Глава 2

На инициацию мы опоздали. Не окончательно и бесповоротно и не мы одни, но из-за муторных следственных действий и долгого ожидания нового состава весь заранее утверждённый график отправился прямиком псу под хвост.

Вопреки первоначальным планам в Новинске не задержались ни на час, прямо на вокзале оставили в камере хранения багаж и в срочном порядке выдвинулись к Эпицентру. С автобусами тоже не сложилось, нас – усталых и вымотанных долгой дорогой – погрузили в обычные грузовики. Впереди катил кургузый двухосный броневик на высоких колёсах с ребристым протектором, замыкали колонну машина с солдатами и ещё одна полуторка с зенитной установкой в кузове.

Столь серьёзные меры безопасности больше не казались чрезмерными, теперь они не удивляли, а лишь заставляли ёжиться в ожидании нового нападения. Помимо всего прочего, на крышах кабин грузовиков были смонтированы вертлюги с ручными пулемётами. Сопровождавший нас боец сразу приладил на своё оружие диск с патронами, но нервозности не выказывал, спокойно сидел на приступке и смолил папиросу.

Как уже успел заметить, весь автотранспорт был отмечен одинаковыми эмблемами в виде стилизованной модели атома, такой же символ с парой узких поперечных нашивок обнаружился на шевроне пулемётчика, а вот погон на зеленовато-песчаного оттенка гимнастёрке не было вовсе, как не имелось и кокарды на панаме.

Солнце висело в зените и не на шутку припекало, поток встречного воздуха был горячим, в лицо летела поднятая колёсами головных машин пыль. Девушки прикрыли лица косынками; я придерживал фуражку, не позволяя ветру сорвать её с головы. После бессонной ночи на тряской дороге начало укачивать: то и дело клевал носом, несколько раз даже едва не падал с протянувшейся вдоль борта лавочки.

– Эх, а на дирижабле или пассажирском аэроплане давно бы на месте были! – мечтательно вздохнул Аркаша. – Не пришлось бы на паровозе через всю страну неделю тащиться. И это нас ещё экспрессом отправили!

– Был бы у тебя папа инженер, летал бы на дирижабле, – рассмеялся Лев, но из-за жары и усталости дружеская перебранка увяла, толком не успев начаться.

Я задремал и какое-то время даже кемарил – встрепенулся, когда над головой низко-низко прошло звено истребителей. Показалось даже, будто сумел разглядеть головы лётчиков.

– «Чайки»! – на глазок определил марку бипланов Аркадий и обратился к пулемётчику: – Беспокойно тут у вас?

Тот последний раз затянулся и выкинул окурок за борт кузова.

– Да не, у нас – тишина и спокойствие! Положено, вот и сопровождаем.

– А как же анархисты?

Боец непонятного подразделения беспечно пожал плечами.

– А что – анархисты? Где мы и где они? Тут особо охраняемая территория, не баран чихнул! Сюда никому постороннему ходу нет!

– Чего они к нам вообще привязались? – спросила Лия.

Пулемётчик даже головой покачал.

– Ну, барышня! Вы же из политически подкованных, неужто с убеждениями этих поганцев незнакомы? Каждый человек свободен ровно настолько, насколько это не ограничивает свободу других, так?

Лев при этих словах аж рот от удивления разинул. Нет, главный постулат анархистов для него откровением вовсе не стал, просто очень уж удивительно оказалось услышать подобную сентенцию из уст неотёсанного солдафона.

И сразу возник резонный вопрос: а так ли тот неотёсан?

Мне даже стало интересно, в каком подразделении он служит, но постеснялся спросить, промолчал.

– А мы тут при чём? – поинтересовалась Инга. – Какое отношение мы имеем к их свободе?

– Конкретно вы, барышня, не имеете, – с улыбкой ответил пулемётчик. – Но это пока. А вот после инициации из людей заурядных вы с товарищами перейдёте в разряд неординарных. Смекаете?

– Нет! – отрезала Инга, которую явственно покоробило обращение «барышня».

– Ну о каком равенстве прав и свобод может идти речь после обретения вами сверхспособностей? Просто так, что ли, университетские умники трубят о неминуемом наступлении диктатуры сверхлюдей?

– Чушь какая! – фыркнула Инга и отвернулась.

Дальше какое-то время ехали молча. Сонливость понемногу отступила, и я украдкой поглядывал на девушку, но вскоре утомился протирать стёкла очков от пыли, да и припекало чем дальше, тем сильнее; из-под фуражки потёк пот, гимназистская гимнастёрка на спине и под мышками стала неприятно влажной. Поток встречного воздуха нисколько не помогал, наоборот – на зубах уже так и скрипело от мелких песчинок.

Сначала ехали по степи с выжженными солнцем травами, затем за правой обочиной потянулись перелески, а с левой начали вырастать поросшие кустами холмы. Постепенно заросли становились всё гуще и гуще, а потом чуть ли не разом высокие деревья сгинули и кругом зазеленел густой молодняк.

– Шестидесятый километр, – пояснил пулемётчик. – До этого самого места от Эпицентра выброс дошёл, все деревья повалило. Но это не везде так.

Грузовики на полной скорости проскочили по мосту через узкую речушку, и тогда наш сопровождающий приподнялся с приступки и принялся всматриваться куда-то назад, но почти сразу успокоился и уселся обратно. Как выяснилось некоторое время спустя, внимание его привлёк нагонявший колонну мотоциклист. На неплохой скорости тот обошёл нас по обочине, и в глаза бросилась странная конструкция «железного коня», а именно – непривычная форма бензобака и полное отсутствие трубы глушителя. При этом мотор отнюдь не ревел, и его негромкое стрекотание полностью потерялось на фоне гула автомобильных движков.

– Да как так-то? Что за модель такая?! – не удержался я от удивлённого возгласа.

Пулемётчик самодовольно улыбнулся.

– Экспериментальная, на электрическом ходу! Шесть лошадок, между прочим!

– Да ерунда! – не поверил Лев. – Аккумулятор больше самого мотоцикла должен быть!

– Тю-ю! – протянул боец. – Нет там аккумулятора! Движок мотоциклист напрямую сверхэнергией запитывает. Для операторов шесть лошадиных сил – это плюнуть и растереть, хоть час ехать могут, хоть два! Устанет, конечно, но примерно как на велосипеде.

– Обалдеть! – только и протянул я, донельзя впечатлённый услышанным. – Вот это дело! И на бензин тратиться не надо!

Увлекавшийся мотоспортом Аркадий озадаченно покачал головой.

– А не шутишь? Никогда раньше таких не видел!

– Откуда бы? – усмехнулся пулемётчик. – Большинство операторов сверхэнергии в Новинске живёт. Даже в столице меньше, пусть и не на порядок.

– А сколько их вообще всего? – полюбопытствовал Лев.

Боец озадаченно поправил панаму.

– Вот ты спросил! Насколько знаю, в год что-то около десяти тысяч соискателей со всей страны набирается, когда больше, когда меньше. И ещё тысячу иностранцев по соглашению с Лигой Наций принимают.

Лёва задумался.

– Если нынче у нас тридцатая годовщина…

– Экий ты быстрый! – сходу прервал эти подсчёты пулемётчик, смял зубами бумажный мундштук папиросы, закурил и лишь после этого снизошёл до пояснений: – С резонансом только перед войной разобрались, а спираль и того позже проложили.

– Спираль?

– Сами скоро всё увидите! – отмахнулся боец, сплюнул табачные крошки и задумчиво глянул в небо. – Тысяч сто пятьдесят – двести, наверное, наберётся тех, кто в резонанс сумел и обучение до конца довёл. Но это не точно.

– А за границей как? – поинтересовалась Лия.

– Да кто ж этих басурман знает? – развёл руками пулемётчик. – Говорят, они там друг другу глотку готовы перегрызть, лишь бы инициацию пройти.

– Нихонские милитаристы именно поэтому и вторглись в Джунго! – блеснул эрудицией Лев. – На оккупированных территориях расположен четвёртый по мощности и третий из доступных источник сверхэнергии! В журнале «Вокруг света» об этом была статья!

Тут дорога пошла в обход высокого холма, а когда тот остался позади, автоколонна вновь выкатилась на равнину. Там, сколько хватало взгляда, зеленели небольшие рощицы, а в небе неспешно дрейфовали сразу два дирижабля. И точно не пассажирских – на обшивке ближнего отчётливо виднелась точно такая же эмблема, что и на борту броневика, а надпись гласила «ОНКОР-11».

– Почти приехали, – уверил нас боец и не обманул: уже минут через пять колонна добралась до небольшого населённого пункта с лаконичным названием «Сорок шестой километр».

– А где Эпицентр? – спросил Аркадий, с интересом оглядываясь.

– Там! – махнул пулемётчик на восток.

Я присмотрелся, но ничего необычного в указанном направлении не заметил. Если только небо чуть светлее показалось, да слегка за глазами заломило, но и только.

– Да не пяльте зенки! – одёрнул нас боец. – Ничего отсюда не увидите и не почувствуете. Кордон неспроста именно здесь поставили. На заставах у Эпицентра сутки через трое люди дежурят, иначе проблемы начинаются – у кого со здоровьем, у кого с головой. А тут нормально – жить можно.

Мы откинули задний борт и помогли спуститься девушкам, затем построились в тени ближайшего здания. Немного дальше в степи виднелись бетонные купола долговременных огневых позиций, а на некоторых крышах уставились в небо спаренные стволы зенитных установок, и я усомнился в словах сопровождающего, будто вооружённую охрану нам придали исключительно по причине заведённых руководством порядков.

Впрочем, эти мысли недолго занимали меня, очень уж сильно навалилась жара, стоило только пропасть потоку встречного воздуха, даже голова кружиться начала. Ладно хоть ещё обошлось без проволочек, и почти сразу соискателей стали вызывать из строя одного за другим.

Во всех машинах набралось человек сто, поэтому перекличка долго не продлилась, уже минут через пять я влил в себя кружку тёплой воды и оказался наделён чистой книжкой личного учёта, комплектом одежды и мешком для старых вещей.

– Инга, тут душ! – донёсся от женской раздевалки крик Лии, и я поспешил в раздевалку мужскую, да только там царило сущее столпотворение, и соискателей запускали споласкиваться чуть ли не по секундомеру. Расслабиться не получилось, но хоть освежился.

Выданные хлопчатобумажные штаны и рубаха с длинным рукавом подошли по росту, при этом оказались слишком широкими и напоминали то ли больничную пижаму, то ли тюремную робу, как её принято изображать в газетных карикатурах. Не хватало разве что вертикальных полос, да к шапочке с плоским верхом непонятно для чего пришили завязки. Надевать её не стал; как и все вышел в коридор с непокрытой головой.

В вестибюле пришлось выстоять ещё одну очередь, на этот раз – к секретарю. Тот выискивал соискателя в списке и вписывал необходимые данные в книжку личного учёта, а заодно присваивал номер, который его помощник тут же наносил на рубахи и мешки с личными вещами.

Меня обозначили как «38/4573».

Дальше все шли в фотостудию, где делали снимки анфас и профиль, а заодно снимали отпечатки. Я не на шутку встревожился, когда мне вымазали подушечки пальцев тушью и велели приложить их к соответствующим листкам учётной книжки. Вкупе со странной одеждой предчувствия возникли самые нехорошие.

– Зачем это ещё?! – возмутился рыжий парень – тот самый, который так удачно опоздал в злосчастный третий вагон. Звали его, как успел узнать, Антоном.

Седовласый старичок поднял равнодушный взгляд и вздохнул.

– Ну а как иначе, молодой человек? Вот напутаете вы с этими своими энергиями, и как потом клочья мяса опознавать без отпечатков пальцев?

Сказано это было столь равнодушным тоном, что я поверил в объяснение сразу и безоговорочно.

Как-то резко расхотелось