Современная Россия, обнаружение тайника

Дорога в Старогорск оказалась почти пуста, Константин неторопливо вел свой автомобиль, разрешая другим обгонять себя, в запасе у него было около двух часов, так что при текущем темпе в запасе останется менее получаса. С самого утра, а Константин всегда поднимался с постели ранее восьми, он размышлял над медицинским документом, что обнаружил в сейфе, ранее принадлежащем Матвею Захаровичу. Заступив на должность руководителя компании после смерти отца Анастасии, он никак не мог найти ключи от внутренней секретной секции сейфа, хотя на поиски потратил длительное время.

Желание узнать, что скрывается в этой запертой на ключ части сейфа мучило Никольского долгое время. Поиски в рабочем и домашнем кабинете и даже на чердаке ничего не дали.

Константин приказал себе вспомнить, так как нередко какие-то документы Матвей Захарович убирал в эту секцию сейфа при нем. Он закрыл глаза, пытаясь вспомнить одну из бесед с бывшим руководителем компании, образы, отрывки фраз, движения начали проявляться из недр памяти. Костя сидел, привалившись к спинке кресла, в кабинете, ранее принадлежащем Матвею Захаровичу, расслабленно и отстраненно с закрытыми глазами, наблюдал реконструкцию из прошлого, словно это происходило не с ним.

Дверь в кабинет распахнулась, и он зашел в кабинет, поздоровался с Матвеем Захаровичем, а тот доброжелательно поднялся, торопливо накрыл первой попавшейся в руки папкой какие-то бумаги. После приветствия директор предложил Никольскому присесть поближе, а сам сгреб документы со стола, прижал их к груди словно особо ценное, принялся рассуждать о проблеме, связанной с новым заказом металлоконструкции. Пока Константин предлагал свое решение по сокращению сроков производства, Матвей Захарович подошел к распахнутому сейфу. Створка секции тоже была открыта, он аккуратно и быстро убрал документы в сейф, закрыл ее и засунул маленький латунный ключ в боковой карман костюма.

Директор одобрительно высказался в отношении Костиной идеи, он облокотился на стол, поднял телефонную трубку селектора и вызвал к себе начальника цеха. Разговор не прекращался, минут через десять в кабинет ворвался решительного вида мужчина высокого роста с поседевшими висками, он был одет в синюю рабочую куртку. Начальник цеха развернул на столе чертеж и занял место напротив Константина. Дальнейшие воспоминания не несли никакого смысла для решения задачи, способствующие поиску ключа от секретной секции сейфа.

Матвей Захарович заканчивал решение производственных проблем всегда одинаково, когда приходило понимание дальнейших действий, он предлагал исполнителям продолжить обсуждение без него. Так произошло и в этот раз, Никольский и начальник цеха поднялись, далее им следовало направиться в цех, чтобы на месте окончательно принять решение. Никольский, придерживая дверь, пропустил вперед начальника цеха, он решил обернуться, чтобы сообщить директору, что обязательно, он доложит о результате. Покидая кабинет, Константин заметил, как Матвей Захарович вновь достал ключ из кармана, а когда обернулся, то ключа в руке у него уже не было, а пальцы руки поглаживали бронзового льва, установленного на столе.

Заняв кресло руководителя компании, Никольский многие предметы, мебель, старинные напольные часы потребовал убрать. Единственное, что пришлось оставить после ремонта помещения, это тяжелый неподъемный сейф, да и его нанятый дизайнер задекорировал, скрыв за раздвижными панелями просторного стеллажа. Константин чувствовал, бронзовый лев из реконструкции своей памяти, может помочь ему открыть тайник тестя, но где же искать эту статуэтку. К счастью этот предмет из убранства кабинета предыдущего директора секретарь не выбросила, а убрала на полку шкафа приемной.

Никольский принес тяжелую статуэтку из приёмной и установил себе на стол, неожиданно на него нашла непонятная оторопь. Он вытер пот со лба, скинул пиджак на спинку кресла и не присаживаясь, принялся поглаживать пальцами гладкую голову льва. За последние несколько лет, как статуэтку убрали подальше от его глаз, бронза не потемнела от времени, голова, спина и лапы льва по-прежнему оставались полированными и словно сияли золотистым светом.

Константин провел пальцами по спине, прикоснулся к открытой пасти, затем к мощной груди, а когда его рука скользнула к лапам льва, сердце тревожно забилось, словно на столе оказалась бомбой с заканчивающим таймером. Может быть сведения, что скрывал отец Насти, могут быть настоящим информационным взрывом. Никольский обеспокоенно отошел от стола и прошелся несколько раз по кругу в своем кабинете, в висках ожесточенно стучал пульс. Любопытство пересилило его желание немедленно покинуть кабинет и убрать статуэтку подальше со своих глаз. Он подкатил кресло ближе к столу, уселся и глубоко дыша, медленно досчитал до десяти, вытянул руки вперед и нажал на внешний палец левой лапы.

Палец не сместился ни на миллиметр, Костины руки дрожали, но он упорно и безуспешно повторил тоже самое с отставшими пальцами левой лапы. Своей правой рукой он надавил на средний палец правой лапы. Едва различимый щелчок показался ему очень громким, но со львом ничего не произошло, поэтому он еще три раза надавил на средний палец правой лапы. Так как больше ничего не происходило, Костя в поисках отгадки принялся внимательно разглядывать льва, не прикасаясь более к частям его тела. Вскоре он заметил тончайшую не более нити щель, что образовалась после нажатия на нужное место статуэтки. Щель будто отделяла голову льва от его туловища. Костя надавил указательным пальцем на верхнюю челюсть головы льва и, та легко сдвинулась на несколько сантиметров. В довольно объемной полости лежал латунный ключ, способный открыть секретную секцию сейфа.

Без какого-либо ликования Константин извлек ключ из полости, переместил голову льва в исходное состояние, направился к одной из стен, сдвинул широкую панель в сторону. Он решительно открыл сейф, вставил ключ в дверцу секретки и извлек несколько папок. Оставив сейф открытым и со сдвинутой панелью, вернулся к столу. На пол выпало несколько листов сцепленных скрепкой. Парень поднялся подобрал пожелтевшие от времени листы и прочитал заголовок "Результаты регрессивного гипноза Анастасии Варенцовой".

***

1938 г. Берлин, посвящение фон Кланке

Кафедра физиологии, возглавляемая профессором Огенбауэром занимала несколько просторных помещений на втором этаже северного крыла центрального здания кампуса Норд университета Гумбольдта. Артур всю прошедшую ночь проворачивался в постели, не выспавшись, он отказался от завтрака в ближайшем кафе, и заспешил на кафедру. Выйдя из дома, где Артур арендовал две маленьких комнаты, он торопливо прошёл по Боеннштрассе метров триста.

Он двигался в направлении Шарнхорстштрассе, по этой длинной улице он любил прогуливаться в обычные дни, когда не был в столь возбужденном настроении, как сегодня. Артур даже не обратил внимание на работающий ресторан Эсциммер, где любил провести время с друзьями. Неожиданно он резко остановился, что даже схватился за фонарный столб чтобы не упасть.

– О боже, – воскликнул фон Кланке, прижимая разгоряченный лоб к холодному столбу, профессор же приказал не приходить на кафедру, а тщательно обдумать разговор с Бергом.

Молодой ученый развернулся и медленно побрел к себе домой, обратный путь занял больше времени, в дверях он столкнулся с квартирной хозяйкой, неприветливо буркнул и вошел в свое жилище. Чтобы лучше думалось решил приготовить кофе и долго сидел за столом в одной из комнат, где проводил время за учебниками. Выпитый кофе возымел иной вариант воздействия на его организм, вместо бодрствования погрузился в какую-то странную дремоту, а когда очнулся оказалось прошел час.

На листе бумаги никаких новых записей не оказалось кроме одной строки: «Встреча с Бергом!». Когда Кланке полностью пришел в себя, то расслышал звук тормозов остановившегося возле дома автомобиля. Любопытство заставило Артура подняться из-за стола, подойти к окну, он в страхе отступил на несколько шагов назад.

Сердце бешено заколотилось, когда он узрел Клауса Берга, стоящего рядом с автомобилем и с какой-то улыбчивой гримасой, поглядывающего в окна квартиры фон Кланке. Парень постарался унять свой страх и взять себя в руки, чтобы вновь подойти к окну. Берг, одетый в короткое темно-серое пальто из тонкой шерсти приветливо помахал рукой и приглашающим жестом предлагал выйти на улицу. Чтобы как-то успокоиться Артур прыгнул к шкафу, хотел вытащить бутылку и глотнуть шнапса, но пить передумал, семь раз глубоко вздохнул и решил выйти из дома.

Несмело выйдя на улицу, он застал профессора Берга, расхаживающего вперед – назад возле подъезда.

– О, наше молодое дарование, – рассмеялся Берг, – что же ты замер, Артур, давай смелее в машину.

– Куда мы поедем, Клаус? – спросил, забираясь в роскошный Хорьх.

– Неужели ты забыл, Артур? – С иронией спросил Берг, придерживая шляпу рукой, он занял место рядом с молодым человеком. – В мою лабораторию, построенную по проекту Аненербе.

Машина с уютного дворика выехала на переулок и свернула на Шарнхорстштрассе, но в противоположном направлении утренней прогулке Кланке. Фон Кланке сидел справа от Берга на просторном мягком диване, отделанном кожей красного цвета и чувствовал себя скованно, хотя первоначальная оторопь уже прошла. Телохранителю Берга, высоченному парню с пудовыми кулаками было тесно на переднем сиденье, согнутые колени упирались в панель, перекрывая ящик, а его голова из-за высокого роста постоянно была наклонена вперед во время движения машины по знакомым Артуру улочкам. Карл потребовал от своего телохранителя что-то передать и тот, сдвинув свои ноги в сторону, извлек из ящика сверток и не разворачивая подал.

Когда Клаус развернул сверток, Артур увидел в руках ученого мешок из плотного чёрного бархата и небольшой флакон с распылителем. Придерживая одной рукой мешок, Клаус встряхнул флакон с прозрачной жидкостью, засунул руку в мешок и надавил на распылитель. Берг принялся рассуждать о доверии, называя его великой общественной целью, что пока Артур должен только достигнуть этой возможности, а пока придется побыть в неведении и темноте. В одно движение руками Клауса и мешок оказался на голове у Артура.

Он назвал парня своей надеждой для достижения целей, но пока не прошедшим ступени проверки, после этого резко дернул за тесьму, стягивая горловину мешка. От распыленного в мешке неизвестного вещества фон Кланке почувствовал, как засвербело в носу, он мгновенно вспотел, от выступившей на лбу и лице испарины ткань прилипла, но несмотря на плотный бархат, дыхание не стало затруднительным. Сознание медленно уплывало от Артура, голос Берга, отдававшего приказы водителю, показался далеким и спустя пять минут парень крепко спал, отклонившись головой назад на мягкие подушки.

Фон Кланке пришел в себя от сильной тряски, от нахлынувшего страха из-за того, что перед глазами стояла непроглядная тьма, он закричал что-то нечленораздельное. Чья-то рука резко сдернула с головы мешок, лапища телохранителя Берга, склонившегося над парнем через открытую дверь стоящего автомобиля, похлопала парня по щекам, а затем в одно движение вытащила из салона на воздух.

– А где Клаус? – Забормотал фон Кланке.

– Позже увидишь, – телохранитель подталкивал молодого ученого ко входу в здание.

На сером безликом строении с тёмными не просматриваемыми с улицы окнами, не было ни одной вывески или указателя. Артур не понимал где находится, не осознавал зачем его сюда привезли, но подчинился грубой силе, самостоятельно открыл тяжелую дверь и вошел в дом. Он стоял в полутемном холле, прислонившись спиной к холодной двери, мозаичный пол из чёрных и белых плиток уходил вперед в темноту коридора со стенами выкрашенными черной краской. Спустя несколько минут в коридоре зажегся свет, теперь стало понятно, что стены окрашены чередующимися полосами красного и черного цвета. Густой вибрирующий голос, словно из подземелья потребовал: «Иди вперед!».

Фон Кланке сделал первые осторожные шаги, он старался не прикасаться к красным полосам, словно опасаясь испачкаться в крови, из-за постепенно сужающегося прохода это становилось сделать все сложнее и сложнее. В двадцати метрах от того места, где он остановился, коридор расширялся выпуклостями слева и справа, а по центру алым цветом выделялась одностворчатая гладкая дверь без ручки и замочной скважины. Артур явственно расслышал музыку, но не мог разобрать, что же исполнял невидимый оркестр

Звук постепенно стал нарастать и молодой ученый осознал знакомую увертюру из оперы Тангейзер Рихарда Вагнера. Вскоре вибрации от шедевра германского музыкального духа достигли его сердца. Дверь беззвучно открылась внутрь округлого помещения, от сполохов пламени, расположенных на вершине колонн, установленных по кругу, от замерших в нишах статуй рыцарей миннезингеров в светящихся белоснежных мантиях молодого ученого стала бить внутренняя дрожь.

Когда он вошел в помещение, то поддавшись мистической силе прошагал по черной полосе и в конце ее осторожно ступил в красный круг диаметром менее полуметра. Остальная часть помещения оказалось выложена плитками из белого мрамора. В центре зала вспыхнуло и стало пульсировать пламя, освещая дугообразный белый подиум с кровавым торцом. Неожиданно наступило спокойствие за свою участь, возможно, причиной тому стало негромкое звучание умиротворяющей композиции. Когда Артур услышал первые суровые мужские голоса, то вздрогнул. Голоса исходили из статуй, замерших в нишах из разных секторов зала.

Величественность хорового пения вступающих новых голосов, исполняющих песнь пилигримов поднимали в фон Кланке дух дворянского рода, берущего начало из далеких веков, он ощутил себя одним из тех, кто способен возродить нацию и восстановить чистоту крови, завещанную древними богами. Пелена перед глазами молодого ученого пала, миннезингеры, не прекращая пения, спустились со своих постаментов, разделились на две группы, двигающиеся по кругу в разных направлениях.

На несколько секунд свет померк, а когда сполохи желто-красного света вновь стали призрачно освещать помещение, Артур увидел на подиуме мужчину в золотистой мантии, восседающем на подиуме. Завершая пение, миннезингеры заняли свои места в нишах. С магистром на подиуме стали происходить немыслимые трансформации, с окончанием пения, зал вновь наполнила спокойная медлительная композиция. Сначала тело магистра воспарило над подиумом, а затем стало медленно увеличиваться в размерах, словно возвышаясь над молодым ученым.

– Кто? – Прогремел голос.

– Артур фон Кланке! – Ответил парень.

– Кто? -Рассвирепел магистр?

– Артур фон Кланке, ученый нейрофизиолог, – растерялся парень, – работаю вместе с профессором Огенбауэром над проблемой человека будущего.

Артур почувствовал позади себя тяжелые шаги, обернувшись он увидел двух статных рыцарей с суровыми лицами и невидящим взором. Двое грозного вида мужчин заняли места позади его справа и слева, удерживая за рукоятку меч, они с легким звоном коснулись острием мраморного пола.

– Цель? – Голос магистра не утратил напора.

– Возрождение Германии и германской нации! – Бодро ответил испытуемый.

– Цель? – Слово эхом отразилось от стен помещения.

– Восстановление нордической расы! – Вторил эху молодой ученый.

Магистр потребовал от Артура вторить словам князей и принять клятву верности, мужчины, стоящие позади поочередно негромким речитативом, выговаривали фразы, а фон Кланке старался произносить их уверенно. Когда клятва была принята, началась обратная трансформация магистра, а затем он незаметно исчез, также как появился. Постепенно один за другим рыцари стали покидать зал, они поднимались слева и справа на подиуме и исчезали в невидимом проходе за архитектурными выступами стен.