Они поели разведенные в воде концентраты. Запили той же водой. Не бог весть что такое, конечно, но голодная смерть им обеим не грозила. Кисточка пошла справлять надобности, а Аттари прилегла и заложила руки за голову. Светило скрылось за горизонтом на три четверти, лицо и руки закололо от холода. Нужно включить подогрев, подумала Аттари, потянулась и провела кончиками пальцев по интерактивной области на стенке. Холод медленно отступил и она почувствовала себя лучше. Теплее. Она вспомнила, как на Сцеллу, в разгар монтажа новых энергокоммуникаций, за развертку которых она отвечала, прилетела мать. И, не смотря на то, что Аттари вымоталась, как собака, ей стало тепло. Хорошо. Они проговорили всю ночь, а наутро она чувствовала себя бодрой и счастливой. Сейчас ей тоже было хорошо, но, по другой причине: она чудом избежала смерти. И она не одна, с ней ее маленькая спутница. И скоро за ними прилетят: скорее всего, это будет патруль, но может и рейдер какой-нибудь, который принял сигнал бедствия и обязан на него откликнуться. Скоро все закончится.

Вернулась Кисточка и, коротко муркнув, свернулась у нее под боком. Да, правильно. Сон – это телепорт во времени. Лучше спать, ожидая. Уснул – и перенесся на несколько часов вперед. Чудеса, да и только. Аттари отдала приказ о запечатывании палатки, закрыла глаза. И, против ожидания, быстро уснула.

Она была в доме Дикобраза, на Прайме. Он принес ей пиво и огромную вазу шитанских орехов, которые она обожала больше всего на свете.

– Господи! – воскликнула она. – Я все сейчас сожру!

– Ешь, – великодушно откликнулся он, – там еще два мешка.

Аттари запустила руку в вазу и отправила целую пригоршню в рот.

– Ты сейчас похожа на хомяка, – засмеялся Дикобраз, – надо тебя сголографировать.

Она не смогла ему ответить с набитым ртом и показала кулак. Он лишь покачал головой и спрятал лицо в ладонях. Кисточка сидела возле головизора и пыталась лапой зацепить штанину виртуального диктора. Тот почему-то морщился и отодвигал ногу.

– Слушай, – сказала она, прожевав, – они же стоят, как половина твоего дома. Откуда у тебя столько?

Дикобраз развел руками.

– Помог кое-кому, – сказал он, – и благодарность не заставила себя ждать..

– Ясно, – она пригубила пиво и закрыла глаза от наслаждения, – Прекрасно! Надеюсь, пива у тебя в достатке. Я выпью все.

Дикобраз вздохнул и уселся рядом с ней на диване.

– Аттари, – сказал он, – но ведь это же не на самом деле.

Она открыла глаза и уставилась на него.

Дикобраз выглядел озабоченным.

– Ты не здесь, не на Эридан Прайм, – произнес он, – ты на Белпарте.

– Что ты такое говоришь? – воскликнула Аттари. – Я только сегодня к тебе прилетела!

– Нет, Аттари, – он покачал головой, – ты никуда не прилетела. Ты потерпела крушение. На Белпарте.

Он приблизил свое лицо вплотную и Аттари увидела, как в глубине его глаз горит красным светом информационное сообщение шлемира:

РАССТОЯНИЕ ДО ПОВЕРХНОСТИ: -50 м.

СКОРОСТЬ: 0,00 км/с.

ПОВРЕЖДЕНИЕ КАПСУЛЫ (ПРОЦЕНТЫ): 100,00.

СОСТОЯНИЕ ЭКИПАЖА (1 ЧЕЛ): МЕРТВ

СОСТОЯНИЕ ЖИВОТНЫХ (1 ЕД): МЕРТВ

СТАТУС: КРУШЕНИЕ

– Ты разбилась, Аттари, – произнес Дикобраз, – вмазалась со всей дури в грунт и разбилась. Ты мертва и твоя кошка тоже.

Она проснулась от собственного крика. Приподнялась. В темноте горели зеленым глаза Кисточки.

– Все в порядке, – сказала она, – просто кошмар приснился. Пойду подышу воздухом.

Она выбралась из палатки и застыла, потрясенная открывшейся красотой. Тысячи раз она наблюдала это в космосе, но, часть очарования всегда скрадывали внешнеобзорные экраны, а если с поверхности планеты, то мешала засветка, или облачность или еще что-нибудь, и вот теперь… На память пришел отрывок из одного древнего стихотворения, которое она когда-то проходила в школе:

Открылась бездна звезд полна; Звездам числа нет, бездне дна.

Лучше, пожалуй, и не скажешь.

Аттари взглянула на часы. С момента крушения «Бабочки» прошло пять часов с хвостиком. Значит еще двадцать семь осталось. Может, чуть больше, может чуть меньше. Вряд ли кто прилетит раньше, район не космоходный. Основные трассы проходят в трех-четырех нульс-сутках отсюда. Это сама Аттари решила срезать и, как обычно, влетела в неприятности… Как странно, что нульс позволял связаться с любой точкой вселенной практически, мгновенно, а вот на перемещение вещественных объектов накладывал ограничения. В сто тысяч раз больше скорости света, чудовищная, непостижимая скорость, однако это – предел. За год можно было пересечь Галактику. До сих пор находились чудаки, которые с блеском в глазах, прыгали с корабля на корабль, в стремлении достичь противоложного края Млечного Пути. Космостопщики. Обычно они стартовали от окраинной звезды Младича. Это их Мекка. Сейчас-то движение поугасло, а прежде, бывало, чуть ли не каждый третий летел с катушек, мать рассказывала.

Аттари вновь запрокинула голову. Медленно обвела взглядом звездную чашу, от края до края. Красотища. Жаль голограф вместе с другими полезными вещами сегодня превратился в облако раскаленного газа. Можно было запечатлеть эту красоту. И все же что-то ее раздражало, что-то портило впечатление. И прошла целая секунда, прежде чем она осознала, что именно: одна из звездочек двигалась.

ДВИГАЛАСЬ.

На мгновение Аттари застыла, пялясь вверх, затем бросилась к капсуле. Залезла внутрь, уселась в кресло и поморщилась от внезапно вспыхнувшего дежурного освещения – глаза отвыкли. Ее дрожащие пальца коснулись сектора связи и он ожил, выведя только один пункт списка:

АВАРИЙНАЯ ЧАСТОТА

Она нажала на него и приблизив лицо к консоли (хотя это было не обязательно) произнесла:

– Это «Бабочка», терплю бедствие, прошу помощи!

Она повторила пять раз, как того требовала инструкция и прислушалась.

Тишина.

Не может быть такого, что сигнал полученный на аварийной частоте будет проигнорирован. Там сейчас должна выть система оповещения и кто-то обязан ответить.

Или это просто космический булыжник?

Она выскочила наружу, отыскала взглядом движущуюся белую точку и всмотрелась. Булыжник?

Словно в ответ на ее мысли точек стало две. Первая двигалась по прежней траектории, а вторая по дуге пошла в сторону. Нет, это не булыжник. Булыжники так не летают.

Она схватила контейнер Кисточки, ящик с инструментами и помчалась прочь от капсулы. Отбежав на порядочное расстояние, Аттари вынула из ящика лопатку-универсал и принялась копать. Лопатка вибрировала, разбивая жесткий грунт. Через минуту ямка нужной глубины и ширины была готова. Аттари осторожно опустила в нее контейнер, и бешенно заработала руками, сбрасывая землю. Тридцать секунд, опаздываем. Оглядевшись, и посветив вокруг, она увидела камень подходящей величины, подкатила и установила его на утрамбованный участок. Надеюсь, не заметят, подумала она, подхватила ящик и со всех ног кинулась обратно.

Возле капсулы ее поджидала настороженная Кисточка. Аттари закинула ящик внутрь и опустилась перед ней на колени:

– Кисточка, прячься! Ты им не нужна, они тебя пристрелят!

Кисточка протестующе мяукнула.

– Прячься, я тебе сказала!

Кисточка растворилась во тьме.

Аттари поднялась и посмотрела вверх. Глайдер заходил на посадку с выключенными бортовыми огнями, его можно было обнаружить только по темной области, где отсутствовали звезды. И эта область росла. Глайдер бесшумно опустился за палаткой, насколько далеко, судить было сложно из-за темноты. Спустя мгновение в ней прорезался прямоугольник света, из которого вышли три фигуры, упакованные в скафандры и направились прямиком к Аттари. Она заметила кое-что еще – они были вооружены.

– Стой, где стоишь! – раздался не слишком любезный мужской голос. – Включи наружное освещение!

«Зачем им освещение», подумала Аттари, «они и так меня видят», однако, беспрекословно выполнила приказ. И только когда свет залил пространство между капсулой и палаткой, ей стало все ясно. Системой тотального мониторинга, клиентской частью которого являлся шлемир, они не пользовались: шлемир всегда отсылал данные в сеть, если рядом находилась подходящая база, а это было опасно. Взламывать его – занятие неблагодарное и, фактически, бесполезное, он спроектирован по военным технологиям, а пластинчатый тепловизор шлема без обработки шлемиром дает настолько поганую картинку, что лучше смотреть при обычном освещении. Она возблагодарила Звезды, что не в скафандре, иначе бы ее тут же изрешетили, даже не взирая на то, что шлемир в данной ситуации просто локальная приблуда: ему не с чем связываться. Страх разоблачения заставлял их палить из пушек по воробьям.

Один из них приблизился вплотную и стал беззастенчиво разглядывать Аттари. Сквозь прозрачное забрало виднелось худое, аккуратно выбритое лицо.

– Подойдет! – сказал он. – На корабле еще медосмотр устроим, но, я думаю, все в порядке. С тобой еще кто-нибудь был?

На этот раз он обращался к ней.

– «Бабочка» – одноместный корабль, – сухо ответила она, – Нет, я одна.

Врать она умела. Но, Бритый, как она его назвала про себя, ей почему-то не поверил.

– Обыскать палатку и модуль! – приказал он. – И все в радиусе ста метров. Выполнять!

Она увидела в руках одного из них биолокатор и похолодела. Если Кисточка спряталась здесь, ей несдобровать.

Но тот, что с оборудованием, поводил им из стороны в сторону, сказал «чисто» и пошел дальше, за пределы освещенного круга. Второй обыскивал палатку и капсулу.

Через десять минут они закончили и подошли к Бритому.

– Ничего! – сказал тот, что с биолокатором.

– Хорошо, – кивнул Бритый, – вызывай второй глайдер. Пусть углубят место падения на массу всего этого дерьма плюс ее масса. А это мы все забираем. Выводи дроида. И пусть потом все зачистит.

Оба отошли, а Бритый повернулся к ней.

– Так ты знаешь, кто мы, – это было утверждение, а не вопрос.

– Знаю, – подтвердила Аттари.

– А что ж ты не стала играть в игру «ой, вы прилетели меня спасти»?

Ему, кажется, и в самом деле было интересно.

– Ты бы не поверил. И я достаточно себя уважаю, чтобы притворяться перед такой мразью как ты.

В его глазах мелькнуло что-то похожее на удивление.

– Нелогично, – произнес он, – нелогично, но, правдоподобно. Ладно, иди на глайдер. И постарайся сделать так, чтобы тебя не убили.

Она пошла.

Один из них двинулся следом, соблюдая дистанцию в три метра. Безопасное конвоирование. Когда она поднялась на борт, он велел ей сесть, опустил и защелкнул фиксатор. Такие обычно применялись для перевозки заключенных. Он ушел, а Аттари опустила голову, пытаясь справиться с охватившим ее чувством омерзения. В ее жизни было всего три вещи, которые она ненавидела всем сердцем: живодеров, чиновников с их бесконечными отговорками и…

Работорговцев.

Как, как можно было похищать и продавать себе подобных, как? Казалось бы за тысячелетия эволюции, люди должны были искоренить этот порок, но он остался. А все потому, что существовали те, кому нравилось создавать закрытые антропопарки, быть полновластными властелинами в них. Больные люди с искалеченной психикой. Люди с большими деньгами, с большими возможностями. И как же не появиться тем, кто обслуживал эту их прихоть, поставлял «товар». Психологическая чума 29-го века.