Но ведь «играть самого себя» и «перевоплощаться» – это два прямо противоположных состояния. Чтобы перевоплотиться, нужно как раз перестать быть самим собой!
Поэтому сколько бы вы ни играли, что бы ни изображали, всегда, без всяких исключений вы должны будете пользоваться собственным чувством! Нарушение этого закона равносильно убийству артистом исполняемого им образа, лишению его трепещущей, живой человеческой души, которая одна дает жизнь мертвой роли
Станиславский же, судя по всему, под словами «не теряйте внутренне самого себя» имеет в виду то, что говорил ранее, в первой книге, а именно то, что чувства должны принадлежать актёру, а не персонажу, и актёр не должен переходить эту грань
дном и том же? себя с ролью, он не должен забывать, что находится перед публикой, не должен настолько сливаться с ролью, что воспринимать происходящее на сцене за действительность, другими словами, он должен «делать вид, будто», а не «быть на самом деле»
«не теряйте внутренне самого себя», ибо внешне она почти точь-в-точь соответствует словам Коклена: «Изучайте свою роль, влезайте в кожу того персонажа, который вы изображаете, но, влезая в неё, не отрекайтесь от самого себя
Коклену, вообще невозможно: «я убеждён, что великим актёром можно быть только при условии полнейшего самообладания и способности по собственной воле выражать такие чувства, которых не испытываешь, никогда не будешь испытывать и по самой своей природе не можешь испытывать» (2, с. 104).
переживания роли на репетиции. И, наконец, третье – «искусство переживания», где актёр уже не «играет», а «живёт» на сцене «подлинной жизнью» – он почти по-настоящему любит, ненавидит, радуется, огорчается и т. д.