай, а чего там было-то? – нагнал меня пиромант. – Так жахнуло, до сих пор в ушах звенит!

– Где?

– Ну когда нас дружинники тормознули! Я почти не помню ничего.

– Да ничего особенного и не было, Гамлет все порешал.

– Гамлет такой, – с непонятно ехидцей выдала прислушивавшаяся к нашему разговору Марина. – Если еще б за каждой юбкой не бегал, вообще бы цены не было. Давно бы на себе женила.

– Ну а кто из нас идеален? – философски заметил я.

– А я? – немедленно откликнулась девушка. – Разве я не само совершенство?

– «Я ваше ненаглядное пособие нарядное…» – пропел пиромант и выкинул докуренную до фильтра сигарету в снег.

– Нет, ты точно когда-нибудь нарвешься, – пообещала ему Марина.

– Шевелитесь уже!

До видеосалона я еле дошел. Серьезно, еще немного – и меня самого вместе с сумками тащить бы пришлось. Да и так, ввалившись внутрь принадлежавшего Шахраю павильона, немедленно кинул баулы на пол и без сил повалился на стоявший у захламленного прилавка свободный стул.

– Привет, привет! – помахал мне устроившийся на хозяйском месте Селин и продолжил что-то записывать в лежавший перед ним блокнот, не боясь испортить зрение из-за неровного света беспрестанно моргавшего под потолком чародейского светильника.

– Ты нас вроде встретить должен был, – откашлявшись, напомнил я и стянул с головы ушанку. Щеки после мороза горели огнем, а вот волосы слиплись от пота, да и отдышаться никак толком не получалось. Совсем плохой стал…

– Дела, – отмахнулся парень. – Мы тут еще кое-что прикупить надумали…

– Очередные прожекты? – улыбнулась Марина.

– Именно, ехидная ты наша, – подтвердил Денис и, резко вскинувшись, уставился на пироманта. – Напалм, ты б поосторожней с ружьем!

– Блин, да вы все сговорились, что ли?! – возмутился тот и поставил дробовик в угол. – Сначала один, потом другой!

– Что за ствол? – обмахиваясь ушанкой, будто веером, присмотрелся я к оружию.

– «Моссберг» пятьсот девяностый.

– А чего «сайгу» не взял? Там, поди, патронов в магазин больше влезает.

– Что дали, то и взял.

– Помпу зато не заклинит. – Селин отложил блокнот и хрустнул костяшками пальцев. – Да и патронов не намного меньше помещается.

– Сколько?

– Восемь в магазин, один в патронник. И чтобы пулевой патрон на картечь поменять, магазин отщелкивать не придется.

– А! Тогда понятно.

– Никак, мальчики, игрушками своими наиграться не можете? – Марина закурила и скинула с головы капюшон. – Вы б еще пиписьками померились!

– Для кого игрушки, а для кого и орудия труда, – резонно возразил Напалм, сделал паузу и усмехнулся. – Но для меня – да, для меня – игрушка. Хотя зажигательные патроны – штука серьезная…

– Зажигательные патроны – это хорошо, – поддакнул Денис, а я во все глаза уставился на черные как смоль волосы девушки.

– Оп-па! Марин, ты перекрасилась, что ли?

– Ага, – невозмутимо кивнула девушка и, хитро прищурившись, выпустила длинную струю сигаретного дыма. – Селин сказал, тебе брюнетки больше нравятся.

– Селин нагло соврал.

– Да ничего я не говорил такого! – поспешил откреститься Денис от этого заявления. – Сама себе придумала что-то, теперь на меня валит!

– А может, это у меня натуральный цвет на самом деле? – улыбнулась Марина. – Что, если в рыжую я красилась?

– Вот вам, бабам, делать нечего, – только и покачал головой Напалм и вытер блестевшую потом лысину.

– Завидуешь, бедняжка, что красить нечего? – немедленно уела его девушка.

Тут по ногам потянуло сквозняком, и в торговый зал из служебных помещений прошел Борис Шахрай. Как обычно, смурной и всем своим видом напоминающий ослика Иа.

– Значит, всего четыре тонны берешь? – не здороваясь, уточнил он.

– Это только начало, – уверенно заявил я. – Если эта партия уйдет, в течение месяца у тебя остальное выберем.

– Твоими бы устами! – вздохнул торговец и, шаркая ногами, вновь скрылся за перегородкой.

– Совсем его Душман прижал, – тихонько поведал мне Селин и, прихватив с прилавка блокнот, зашагал ко входной двери. – Ладно, сейчас проверю, как там погрузка продвигается, и вернусь. Напалм, если что – стреляй.

– Яволь, херр майор! – козырнул пиромант.

– Погоди! – забеспокоившись, вскочил я на ноги. – В Северореченске кто от Душмана дела вести будет?

– Ах ты, совсем забыл! – хлопнул раскрытой ладонью Денис себя по лбу и вырвал из блокнота половинку листа. – Держи. Просто отдай деньги, остальное – их проблемы. Ни перед кем не отчитывайся, будут вопросы – сразу ко мне отправляй.

Я кивнул и, вернувшись к прилавку, вновь уселся на стул. Разгладил помятый листок и попытался запомнить адрес посредника. Левобережная улица, дом тринадцать, Дубняк Алексей.

Все, теперь не забуду, даже если записку потеряю.

Селин ушел. Я решил не терять время впустую и, достав из кармана револьвер, откинул барабан и вытряхнул на ладонь три стреляные гильзы. Кинул их в сумку, вставил новые патроны и спрятал оружие обратно.

– Коньяк будет кто-нибудь? – предложила Марина.

– Нет, спасибо, – отказался я.

– И чего ты такой кислый? – оторвался Напалм от щелочки, прокорябанной в затянувшей окно изморози.