Перебраться через забор, поверху которого пущена колючая проволока, – обычно задача нетривиальная. Но если вы располагаете внедорожником и резиновым ковриком из багажника, все несколько… упрощается.
– Осторожней, кабан! – выругался Шурик Ермолов, когда я забрался на RAV4 его жены. – Крышу помнешь!
Я накинул резиновый коврик на колючую проволоку и ответил не менее резко:
– Вот на хрена мне вообще эти приключения, а? Нет, ты скажи!
– За входом люди Линева наблюдать могут. И не только они. Тут какая-то тема в разработке, я не вникал, – ответил Шурик, протягивая «вепрь» двенадцатого калибра. – А нам с Гельманом перетереть край надо!
– Нам?
– Именно нам! Лезь давай!
Я перевалился через забор и спрыгнул в высоченную кучу снега, не успевшего растаять в темном углу. Коврик рывком сдернули с забора, потом хлопнула дверца, и внедорожник укатил по переулку.
Не двигаясь с места, я накинул ремень дробовика на плечо и с помощью внутреннего зрения попытался уловить присутствие магической сигнализации, но таковой на заднем дворе пивоварни Славы Хмелева не оказалось. Большое упущение с его стороны.
Впрочем, кому придет в голову вламываться в пивоварню? Не банк, чай.
Как бы то ни было, бдительности я не терял и к задней двери бара на первом этаже пробрался вдоль стены дома. Через арку от черного хода питейного заведения располагались задворки оружейного магазина, а отстрел нарушителей частной собственности преступлением в Форте никогда не считался. Куда там штатовской «castle doctrine»!
Сделав глубокий вздох, я начал прислушиваться к биению магических полей, но тут приоткрылась задняя дверь бара. Помощник пивовара – высоченный громила с внешностью бывшего боксера при виде меня молча нахмурился, а вот Слава Хмелев от недоуменного возгласа не удержался.
– Что за на фиг? – повернулся пивовар за объяснениями к Ермолову.
– Забей, – хлопнул его в ответ по плечу Шурик и отправился в подвал. – Сейчас Гельман подъедет, его из оружейного запустят.
– Ну вообще! – выдохнул Хмелев.
Я усмехнулся и спустился вслед за Ермоловым.
Подвал оказался весьма обширным, с кирпичными стенами и сводчатым потолком. Большую часть помещения занимала печь с варочным котлом и емкость непонятного предназначения, от них за стену уходили шланги и трубы. В углу поместился солидный сейф. Дверь в соседнюю комнату оказалась заперта.
Я подергал ее за ручку и задумчиво взглянул на Ермолова.
– Брось! – махнул тот рукой. – И угольный люк не трогай, еще сигнализация сработает.
Шурик убрал куртку на вешалку и выложил на стол детектор прослушивающих устройств. На приборе горел зеленый диод.
– Видишь? Порядок!
Пришел помощник пивовара, принес кувшин и с ним какую-то немудреную закуску. Ермолов достал из шкафа три кружки, две из них наполнил и сразу снял пробу.
– Отлично! – расплылся он в улыбке и вытер губы тыльной стороной ладони. На запястье сверкнул золотом браслет «Архангела».
Я отпил светлого пива и пожал плечами.
– Пить можно.
– Попросить тебе темного принести?
– Мы сюда пить пришли? – огрызнулся я.
– И пить тоже, – усмехнулся Ермолов и закинул в рот сухарик.
Я беззвучно выругался, поставил карабин в угол и с кружкой пива в руке встал за дверью.
– Ты чего это? – насторожился Шурик.
– Гельман меня увидит, из подвала ломанется. Кто за ним побежит, ты?
– Только не напугай его до полусмерти. Он нам живой нужен.
– Ну я же убрал ружье.
– Ты и без ружья кого хочешь напугаешь.
Я только хмыкнул и вновь приложился к кружке с пивом. В этот момент дверь распахнулась и в подвал прошел невысокий господин, моложавый и слегка взъерошенный.
– Привет, Артем! – улыбнулся Ермолов.
Я оторвался от кружки и тоже поприветствовал заместителя начальника Патруля:
– Здравствуйте, товарищ Гельман!
Артем подпрыгнул на месте от неожиданности, стремительно развернулся и выругался:
– Ах ты ж мать твою!
Шурик обидно заржал и взялся за кувшин с пивом.
– Он со мной.
– Да что ты говоришь? – разозлился Гельман, убирая руку от пояса, а когда в подвал сунулся пивовар, сразу вытолкнул того за дверь. – Слава, не сейчас! Просто старого знакомого встретил, ничего серьезного.
– Нормально все?
– Да! Порядок!
Артем прикрыл дверь, задвинул засов и выложил на стол свой собственный сканер.
– Что за на фиг? – потребовал он объяснений, когда на приборе загорелся зеленый огонек. – Че ты ржешь, Ермолов? Откуда этот экспонат взялся?
– А вот это обидно было, – сказал я, усаживаясь за стол.
Гельман немедленно нацелил на меня указательный палец.
– Вот надо было в свое время денег на твое лечение не выделять.
– Так и не выделяли.
– Надо было вообще лечить запретить!
Шурик разлил из кувшина остатки пива и фыркнул:
– Да ладно, Артем. Тебя-то он когда достать успел?
Гельман махнул рукой, пригубил пива и сразу отставил кружку на стол.
– Ермолов, ты чего задумал? У нас вполне конкретная договоренность была!
– Все в силе. Просто новая схема нарисовалась.
– Да? – прищурился заместитель начальника Патруля. – А грохнуть тебя вчера за какую схему хотели? За старую? Или за новую? Ты смотри, мне от дружбы с покойником выгоды никакой.
Шурик набычился, с хмурым видом произнес:
– Следствие продолжается. – И перебил уже открывшего рот собеседника: – И если что-то случится со мной, Тополев останется в деле.
– Тополев-то останется! – всплеснул руками Гельман. – Да только даром он мне не сдался! От погранслужбы кто дела двигать будет? Юрченко или Лебедев? Кто из них? Никто?
– Это решаемо, – спокойно ответил Шурик, хоть обычно крыл своих новых заместителей, тех самых Юрченко и Лебедева, не выбирая выражений.
Гельман пригладил ладонью взъерошенные волосы и многозначительно произнес:
– Ты уж потрудись не покидать нас, пока замену не подберешь.
– Да уж постараюсь!
Я понятия не имел, о каких делах они ведут разговор, поэтому молча пил пиво.
– Ладно, Александр, – вздохнул Гельман. – Что у вас еще?
Ермолов нервно выбил пальцами по столу короткую дробь, но сразу взял себя в руки и в общих словах изложил поступившее от ведьмы предложение. Гельман заинтересовался, хоть виду постарался и не подать.
– Поправь меня, если ошибаюсь, – задумчиво произнес Артем, – Лига дает нам координаты окон, погранслужба тормозит северореченских на границе, а Патруль осуществляет силовое прикрытие. Знаешь, семнадцать процентов не кажется мне справедливым распределением доходов…
Шурик отпил пива и, не скрывая злорадства, заявил:
– Все несколько не так, Артем. Если бы я нуждался исключительно в силовой поддержке Патруля, то попросил бы об одолжении твоего шефа. Стас в такой малости не откажет.
Гельман при этих словах покривился и скептически хмыкнул:
– Ну да, ну да.
– Видишь ли, Артем, – продолжил Ермолов, – идея состоит в том, чтобы Патруль и погранслужба действовали строго в рамках своих полномочий. Слишком много там новых людей, чтобы удалось сохранить все в тайне.
– То есть отсекать северореченских на границе будут исключительно по формальным причинам. А если они вдруг просочатся и устроят проблемы, последует официальное обращение в Патруль?
– Именно. Плюс ведьмы закроют окна для чужих.
Я слышал об этом первый раз и остро глянул на Ермолова, но тот тему развивать не стал.
– Зачем тогда я? – прищурился Гельман.
– Кто-то же должен смазывать механизм, чтобы все работало как часы.
– Возможно… – Теперь уже Артем забарабанил пальцами по краю столешницы и вдруг указал на меня: – Какая роль отводится Льду?
– Ключевая, – усмехнулся Ермолов. – На нем поиск окон. Дальнейшего его участия в делах не предполагается.
– Ну не знаю…
– Это еще не все. Если на рынок выйдет новый поставщик, это вызовет ненужные вопросы. Опять же понадобится транспорт…
– О-о-о! – протянул Гельман. – Так вам нужна моя транспортная контора!
Неожиданно у меня по спине пробежался холодок, словно льдинку за воротник запустили, я вскинул руку и потребовал:
– Тише!
Ермолов и Гельман замерли, а я поднялся из-за стола и глянул на потолок. Откуда-то сверху пробивались стылые отголоски ведьмовских чар.
– Что такое? – прошептал Шурик.
Ощущение магического присутствия пропало столь же быстро, как и появилось; я передернул плечами, вновь уселся на табурет и сообщил:
– Кто-то неподалеку колдовал.
– Детектор ничего не показал, – постучал пальцем Гельман по прибору перед собой.
– Значит, не по нашу душу, – усмехнулся Ермолов и продолжил: – По документам товары, как и раньше, будут идти из Северореченска. Бумаги с отметками о прохождении таможенного контроля я обеспечу. Ты из своей доли трафика обеспечиваешь отчисления в фонды погранслужбы и Патруля и решаешь текущие вопросы. Фактически будешь оператором проекта. Взамен мы загружаем заказами твое транспортное предприятие.
– Придется создать контору-прокладку и заводить весь импорт на нее, – решил Гельман.
– Возможно, даже не одну, – кивнул Ермолов.
– Какой ожидается объем товарооборота?
– Проверим пропускную способность окон, станет ясно. В любом случае, пока от тебя никаких вложений не требуется. Так что скажешь?
– Предварительно я в деле, – подтвердил Артем Гельман. – Но все будет зависеть от оценки трафика. По рукам?
– По рукам!
Заместитель командира Патруля попрощался с нами и поднялся из подвала, а мы с Шуриком остались допить пиво.
– Ну и как тебе? – спросил под конец Ермолов, отряхивая с рук крошки сухариков.
Я пожал плечами.
– Пиво и пиво. Я больше по темному, ты же знаешь.
– Будет и темное, – усмехнулся Шурик, поднимаясь из-за стола. – Все будет.
Я закинул на плечо ремень «вепря» и спросил:
– А кондукторы у нас есть вообще?
Шурик потер подбородок и поморщился, но уходить от неудобного вопроса не стал.
– Есть у меня на примете один человечек, – сообщил он. – Думаю, сработаемся.
– Один? – опешил я. – Серьезно? На полтора десятка окон?
Ермолов отмахнулся.
– Давай вопросы поэтапно решать. Этот человек знает других людей, они третьих. Но сначала надо определиться с количеством окон. Яна обещала чужих кондукторов отсечь, так что с этим проблем не будет.
– Что еще она тебе обещала?
– Лед, завязывай!
– А мне-то что? Я в тень уйду и буду купоны стричь, правильно?
– Слушай, не придирайся к словам, а? – попросил Ермолов, сунул сканер в карман куртки и распахнул дверь. – Я сейчас на службу, в обед надо будет встретиться с ведьмой и подтвердить договоренность. Ты со мной?
– А куда я денусь?
– Вот и отлично, там по твоей части могут вопросы возникнуть. По карте, и все такое прочее…
Я только вздохнул. До этапа стрижки купонов еще предстояло сыграть в увлекательную игру – пойди туда, не знаю куда, и принеси то, не знаю что. Ну и остаться в живых тоже лишним не будет…
Чарофон молчал. Шурик не отписался ни за полчаса до встречи с Яной, ни за десять минут до нее. Подошло назначенное время – и вновь тишина.
Я нервничал все больше и больше.
У меня и в мыслях не было, что Ермолов решил встретиться с ведьмой в одиночку; скорее уж стряслось нечто из ряда вон.
Форс-мажор.
И форс-мажор этот, с учетом недавней стрельбы, запросто мог обернуться заездом моего приятеля в крематорий.
Я обреченно выругался и зашагал от Китая вниз по Терешковой к «дому с балконами», как именовалась в народе штаб-квартира погранслужбы. На основную базу Ермолов выбирался от случая к случаю, предпочитая не покидать Форт без особой необходимости.
Проходя мимо блошиного рынка, я намеренно замедлил шаг и прислушался к разговорам, но не услышал ничего интересного, только лишь вялое переругивание продавцов и покупателей. На перекрестке лузгала семечки парочка дружинников, на усиленный режим несения службы это нисколько не походило.
А в случае покушения на главу погранслужбы усиления было не избежать; вчера окрестности «Весны» шерстили – будь здоров.
Так что опять непонятно.
Я даже достал из кармана чарофон, но в последний момент решил еще немного подождать и набирать Ермолова передумал. Сунул руки в карманы, ссутулился и зашагал по едва просохшему тротуару к перекрестку с Южным бульваром, где и располагалась штаб-квартира пограничников.
Неладное заметил еще на подходе к «дому с балконами»; у главного входа замерли на тротуаре две «газели» традиционной для Дружины расцветки – белые с синей полосой вдоль борта. Там же прохаживались несколько бойцов в полной боевой выкладке и автоматами на изготовку. Все в шлемах, лица закрыты балаклавами.
Ого! Маски-шоу – это серьезно!
Чую, по душу Шурика прикатили. Выведут его под белы рученьки и увезут…
Тут в бок ткнули призрачной иглой, и не иглой даже ткнули, а скорее цепанули крючком с натянутой леской. Словно кто-то недобро глянул с другой стороны улицы в прицел. Зубы заломило, легкий отголосок непонятного заклинания тенью скользнул по мне и быстро ушел в сторону.
Я на миг сбился с шага, но сразу взял себя в руки и перебежал через проезжую часть на противоположную сторону улицы. Мой маневр никакого интереса у дружинников не вызвал: большинство горожан предпочитали обойти силовиков стороной, дабы не оказаться в случае перестрелки на линии огня.
Не останавливаясь, я пересек Южный бульвар, там развернулся и окинул внимательным взглядом дома на противоположной от штаб-квартиры погранслужбы стороне проспекта.
Очень уж не понравилось мне призрачное касание; ни на простую аномалию, ни на случайное колебание магических полей оно нисколько не походило.
Не заметив ничего подозрительного, я подошел к киоску с горячим питанием и выгреб из кармана куртки монеты, но мелочи там не оказалось – только золотые пятирублевки местной чеканки. Пришлось ссыпать их обратно и расплатиться за сэндвич с сыром мятой тысячей. Сдачи у продавца, разумеется, не оказалось.
Я отошел от киоска и прислонился к фонарному столбу, закрыл глаза и воспользовался внутренним зрением. Очень быстро удалось уловить движение потока магической энергии, неторопливое и размеренное, но на фоне этой всеобщей медлительности и невыразительности выделялись несколько зон турбулентности. Ничем иным, кроме как активностью мощных амулетов, они быть вызваны не могли.
Что интересно, одна из этих аномалий обнаружилась в пятиэтажке напротив «дома с балконами», откуда ко мне и протянулось цепкое щупальце странного заклинания.
Гимназисты прикрывают нагрянувших в пограничную службу следователей?
Я какое-то время обдумывал эту мысль, но в итоге отбросил ее и покачал головой.
Нет, не вариант. Возникни нужда у гимназистов до поры до времени действовать негласно, они бы укрыли свое присутствие от посторонних. А здесь, такое впечатление, фонит какой-то активный амулет. У пограничников колдовская защита помехи создает, немного дальше по Южному бульвару еще что-то искрит – но тоже ничего удивительного, там ювелирных салонов полно, их владельцы обычно на охрану не скупятся. А вот что за амулет могли разместить на верхних этажах жилого дома – не понимаю.
Все так же вслепую, ориентируясь исключительно на внутреннее зрение, я постарался как можно точнее определить местонахождение источника помех, потом открыл глаза и сразу отметил деталь, на которую не обращал внимания до того.
Одно из выходивших на улицу чердачных окон на крыше пятиэтажки было открыто. Только лишь одно.
Настроение враз опустилось ниже плинтуса.
Я выбросил недоеденный сэндвич в переполненную урну, отряхнул руки и обвел улицу уже куда более внимательным взглядом. За последние годы Форт заметно изменился в лучшую сторону и местами даже напоминал какой-нибудь захолустный городок из нормального мира, но это была лишь видимость.
Зазеваешься – сожрут.
Полагаю, сейчас кто-то всерьез вознамерился сожрать Ермолова. И вряд ли за этим стоял Воевода. Ему куда проще было избавиться от неугодного главы погранслужбы с помощью административного ресурса. И уж точно не похожа на действия всесильного руководителя Дружины вчерашняя стрельба у «Весны».
Явно чья-то самодеятельность.
Я потер переносицу, мысленно разбил улицу на секторы и принялся внимательно изучать их один за другим, выискивать любые странности.
Шли люди, ехали машины. Если кто-то из прохожих и останавливался поглазеть на автоматчиков, то надолго не задерживался. На газоне у дома напротив была припаркована старенькая «Лада» четвертой модели, но немного дальше бригада строителей пробивала в стене дверной проем для новой торговой точки; это они подъехали.
В остальном – все как обычно.
В кармане завибрировал поставленный на беззвучный режим чарофон, я достал его и прочитал сообщение:
«Выемка документов. 1649. Давай сам».
Я беззвучно выругался и зашагал через дорогу. Пятиэтажка с вызвавшим мое подозрение чердачным окном была выстроена на перекрестке, одно крыло углового дома тянулось вдоль Южного бульвара, другое выходило фасадом на проспект Терешковой. Я перебежал через проезжую часть и зашагал к ближайшей арке на бульваре, но та оказалась перекрыта решеткой; через нее попасть во двор не получилось.
Удивляться этому не приходилось: на Южном бульваре размещались самые дорогие и пафосные заведения Форта, а местные жители были людьми успешными и зажиточными, поэтому прилагали массу усилий, дабы отгородиться от попрошаек, коммивояжеров и жуликов.
Я отправился дальше и свернул в проход между домами, но он привел меня к высокому кирпичному забору, которым обнесли двор. Ворота были закрыты, между створками из профнастила и землей оставался зазор сантиметров в десять – не пролезть.
Тогда я вернулся к глухому торцу дома, натянул перчатки и принялся карабкаться по водосточной трубе, цепляясь за нее руками и упираясь носками ботинок в закрепленные на стене хомуты. Взбираться на пятый этаж не пришлось; с трубы я переполз на ограду, а оттуда шагнул на пожарную лестницу.
Железные перекладины изрядно проржавели, а сама лесенка пугающе скрипела, но мой вес выдержала. Я влез на крышу, присел у ближайшего чердачного окна и разложил «крысу». Взломать с помощью ножа рассохшуюся от старости раму не составило никакого труда.
О проекте
О подписке